A Good One

Пустота. Наверное, в тот момент и в целом мире не было слова страшнее. Раны всегда затягивались, слёзы высыхали, а тупая боль утихала… Лишь пустота, однажды появившаяся в душе, оставалась там навсегда. Прожигая пылающее сердце, она безжалостно превращала его в чёрный пепел. Датч стоял на краю пропасти. Острый, словно лезвие заточенного ножа, обрыв был покрыт ещё никем не тронутым снегом. Белое полотно делало камни под ногами невыносимо скользкими. Было ли Ван дер Линде страшно? Теперь, наверное, уже нет. Жутко было терять близких людей. Горько и до одури больно. Прошло много лет, но шрамы на душе, казалось, так полностью и не зажили. При любом напоминании они начинали неистово кровоточить, окрашивая в алый всё вокруг. И сейчас перед лидером банды открывалась пустота, пугающая, но манящая своей свободой. Один лишь шаг… И всё закончится. Больше не будет ничего. Ни боли, ни горечи… Не будет и его самого. А позади стоял Джон. Человек, которого Ван дер Линде вырастил, как своего родного сына… И сейчас его сын держал в руке револьвер. Порывистый ветер грубо трепал пряди иссиня-чёрных волос. В медово-карих, ранее блестящих глазах Датча погас огонь. Наверное, навсегда. Теперь их оттенок казался мутным и абсолютно лишённым света. Мужчина был в одной рубашке, но не чувствовал холода. Все его чувства давно погибли. Сколько смертей он повидал за свою жизнь? Уже и не сосчитать… Многие из них ранили в самое сердце, разрывая его на куски. А Марстон, направивший на него дуло оружия, стал последней каплей. Напряжение в морозном воздухе становилось действительно ощутимым. Законники должны были появиться здесь с минуты на минуту. — У меня есть план… — Голландец произнёс привычную фразу, но теперь она звучала иначе. Его голос был тихим, измученным. — У тебя всегда есть план, Датч, — живо отозвался Джон. Такой разговор с человеком, что когда-то был родным, приносил лишь боль. Но ненависть за предательство заглушала её, словно сильный наркотик. — Хороший, на этот раз. С этими словами Ван дер Линде разжал пальцы руки, и револьвер с гулким стуком полетел в пропасть. Джон поспешил убрать своё оружие в кобуру следом за ним. Марстон смотрел на мужчину и вспоминал «прежнего» Датча. Нынешний был лишь жалкой тенью того человека со смольными локонами и цепким взглядом. Лидера со своими мечтами и целями, что искренне заботился о благополучии близких… Где эти люди теперь? Мертвы. Джон остался один. Последовавшие слова прозвучали для него как в тумане. Ван дер Линде говорил что-то о том, что после его смерти законники обязательно найдут другого монстра. Они никогда не остановятся, Марстон и сам это понимал. Но очень не хотел верить. — Наше время прошло, Джон… Датч поднял на мужчину взгляд, полный отчаяния. В наполнившихся влагой глазах отразилась вся тоска, долгое время таившаяся в душе лидера. Ей больше не нужно было скрываться. Он даже не успел ничего сделать. Голландец сделал смелый шаг назад, к обрыву… И полетел вниз.

***

Джон шёл по шахте к подножью скалы. Нет, не шёл. Бежал. Что-то в груди неприятно кололо, заставляя глаза слезиться, а сердце — биться в бешеном темпе. Марстон считал, что он ненавидел Датча. Но даже сейчас, после стольких лет, увидеть тело человека, заменившего ему отца, было поистине страшно. Мужчина вышел на улицу и направился к тёмному пятну, растекавшемуся по непорочному снегу. Голландец лежал на белом саване в жуткой позе… Но он дышал. Призрачные облачка пара поднимались в воздух и исчезали, растворяясь в нём. Из уголка рта текла струйка ярко-алой крови, а вместе с ней из тела вытекала и жизнь. Бедняга не мог даже пошевелиться, и смотреть на это было просто невыносимо. — Датч? — охрипший голос затерялся в завывании ветра. — Даже этот мой план провалился… — Датч горько усмехнулся. Он перевёл помутневший взгляд на подошедшего и тут же зажмурился: каждое движение причиняло нестерпимую боль. С неба начинал падать снег. Пушистыми хлопьями он опускался на густые ресницы и искажённое болью лицо, но уже практически не таял. Даже горячее, прерывистое дыхание не могло растопить его. Холод постепенно окутывал тело лидера, напоминая ему о неминуемо приближающейся смерти. Джон стоял рядом в полной растерянности. Он… не смог бы окончить его страдания. Нет, лучше бы добили его самого. — Пристрели меня, — едва различимый голос настоящим громом отозвался после сложившейся паузы. — Что? — Марстон не поверил услышанному. Ван дер Линде, тот человек, которого он знал, никогда бы не сдался. Нет. — Твои друзья будут здесь с минуты на минуту, — убеждал Голландец. Каждое слово давалось ему с трудом… Но он продолжал. Как и всегда. — Они мне не друзья! — огрызнулся Джон, о чём тут же пожалел. Датч бы поспорил. Датч бы возразил. Но перед Джоном, казалось, была лишь его оболочка, сердце которой давно съела пустота. По холодной щеке Ван дер Линде скатилась обжигающая слеза. Ему было больно? Чёрт возьми, конечно. Страшно умирать? Марстон не знал ответа на этот вопрос, а потому лишь молча стоял рядом, не в силах что-либо предпринять. Убить человека, которому он был обязан своей жизнью? Нет, он не мог… — Джон. Мужчина некоторое время продолжал смотреть себе под ноги, будто задумавшись. Лишь потом он перевёл взгляд на лежащего на земле лидера. — Пожалуйста, — наверное, он никогда и ни о чём не просил так сильно. А в ответ — ничего. — Будь мужчиной, а не тряпкой, Марстон! — прикрикнул Ван дер Линде, после чего тут же зашёлся в сильном кашле. Из уголка рта вновь потянулась линия крови. Джон шумно выдохнул и достал револьвер, ощутив приятную тяжесть оружия в руке. Дрожащей руке. Он никак не мог решиться на выстрел. Краем глаза мужчина заметил промелькнувшую на лице Голландца улыбку, внезапно угасшую в следующий миг. — Поздно… — прошептал Датч. Марстон хотел было спросить, о чём это он, но внезапный голос развеял все сомнения. — Даже этот план провалился, а? Превозмогая боль, Ван дер Линде оскалил окровавленные зубы в ответ на замечание законника. Кажется, спорить у него уже не осталось сил. Джон обернулся чуть резче, чем стоило. Позади стоял лишь Эдгар Росс. Один. Марстон мог бы убить его сейчас практически безнаказанно. А после уйти. — Пристрелите его, Марстон… Вы же хотите увидеть свою семью, не так ли? — Росс, казалось, разгадал ход его мыслей и злобно улыбнулся одними губами. Серебристые глаза остались такими же холодными и бесчувственными. Ослушаться Росса означало подписать своей семье смертный приговор. Законники всё равно бы последовали за ним. Да и не только за ним, жена и сын оказались бы в ещё большей опасности. Джон последний раз окунулся в отчаянный взгляд Датча и, отвернувшись, выстрелил. Он не целился и в глубине души, наверное, даже надеялся не попасть. Но пуля достигла своей цели. Раздался сдавленный крик, а затем всё стихло. Убил. Своими руками убил человека, заменившего ему отца… — Браво, Марстон! — губы Эдгара вновь растянулись в хищной ухмылке. Весь его вид вызывал у Джона лишь отвращение. Если бы он только мог пристрелить его прямо на месте… — Идёмте, — Росс развернулся на каблуках и спокойно направился вниз по тропе. Джон был вынужден последовать за ним. Он не хотел оглядываться, нет. Но сделал это. Датч замер в неестественной позе. Густая кровь начинала растекаться по снегу, придавая тому чудовищный оттенок. Что-то в носу вдруг неприятно закололо. По щеке предательски скатилась слеза, которую Марстон поспешил скрыть от дотошного агента. Последним, что он хотел услышать сейчас, были его лживые слова сожаления. — Так бандиты тоже могут скорбеть по членам своей шайки, да? — не упустил возможности съязвить Эдгар. Джон смерил законника пристальным взглядом, но так ничего и не ответил. Пусть этот паршивец знает, что могут. Несмотря на все разногласия с Ван дер Линде, Марстон, казалось, всей душой ощутил боль от утраты. Человек, привыкший помогать нуждающимся, привыкший вести за собой… Его больше нет. И Джон убил его своими руками.