Мой дьяволёнок

      Сегодня мы с Реном наконец-то ночуем вдвоём. С тех пор, как мы стали жить одной большой семьёй, наверное, ещё ни разу не ночевали только я и он. И хотя я этому рад, но чувствую огромное давление, ведь точно знаю, что этот маленький дьяволёнок не даст мне спокойно уснуть, снова будет проверять мою выдержку. А моё самообладание становится всё слабее, с каждым разом всё отчётливее понимаю, что долго тянуть не смогу, ведь он уже взрослый парень, да и я одной своей рукой уже насытится не могу. На самом деле меня это угнетает ужасно, каждый раз бросаюсь под холодный душ, как и сейчас. Холодная вода прекрасно остужает моё тело, но увы, никак не остужает моего желания владеть Реном целиком, желания, чтобы он касался меня точно так же, как и я его. Стоит, наверное, уже позволить нам обоим чуть больше, но ведь мне так хочется побаловать своё бесценное сокровище, как можно больше, дать ему ещё немного этого детского мира, прежде, чем он познает взрослый. И, если раньше я больше боролся с самим Реном, то сейчас я борюсь сам с собой, а это чертовски сложно. Выключив воду, я вышел из душа. Противоречивые мысли засели в моей голове, не желая прийти к консенсусу. Накинув на себя пижаму, я направился в комнату, чтобы поскорее сжать в объятиях своего маленького дьяволёнка. Открыв дверь в комнату я сразу сталкиваюсь со взглядом Рена, который легко мне улыбается. Это так сильно греет мою душу, так приятно видеть его улыбку, особенно ту, что вызвана мной. — Не спишь? — я с улыбкой спрашиваю его, укладываясь рядом с ним. — Я ждал тебя.       Мой искуситель. Конечно ты ждёшь меня. Ну что же, была не была. Стоило мне только лечь на кровать, как Рен оказался на мне. Я слегка дёрнулся, не ожидая такого точного соприкосновение, но кто я такой, чтобы противиться своему любимому Рену? Махом я стянул его футболку, и, поглаживая его подтянутый живот, задал, очевидно, бессмысленный вопрос: — Что такое? Даже лечь не успел… Мой умный мальчик прерывает глупые слова и касается моих губ. Он целует меня, очень аккуратно, с огромной нежностью, и я таю от любого его прикосновения. Ловлю себя на мысли, что готов вечность пролежать так, впитывая в себя эти мягкие касания. Но долгое воздержание даёт о себе знать и Рен чувствует это, потому что начинает не спеша двигаться на мне, попутно прикусывая мочку моего уха. Он так тяжело дышит мне в ухо, а я схожу с ума... Думаю, что умру сегодня, если он не коснётся меня, но подавляю свои животные желания, ведь самое главное сделать приятно моему мальчику. Переворачиваю его на спину и устраиваю своё колено между стройных ног. Ухмыляюсь, когда чувствую, как Рен потирается своей промежностью об него. Как же приятно знать, что наши желания совпадают. Я слегка надавливаю ему на подбородок своим большим пальцем и наконец-то наши языки сталкиваются в ненасытном поцелуе. Чувствую, как Рен вздрагивает и шире открывает рот, глубже проникая своим юрким язычком между моих губ. Я томно выдыхаю, как только чувствую руку Рена в своих волосах. Он сжимает их, слегка потягивает, а мне нравится. Это ощущение принадлежности ему, особенно, когда другой рукой он пальчиками впивается в мою спину, а я продолжаю дразнить его, не сильно давлю ему своим коленом между ног, но рукой уверенно поглаживая бока и грудь. Я хочу сделать своему мальчику приятно, очень хочу, мне необходимо это не меньше, чем ему. Поэтому меняю позу и теперь полностью сижу на нём. Перехватываю руки, прижимая их к кровати, а сам влажной дорожкой поцелуев покрываю его ключицы и грудь. Рен так сладко стонет, а от этого я теряю рассудок, и моё тело тонет в плавно подступающей блаженной истоме. Сбрасываю с себя футболку и штаны, оставаясь в трусах, и, не теряя времени, стягиваю с Рена пижамные штаны, оставляя его полностью нагим моему взрослому пошлому взору. Он смотрит на меня с вожделением, любовью и ожиданием. Его приоткрытые губы блестят из-за нашей слюны от поцелуя, и я напрягаюсь от желания, которое ещё не доступно. Эти губы – мой личный запретный плод, в который я пока ещё не могу ворваться. Влажным языком провожу по члену Рена, вижу, с какой силой он комкает в руках простынь — белеют костяшки пальцев. Мой мальчик удивительно чувствителен, но стоит признать, что стал намного дольше держаться, чем раньше. Пытаюсь унять в себе тёмное пламя, которое обжигает мою выдержку, но как приятно вспоминать, как мой маленький дьяволёнок раньше не мог и трёх минут продержаться, как подавлял свои стоны, закусывая в кровь губы. — Ты можешь сегодня не сдерживаться, мы же одни, — шепчу я и заглатываю его достоинство. Рен вскрикивает, приподнимается на локтях и внимательно смотрит за моими действиями. И я в восторге от этого, потому что хочу, чтобы он смотрел, хочу, чтобы осознавал, что это делаю именно я. Внутри всё приятно скручивается от его внимательного взора. В моих трусах уже давно тесно, но я ещё держусь. Во всяком случае теплю надежду продержаться до конца, а дальше в туалете, словно подросток... Ощущая, как тело моего Рена подрагивает — отстраняюсь. Не хочу, чтобы он кончил, поэтому снова поднимаюсь к его губам. — Х-Хару, — Рен так красиво стонет моё имя, крепко хватаясь за мои плечи. Услада для моих ушей. Я сжал головку его члена, размазывая выступающую смазку по своему пальцу, и посмотрел на Рена. Какой же он сексуальный, какой он красивый и мой. И хоть я понимаю, что ещё слишком рано переходить к самому главному, но возбуждение, которое пытает меня изнутри, пленительным шёпотом затуманивает мой разум. Желание познать запретное, такое сладкое и манящее становится неописуемо, и я вступаю в приоткрывшуюся дверь моих самых потаённых желаний. Одним движением слезаю с него и ложусь рядом. Отпускаю его твёрдую плоть, слегка раздвигаю его стройные ножки и я дрожу. Ах, чёрт, я словно подросток, дрожу от перевозбуждения. Влажным пальцем я нежно обвожу по кругу сжатое колечко мышц, слегка надавливая на него, но не вхожу. Смакую момент, упиваясь реакцией своего любимого Рена, который остервенело, хватается руками за мою шею, увлекая меня в глубокий поцелуй. Я ласкаю его рот с особым вниманием, когда язык моего мальчика в моём рту не может сосредоточиться на чём-то, то и дело, содрогаясь из-за вырывающихся стонов. Чувство, живущее у меня в груди по отношению к этому дьяволёнку растёт каждый день, но я исправно сдерживаю его, чтобы не совершить ошибок, но сейчас, когда я вижу, что я делаю с Реном, какие чувства только я вызываю у него, все стены мнимого мной контроля сносит, и любовь, которую я берёг для повзрослевшего Рена, поглощает меня. Надавив на его маленькую, ещё девственную дырочку сильнее, мой палец проникает внутрь моего любимого малыша на половину. Я одурел с его громкого стона, который вырвался из его ранее истерзанных мной губ. Грудь прерывисто вздымалась, а голова была откинута между подушками, открывая живописную картину на его тонкую изящную шею, на которой из-за напряжения сейчас так сексуально выделялись каждая венка, каждая впадинка. Тяжело выдохнув, я попытался унять рвущиеся наружу желания, к которым мой мальчик ещё не был готов. Не сейчас. Наклонившись к Рену, я припал к нежной шее, прикрывая глаза от удовольствия. Я не контролировал себя, начиная всасывать в свой рот, такую приятную на ощупь кожу, изредка прикусывая её. Да, я оставлю метки, знаю это, но не остановлюсь. Слишком приятно, слишком большое желание. Прерывистый стон вырвался из моей груди, когда я начал медленные движения в узком проходе Рена, а его тело задрожало подо мной. Я почувствовал, как он впился зубами в моё плечо, то облизывая, то целуя его. Да, Рен, я твой.       Чёрт, как же хорошо. Собственное возбуждение, которое я так удачно игнорировал всё это время, начало неприятно тянуть, и я поморщился. Без задней мысли я свободной рукой приспустил свои трусы, выпуская наружу собственный каменный стояк. Рен, очевидно, почувствовал его, несмотря на своё возбуждение и на минуту замолк. Он согнул колени и слегка приподнялся. Я сразу понял его немую просьбу, так и правда будет удобнее. Просунув руку ему под голову, я слегка отполз к изголовью кровати, чуть возвышаясь над своим мальчиком и, схватив его под подбородок, утянул его в долгий поцелуй, продолжая толкаться своим пальцем внутрь Рена, погружаясь постепенно всё глубже. Для меня полной неожиданностью и шоком стало, как только я почувствовал его небольшую ладонь на своём члене. Мои глаза открылись, и я посмотрел на Рена, разрывая поцелуй. Он точно почувствовал, что я смотрю на него, и приоткрыл свои глаза. Медленно поджав свои губы, он провёл по моему стволу пару раз и я потерялся в ощущениях. Посмотрев на его влажные губы, я с большей страстью припал к ним, погружая свой палец до костяшки внутрь, начиная активно двигать им. Я кипел, я просто весь горел изнутри и снаружи. Никогда в жизни я ещё не испытывал такого наслаждения ни с одной из женщин, что сейчас со своим младшим "братиком". Всё тело покалывало, голова кружилась, а стоны, даже нет, крики, врывающиеся в мой рот, разрывали меня изнутри.       Как же приятно, как же хорошо. Я даже не сразу заметил, как Рен прогибается под моими ласками, как он приподнимает свою попу, желая усилить ощущения. Его рука дрожит, но продолжает ласкать мой член, а я просто с ума схожу от удовольствия, которое сейчас получаю. Стоны Рена стали срываться на вскрики, его тело покрывалось мурашками, он начал сжиматься изнутри и я понял, что скоро он кончит. Я перестал грубо входить в него, аккуратно начиная массировать простату. Его пальцы сомкнулись на моей головке, начиная с силой массировать её и меня начали накрывать волны головокружительного экстаза. Я дрожал от удовольствия, как и Рен. И когда он кончил после пары минут моих ласк, из глаз брызнули слёзы, а его громкие стоны смешались с моим именем — я снова сходил с ума. И хоть сам он содрогался от оргазма, который его накрыл, ручка Рена всё ещё сжимала головку моего члена, продолжая интенсивно надрачивать её. Я честно пытался контролировать себя, не хотел пачкать Рена сейчас, но не смог сдержаться. Моя горячая сперма выплеснулась ему в руку и он, довольно заурчав, начал размазывать её по моему члену. — А-ах, Рен, стой, — я слышу, как дрожит мой голос, слышу, что он даже не похож на мой собственный. Первый раз я позволил ему себя коснуться, первый раз я кончил от руки Рена. Первый раз меня вообще касался парень. Слышу тихий смешок своего мальчика, который таким мягким взглядом смотрит на меня: — Наконец-то ты позволил мне это сделать, Хару. Ухмыляюсь этой довольной мордашке, не понимая, чему он так радуется: — Пытался оттянуть момент до твоего совершеннолетия. Рен посмотрел на меня, как на дурака: — Мне уже 17 лет, Хару. Я принял твою позицию на счёт секса, но в этом ничего такого не вижу. Я просто хочу делать тебе приятно, даже если ты не будешь делать мне... Я обречённо улыбнулся, начиная вытирать живот и руку Рена салфетками: — Я знаю, Рен, но я боюсь не сдержаться, если что вдруг… — Хару, я уже не ребёнок, — изъезженная тема, которая так злит его, стоит остановиться, но его вопрос отгоняет мою панику, — то, что мы делаем это доказывает. Разве нет? Маленький дьяволёнок приникает ко мне, стискивая в объятиях. Что я могу сказать против его слов? Конечно, ничего. Наша любовь такая особенная и в ней не место предрассудкам, страхам, чужому мнению, просто... Просто я ещё немного побалую его, совсем чуть-чуть. А затем, в скором времени, я познакомлю его со взрослым миром, куда он так хочет попасть. Обязательно познакомлю, но позже, а сейчас, просто ещё не много, побудь ребёнком...