Я не хотел

Каховский и Рылеев стреляются… Пьер сам позвал на дуэль поэта. На эмоциях конечно. Просто Бестужев заявил, что его хотят нагло использовать. Казалось бы, что там… Привык. Кто его в жизни только не использовал, но… Рылеев отказать не мог. Честь не позволяла. Хоть и знал весь исход с самого начала. Не сможет он выстрелить в Пьера… Никогда. Шёл на этот дуэль, скрепя сердце и понимал, что видимо такая участь ему и заготовлена. Видимо суждено ему умереть на дуэли, как в скором умрёт и Пушкин. Тридцать два шага отмерены. Настрой серьезный. Каховский поднимает пистолет перед собой. Рука начинает дрожать, как будто сопротивляется. Разум затуманен. Поэт даже руки с пистолетом не поднимает. Гордо подставляет грудь и в глаза смотрит. Только он встречается с ним взглядом в сердце что-то ёкает, а в голове размыто мелькает… «Не надо» Палец сам делает это движение. Курок. Выстрел. Тело поэта падает на землю. Вдруг разум светлеет и… О Господи… Что же я натворил? Каховский отбрасывает пистолет в сторону и бежит, чуть ли не спотыкаясь к телу литератора. Опускается… Падает на колени, прижимает к себе, к груди и утыкается в пока ещё теплое плечо Рылеева. Кондратий не осуждает… Думает, что сам виноват. Не надо было с чувствительным сердцем Каховского так обходится. Сейчас и себе и ему же хуже сделал. Руки поэта слабо и из-за этого очень нежно обвивают шею поручика. У Каховского сердце трепетать начинает. Из груди рвется вопль. Крик. Истошный. Зверский. Но получается лишь сказать жалкое. — Что я наделал? — выдавливает из себя Петя, прижимая к себе дорогого человека. Свои последние силы Кондратий тратит на то, чтобы подарить поручику ласку, в которой он всегда так сильно нуждался и прошептать в самое ухо, успокаивая. — Так и должно было случиться… Ты не виноват. Каховский чувствует ласковое… Родное… Заботливое поглаживание по своей голове и понимает… Не останется он в этом мире без него. За ним пойдет. Вжимается в поэта ещё сильнее и ловит последние минуты рядом. Зарывается в выемку между ключицей и шеей и громко всхлипывает не в силах что-то сделать боле. Чувствует как горячее и доброе сердце больше не бьётся, а тело Кондратия медленно обмякает в его руках. — Скоро я буду рядом — проговаривает он, целуя поэта в макушку и… Не думая, потому что всё уже для себя решил, берет заряженный пистолет и стреляется в ту же секунду.