Картинки

Мод работает. Она сосредоточена, глаза внимательно бегают по строчкам, щеки окрашивает румянец, грудь слегка вздымается, по ней видно, что все ее мысли далеко отсюда. Хоть Сью выросла среди мошенников и воров, прекрасно зная все особенности отношений полов, ей и то порой делается дурно от того, что она видит в тех книгах, что изучает Мод. Литература такая, что вгонит в краску любого, кто хоть немного знает о приличиях. Многие из книг изобилуют картинками, где в подробностях изображено кто, как и с кем. Сью не сильно понимает, почему Мод никак не бросит эту дурную привычку, хоть та и жестко ей объяснила, что «это уже слилось с мной воедино». Она старается просто не акцентировать на этом внимания, представляя на секунду, что та занята действительно чем-то важным, отчасти радуясь тому, что печатное слово ей непонятно. Мод пыталась ее научить читать и не один раз, но по какой-то причине способностей у Сью не оказалось, строчки разбегались, смысл их так и не становился ясен. Сью внимательно наблюдает за Мод всякий раз, усаживаясь поблизости, занимаясь чем-нибудь, что не потревожит, но взгляд то и дело натыкается на ее все больше краснеющее лицо. Она неплохо ориентируется в эмоциях Мод и с уверенностью скажет, что основная из них — это гнев. Каким-то образом Сью догадывается, что содержание ее ничуть не устраивает, она мучает себя непристойными книгами, доводя чуть ли не до исступления. Может быть, она вспоминает своего дядюшку и надеется, что тот будет гореть в аду намного ярче после каждой прочитанной строчки? Несмотря на свою осведомленность, Мод ни разу не применяла почерпнутое на практике, что уже о многом говорит. Сью никогда не пытается отговаривать Мод или просить ее перестать мучить себя, она просто старается пресечь последствия такого времяпровождения, поэтому всегда приходит смотреть на то, как та читает, не желая оставлять ее одну наедине с прошлым. Она всякий раз чувствует укол жалости, понимая, что могла быть на ее месте. Вырасти со знанием всех извращений, какие только мог выдумать человек… Мод говорила, что ей было четырнадцать, когда дядя впервые усадил ее за эту порнографию… Жестоко, несправедливо. Так или иначе, Мод всякий раз, заканчивая чтение, истощена и хватается за голову, прикрывая глаза. Сью недолго смотрит на нее, подходит поближе, опускает руки на ее плечи, прижимаясь и предлагая немного пройтись вокруг дома. Поднимаясь с кресла, Мод всегда вцепляется мертвой хваткой в ее руку, словно каждый шаг дается ей с трудом. Сью может остановиться где-то на полпути, что оставить легкий поцелуй на ее лбу, чувствуя отвращение той к каким-либо другим действиям. Слабая улыбка расцветает на лице Мод только в тот миг, когда они уже за порогом. Сью же становится легче дышать. Как же хорошо, что она не распознает ни одной буквы. Единственное, на что она может смотреть с осуждением и отвращением — это картинки.