Calm down

Когда они прибывают на место, все, кажется, в порядке. Но Хантер действительно нервничает, хотя и не показывает это остальным. На протяжении многих лет он совершенствовал способы сокрытия истинных эмоций. С таким отцом, да еще и в военной школе у него не было особого выбора. Но в Далтоне было все совсем по-другому. Все всегда такие расслабленные и спокойные, постоянно бездельничают и вполне хорошо себя при этом чувствуют, а Хантеру крайне сложно к этому привыкнуть. Потому что он никогда не бездельничал. Отец всегда учил его быть собранным. Но Хантер может смириться с тем беспокойством, которое он чувствует, когда Соловьи начинают капризничать и плохо работать, а вот с Себастианом он смириться не может. Потому что Себастиан – абсолютная противоположность Хантера, и это раздражает. Где Хантер предельно серьезен, Себастиан превращает все в шутку. Но, помимо прочего, Себастиан вполне прекрасно принимает себя таким, какой он есть. И вот это действительно раздражает Хантера. Потому что, ладно, признаем, глубоко внутри он неимоверно завидует этому факту. У Хантера никогда не было возможности по-настоящему понять кто он, поэтому нет ничего странного в том, что ему как-то некомфортно самому с собой, даже если он и не был абсолютно уверен в том, кем же он является. Но все же. Он очень хотел бы знать. И хотя он довольно таки умный и хорошо учится, иногда он чувствует себя беспросветным идиотом. Как будто он не имеет ни малейшего представления об окружающем мире. И именно в такие моменты Себастиан тут как тут, чтобы похвастаться чем угодно из своего богатого опыта. И все это Хантер хотел бы сам когда-нибудь испытать. Ну, может не все, и он не особо хочет походить на Себастиана, однако он не может ничего поделать и в глубине души все же завидует ему. Особенно, когда Себастиан говорит о Блейне. По началу, Хантер думал, что он завидует потому, что сам никогда не был влюблен. Не так, как Себастиан в Блейна. И Себастиан вряд ли когда-нибудь признается в этом. И не похоже, что Блейн отвечает ему взаимностью. Но просто тот факт, что Себастиан может мечтать об этом парне, заставляет его ревновать. Но скоро он понял, что это не потому, что он никогда не был влюблен. Слишком скоро, потому что он никогда не хотел признавать этого. Он не хотел признавать, что на самом деле ему нравится Себастиан. Как Себастиану нравится Блейн. Ну, не совсем так же, но очень похоже. И Хантер не собирается на этом зацикливаться. Уж точно не сейчас. Ему нужно выступить и выиграть соревнование. Хотя, если быть предельно честными, это его не сильно успокаивало. Он недавно обнаружил в себе довольно сильную боязнь сцены. Раньше у него не было никаких проблем с публичными выступлениями, потому, что раньше ему было все равно, что он нем подумают люди. Потому что их мнения все равно были примерно одинаковыми. В военной школе все жили по определенному шаблону и действовали практически одинаково. Сложно было найти серьезные различия между студентами. И это тоже круто изменилось, когда Хантер перевелся в Далтон. Потому что все здесь были самими собой. И у каждого была своя манера действий. И это более менее заставило Хантера тоже действовать по-своему. Только вот он не знал как это ‘по-своему’. Отсюда еще большее раздражение. И, конечно же, это связано с Себастианом, потому что, чёрт возьми, все связано с Себастианом. Потому что если и есть кто-то в академии, кто действует по-своему, так это точно Себастиан. И его манера не похожа ни на какую другую, известную Хантеру. Себастиан это нечто отличное от всего, что знает Хантер. Может быть, поэтому он его так заинтересовал. Хантер просто хочет долбануться головой об стенку, потому, что он думает о Себастиане… СНОВА! И, возможно, если он достаточно сильно разбежится, то ему не придется выступать и это его спасет. Только вот тогда его, скорее всего, убьют, потому что он не может подвести Соловьев. И он не может подвести отца. Потому что Хантер чёртов-Кларингтон. А Кларингтоны – победители. «Эй. Ты в порядке?» Очевидно, лицо Хантера все-таки выдало его мысли или, по крайней мере, оно было достаточно озабоченным, чтобы кто-то начал беспокоиться. Поэтому Хантер нацепил дежурное выражение лица и улыбнулся Джеффу. «Да, просто прогоняю номер в голове еще раз». Это было такой очевидной ложью, что он думал, что даже Джефф не поведется. Потому что они прогоняли этот номер как минимум по пять раз в день на протяжении последних двух недель и все движения просто отпечатались в мозгу. И, возможно, все его ненавидели за это, но так Хантер мог лишний раз перестраховаться. Потому что если он все идеально знает, значит, он не может сильно облажаться, ведь так? А если он не может облажаться, значит не о чем беспокоиться. Кроме как о выборе песни. Ему до сих пор не верится, что он позволил Себастиану уговорить его спеть Whistle. Все это только из-за его слабости к этому парню. Потому что он бы ни за что не согласился петь песню о минетах, если бы ее предложил кто-нибудь другой. Но это не был кто-то другой. Это был Себастиан-чёртов-Смайт. И он просто не мог отказать ему. Но он знал слова. Он репетировал эту песню больше других. Потому что даже песня о минетах должна быть идеальной. Единственной проблемой было то, что у Хантера не было опыта в этих делах. Поэтому он не очень понимал, каков посыл этой песни. Он не понимал, что он должен сказать, исполняя ее, потому что он же не мог просто сказать судьям ‘дунуть в его свисток’, правильно? Это было бы неподобающе. Он с трудом избавляется от кома в горле и следует за Соловьями за кулисы. Он быстро бросает взгляд в зал, который уже начинает заполняться. И он неожиданно понимает, что там больше людей, чем было на его предыдущих выступлениях. Он уже чувствовал, как потеют ладони. Он сейчас так облажается. И все его возненавидят. Боже, все совсем не хорошо. «Хантер?» Голос Себастиана раздался так близко, что Хантер аж подпрыгнул от неожиданности. Что заставило Себастиана нахмуриться. Поэтому Хантер старался смотреть куда угодно, только не на него. «Что-то не так?», Себастиан звучал обеспокоенно. И Хантер хотел было сказать, что все прекрасно, но не смог. Он просто так напуган сейчас. Он не может ничего с этим поделать. «Хантер, просто дыши, хорошо?». В голосе Себастиана послышалась нотка паники. И Хантер начал дышать. Но его дыхание было слишком частым и прерывистым. И Хантер умоляюще посмотрел на Себастиана, молча прося его не выдавать все остальным. Потому что они не должны видеть своего капитана таким, потому что если Хантер не испортит все сам, то тогда испортит кто-то другой. Но, к счастью, Себастиан знал этот взгляд. Знал то чувство, когда успех всего выступления зависти только от тебя, потому что он сам прошел через это в прошлом году. Потому что он точно так же нервничал и боялся самолично испортить все выступление. Поэтому он взял Хантера за руку и увел его подальше от сцены и Соловьев – в уборную. Но Хантер все еще слишком часто дышал и первое, что пришло Себастиану в голову, было обнять Хантера. И Хантер быстро успокоился в этом объятии, потому, что чувствовал небывалую уверенность, исходящую от Себастиана в этот момент. И пока Себастиан поглаживал Хантера по спине, ему, наконец, удалось сделать глубокий вдох. Он вдохнул запах Себастиана. Он полностью захлестнул Хантера, но, в то же время, очень расслабил. И, когда Хантер окончательно успокоился, Себастиан отстранился от него и спросил что происходит. Хантер не очень хотел ему рассказывать, потому что он был плох в таких вещах, но он также не хотел признаваться в ТАКОМ Себастиану. Но по какой-то причине он не мог не раскрыться. Ну, не полностью, конечно, он умалчивает определенные важные факты. Он рассказывает Себастиану, что боится выходить на сцену. И мысль об этом заставляет его снова нервничать, но Себастиан кладет руку ему на плечо и заглядывает в глаза с такой невероятной поддержкой во взгляде, что Хантер снова делает несколько глубоких вдохов и успокаивается. Немножко. Когда Себастиан решает, что все уже хорошо, он продолжает и спрашивает Хантера чего он боится. Потому что он знает движения, знает слова и знает как нужно выступить. Он знает все, и на репетициях все всегда было идеально. Но все равно есть кое-что, и Хантер решает, к черту, нужно рассказать все Себастиану. Потому что Себастиан был очень добр к нему и вообще, кажется, ему можно доверять… сейчас, по крайней мере. «Мне кажется, что все поймут, что… что…», начинает он, Себастиан выжидающе смотрит на него. Хантер делает еще один глубокий вдох и заканчивает предложение. «Что мне никогда не делали минет и я совсем не понимаю о чем пою». И он хочет посмотреть на пол, потому что уверен, что Себастиан тут же начнет смеяться над ним и говорить, что он дурак. Что тебе не обязательно знать, как это, чтобы петь песню о минете. И Хантер сам говорил себе это миллион раз, но ничего не помогало. Но, вместо этого, Себастиан просто кивает и его лицо озаряет понимающая улыбка. Понимающая улыбка, быстро сменившаяся довольным оскалом. А потом он говорит то, что просто взрывает мозг Хантера. «Я бы мог помочь тебе». И Хантер забывает, как дышать. И просто говорит сам себе, что, возможно, Себастиан знает какой-нибудь особый вид медитации, которая может ему помочь успокоить нервы или что-то типо этого. Но Себастиан продолжает. «И я знаю, что ты настаиваешь на том, что ты натурал и все такое. И при этом я не думаю, что ты должен поступать своим принципам. Просто позволь мне помочь. Ты расслабишься, и у тебя уж точно будет достаточно опыта, чтобы понять, о чем ты поешь». Себастиан говорит все это с неизменной улыбкой на лице. И это все очень странно, и Хантер просто стоит, неспособный пошевелиться. «Ты можешь просто закрыть глаза и представить, что я женщина, если хочешь». Добавляет Себастиан. И нет, это не то, чего хочет Хантер, но все равно кивает. И Себастиан улыбается еще шире и заталкивает Хантера в кабинку, хотя он бы не возражал, если бы кто-нибудь случайно зашел, но он думает, что Хантеру должно быть было бы не очень удобно, а Себастиан может быть заботливым и внимательным. Если захочет. Итак, Себастиан прижимает Хантера к двери кабинки и начинает расстегивать брюки капитана, все еще ухмыляясь. Хантер уже слегка возбужден от одной мысли, что это действительно сейчас произойдет и, после нескольких отточенных движений Себастиана, он возбужден до предела. Себастиан облизывает губы, при виде Хантера. И, о боже, один вид Себастиана на коленях перед ним заставляет Хантера дрожать в предвкушении. Времени на обдумывание этой картины у Хантера больше нет, потому что Себастиан уже начал облизывать головку его возбужденного члена, а потом нежно взял его в рот и ритмично задвигал головой вверх-вниз. И Хантер практически отключается. Он не помнит, как они здесь оказались. Не помнит, почему они это делают, он только знает, что чувствует себя чертовски великолепно и не хочет, чтобы это прекращалось. Никогда. Но, когда руки Себастиана присоединяются к его губам, Хантер просто умирает от ощущений, переполняющих его. Он чувствует, как тепло распространяется внизу живота и, прежде чем он успел заметить это, с губ срывается имя Себастиана с мягким стоном. Себастиан едва вздрагивает и глотает все до последней капли. Улыбка озаряет лицо Хантера, и он медленно соскальзывает вниз по двери и садится на землю. Это было великолепно. Так. Чертовски. Великолепно. Он сейчас не может ни о чем думать. Он просто хочет сидеть там и никогда в жизни больше не двигаться. Себастиан смеется и быстро застегивает брюки Хантера. Он встает на ноги и протягивает руки Хантеру, чтобы помочь ему подняться и отвести обратно к сцене. И Хантер просто улыбается. Потому что это было потрясающе. Себастиан потрясающий. Он потрясающий. И они победят в соревновании и будут потрясающими. Вот почему Хантер был так расслаблен и уверен в себе.