Просто сон... Ведь так?

Очередной день в этом малоприятном для Фриск месте наконец подошёл к концу. Девочка ненавидела приют и не скрывала этого. Шатенка была полна РЕШИМОСТИ сбежать отсюда, но понимала, что очень уж мала вероятность того, что потом у неё будет хорошая жизнь. Ведь если побег удастся, то ей придется скрываться от полиции, а про школу даже не заикаться. А без хоть какого-то образования, ей банально не будет на что поесть. Так что пришлось терпеть. Терпеть абсолютно ВСЁ. Еда не первой свежести — это лишь «цветочки». «Братьев и сестёр» по несчастью было крайне трудно назвать приятными людьми. Они бесчисленное количество раз вырывали её крылья, но Фриск упрямо залатывала их вновь. Все те не зажившие шрамы, они вновь разрывали в клочья. Но никого не слушая, она продолжала их лечить. Ей говорили: «Шрамы не исчезают!» Она в ответ: «Пока они лечатся, я буду их лечить» Школа тоже не была спасительным кругом. В ней нельзя было расслабиться. Учителя, одноклассники, да и просто учащиеся. Девочка медленно увядала. Всё это давление не могло хорошо сказаться на психике ребёнка. Она пыталась дать отпор, но это получалось далеко не всегда. Поэтому, надевая маску безразличия, шатенка пыталась показать свой пофигизм, но овладеть этим навыком в совершенстве у неё вышло далеко не сразу. Ведь под этой наигранной холодностью и равнодушием скрывается маленькая, эмоциональная девочка, забившаяся в угол. Фриск так долго и упорно играла эту роль, что начала становиться своим сценическим образом. Хоть он был далёк от неё настоящей, она всё равно изображала его. Но всё же маленькая частичка настоящей Фриск покоится в глубинах её души, ожидая момента, когда сможет проявить себя. По правде говоря, такие моменты всё же были. Хоть и были настолько редки, что их можно сосчитать по пальцам. Ведь был в непроглядной тьме один лучик света — Эвелина. Эта девочка буквально светилась. Она была словно ходячим солнышком, что дарило даже своим врагам свет. Был. Только вот её забрала семья, буквально месяц назад. Нет, Фриск была рада за подругу, но всё-таки чёрная зависть преследовала шатенку ближайшую неделю. Как бы девочка не старалась, но она не могла отогнать её. Также с Эвелиной ушла и блеклая надежда на счастье в приюте. И продолжились дни печали. Живя так каждый день, девочка не замечала уже таких мелких неудобств, как: жёсткая кровать, сон, сопровождавшийся утренними головными болями. Матрац, который давно пора выбросить. А также странный, еле уловимый запах дополнял картину. Что ж, владелице полуоткрытых глаз не привыкать. Постаравшись найти удобное положение, девочка уже через пятнадцать минут заснула. На удивление, спалось не так уж и плохо, и кареглазка подумала, что ошиблась кроватью, но, открыв глаза, вопросы, терзавшие шатенку, быстро отпали, однако появилась куча новых. Её взору пала просторная комната круглой формы. Рассмотреть покраску стен было почти невозможно, ведь их занимали двери. Очень много дверей. Преодолев полное непонимание происходящего, девочка встала, и её голову пронзила мысль, что даже в какой-то странной комнате будет поудобнее приютской кровати. Также Фриск заметила, что аккурат посередине комнаты стоял стол, на котором был небольшой бутылёк с ярко-зелёной жидкостью внутри. А пожелтевшая приклеенная записка на нём гласила: «Выпей меня» Девочка была не столь глупа, чтобы сразу выпить содержимое, поэтому решила сначала проверить, заперты ли двери. Сначала она подошла к высокой бордовой двери, но самое странное, что издали она казалась совершенно обычных размеров, вдруг оказалась в разы выше. Её полноправно можно было назвать «гигантской». «Оптическая иллюзия?! Где я, чёрт возьми?» — чтобы проверить свою гипотезу, девочка снова отошла, и дверь стала нормальных размеров. Проделав эту операцию несколько раз, девочка решила пока не проходить через эту дверь (она всё равно не дотянулась бы до ручки). — Надеюсь, остальные двери будут нормальных размеров, — высказала мысли вслух шатенка. Следующая дверь была белоснежной, а посередине был нарисован большой чайник. Около которого бегали пауки. Да, именно пауки. Девочку позабавило, когда она представила эдакое «паучье чаепитие». В этот раз дверь не меняла свой размер, но по ту сторону слышался прекрасный запах выпечки. Желудок кареглазки предательски заурчал, и она хотела поскорее открыть дверь, но та не поддалась. Очередная дверь была светло-жёлтой, а на ней красовались самые настоящие часы. Только вот они шли быстрее обычных. А цифры на них были слегка перевёрнуты в разные стороны. Она была ниже предыдущих. Девочка снова потерпела поражение при её открытии. Её уже слегка утомило это занятие, но она упорно продолжала. Четвёртая дверь также была белой, но она ничем не выделялась. Хотя кое-что было в ней необычно: почему-то у этой двери была какая-то домашняя атмосфера. Исходила она скорее не от неё самой, а от того, что было за ней. К сожалению, она тоже была заперта. Обойдя все двери, шатенка не смогла ни одну из них открыть, отчаявшись, кареглазка села на пол, ведь она сама была уже изрядно измотана. Плюхнувшись на пол, девочка закрыла глаза, задумавшись. «Где я? Что это за место? Как я попала сюда? Куда ведут эти двери?» — эти вопросы мучили её. Потому как самый сложный вопрос тот, на который не знаешь, где искать ответ. Снова открыв глаза, владелица каре заметила до этого неприметную маленькую дверцу. Быстро подползая к ней, как за ускользающей надеждой. И… Она тоже заперта Фриск заплакала. Да, вот так просто! Это было последней каплей, и сдерживаться уже просто не было сил. Но поток её слёз прервал внезапный голос в голове. Он принадлежал мальчику, который, скорее всего, был её одногодкой. И это был не просто голос дразнящих её мальчишек. Нет, он был полон доброты. — Стол… Он, словно эхом, пролетел в её голове. Почему-то шатенка решила поверить ему. Было чересчур сложно поверить в то, что этот кто-то врал. Поднявшись, Фриск подошла к столику. Там стояло тоже «зелье». — Тут ничего нет, кроме бутылька со странной жидкостью! Или ты намекаешь мне выпить ее? — возмутилась владелица каре. — Внимательней… Решив снова послушать неизвестного, девочка заметила крошечный золотой ключик. Неудивительно, что она его не видела. Аккуратно взяв его в руку, до Фриск дошло, что он идеально подходит к недавно найденной двери. Проверив теорию на практике, девочка убедилась в её правдоподобности. Стараясь не сломать, девонька нежно провернула его в замке. Бинго! Она открылась. Но проблема не решена, кареглазка даже при всём своём желании не пролезла в неё. — И что, умник? Как я в неё пролезу?! — довольно грубо задала вопрос шатенка. — Стол… — Ты чего? Там только пузырёк остался! — Выпей… — Ни. За. Что. — Выпей… — Ох, пускай напишут на могиле, что умерла от голоса в голове, — пошутила Фриск и нехотя подошла к столику. Сделав глубокий вдох и выдох, девочка немного отпила содержимое. Сразу же она начала резко уменьшаться. Сантиметр за сантиметром, но она уверенно уменьшалась. Девочка уже сто раз пожалела о своём решении, боясь, что этот процесс никогда не закончится, но он остановился также резко, как и начался. Открыв глаза, девонька поняла, что стала крошечной ровно настолько, чтобы пройти через дверь. И вдруг она заметила пирожное, что стояло на подставке, а написанная кремом надпись также гласила: «Съешь меня» И вдруг она спросила у голоса: — А эта по логике увеличивает? — Да… — Понятненько! — с хитринкой ответила девочка. Схватив пирожное, Фриск побежала навстречу новым приключениям…