Горе в семье

Сегодня в Малоконоховке было неспокойно. В родильном отделении номер один — единственном, потому и номер один — рожала жена молодого председателя Михаила — Клавдия Узумаки. Не важно, что родильным отделением назвали палатку, развернутую посреди поляны в ближайшем к селу пролеске. По такому случаю даже вызвали из длительной командировки, читай — из запоя, медсестру Надьку. Будущий счастливый отец приготовился отмечать прибавление в семействе и заблаговременно затарился ящиком портвейна. Самый молодой в истории села председатель вообще всё любил делать заблаговременно. Так что и отмечать он начал заранее. Распив бутылку особого портвейна в одно лицо, каратист председатель и первый парень на деревне Михаил почуял неладное. И ладно бы он почуял всего лишь запах перегара. Но нет, веяло присутствием Куприяна, непослушной девятихвостой лисицы, завезенной в эти края прямиком с Крыма еще прабабкой Клавы Узумаки, принцессой Мотей. Куприян — это к проблемам, подумал председатель. А проблемы надо решать, продолжил он свою гениальную мысль. Если проблемы не решать, то Кумогакуровка узнает, что мы заняты внутренней политикой и потырит всю нашу брюкву с огородов, а может и картоху тоже. — Выходи на бой, непослушная лисица! — взревел лучший каратист села, председатель Михаил. С помощью техники «хирайшин» он со всех ног помчался к Куприяну, сшибая на своем пути торговые палатки, граждан Малоконоховки и топча посевы брюквы и морквы. Глава внешней разведки глядел на это с интересом. Генерал Данила уже понял, что на алкоголиков село оставить нельзя. Если этот скопытится от белой горячки, можно будет заменить председателя на старого. А может и самому баллотироваться. Так что не стоит мешать молодым каратистам освобождать кресло председателя. Михаил бился с лисом со всей ожесточенностью. Рядом рожала Клавдия. Ей очень хотелось съездить по харе муженька половником, но она была слишком занята. Молодой каратист Евкакий портвейна не пил, так, что удостоверившись, что поблизости нет ни одной березы, констатировал что угроз для жизни рядом нет и продолжил наблюдение. За коварными березами всегда нужен глаз да глаз. А то был у него товарищ, его еще березой придавило… — Не мельтеши мне тут! — орала медсестра Надька. Но председатель Михаил был слишком занят, чтобы обращать внимание. Я должен запечатать непослушную лисицу, билось в голове первого каратиста на селе. Только я могу это сделать. Если непослушная лисица вырвалась из Клавдии один раз, значит сможет вырваться снова. В неё нельзя, размышлял бесспорно гениальный председатель села. Еще принцесса Мотя говорила, что сдерживать непослушную лисицу способны только те, в ком есть крымские корни. Остается только одно. Раздался детский крик. Тут бы счастливому отцу начать праздновать. Но в данный момент он был не просто отцом, а отцом нации, председателем гордого племени Малоконоховских каратистов. И должен был думать о народном благе. Клавдия уснула. Тяжелые роды в антисанитарных условиях окрестностей малоконоховского леса её сильно утомили. Как и мельтешащий муженёк. Как и орущая на него медсестра Надька. Склонившись над ребенком, Михаил начал складывать печати, то есть показывать всякие распальцовки, в основном неприличные. Медсестра Надька не выдержала такого надругательства над ребенком и сунула под нос председателю нашатырь. Не зря Надька считалась лучшей медсестрой во всех пяти великих сёлах каратистов. Председатель Михаил закашлялся и мгновенно протрезвел. Лик непослушной лисицы растаял в воздухе без следа. — Я запечатал девятиховстого! — Провозгласил председатель. — Молодец, возьми с полки пирожок. У тебя тут ребенок родился, между прочим, — ответила Надька на столь громкое заявление. Михаил наконец смог отвлечься от мыслей о благе народном и обратил внимание на сына. Перед этим он, конечно же, так как председатель Михаил всё любил делать заранее, достал из кармана фляжку портвейна и хорошенько к ней приложился. — Это не мой сын. У него волосы красные. Это отродье Куприяна! — Товарищ председатель, но у вашей жены красные волосы, — робко попытался возразить Евкакий. — У меня в роду все были белобрысыми, не мой сын это. — Но, товарищ председатель, насколько известно вы же сирота. — Снова попытался Евкакий воззвать к здравому смыслу. Но председатель снова начал думать о благе народном. У председателя не может быть сына с красными волосами. Его сын должен быть таким же голубоглазым блондином. Такое несоответствие точно вызовет международный скандал. Нужно что-то предпринять. — Не я тебя породил, не мне тебя убивать. Так что отдайте его в детский дом Малоконоховки №2, тот что на отшибе, в лесочке. На том и порешим. — Закончил председатель Михаил свой спич и снова приложился к фляге портвейна.