Любовь вопреки всему.

*** Шли дни и даже месяцы. Жизнь молодоженов из бурной и страстной понемногу становилась тихой и размеренной, все с теми же заботами, но все с той же неземной нежностью и любовью. Отец Томаса открыл свою страховую фирму, куда с успехом взял и своего сына, не на последнее место, разумеется. Так что финансовое состояние молодой семьи потихоньку шло в гору. Энни по-прежнему занималась дочкой и домом и даже очень не плохо с этим справлялась, ведь это доставляло ей огромную радость и удовольствие. В их жизни было все что нужно: любовь, нежность, забота и приятные события. Энджи подрастала и радовала их своими достижениями: первым заливным смехом похожим на мелодичный звон колокольчика, как и положено маленьким ангелочкам, первым зубиком, первой самостоятельно съеденной ложечкой каши, ну или почти съеденной, так как содержимое ложки либо вытекло на платьице, либо было беспощадно вымазано вокруг ротика. И было еще много других маленьких радостей. Жизнь была наполнена безмятежным счастьем. Еще, ко всему прочему, они с Томасом стали всерьез подумывать о втором малыше. И от этой мысли у них только прибавлялось сил, и их любовь становилась крепче, сильней и всеохватывающей! Вот прошел месяц и еще один, и Энни, прислушиваясь к своему организму, ждала значимых для них с Томасом изменений, но пока что ничего не происходило. Прошел еще один месяц. С каждым месяцем надежда на заветное событие становилась более предвкушающей, более трепетной и более долгожданной. Прошел еще месяц. У Энни случилась задержка «женских дней». Это уже было во второй раз. Первый раз надежда оказалась ложной, и они с Томасом немного расстроились от этого, но не стали отчаиваться. И вот счастливая Энни быстро собрала Энджи и побежала в аптеку за тестами на беременность. Томас был на работе, и она не стала ему звонить, чтобы раньше времени не волновать. Она купила три теста и с такой надеждой и предвкушением радостной новости помчалась обратно домой. Как же ей хотелось поскорее сделать их и уже вечером обрадовать своего любимого! Тесты сделаны… все отрицательные! Но почему? Они ведь с Томасом так хотят этого малыша и так его ждут! В голове Энни немые вопросы. В душу закрадывается безжалостное отчаянье, и глаза начинают наполняться душащими слезами. Она не дает им дороги. Она пытается уложить в голове мысли, которые хаотично бегают как мыши от кошки, не находя укромного уголка. Энни пытается взять себя в руки, она делает глубокий вдох-выдох, еще один… Не очень помогает. Но она все же справляется с паникой, вытирает одну беглую слезинку, которая хочет предать все ее надежды, и направляется на кухню к своим неоконченным делам. Затем Энни решает позвонить своей маме и просит ее посидеть с Энджи, а сама отправляется в больницу. *** Вечер. Томас немного уставший, но все же радостный возвращается домой к любимым жене и дочке. Открывает дверь и видит, как Энни сидит на ступеньках и рыдает взахлеб, а рядом с ней на полу разбросаны какие-то бумаги. Томас в шоке и смятении. — Энни! Энни! Что случилось? Что-то с Энджи? — с тревогой спросил он. — Нет… С ней все хорошо… Она в гостиной, играет… — сквозь слезы сбивчиво сказала девушка, боясь поднять взгляд на любимого. Томас поспешил сесть рядом с ней и обнять ее. — Тогда что случилось? Прошу, милая, скажи? — О, Томми, я не знаю как мне дальше жить! Я не знаю, как тебе об этом сказать! — девушка рыдала и, закрыв лицо руками, все еще не смотрела на мужа. — Ты что такое говоришь, Энни? Скажи, я все пойму. Я поддержу тебя. Мы вместе найдем решение этой проблемы. — Нет, ты не понимаешь! Я и есть проблема!!! Все дело во мне! — девушка все еще плакала, но все же через силу продолжила. Она знала, что ей надо все рассказать Томасу, хотя это резало ее сердце по живому. — Дело во мне! Я… я не смогу… иметь детей… никогда! Слышишь, НИКОГДА! Я никогда не рожу тебе ребенка! Она плакала и дрожала от бессилия и страха. Томас по-прежнему обнимал ее. Он пытался осознать все сказанное Энни и у него тоже подкатывали слезы, глядя как его любимая страдает прямо в его объятьях, а он ничего не может сделать. — Милая, — как можно нежнее вымолвил парень. — Милая, успокойся. Я тебя люблю! Все будет хорошо! У тебя есть я, а у меня ты! Энни стала немного успокаиваться, и Томас продолжил: — Энни, прошу, расскажи, что случилось? С чего ты это взяла? — Я… я сделала сегодня тесты. Они были отрицательные. Я расстроилась и поехала в больницу на обследование и… и узнала, что у меня врожденная патология. Мне сказали, что в моем организме плод не может закрепиться и поэтому я не смогу забеременеть. И это никак не лечится. — Так. Подожди. Почему ты мне не сказала? Я бы с тобой поехал! И вообще, давай к другому врачу сходим. Может это не точно. — Пытался приободрить ее Томас. — Нет. Это точно. Я уже у трех врачей сегодня была. И они подтвердили это. — И что совсем никакой надежды? — удрученно спросил парень. — Нет. Правда, один из них сказал, что в каком-то проценте по вероятности может наступить беременность, но на практике такого еще не случалось. Ты должен меня бросить — я испорчу тебе жизнь! Энни снова стала плакать. Ее душу сейчас разрывало на части. Томас поспешил крепче прижать ее к себе и поцеловал в макушку. — Энни, не смей такое говорить! Я никогда тебя не брошу! И ты — это самое лучшее, что случалось в моей жизни! — Но я никогда не стану мамой, я не рожу тебе ребенка! Зачем я тебе такая нужна? — Ты мне еще как нужна! И не забывай про Энджи! Ты нам обоим нужна! Мы все преодолеем, и у нас все будет хорошо! Томас крепко обнимал любимую, пытаясь ее поддержать, а сам чувствовал неимоверную боль в душе, которая ему передавалась от Энни. Он не знал, за что им выпало такое испытание! На мгновение он задумался: есть много девушек, женщин, которые по собственной воле не хотят иметь детей. Они с ужасом думают о возможной беременности и с брезгливостью о детях, но тем не менее они беременеют, но воспринимают это как что-то плохое, как обузу, и некоторые даже избавляются от этой, как им кажется, ноши, не представляя, что это могло бы изменить их жизнь к лучшему, и что кто-то только об этом и мечтает. Что для кого-то это и есть счастье! Вот им с Энни уже не испытать этого. Почему? За что? Они ведь были бы очень хорошими родителями, такими же, как для Энджи. Они бы любили и заботились об их совместном малыше! Малыше, который был бы их частью, их маленьким сокровищем, плодом их неизмеримой любви. Но, увы! При этих мыслях Томасу не удалось больше сдерживать душевные терзания, и по его щеке прокатилась слеза. Затем еще одна. И ему не было стыдно за эти слезы, ведь он сейчас делил горе со своей любимой. Эти слезы только подтверждали его огромную любовь к ней. И он знал, что как бы ему сейчас не было больно, Энни в тысячу раз больнее. И он должен сделать все, чтобы поддержать ее и уменьшить ее боль. Жизнь преподносит им самый главный тест, который они должны пройти вместе. Энни в это время чувствовала себя настолько подавленной, что ей хотелось умереть в этот миг, только крепкие объятья любимого, его слова, его поддержка заставляли прогонять от себя эти плохие мысли. Но она все же грустила, потому что вспоминала, что мечтала, как узнает о беременности и разделит эту радость с Томасом, как день за днем будет расти ее животик, и она будет гордо ходить с ним по улице, нежно поглаживая его, как она ощутит в себе новую жизнь, и будет с нетерпением ждать появления этого малыша, чтоб наконец-то скорее прижать его к себе и поцеловать. Но врачи поставили приговор ее мечтам, их с Томасом мечтам! Ее это опустошало изнутри. Энни казалось, что от этой изнуряющей душевной боли она сейчас распадется на маленькие атомы и ее просто уже не соберут назад. Даже Томасу это будет не под силу. Но вот в комнату вошла маленькая Энджи, которая только недавно научилась ходить, и своими нерасторопными смешными шажочками подошла к Энни и… — Мама! — вдруг неожиданно сказала девчушка и дотронулась до волос Энни. Энни и Томас замерли, все их слезы сразу же улетучились. Они удивленно посмотрели друг на друга, потом на Энджи. — Мне это послышалось, Томас? — неуверенно спросила девушка. — Э-э… Милая, что ты сказала? — обратился он тут же к дочке. — Мама! — громко повторила малышка и засмеялась. — Энджи, это твое первое слово! — радостно воскликнул Томас. — Энни, она назвала тебя мамой! — О, Боже! Я не верю! Милая моя, иди ко мне! Я так тебя люблю! — Энни взяла на руки дочку и закружила, потом обняла ее и поцеловала в пухленькие щечки. В одно лишь мгновение ее счастье с нуля поднялось до небес. Она тут же забыла обо всех печалях. Только что ее малышка назвала ее «мамой»! И это было огромным счастьем услышать это! Энни вдруг осознала, что вот оно ее счастье рядом с ней! Как она могла так эгоистично рассуждать и предаваться отчаянью? Нет, надо взять себя в руки и продолжать жить! Ради Томаса, ради Энджи, ради их семьи! В душе начали потихоньку воцаряться спокойствие, умиротворенность и любовь! Та самая великая любовь, которая способна все преодолеть, которая оживляет, наполняет, вдохновляет, согревает! Любовь, что способна выдержать всё и вопреки всему!