История Тонксов.

Карадок был в бешенстве. Почему Тед его не послушал? Стоит ли эта чёртова Блэк всего того что он ради неё терпит? Нет конечно! Нихрена она не стоит. Обычная смазливая девка из богатой семейки со связями. Хорошо что хоть не корчит из себя повелительницу всех и вся как её чокнутая сестра Беллатриса. Самое главное что Тонкс-то влюбился в неё не на шутку. С четвёртого курса все мозги ему прожжужал. Андромеда такая, Андромеда сякая. В прошлом году они как-то раз случайно пролили на первом этаже вонючий гной бубентюбора, который несли для профессора Слизнорта. Как назло, их поймала деканша гриффиндорцев Макгонагал. Естественно всё не обошлось: минус двадцать баллов Пуффендую, обвинения в халатности (Неразбавленный гной разжижает что угодно как кислота и остановить этот процесс сложно), вызов профессора Стебль, бла бла бла. А что Тед? «А вот если бы нас поймала Андромеда Блэк, то просто попеняла бы и отпустила.» Нет, понятное дело что друг влюбился, но любовь же не превращает людей в законченых идиотов. Хотя, насчёт последнего у Карадока были серьёзные сомнения. Послонявшись по замку, Дирборн пошёл на обед, однако Теда там не было. Блэк он за слизеринским столом тоже не заметил. Тревожное чувство было быстро заткнуто простой логикой: голубки так увлеклись друг дружкой, что забыли про обед. Кстати о голубках… На выходе из Большого Зала он заметил знакомую копну рыжих волос. Он мигом вскочил со скамьи, не доев, и бросился вслед. Подойдя ближе, он понял что не ошибся: Равенна с подружками о чем-то болтала и хихикала. Расслабив узел галстука, Карадок развязной походкой подошёл к ним и мягко приобнял девушку за талию. — Я могу реквизировать Картер на правах парня? — Небрежно поинтересовался у них. Подружки Равенны захихикали сильнее. Сама девушка закатила глаза. — Один раз сходила на свидание, и теперь Я ему уже что-то должна. — Однако легко поддалась и Карадок увёл её в заранее выбранное местечко. В этом безлюдном коридоре было три места для уединения: заброшенный класс, пыльная подсобка, и место за старинным гобеленом демонстрирующим Битву при Уиллоу-крик где схлестнулись войска местных островитян с бойцами Вильгельма Завоевателя. Дирборн выбрал второй вариант. — На чем мы вчера остановились? — Улыбнулся Карадок. — Кажется, Я сказала что подумаю насчёт тебя. — Хмыкнула Равенна. — Я не сказала «Да». — Брось, Картер, Я же вижу что тебя тянет ко мне. — Это с какой стороны посмотреть. Ты можешь притягивать меня и как друг. Смекаешь? — Она подмигнула ему. Карадок ухмыльнулся и стал медленно наклоняться ей навстречу для поцелуя, как вдруг услышал что дверь кабинета распахнулась. Донеслись знакомые грубые голоса: — Выволакивай его, поживее! — Блин, сегодня мы кажется перестарались. — Да какая нахрен разница, одним грязнокровкой меньше станет. — Эллен сказала что у него сломано два ребра и возможно сотрясение. — Да плевать мне на его здоровье. Выкинем его здесь. — Глухой удар, будто мешок картошки на пол уронили. — Всё, сваливаем. — Проверьте подсобку и гобелен. Карадок понял что кто-то из них идёт сюда. Не раздумывая он притянул Равенну к себе и поцеловал её так крепко и страстно, как только смог. Должно получиться убедительно. Через секунду дверь подсобки распахнулась и Дирборн, обернувшись, увидел перед собой треугольную физиономию Ричарда Нотта. — Вы чего здесь забыли? — Он подозрительно посмотрел на них. — В этой огромной школе на удивление мало мест чтобы уединиться. — Холодно сказал Карадок. — Иди куда шёл, Нотт. Нотт пробежал взглядом по Равенне, прижавшейся к Дирборну всем телом, хмыкнул и захлопнул дверь. Через минуту они вновь услышали голоса: — Кто там был? — Тот загонщик-пуффендуец с подружкой сосался. Ничего серьёзного. Подождав пока шаги слизеринцев окончательно стихнут, Карадок вытащил палочку и осторожно вышел из подсобки. Равенна, тоже с палочкой наготове, последовала за ним. Они увидели лежащего на полу ученика в школьной мантии, и Дирборна кольнуло нехорошее предчувствие. Он подошёл ближе и увидел торчавшую из-за пояса знакомую рукоятку волшебной палочки. Сердце пропустило удар. Это был Тед. Андромеда Блэк лежала на кровати и тихо плакала в подушку. Ей было больно, стыдно и страшно. На руках вспухли рубцы, все тело было в синяках и чертовски сильно болело. А рядом, что-то насвистывая себе под нос, стоял Генри Эйвери и заправлял выбиавгуюся в процессе избиения рубашку в штаны. Он был доволен. То что он лично измолотил наследницу одного из древнейших волшебных родов Британии чертовски повысило его вес в собственных глазах. — Не волнуйся, со временем ты привыкнешь и тоже начнёшь получать от этого удовольствие. — Он взял её расчёску и пригладил спозшие на лоб волосы. — И я ещё с тобой ласково, так что ты всё ещё чиста и невинна. — Он хмыкнул. — Относительно, конечно же. — Ненавижу тебя… — Прошептала в подушку Андромеда. На беду, Эйвери услышал её. — Ненавидишь? — Он схватил её за волосы на затылке и поднял её заплаканное лицо. — Ненавидишь меня? Нет уж, милочка, в сегодняшнем ты можешь винить только себя. Зато теперь ты будешь знать как путаться с грязнокровками и рассказывать всем направо и налево про визиты Тёмного Лорда. — Он сильнее сжал её волосы. — Трепанешь кому-нибудь и твоему барсуку хана. Расскажешь родне-помолвка отменяется, а твоя семья попадёт в опалу. Ни для кого не секрет что Сигнус сейчас не в милости у Тёмного Лорда. — Он Хмыкнул. — Из-твоей сестры в прошлый раз наши сильно наследили. Уговори Беллу держать себя в руках при выполнении заданий. Нечего ресницами хлопать, ты прекрасно знаешь о чем Я. — Он ослабил хватку. — Если ещё раз увижу этого придурка рядом с тобой то присуну тебе прямо у него на глазах! Потом мы с парнями пустим тебя по кругу, а потом убьём вас обоих, тебе ясно?! Андромеда кивнула. Эйвери отпустил её и с силой поставил ей засос на шее. — Чао, детка. И вышел из комнаты. Андромеда встала и приняв горячий душ, привела себя в порядок. Хотелось немедленно спалить форму в который этот урод лапал её. Преодолев отвращение, она сложила этот комплект и кинула в корзину для стирки которую каждый день подбирали эльфы и уносили в прачечную. Тут её взгляд упал на запечатный конверт, что ей принесли на завтраке. На нем стояла печать Блэков, а на обратной стороне надпись: «Открывай и читай это только в своей спальне и без посторонних глаз». Андромеда подумала что хуже уже быть не может, и поэтому сломала печать и вытряхнула из конверта письмо. «Дорогая Андромеда! Надеюсь у тебя все в порядке. Хочу сообщить тебе радостную новость — дата свадьбы Беллатрисы уже известна, и назначена на 23 декабря. Как раз на следующий день будет сочельник. Не вздумай оставаться в замке, ты обязана поддержать сестру в такой важный день. Так же информирую тебя что в этот же день будет официально объявлено о вашей помолвке с Генри Эйвери. Сразу по твоему прибытию мы отправимся в Косой Переулок за новыми нарядами. И ради Мерлина, держи свое мнение о грязнокровках при себе. Я не желаю краснеть перед всеми нашими родственниками и родней Рудольфуса. Вспомни какой-то пример ты подаёшь сыну тети Вальбурги! Сириусу всего шесть лет, а он уже в открытую хамит и перечит всем кому не попадя. Надеюсь ты выучила обязанности подружки невесты? И не забывай про успеваемость, дорогая, нам нужны только высшие баллы! Не пропускай собрания Клуба профессора Слизнорта, ты ведь понимаешь что знакомство с ним в будущем поможет тебе и твоим детям. На этом завершаю письмо. Отец передаёт тебе наилучшие пожелания и стойкости. Передавай привет Нарциссе от меня. Друэлла Блэк.» Девушка положила письмо на тумбочку. Руки тряслись. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Официальная помолвка уже через три месяца! Она не хотела этого. Почему Эйвери? В такой ситуации даже брат Рудольфуса был бы лучше. Да, рожей он так же не вышел, но он хотя бы не станет её трогать пока Рудольфус не спустит его с поводка. Но от судьбы не убежишь. Она обречена. Что ж, по крайней мере она продолжит тайком наставлять Сириуса. Только он был тем родственником, отношения с которым не портились из года в год. Чтобы там не говорили и не навязывали ей родители, отношения к магглорождённым она не изменит. Хотя, это ей очень дорого обходится. На третьем курсе например, она вступилась за какого-то первокурсника-когтевранца, которого несколько слизеринских старшекурсников повесили верх тормашками с помощью на дереве и наколдовали бедолаге гигантские прыщи. Свидетелей было много, старших наказали, а паренька быстро подлатали в крыле. А Андромеда провела почти все рождественские каникулы в специальной комнате для наказаний: маленьком закутке в их огромном доме, с одним неоткрывающимся окном, без света, и отрезанными тролльими и эльфийскими головами на стенах. Еду ей приносил домовик. А каждый вечер туда приходил отец и хлестал её по губам и рукам палочкой несерьезными, но болезненными чарами. — Никогда не смей заступаться за грязнокровок! — Приговаривал он. — Никогда! Андромеда плакала, взывала к нему, звала сестёр или мать, но было без толку. — Папа, не надо! — В тот день она подняла на отца зареваные глаза. — Папочка, ну пожалуйста! Мне больно! — Я тебе не «папочка»! — Каркнул Сигнус. — Я твой отец. Не вздумай больше меня так называть, паршивка! Андромеда всхлипнула. — В следующий раз наказание будет жёстче. — Время перевалило за полночь, когда ему надоело наказывать дочь. — Завтра встанешь и будешь чистить снег по всему поместью. И завтрак не получишь, пока не расчистишь весь передний двор. — Его ледяной взгляд упал на неё, и девочке показалось что он пронизывает её насквозь. Но естественная любовь к родителям продолжала ещё жить где-то глубоко внутри неё. Она верила что рано или поздно отец и мать пересмотрят свои взгляды и все будет как в детстве, когда Сигнус куда лучше относился к своим дочерям. Но она не знала что отец уже принял метку, и что все её попытки тщетны. Только из-за этого незнания она продолжала жить этой надеждой. Четыре года назад. — Дэни, это не смешно, вытащи меня отсюда! — Приказала двенадцатилетняя Андромеда. Она стояла на узком уступе. — У тебя есть палочка так что сама выкрутишься! — Рассмеялся Мальсибер. — А сейчас Я дам тебе чудненький подарочек… Он достал палочку и направив её в озеро приказал: «Алохомора!» едва видимый сундук, лежащий на дне, внезапно раскрылся, воды вспузырилась, и Андромеда в ужасе увидела как из воды, щелкая зубастой пастью на длинной шее, поднимается Лох-Несское чудовище. Девочка закричала и попыталась вскарабкаться обратно, но скользкие и почти отвесные камни не позволяли ей это сделать. — Мальсибер, помоги! На помощь! — Она жалобно протянула ему руки. — Сама справишься! — Издевательски сказал Мальсибер. — Это моя месть. Передай своей мамаше чтобы не хвасталась какая она красивая, моя мать все равно лучше! — И ушёл. Андромеда ревела и отчаянно звала на помощь: — Мама, Папа! Белла, помогите мне! Однако на её призыв отозвались вовсе не они. — Эй, Карадок, там кажется кто-то есть. Слышишь? — Да, голос девчачий. Андромеда заплакала пуще прежнего, правда на сей раз от облегчения. Через минуту со скалы свелились две лохматые мальчишеские головы. Это были какие-то пуффендуйцы. Один из них, черноволосый крепыш, при виде ящера отшатнулся в ужасе. — Жеванный в рот! Это что такое?! — Не знаю. — отозвался второй, который был сложен менее плотно и был светловолосым. — Эй, ты нас слышишь? — Окликнул он Андромеду. — Да! Помогите мне! — Жалобно попросила она. — Сейчас… Так, Карадок, какие боевые заклинания ты знаешь? — Экспелиармус… Да собственно и всё. — Черноволосый почесал затылок. — Черт. Ладно. — Блондин свесился снова. — Сиди там и не рыпайся, я сейчас прилечу! — Прилетишь?! — Переспросила Андромеда. Темноволосый между тем достал палочку и принялся насылать на чудище экспелиармусы. Естественно, без результата. Порождение Лох-Несса зарычало, и в этот момент на древней школьной метле к Андромеде подлетел светловолосый. — Прыгай! Ближе не подойду. — Он завис на трясущейся метле. Андромеда замотала головой. — Хочешь чтобы эта тварь тебя сожрала?! Прыгай давай! — Крикнул мальчик. Андромеда зажмурила глаза и прыгнула. Пуффендуец поймал её за руку. — Держу, держу! — Сваливайте от туда! — Крикнул второй. Чудовище, увидев перед собой мальчишку, замешкалось и с громким хлопком превратилось в гигантского крокодила. Блондин закричал и отвернув метлу, полетел прочь, к берегу. Посадка прошла неудачно: древко врезалось в землю и ребята вылетели вперёд. Уже на земле, едва придя в себя после падения, Андромеда бросилась к мальчику и обняла его. Тот был ошарашен таким поворотом и неуклюже погладил девочку по спине. Спустя немного времени к ним подошёл другой мальчишка, он держал в руках ещё одну школьную метлу и маггловскую бейбольную биту и футбольный мяч. Увидев обнимающихся ребят, он усмехнулся. — Что, когда свадьба, Тед? — Пошёл ты. — Тед отмахнулся от него. — Кстати, это походу был просто боггарт. Немудрено что мы все так обделались и что он перекинулся в аллигатора, когда перед ним появился Тед. Андромеда между тем отлепилась от него, встала и поправила форму. Прокашлявшись, она приняла обычный деловой вид и протянула руку. — Я крайне признательна вам за помощь. Меня зовут Андромеда, Я чистокровная и учусь на Слизерине. — Карадок Дирборн. — Черноволосый пожал её руку. — Полукровка. — Эдвард Тонкс. Для друзей просто Тед. — Блондин тоже пожал её руку. — Будем друзьями. — Улыбнулась девочка. — Кстати, а кто ты по чистоте крови, Тед? — Я из семьи магглов. — Пожал плечами Тонкс. Андромеда выпучила глаза — Вообще не знал о том что волшебный мир существует, пока не получил письмо. В тот вечер Андромеда ложилась спать со странным чувством. Магглорожденный мальчик, мало того что не побоялся боггарта, так ещё и снял её с этой чёртовой скалы. А чистокровный Дэниел, из-за одного колкого слова Друэллы в адрес Ванессы Мальсибер заставил Андромеду остаться один на один с боггартом, понимая что она не знает контр заклятья. Да и черт с ним, с боггартом, она могла банально сорваться с того узкого уступка, упасть в озеро и утонуть. Это заставило её пересмотреть свои взгляды на мир и доктрину чистокровия. Вдобавок через два года Тед влюбился в неё и раскрыл себя с ещё лучшей стороны. Он оказался вполне милым парнишкой, не лишенным обаяния, пусть он и был несколько неуклюж. С тех пор она решила встать в оппозицию семье. Так же она полностью вычеркнула из своего лексикона слово «грязнокровка». Но чем старше она становилась, тем отчетливее понимала: убедить родных в том что магглорождённые такие же волшебники как и они — невозможно. Единственный кто её слушал, и слушал внимательно, был кузен Сириус. Вернувшись в гостиную Карадок плюхнулся на диван и угрюмо уставился в потолок. Недавно принятая на работу двадцативосьмилетняя целительница мадам Помфри оказалась знающим колдомедиком, поэтому легко разобралась с синяками и переломами, но из-за шока у больного решила до конца выходных подержать Теда в Больничном крыле. Едва они они вышли оттуда, Карадок многоэтажно выругался и уже бросился в сторону подземелий, но его остановила Равена. Теперь он жалел об этом. Так-то он бы хоть пар выпустил, но что сделано то сделано. Погрузившись в свои мрачные мысли он не заметил как в гостиную пришли из спальни Дедалус со своей скрипкой, Николай, и Джимми. Поляков уселся за пианино, у Рамиреса на плече висела акустическая гитара. Очнулся он лишь когда Дингл прокашлялся и хлопнув в ладоши, обратился ко всем присутствующим. — Леди и джентльмены, прошу внимания. — Староста поудобнее перехватил смычок. — Сегодня в честь поддержки нашей сокурсницы Гестии Джонс, мы даём небольшой концерт наших авторских песен. По одной на каждого. Итак, кого вы желаете услышать первым? Половина учеников проголосовала за Полякова. — Ладно Ник, начинай. — Дедалус хлопнул русского по плечу. Тот кивнул, и тихонько заиграл вступление. Когда он повторил его третий раз, пошла уже основная часть песни и к нему присоединились Джимми и Дингл. Николай по-русски запел: Но если вдруг, когда нибудь Мне уберечься не удастся Какое б новое сраженье Не покачнуло б шар земной Я все равно паду на той На той далёкой на Гражданской И комиссары в пыльных шлемах Склонятся молча надо мной Все слушали в полном молчании. Никто не переговаривался и не перешептывался. Даже вошедшая проведать своих подопечных профессор Стебль не решилась обрывать выступление. Наконец, Ник вывел последнюю строчку, Дедалус пронзительно провел смычком по струнам, Джимми сменил аккорд, и первая песня кончилась. Вся гостиная заоплодировала. Николай прокашлялся, обернулся и подняв сжатый кулак, кивнул всем зрителям. — Ладно, моя очередь. — Сказал Дедалус и приложив скрипку к плечу, заиграл новую мелодию, куда более быструю, и отдающую ирландскими мотивами. Пел он, понятное дело, уже по английски. Years ago, when I was younger, I kinda liked a girl I knew. She was mine, and we were sweethearts That was then, but then it’s True. Он пожал плечами и тут же запел припев: I’m in love with a fairytale, Even though it hurts ‘Cause I don’t care if I lose my mind I’m already cursed! ** Карадок заметил что во время исполнения Дедалус то и дело бросал быстрые взгляды на Гестию. Закралась мысль что не просто так. Эта песня длилась немного короче чем первая. Окончив выступление и притопнув ногой, Дингл снял с плеча скрипку, и под аплодисменты низко поклонился. Затем внезапно заговорил: — Ладно, ребята, спасибо что послушали. Как Я уже сказал, посвящается это нашей однокашнице Гестии Джонс. Гестия, Я вижу тебя и поэтому прошу держаться. Не мне говорить, но твои родители бы вряд-ли обрадовались если бы увидели тебя в таком состоянии. Ты должна быть сильной и бороться. Помни что всегда можешь обратиться к нам. Помни что мы тоже твоя семья, и никакие Пожиратели падали её не разрушат. Под одобрительный гул толпы, Гестия зарделась и едва слышно прошептала: — Спасибо. Уже в третий рад раздались аплодисменты и под одобрительный гул толпы, однокурсники заключили Гестию в объятья.