История Тонксов.

В кабинете профессора Дамблдора стояла звенящая тишина. Только что профессор Флитвик увёл отсюда убитых горем родителей Дональда Кепплера, на стуле перед директорским столом сидела профессор Тейлор и чуть подальше, в тени, возвышалась как башня Макгонагал. Проблему с этими доисторическими зверюгами надо решать, и решать немедленно, но у Дамблдора были другие дела. Приглашённый человек опаздывал, но когда Дамблдор уже думал начинать без него, в кабинет постучались и внутрь вошёл немолодой мужчина в длинном бежевом плаще с эмблемой министерства. Лицо его было не круглым и не вытянутым, больше всего оно напоминало трапецию, как ни странно. Человек шёл бодрой, пружинистой походкой, русые волосы блестели от дождевых капель. Взгляд карих глаз остановился на директоре, человек хмыкнул: — Прошу прощение что опоздал, Альбус. Ты ведь не обижаешься? — Нет, что ты, Аластор. — Дамблдор подошёл к гостю и крепко пожал ему руку. — Дамы, позвольте представить вам моего хорошего друга и прекрасного мракоборца — Аластор Грюм. — Профессор Макгонагал, Мисс Тейлор. — Кивнул Грюм. — Так, собственно по какому поводу Я обязан снова присутствовать в этих стенах, Альбус? — Я бы не стал отрывать тебя от работы без веского повода, ты же знаешь, Аластор. — Дамблдор достал из шкафичка омут памяти. — Решил меня на частный просмотр пригласить? — Хмыкнул Грюм. — Почти. — Директор скрестил руки за спиной. — Я должен попросить тебя от об одолжении Аластор. — Вот как. — Грюм сразу все понял, усмехнувшись. — Хочешь показать Макгонагал каким бестолочем и хулиганом Я был, и как впервые оказался в этом кабинете? — Почти. — Улыбнулся Дамблдор. — Мне нужно твоё воспоминание о пятнадцатом декабря сорок четвёртого. Грюм резко помрачнел. — Откуда такой интерес? — Он подозрительно прищурился. — Гриндевальд уже двадцать лет как повержен, зачем тебе понадобились мои воспоминания? — Дело не в Гриндевальде. — Сказал Дамблдор — До меня дошли сведения что к Волан-де-морту присоединился один из его бывших учёных. — Из тех кто работал по проекту по контролю над разумом? — Нахмурился Грюм. — Почти, Аластор. Этого немца зовут Манфред фон Штейнбренер. — Надо же. — Хмыкнул Грюм. — Эта нацистская падаль все ещё дышит. — И есть опасения что не только он один. — Дамблдор достал из ящика стола стопку папок и хлопнул по ней ладонью. — Здесь досье на всю группу «Нова», десять немецких волшебников-учёных, согласившихся в сорок третьем работать с Гриндевальдом: Рихард Дилль, Отто Деген, Вильгельм Шнайдер — изучали легилименцию и возможности человеческого сознания, Франц Янсен, Леопольд Кугель, Эдвард Рихтгофен — гениальные зельевары, Манфред Штейнбренер, Адольф Биттрих, Людвиг Максис, и Эрнст Фогель — известные специалисты по трансфигурации, изобретатели заклинаний и исследователи глубин тёмной магии. — Я думал что закопал их всех в том гребанном замке. — Скозь зубы прошипел Грюм, с ненавистью глядя на прикреплённые колдографии. — Именно поэтому Я хочу попросить тебя об этом одолжении. — Сказал Дамблдор. — Я хочу восстановить всю цепочку событий и выяснить как фон Штейнбренеру удалось выжить. — О чем вы говорите? — Недоуменно спросила Тейлор. — Об операции «Точка воспламенения», Я пологаю. — Протянула Макгонагал. — Верно, Минерва. — Кивнул директор. — Похороны плана «Дер Айзендрахе» и совместная операция американских, советских и английских мракоборцев. — Против Гриндевальда и его ручных нацистиков. — Вставил Грюм. — Да, славное было дело, мы знатно наследили, но дело того стоило. Лишней сотней-другой ублюдков стало меньше. А по какому поводу, Альбус? — На Владимира Кузнецова, одного из участников той операции, который до недавнего времени возглавлял мракоборческий центр Белорусской ССР, совершили покушение вчера ночью. Он сейчас в больнице имени Великого Никонора в Москве, советское министерство запретило все контакты и посетителей, целители борятся за его жизнь. Я считаю что эти события, то есть вхождение в состав войск Волан-де-морта Штейнбренера и покушение на Кузнецова, связаны. Поэтому Я прошу тебя Аластор, дай мне посмотреть твои воспоминания об операции «Точка воспламенения». Грюм какое-то молчал. Наконец, встряхнув голову, он проворчал: — Ладно, уговорил. — Я знал что ты не подведешь, Аластор. — Улыбнулся Директор. Грюм ухмыльнулся и достав свою непривычно короткую палочку, ткнул ею в корни своих русых волос, вытянув оттуда прядь воспоминаний и сбросил в омут памяти. Все они оказались атриуме Министерства — народ торопился на работу, около фонтана волшебного братства стояла пробка из огромной людской массы — в связи с войной Великобритании с Третьим Рейхом были усилены меры безопасности — перед входом непосредственно к лифтам всех служащих проверяли мракоборцы. Молодой Грюм, которому здесь было лет двадцать семь, не больше, впрочем, не утруждал себя стоянием в очереди и предъявив специальный допуск, был пропущен без вопросов и обыска. Проделав путь до штаб-квартиры мракоборцев, он вошёл в неприметную дубовую дверь. Внутри было темно, стоял примитивный кинопроектор (чтобы он мог работать в условиях большого количества волшебства), и сидело несколько человек: Тесеус Саламандер, Джозеф Бруствер и глава мракоборческого центра Леонард Крауч. Когда вошёл Грюм, он поднял голову. — А, Аластор, вот и ты. — Он отложил номер «Пророка» с колдографией широко ухмыляющегося Гриндевальда на первой полосе и заголовоком: «Битва за Колдотворец — последний бой советских волшебников?». — Рад тебя видеть. Итак, начнём. Мистер Саламандер. Тесеус встал со стула и включил проектор. — Итак, господа. Должен предупредить: всё что вы здесь услышите не должно выйти за пределы этой комнаты. Хоть одно слово из того что здесь будет сказано вы оброните вне этих стен — в два счета пойдёте под суд. — Тесеус взмахнул палочкой. — Дела идут паршиво. Разведка донесла что Гриндевальд работает над неким секретным оружием, проект окрестили «Железным драконом», или «Дер Айзендрахе» по-немецки. Что конкретно он из себя представляет нам неизвестно, но то что Гриндевальд возлогает на него большие надежды — неоспоримо. Вторжение наших войск на территорию Германии начнётся сразу в четырёх местах: в Ахенбурге, Вольфенштайне, Штрассхафе, и Шато-Маленсар, Янки ударят южнее, Советы возьмут на себя Скандинавию и сам Рейх вместе с Берлином, наше задача — похоронить этот план, чтобы Гриндевальд не успел его реализовать ни перед, ни во время вторжения. — Что нас там ждёт? — Спросил Грюм. — По нашим сведениям гарнизон базы состоит из двух сотен волшебников из группы 935, секретного подразделения немецкого министерства Магии, и два полка из особой дивизии СС «Фатерланд». — «Фатерланд»? — Недоуменно вскинул брови Грюм. — Это что, шутка? — Нет, Аластор. — Сказал Крауч. — Это особое подразделение Анненербе, в ней служат сквибы арийского происхождения со всей Европы: немцы, датчане, скандинавы, норвежцы, фламандцы, французы и так далее. Гриндевальд сформировал её чтобы переманить на свою сторону сквибов со всей Европы. Решил что для мелкой работы использовать магов слишком расточительно. — И что они из себя представляют? — Спросил Бруствер. — Считайте что это обычные маггловские солдаты, вооружённые огнестрельным оружием. — Крауч снял очки и потёр переносицу. — Обученные взаимодействовать в бою с волшебниками. — Вставил Тесеус. — Гриндевальд использует их для всякой грязной работы: расстрелы неугодных и магглорождённых, облавы на скрывающихся в маггловском мире волшебников-беженцев, охрана Аксельхаузена и так далее. — Аксельхаузена? — Переспросил Грюм. — Концетрационный лагерь для волшебников Европы. — Устало протянул Крауч. — Ходят слухи что Нацисты ставят там волшебные опыты и исследования тёмной магии, которые в нашей стране считаются незаконными. Использовать волшебников он посчитал слишком расточительным, поэтому доверил вооружённым сквибам охрану и контроль этого лагеря. — Говорят там страдают хуже чем в Азкабане. — Сказал Бруствер. — Вернёмся к операции. — Прокашлявшись, перебил Тесеус. — Нас высадят в час дня в двух километрах от основного комплекса. Русские внедрили туда шпиона, Григория Ткачева, он должен отрезать все линии связи, а также собрать документацию и планы операций Гриндевальда: номера, контакты, явки, имена, всё. Вместе с нами буду действовать трое американцев, их имена: Джон Корнел, Макс Портер и Кевин Макалистер. Со стороны советов, помимо Ткачева, будут участвовать Владимир Кузнецов и Сергей Миронов. Британию будем представлять собственно Я, мистер Бруствер и ты, Аластор, если согласишься на выполнение этой миссии. — Ясен гоблин Я согласен. — Кивнул Грюм. — Славно. — Крауч встал со стула. — Подробный инструктаж проведём непосредственно после прибытия наших русских и американских союзников. Форму вам выдадут маггловскую, на всякий случай. Да поможет вам Мерлин. Воспоминание сменилось. Теперь Саламандер, Грюм и Бруствер стояли посреди заснеженных деревьев, был пасмурный зимний день, на мракоборцах была надета маггловская маскировочная форма без опознавательных знаков и знаков различия, а за деревьями в просвете возвышался огромный средневековый замок, по размерам ничуть не уступающий Хогвартсу. — И как этой штуковиной пользоваться? — Пожаловался Грюм, вертя в руках маггловский радиопередатчик. — Дай сюда. — Бруствер забрал рацию и что-то покрутив, вышел на нужную частоту и канал. — Теперь работает. — А мы уверены что это хрень вообще будет работать в условиях волшебства? — Спросил Аластор. — Да. — Твёрдо сказал Бруствер. — Фрицы пригнали сюда кучу техники для охраны комплекса, соответственно наши рации должны работать. — Не знаю. — Проворчал Грюм. — Не доверяю Я всем этим штучкам. И это твой сынуля? — Он взглянул на фотографию милого чернокожего малыша которую достал из кармана Джозеф. — Ага. — Гордо сообщил Бруствер. — Мой Кингсли. Ему скоро целых четыре. — Ткачев ещё не ответил? — Нет, это и настораживает. — Попробуй ещё раз. Грюм поднял на друга скептический взгляд и щёлкнул передатчиком: — «Гризли один-три», на связь. — Молчание. — «Гризли один-три», приём. Отвечай, мать твою. — Вот черт! — Сквозь зубы прошипел Тесеус, глядя в бинокль. — Что такое? — Ткачев попался, его раскрыли! В тот же момент усиленный заклинанием Сонорус голос на ломанном английском и сильным немецким акцентом разнесся по всей округе: — Фаш Каллега не стремится объяснить сваё присутстфие ф комплексе. — Кого это ещё несёт? — недоуменно спросил Грюм. — Слажите фаши палочки и фы будете жит, герр Гриндевальд милосерден к сдафшимся врогам. — Это штандартенфюрер Фридрих Дикман, командир гарнизона. — Прошипел Джозеф, тоже взглядываясь в бинокль. На площадке наверху одной из башен стояло несколько человек в серых и чёрных шинелях и мантиях: у каждого на левом рукаве была красная повязка и эмблема в виде кричащего пикирующего орла со сложенными крыльями, держащего в когтях свастику. У тех кто был в серой форме было маггловское огнестрельное оружие вроде винтовок kar98k и автоматов MP-40, а у тех кто был в чёрной форме на поясе висели длинные, узкие футляры для волшебных палочек. В самой середине площадки к стулу был привязан ещё один человек в серой форме, со следами пыток: на лице плыли кровоподтеки, связанные руки были в порезах и ссадинах, а форма была в нескольких местах порвана и окровавлена. Рядом с ним стоял ещё один немец в офицерской фуражке, с палочкой на боку. На околыше фуражки холодно блестел серебряный череп со скрещенными костями, а над ним, на тулье, гордо раскинул крылья орёл. — Паследнее предупреждения. — Грозно сообщил Дикман. Воцарилась гробовая тишина. — Фаш фыбор. В следующую секунду Грюм, Бруствер и Саламандер услышали такой громкий, слышный даже здесь, в лесу, полный боли и отчаяния крик. — Твою мать! — Каркнул Тесеус. Грюм выключил передатчик. — Что будем делать? — Спасать его, конечно. — Возмущённо тряхнул головой Тесеус. — Свяжись с остальными русскими и американцами, пусть готовятся к заварушке, база в повышенной боеготовности. Грюм кивнул и заговорил: — «Янки-пять», на связь. — «Янки» на связи. — Донесся из рации голос Портера. — «Гризли» попался, действуем согласно плану. Сообщите русским что встречаемся в запасной точке. — «Экс-рей», вас понял. Наложив на себя дезилюминационные заклятья, британцы прокрались через весь лес поближе к базе — по мере их приближения замок стремительно увеличивался в размерах, стали видны красные знамёна со свастикой и личный штандарт Гриндевальда. — Нам нужна форма. — Шепнул Тесеус. — Хлопнем вон тот патруль. Бруствер и Грюм кивнули. Аккуратно, стараясь не хрустеть снегом, они подобрались поближе к трём немецким солдатам, один из них был вооружён автоматом, остальные держали в руках палочки. Три коротких зелёных вспышки и Нацисты попадали замертво. Мракоборцы оттащили их подальше, и сорвав волосы, выпили оборотное зелье, заранее прихваченое с собой Грюмом. Когда болезненная Трансформация завершилась, они переоделись в немецкую форму, а трупы трансфигурировали и уничтожили. Грюм был невысок и плотно сложен, а потому после превращения в немца чувствовал себя слишком костлявым и долговязым, по сравнению со своим обычным телом. Бруствер между тем закончил зашнуровывать ботинки и кинул Аластору автомат. — Знаешь как пользоваться? — Да, наводишь и жмёшь. — Грюм сунул палочку во внутренний карман, осмотрел оружие и поставил автомат на предохранитель. — Ладно. — Вздохнул Тесеус. — Пошли. Когда они подошли к замку навстречу выбежал им ещё один немецкий патруль. На беду, они подошли прямо к ним, причём оба оказались волшебниками. — Was ist passiert? — Требовательно спросил один из них. — Wir haben grünes Licht gesehen, hat jemand Avada Kedavra benutzt? (что случилось? Мы видели зелёные вспышки, кто-то из вас использовал Аваду Кедавру?) — Ja, ein paar Wölfe wurden geschlagen, — отмахнулся Джозеф. — sie kamen dem Wald zu nahe. (да так, пару волков шлепнули, они из леса слишком близко вылезли) — Gut, wenn die verdammten Hunde lügen, erschießen Sie und fertig. — Ещё раз подозрительно оглядев их сказал немец и кивнул своему напарнику. Они побежали дальше. (Ладно, если чёртовы псы будут брехать — пристрелите их и дело с концом) Дождавшись пока немцы скроются, Грюм прошептал: — Пронесло. Я уже думал что у нас будут проблемы. — Не ссы, Я немецкий как родной знаю. — Заверяюще сказал Бруствер. За стенами замка находился огромный внутренний двор, заставленный техникой и различным оборудованием, как волшебным, так и маггловским. Тут и там сновали немецкие солдаты, воздух патрулировали целые конвои на метлах, очевидно что комплекс был на военном положении. Из рупоров постоянно доносились команды и указания: Achtung! Achtung! Alle Mitarbeiter und Soldaten der Garnison nehmen sofort Verteidigungspositionen ein und halten Ausschau: Der Komplex steht unter Kriegsrecht. Erhöhte Kampfbereitschaft wird angekündigt. Ich wiederhole, erhöhte Kampfbereitschaft wird angekündigt! (Внимание, внимание! Всему персоналу и бойцам гарнизона немедленно занять оборонительные позиции и быть начеку: комплекс находится на военном положении. Объявляется повышенная боевая готовность. Повторяю, объявляется повышенная боевая готовность!) — Вот и американцы с советами. — Шепнул Саламандер. Действительно, к ним, подав условный знак, направлялись две группы бойцов в немецкой форме. Один из них подошёл к Грюму и попросил закурить, а затем сказал: — Im Moment würde ich mit Marlene Dietrich im Bett liegen, nicht all diese Scheiße. (Щас бы оказаться в постели с Марлен Дитрих*, а не все это дерьмо) — Mach dir keine Sorgen, mein Freund, wir werden bald den Krieg gewinnen und du wirst jeden Tag ein Dutzend davon «verarbeiten». — Хмыкнул Бруствер. (Не волнуйся дружок, скоро победим в войне и ты десяток таких будешь ежедневно «обрабатывать».) «Немец» кивнул, узнав отзыв, и уже тише спросил по-английски: — Так что с Ткачевым? — Он попался. Фрицы его спалили. — Ответил Грюм и поправил автомат на плече. — Что будем делать дальше? — Спросил по-английски другой «немец», с едва заметным русским акцентом. — Действуем согласно плану. — Оглядевшись, сказал Тесеус. — Выбираем момент. Ладно, пошли… * Несмотря на то что Андромеда сумела пережить потрясение и справиться с известием о смерти своей матери, её эмоциональное состояние оказалось на волосок от укатывания в тар-тарары. Она осунулась, как-то сгорбилась и сжалась, из-за чего стала казаться ниже, очевидно что эти события повлияли на неё гораздо сильнее чем думал Тед. Повторилась ситуация длившаяся почти весь декабрь, когда Тонкс сам ходил как в воду опущенный из-за новостей из Америки, только на сей раз все обстояло ровно наоборот: теперь наступила очередь Теда проявлять заботу и служить даже в некотором смысле нянькой для Андромеды. Поначалу избранная им стратегия пытаться поднимать ей настроение шутками и в целом делать вид будто ничего не произошло слабо помогла, скорее даже наоборот: ситуация лишь усугубилась и во время одной из таких его клоунад девушка сорвалась и громогласно отчитав его, впаяла ему наказание и сняла с Пуффендуя двадцать баллов. Впрочем, она тем же вечером сама пришла в кабинет нумерологии, который сама же велела ему отдраить до блеска, молча подошла к нему, поцеловала в щеку и извинилась. — Да все нормально. — Тед взял её за руку и ткнулся ей в лоб собственным. — Я же не идиот, тебе нужно было выпустить пар. — Вряд-ли Я должна была делать это на единственном человеке в этой школе, которому на меня не плевать. — Она закрыла глаза и Тед увидел как из-под века выкатилась слезинка. — Ну почему же единственном. — Тонкс обнял девушку за талию. — Разве вы с Нарциссой не должны были помириться? Все таки ты вытащила её оттуда, она у тебя в долгу. — Она похоже так не думает. — Андромеда отстранилась и подошла к классной доске, все ещё мокрой после того как Тед её вымыл. — Сейчас между нами что-то вроде холодного нейтралитета. — Почему «холодного»? — Нахмурился Тонкс и сел на одну из парт. — В понедельник сюда приезжал мой отец и Беллатриса со своим мужем. — Тихо сказала девушка. — Навещали Цисси в Крыле. Я тогда пропустила нашу встречу, помнишь? Разумеется Тед помнил. Помнил как сжались его кулаки, когда он увидел очень знакомую корону пышных, чёрных как смоль волос возле главных ворот Хогвартса, когда спускался с парнями на Уход за магическим и существами. Вспомнил то чувство боли, расползшееся по всему лицу, собственную кровь, бледного Карадока и гомон толпы на платформе. — Это не она тебя разукрасила? — Тихо спросил Дедалус. Тед не ответил. — Она. — Полным сдавленной ярости прошипел Карадок. — Как Я жалею что не смог пришить эту суку прямо тогда, на платформе. — Хрен с ней. — Отмахнулся Тед. Он огляделся. — А где Меда? В этот момент как по команде раздалось дружное и противное хихиканье. — Что, Тонкс, потерял свою дырку? — Крикнула одна из близняшек Паркинсон, обе были одинаково тупые и деланно-милые на лицо. — Опять будешь одной рукой обходиться? Твою мать, это хихиканье должно быть запрещено на законодательном уровне. — Идите нахрен. — Буркнул Тед. В общем, тот день он предпочитал не вспоминать, во многом из-за того что мадам Лестрейндж, судя по всему, узнала того, кого изуродавала на всю жизнь. —..... Отец тогда сказал что все семейство справедливо винит меня в болезни мамы. — Продолжила Андромеда. — Что якобы после того как Я сбежала у неё подкосилось здоровье. — Мне говорить о том что Я не согласен с твоим отцом? Андромеда слабо улыбнулась. — Самое гадкое в том что он не позволил мне навестить Нарциссу. — Она снова помрачнела и начала теребить ремешок часов. — Сказал что не допустит того, что Я заберу ещё и его дочь. На этом Тед не выдержал: — Слушай, не в обиду конечно, но по моему у твоего старика беда с головой. — Он решительно соскочил с парты и развернул девушку к себе, взял Андромеду за руки и взглянул ей в глаза. — Понимаю что они не в восторге от наших отношений, но винить тебя во всех смертных грехах они не имеют никакого права. — Она опустила взгляд. — И если уж говорить откровенно и до конца, — Тед вздохнул. — Раз уж им на тебя наплевать, то и тебе следует ответить им тем же. — Андромеда удивлённо подняла на него глаза. Тед, набравшись духу, продолжил. — Хватит тебе пытаться стелиться под них, Меда. Хватит делать вид что ты для них хоть что-то значишь, хватит. Если они сами этого хотят — пусть. Это их выбор. Ты можешь сделать свой. — Но это моя семья… — Она растерянно отстранилась. — И мои сестры… — Андромеда, — Тед снова взял её за руку и притянул к себе. — Ты хочешь остаться им сестрой, но если они сами этого не хотят ты не можешь с этим ничего поделать. Они изменят свое мнение только по собственному желанию, ты никак не сможешь их задобрить или переубедить. Андромеда молчала. Молчала довольно долго, и Тед, снова не выдержав, обнял её и прошептал: — Они были твоей семьёй, Я понимаю что ты чувствуешь. — Она подняла на него взгляд. Взгляд больших, карих глаз. — Но они были, пойми это. Нужно двигаться дальше. И, — Он набрал в грудь воздуха. — Если ты захочешь, Я могу стать твоей семьёй. Андромеда подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке. — Ты всегда ею был. — Выдохнула она и поцеловала его. — Вот значит как оно было. — Протянула Тейлор. — Вы так и не подтвердили уничтожение группы «Нова»? — Мы обыскали всю базу, сравняли этот гребанный замок с землёй, естественно мы думали что все эти сволочи передохли. — Тяжело вздохнув, ответил Грюм. — Мы убивали каждого немца который был у нас на пути, перебили весь гарнизон, но кто же знал что Гриндевальд будет готов похоронить своих же учёных, лишь бы они не достались нам. — Но если замок взлетел на воздух, — нахмурилась Макгонагал. — Как нашему немецкому знакомому удалось все же выжить, и более того, скрыться от Франкфуртского трибунала*? — Я надеялся что воспоминания Аластора помогут нам в разгадке этой тайны. — Вздохнул Дамблдор. — Что же, всем свойственно ошибаться. Повисло молчание. Тяжелое и задумчивое. — Что же, должен сказать что Я пригласил тебя сюда Аластор, не только из-за воспоминаний. — Он внимательным взглядом обвел всех присутствующих. — Министерство уже начало воспринимать Волан-де-морта всерьёз, но с такими топорными методами им его не одолеть. У меня есть список предположительных членов верхушки иерархии Пожирателей смерти, но даже если он окажется правдивым, у нас все равно не будет доказательств. — К чему ты клонишь, Альбус? — Подозрительно спросил Грюм. — К тому что нужна организация, которая будет действовать тоньше, чем Министерство. Особенно, когда границы закроют. — В каком смысле «закроют»? — Вскинулась Тейлор. — Я обсуждал этот вопрос с министром Бэгнольд. — Вздохнул Дамблдор. — Русские, американцы и страны континентальной Европы заявили что не станут вмешиваться во внутренние дела нашей страны если конфликт с Волан-де-мортом перерастет в полноценную гражданскую войну, но они потребовали от нашего министерства в случае прямой конфронтации закрыть границы, чтобы никто из Пожирателей не смог выбраться из страны, и чтобы из Британии в любом случае не началось повальное бегство. — Но этим можно обречь сотни или даже тысячи людей на смерть… — Начала было Тейлор, но Дамблдор её перебил. — Я знаю, моя дорогая Энн, я знаю, но моего влияния не достаточно, к тому же, стоит признать что система работы нашего министерства требует серьёзных реформ. — Значит, если начнётся война, то мы окажемся заперты в стране, а соседи будут просто смотреть и ждать чем все кончится? — Возмущённо спросила Макгонагал. — Да, этот вариант наиболее вероятен. — Буркнул Грюм. — Поэтому Я намерен создать организацию по собственной борьбе с Тёмным Лордом. — Сказал Дамблдор. — Организацию, которая будет действовать тоньше и осторожней министерства, где не будут закидывать врага пушечным мясом. И вам Я Предлогаю стать первыми участниками этой организации. — И что же это за организация? — Хмыкнул Грюм. — Названия Я пока не придумал, но назовёмся временно клубом любителей фениксов. Согласитесь, что это не будет привлекать лишнего внимания как со стороны Волан-де-морта, так и министерства. — Улыбнулся Дамблдор. Удивительно, но только директор мог позволить себе улыбаться в подобной ситуации.