История Тонксов.

«Идём со мной, если хочешь жить» «Люк, я — твой отец» «Ничего ещё не кончено! Ничего!» «Мы отправляем тебя назад в будущее» «Индиана Джонс, в очередной раз все что добыл ты, достаётся мне» «Летающий Делориан?» «Я — джедай, как и мой отец!» … цитаты из популярных произведений культуры того времени. Welcome to 80е. 13 июля 1984 года. День начался для Нимфадоры как обычно в летние каникулы, то есть она дрыхла примерно до одиннадцати утра, пока её не разбудил голос матери: — Дора! Дора, пора вставать, хватит спать. Нимфадора поежилась в кровати и громко, от души зевнула. — Нимфадора! Девочка ткнулась в подушку лицом и промычала: — Встаю, мам! Это был запрещённый приём со стороны Андромеды, именно так Дора называла моменты когда мать называла её по имени, или того хуже — по полному имени, включая второе. Хотя ладно, второе имя как раз Доре очень нравилось, такое красивое и одновременно короткое: Эвелин. Она предпочла бы чтобы именно оно было первым, и чтобы именно по нему её называли, но матушке было угодно распорядиться иначе, и теперь она носила гордое имя Нимфадора, или при переводе на нормальный язык значило «Дар нимф». Дурацкое имя вобщем, Доре оно вообще не нравилось. Но против воли маман, чистокровной волшебницы в черт знает каком колене, и папы, прошедшего горнило войны с Тёмным лордом от первого до последнего дня, особо не попрешь, да Нимфадора и не особо то хотела, так как родителей она очень любила. Её комната находилось на углу дома и представляла из себя небольшое помещение с двумя окнами, по одному на каждую сторону, пол украшал дорогой персидский ковёр, вроде его подарил маме на свадьбу её дядя, уже несколько лет как покинувший сей грешный мир. Большую часть стены занимала кровать, покупали её на вырост, поэтому в свои одиннадцать лет Дора едва занимала там половину всей длинны. На самом углу строения стоял её рабочий стол где были навалены учебники и тетрадки с письмеными принадлежностями, они же были в огромных количествах навалены и в ящики стола, под самим столом в углу был приставлен её комбоусилитель. В промежутке между ним и окном с одной стороны был узкий книжный шкаф, что логично из названия, там находились разные книги и учебники, ну и всякого по мелочи: проигрыватель и пластинки, шкатулка с медиаторами и запасными струнами, банка с маслом для смазывания гриффов гитар и прочее. К другой стенке был приставлен платяной шкаф где хранилась её одежда, пока что в силу возраста, не такая многичисленная как у её матери, и рядом со шкафом Андромеда несколько лет назад поставила фортепиано. Девочка уже несколько раз умудрилась пожалеть о том что попросила маму научить её играть на этом инструменте, так как Андромеда заставила её учить теорию и практиковаться по строгому расписанию, а не когда ей захочется. Ну и наконец всю стену над кроватью украшали главные сокровища Нимфадоры — её гитары. Слева направо на специальных кронштейнах висели все её инструменты: сначала шли укулеле и банджо, за ними висели полноразмерные акустические гитары, шестиструнная Martin D18 и двенадцатиструнная Harmony Stella, снабженная только пятью нейлоновыми струнами. И чуть выше остальных, особенно выделяясь, висел её подписной «ТОНКС Мустанг». Сделаный на заказ и приехавший ей из Америки Fender Mustang с хамбакером в бридже и мензурой в двадцать два дюйма, изготовленый под левую руку, кстати это был единственный её агрегат для левши, в отличие от остальных её инструментов, которые были обычными праворучными моделями, на которых она просто переставила струны в обратном порядке, так как они имели симметричную форму. Стена с гитарами же была и единственной которая не была обклеена плакатами главных музыкальных коллективов-вдохновителей Нимфадоры: Black sabbath, Queen, и Sex Pistols, последних миссис Тонкс строго не одобряла, считая их музыку, цитата: «Вульгарной, мерзкой, непонятной, похабной и максимально не музыкальной». Большего всего было плакатов «Чёрной субботы», так как их гитарист Тони Айоми был кумиром Нимфадоры, и так же как и она, являлся левшой, как и Хендрикс, но в последнее время к року 60х её интерес стал постепенно угасать. Среди сольных исполнителей Дора выделяла Эрика Клэптона и Дэвида Боуи, но заметила что её интерес к глэм-року так же стал медленно сходить на нет, постепенно перейдя к хардкору, панку и хэви-металу, потому в её коллекции пластинок были и Ramones с Iron Maiden, помимо Van Halen, Kiss и AC/DC. Единственное чего она не понимала в имидже популярных групп это мода на длиннюшие волосы, потому свои причёски она редко делала ниже плеч, зачастую же её вообще можно было по стрижке принять за пацана. К столь жадному интересу к музыке родители относились по разному: Тед был обеими руками за (именно за его счёт коллекция дисков и кассет Нимфадоры время от времени пополнялась), Андромеда также в целом положительно относилась к этому и поощряла дочь, но в тоже время опасалась что увелечение музыкой может отбить, или как минимум остудить интерес Нимфадоры к учёбе, а просто среднюю успеваемость она не одобряла и терпеть не собиралась. Тед в шутку говорил что в Андромеде играет синдром старосты и девочки-умницы, но в разговорах с супругой не мог отрицать того факта что не хочет видеть свою дочь двоечницей. И теперь, когда пришла пора отправлять Нимфадору в Хогвартс, он решил что настало время для бесед по поводу успеваемости и в целом насчёт ответственной учёбы. Встав и позевывая, Дора переоделась из пижамы в домашние джинсы и полосатую зелено-белую футболку, умылась и спустилась на кухню. Стоял солнечный летний день, по небу плыли пушистые облачка, ничего не предвещало чего то особенного, но едва все ещё сонная Нимфадора вошла на кухню, как вдруг взорвалась хлопушка, а её саму кто-то резко подхватил на руки и закружил. — С днем рожденья! — Радостно прокричал Тед, Дора все поняла и засмеялась, пока отец кружил её по кухне, нечаянно сбив локтем по пути горшок с цветами и опрокинув его на пол. — С днем рождения, доченька. — Андромеда усмехнулась, подождала пока Тед поставит смеющуюся дочку, затем взмахом палочки починила горшок с растениями и убрала всю рассыпавшуюся землю. Затем она подошла к ним, обняла её и поцеловала в макушку. — С одинадцатилетием. — Одинад… — Нимфадора выпучила глаза и её волосы сначала порозовели как жвачка, затем принялись менять цветовую палитру с гиперскоростью. — Ага, — Заговорщически подмигнул Тед и заведя руку за спину, вытащил скрепленный печатью с гербом Хогвартса конверт. — так что скорее налетай на завтрак. Мы идём покупать тебе школьные принадлежности. Нимфадора радостно запищала и крепко обняла обоих родителей. Тед и Андромеда рассмеялись, он погладил дочку по голове а затем взглянул в глаза жене. Андромеда тоже подняла на него взгляд и немного грустно улыбнулась, потрепав мужа по щеке и ткнувшись в его лоб своим. Пока они ехали до Лондона на машине, Нимфадора пробовала в деле свой первый подарок — кассетный плеер от Sony. Насколько Андромеда поняла, эта штука была портативным музыкальным проигрывателем для одного человека — вставив в отсек кассету и одев наушники можно было не только слушать музыку, но и включать повторы песен, отматывать их и так далее. Плеер купил Тед, как и первые четыре кассеты-альбома: «The man who sold the world» Дэвида Боуи, «Paranoid» любимчиков Доры Black sabbath, сольник Оззи Осборна «Crazy train», и «Led Zeppelin IV» одноимённой команды (Дора обожала ударные партии Джона Бонэма). Потому пока они ехали, именница, сидя в огромных наушниках покачивала в такт головой песне о человеке, который умер давным-давно, и так же давно продал мир: I laughed and shook his hand And made my way back home, I searched for form and land. For years and years I roamed, I gazed a gazely stare, at all the millions here. We must have died alone A long long time ago… * Тед с Андромедой ехали молча, Тед следил за дорогой, Андромеда же не без лёгкой грусти и досады думала о грядущей поездке дочери в Хогвартс, да и вообще о прошедшем после войны времени. Почти три года, три года прошло с тех пор как Тёмный лорд таинственно исчез, а Гарри Поттер стал самым обсуждаемым человеком в волшебном мире Великобритании. И три года как дядя Нимфадоры Сириус Блэк был арестован и несправедливо посажен в Азкабан. Не смотря на все прошедшее время, ни Тед, ни Андромеда своего мнения относительно вопроса его виновности не изменили и твёрдо продолжали верить что Сириус не совершал всех приписаных ему преступлений, но к сожалению все поданые ими аппеляции суд отклонил, пусть Крауч и был переведён в департамент международного сотрудничества после скандала с его сыном, пойманым с поличным вместе с кучкой бывших Пожирателей, сумевших отмазаться от Азкабана. Похоже что слова Андромеды, которые она выкрикнула в порыве эмоций когда её выволакивали из кабинета Крауча, оказались пророческими: всего через неделю после рокового суда над Сириусом, Бартемиус Крауч-младший вместе с Беллатрисой, Рудольфусом и Рабастаном Лестрейнджами были арестованы. Но больше всего Андромеду ужаснул не факт того что её родную сестру так же как и кузена, навсегда упекли в Азкабан, а преступление, которое она совершила. По информации из газет Андромеда поняла что некогда просто зловредная и воинственная Беллатриса стала монстром — она вместе со всей шайкой запытала до потери разума знакомых Андромеде Фрэнка и Алису Лонгботомов, Фрэнка она знала так как он собственно, принадлежал к очень родовитой чистокровной фамилии, довольно во многих поколениях сплетавшейся с Блэками. Его сын Невилл по итогу так же как и Гарри Поттер остался по сути сиротой, только вот его родители были живы, но лишились рассудка. Тед заметил как по разному его жена отреагировала на заключение Сириуса и Беллатрисы: если за кузена она была готова сделать что угодно, лишь бы получить для него шанс на освобождение, то известие об аресте старшей сестры она вообще никак не прокомментировала, хотя Тед мог предположить что она тоже терзается внутри, но почему то верилось ему в это с большим трудом. Эти три года прошли относительно спокойно, и для их семьи это было даже немного в новинку, ибо пять лет непрерывной войны до этого и страха друг за друга серьёзно потрепали им нервы. В первый год после таинственного исчезновения Тёмного Лорда было труднее всего, но в конечном счёте им обоим удалось найти работу: Тед стал врачом в больнице святого Мунго, так как он четыре года проработал санитаром на войне, его определили в хирурги. Работа была кропотливая, но зато хорошо оплачивалась, да и вообще найти работу в послевоенной разрухе это всегда большая удача, тем более такую довольно почетную работу как целитель (которых Тед продолжал упорно называть врачами). Для Андромеды нашлось местечко продавца в книжном магазине в Косом Переулке. Зарплата конечно даже близко не такая, какая у неё была до войны в компании Альфарда, но лучше чем ничего. Сама же компания после ареста Сириуса перешла к ним с Тедом, но содержать её не было никаких сил и возможностей, поэтому они были вынуждены распустить весь штат сотрудников и продать акции вместе с помещением где она размещалась, что позволило им продержаться ещё полгода, пока Тед наконец не нашёл постоянную работу. Косой переулок заметно преобразился за прошедшее время, былое зловещее веяние, характерное для этого места во время войны, теперь прошло и уже не беспокоило простых обывателей. После покупки школьных принадлежностей Тед с Андромедой решили немного погулять в маггловском мире, потому и оделись соответственно, а поэтому на протяжении всех покупок встречались с любопытными взглядами. Тед отправился за котлом и ингридентами для зелий, Андромеда же вместе с дочерью решила сначала зайти за волшебной палочкой. В лавке Олливандера помимо них стоял и тестировал палочку какой-то пухленький пацан, видимо тоже поступавший в этом году, рядом с ним стояла совсем маленькая женщина, ростом едва ли выше пяти с половиной футов. Мальчишка был весьма упитанный, на стойке рядом с ним уже валялась небольшая горка отметенных вариантов. — О, добрый день, миссис Тонкс. — Поприветствовал Андромеду Олливандер. — Рад что вы заглянули, вам нужна палочка для дочери, я пологаю? — Верно, сэр. — Андромеда кивнула и бросила взгляд вниз на дочь, которая с раскрытым ртом оглядывала горы узких коробок. — Подождите немного пожалуйста, сейчас мы только подберём палочку для этого юноши. Так, так, так, мистер Коппер, посмотрим… — Мастер вытащил из футляра следующую палочку. — Попробуйте вот эту, ольха, десять дюймов, внутри жила дракона. — Он протянул палочку мальчику. Тот неуверенно взмахнул ей, палочка заискрилась, а парень радостно улыбнулся: — Как влитая, будто продолжение моей руки! — Что ж, Бенни, рада что мы наконец с этим разобрались. — Вздохнула его мать. — Сейчас расплачусь и будем смотреть тебе учебники. Толстячок с его матерью вышли, Доре этот мальчик показался на вид весьма дружелюбным. Андромеда коснулась её плеча, подводя ближе в прилавку. Нимфадора тут же встряхнула головой и подняла взгляд на Олливандера. Под цепким и изучающим взглядом старика она немного смутилась, а её волосы стали темно-рыжими. — О, так ваша дочь метаморфомаг? — Удивлённо спросил мастер у Андромеды. — Да, вот такая родилась, сэр. — Хм, это немного меняет дело… — Олливандер нахмурился и взобрался на передвижную лестницу, принявшись ездить на ней мимо коробок на полках. Андромеда и Нимфадора переглянулись. — А в чем собственно дело, сэр? — Спросила Дора. — Видите ли, мисс, метаморфы довольно чувствительны и эмо-ци-о-наль-ны. — Почему то по слогам произнёс Олливандер. — Я безусловно встречал за всю свою практику таких волшебников, но не сказал бы что они довольно частые гости в моей лавке… — Внезапно он остановился и вытащил футляр, ознакомился с надписью на коробке, затем цокнул языком и поморщился. — Так, это определённо нет, мимо, мимо, мимо. О чем я? Ах да, палочки для метаморфомагов. Собственно, как я уже сказал выше, мне нечасто попадались такие волшебники, но на основе имеющейся информации я могу сделать вполне ясные выводы: палочки для таких магов часто непредсказуемы, я не смог выделить какую-то чёткую закономерность или особенности при выборе палочки человеком, обладающий такими способностями. Каждый раз при выборе палочки метаморфом и древесина и начинка были совершенно разными, иногда они не сочетались от слова совсем. Единственная особенность которую я смог выделить так это то, что палочки метаморфов всегда, — Он остановился и взглянул на них. — всегда находят своего хозяина с первого раза. Не было ни одного случая когда метаморфомаг брал палочку, и тут же отбрасывал её. Даже если вам сперва покажется что с палочкой вы совершенно не сочетаетесь, все равно будьте уверены что палочка выбрала вас неспроста. — Олливандер вновь с лязгом остановил лестницу. — Вот, похоже. — Он внимательно оглядел коробку, а затем вынул из неё неровную, будто в выбоинах палочку. — Вот эта. Он спрыгнул с лестницы и подошёл к прилавку, протягивая Нимфадоре палочку. Девочка огромными глазами разглядывала её: оказалось что она была ровной и идеально гладкой, просто поперёк корпуса шли белые полоски, отчего издалека и могло сложиться впечатление что палочка какая то неровная и выщербленная. — Одиннадцать дюймов, рябина и волос единорога. — Сказал Олливандер. Нимфадора взглотнула и взяла палочку. Древесина будто затряслась и затрепетала, девочка почувствовала как вся ладонь потеплела, полосы на палочке будто засветились, а затем погасли. — Волос единорога дает самую стойкую магию и меньше других подвергается влиянию колебаний и блокировок. Палочки с волосом единорога тяжелее всего переходят к Темным Искусствам. Такие палочки являются самыми преданными из всех и обычно сохраняют сильную привязанность к владельцу, зачастую весьма эмоциональным и чутким личностям, у которых хорошо развито чувство привязанности и справедливости, их хозяева умеют сопереживать и поддерживать. — Тихо сказал мастер. — Рябина тоже всегда была в чести у изготовителей волшебных палочек, потому как она снискала славу более искусного защитника, чем все остальные, и, как свидетельствует мой опыт, защитные чары ее особенно сильны, и их трудно сломать. Принято считать, что ни один Темный волшебник не был владельцем волшебной палочки из рябины, и я сам не могу вспомнить ни единого случая, когда хоть одна такая палочка моей работы сотворила в мире зло. Наиболее уютно ей у человека с ясной головой и чистым сердцем, но эта добродетельная репутация не должна никого сбивать с толку — эти палочки не хуже остальных, часто даже лучше, и во многих случая превосходят на дуэлях другие. Нередко палочки из такой древесины выбирают себе в хозяев будущих мракоборцев, пусть и не являются основным материалом для боевых палочек. — Подметил он. — И как я вижу, эта палочка в сочетании со столь необычной для такого дерева начинкой идеально подошла вам, мисс Тонкс. Нимфадора подняла горящий взгляд на мать. Андромеда улыбнулась и похлопала дочь по плечу, а затем полезла в сумку за кошельком. — Учти, Дора, теперь твоя палочка — твоя ответственность. — Строго сказала она, когда они вышли из магазина. — Ты должна за ней ухаживать и уважать её, и бережно к ней относиться. — Буду, мам, не переживай. — Ответила Нимфадора и тут же споткнулась, чуть не упав и не выронив коробку с приобретением из руки. Андромеда подхватила её, под её скептическим взглядом волосы Доры покраснели, затем она тряхнула головой и прочистила горло. Андромеда усмехнулась. — Ладно, пошли искать твоего отца. Тед сидел в кафе-мороженом Фортескью за столиком снаружи, в соседнем кресле лежал до отказа набитый книгами ранец и котёл внутри которого были как попало сложены упаковки с ингридентами, а под столом была клетка в которой сидела средних размеров сова. Завидев своего почтальона, Нимфадора и думать забыла про учебники и палочку, тут же бросившись разглядывать питомца, максимально не похожего на их семейного филина. Азимут был очень стар и много чего повидал в жизни, его купили Андромеде ещё когда она поступала в школу, а глядя на него Доре казалось что умей он говорить, то был бы мудрецом из гонконгских фильмов про драки и мастеров кунг-фу. Сова подняла на хозяйку глаза и наклонила голову, любопытно разглядывая девочку. — О, вот и вы. — Тед вскинул голову и отложил карманную версию романа «Великий Гэтсби» которую читал. — Купили палочку? — Да. — Кивнула Андромеда и протянула ему коробку, а затем взмахнула своей палочкой, поправив и разложив книги в ранце и ингридиенты в котёл как нужно, чтобы они лежали компактно и аккуратно. — Рябина, одиннадцать дюймов, волос единорога. — Хах, в папу пошла. — Тед усмехнулся. — Книжки и сову я уже купил. — А что это за порода, кстати? — Нимфадора наконец оторвала взгляд от птицы. — Обыкновенная Сипуха. — Ответил Тед. — Правда, это пока ещё подросток, в совиарии мне сказали что ей до полностью взрослого состояния ещё два года. — А это мальчик или девочка? — Мальчик. Как назовёшь? — Отец закинул ранец за спину, Андромеда пересчитывала деньги на покупку школьных мантий. Нимфадора нахмурилась, птица чирикнула и наклонила голову на другой бок. — Пусть будет Сид. — Заявила девочка. — Ну, Сид так Сид. — Кивнул Тед. — Теперь давайте за мантиями и дальше по списку. В ателье мадам Малкин Дору ждал весьма приятный сюрприз: как только они вошли внутрь магазина, она увидела как в примерочной, рядом со своими родителями вертится вокруг своей оси знакомая, непривычно высокая для своего возраста девочка, пока мадам Малкин снимала с неё мерки. — Салли? — Удивлённо и одновременно радостно спросила Нимфадора. Салли обернулась и не менее радостно ответила: — Тонкс?! Подруги сорвались с места и кинулись обниматься. Дора и представить не могла что лучшая её подруга из начальной школы тоже окажется волшебницей, иначе что ей делать здесь? Долговязая Салли, как её все называли из-за ненормально большого для одиннадцатилетней девочки роста (170 сантиметров) была её единственной настоящей подругой, хотя Нимфадора поддерживала одинаково хорошие отношения со всеми своими одноклассницами, но именно с Салли сдружилась больше всего. Её отец, Джордж Салливан держал в Энфильдвуде хозяйственный магазин, а мать по имени Рита работала в городской администрации. Их матери тем временем недоуменно и одновременно воскликнули: — Что значит «Тонкс»? — Почему «Салли», Венди? Девочки переглянулись и подняли плечи. — Ой… — Пробормотала Салли. — Нимфадора, почему тебя называют не по имени? — Строго спросила Андромеда. Дора надулась и её волосы стали бордовыми. — Кхм-кхм. — Прокашлялся Тед, разряжая обстановку. — Мы сюда вроде за школьным мантиями пришли, верно? Отец Венди тоже прокашлялся и поправил свой галстук. — Да, именно. За школьной одеждой. — Он протянул руку Теду. — Нас не представили: Джордж Салливан, мою супругу вы должно быть знаете. — Эдвард Тонкс. — Тед пожал его ладонь. — Для друзей просто Тед. Не спрашивайте почему не «Нед», я вам не отвечу. — Мистер Салливан усмехнулся. — Да, я знаком с вашей женой, сэр. — Тед кивнул миссис Салливан. Так как Андромеда плохо владела информацией касательно маггловского образования, да и вообще предпочитала после войны держаться поближе к волшебному миру чтобы в случае чего быть наготове ко всему, на родительские собрания ходил именно Тед, там он и пересекся с матерью Венди. Дочки-матери вернулись к примеру школьной формы, а мистер Салливан тем временем отвел Теда в сторону. — Скажите, Тед, а вы правда… ну, волшебники? — Помявшись спросил мистер Салливан. — Просто когда к нам пришла какая то дама, заявила что наша Венди — колдунья, и превратила диван в аллигатора, я скажем, был немало удивлён. — Да, и вашей дочери очень повезло родиться со способностями. — Кивнул Тед. — А что ваш диван превратили в крокодила не удивляйтесь: когда мне в свое время тоже принесли письмо из Хогвартса журнальный столик в нашем доме вообще превратили в мангал для барбекю. Представляете? Я уже побежал за ложками и вилками, думал что сейчас как отобедаю, а посланник из Хогвартса взмахнул палочкой и всё. — Тед развёл руками. — Нет стейков. — Так вы тоже, как же их назвали… — Мистер Салливан пощелкал пальцами. — Магглорожденный? — Да, именно. — Ответил Тед. — Вот моя жена например чистокровная, поэтому Нимфадора по меркам волшебников — полукровка. — Понятно, собственно я зачем спрашивал, — Салливан достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Выйдемте на улицу. Так вот, просто раз уж в волшебном мире существует некое негласное деление людей по их происхождению, то… — Он закурил и предложил пачку Теду, но тот помотал головой. — Спасибо, я бросил курить. — Сильный человек. — Усмехнулся мистер Салливан и чиркнул зажигалкой. — Так вот, о чем я? Ах да, о делении в волшебном мире. Просто понимаете, раз уж у вас существует такое вот деление на чистокровных, полукровок и магглорождённых, — Тед поразился тому с какой точностью он сразу определил касты в порядке убывания. — то я опасаюсь как бы на мою дочь не начались, как бы сказать… то есть, не будет ли моя дочь испытывать в своём отношении некое подобие расизма от представителей чистокровных волшебников? — Спросил он, вытолкнув дым через нос. Сам того не ведая, мистер Салливан задал один из главных вопросов волшебного мира, в попытках решить который магическое сообщество варилось с незапамятных времен. Тед попросту не знал как сказать правду, так как его слова о том что его дочь могут начать по-настоящему травить из-за происхождения и особенностей роста, скорее всего отпугнут их. Он подумал что родители не захотят подвергать свое дитя такому риску и попросту откажутся отправлять Венди в Хогвартс. Конечно, он как родитель понимал всю серьёзность причин для этого, но в то же время считал что никто не вправе отнимать у ребёнка возможность познакомится с удивительным волшебным миром. Но не как сторонний наблюдатель, а как отец, он понимал беспокойство Мистера Салливана насчёт этого, и потому сдержанно сказал: — Я не могу со стопроцентной гарантией сказать будут ли у вашей дочери серьёзные проблемы с этим, или нет. К сожалению, они так или иначе будут, я бы соврал если бы сказал вам что всё будет отлично, но акцентирую ваше внимание на том, что разница в масштабе. — Он помялся, вороша свою нешоколадную память о собственном шестом курсе, когда его лупили слизеринцы за попытки добиться внимания Андромеды. — Я, например, тоже столкнулся с проблемами пока учился, но у меня были хорошие и верные друзья, которые помогли мне миновать все трудности, а потом я встретил свою жену и с тех пор не боялся вообще ничего в плане предубеждений касательно моего происхождения. — Что ж, надеюсь моя Венди тоже сможет найти себе таких друзей. — Вздохнул Салливан и медленно выпустил дым. — Впрочем, ваша Нимфадора кажется, уже готова предоставить ей всю посильную помощь. — Верно. — Улыбнулся Тед. Из магазина вышли их увешаные покупками жены и дети. — Пока, Са… Венди. — Помахала подруге Дора. — Пока, Т… Дора. — Ответила Венди и вместе с родителями пошла к лавке палочек Олливандера. Тед заметил что Андромеда почему то по прежнему немного хмурая, а потому, как только они подошли к «Дырявому котлу», спросил: — Ну и что случилось в этот раз? — Доре чем-то не понравилось её имя. — Сдержанно, как и пологает аристократке, ответила Андромеда. — Мааам, — Простонала девочка. — Мне не нравится не само имя, а то что оно первое, а не второе! Будь оно вторым, вместо Эвелин, я была бы только за. — Дора, это твоё имя. — Твёрдо сказал Тед. — Ну почему именно… именно… «Нимфадора»?! — Прошипела дочь. — Неужели других имён не нашлось? Андромеда уже было открыла рот, но Тед предупредительно поднял руку и заговорил сам: — Потому что так захотела твоя мать. — Строго ответил он. — Мы с ней очень готовились и ждали твоего появления на свет, мы с твоей мамой постарались вложить в тебя все самое лучшее что было у нас, и дать тебе все что в наших силах. Я считаю что твоё имя очень красивое и звучное. Девочка уже была собралась возразить, но потом вздохнула и виновато сказала: — Хорошо, пап. Вечером, уже после ужина Тед с Андромедой остались в гостиной посидеть и посмотреть телевизор. Тед переодически отрывался от экрана, глядя как супруга листает «Ведьмин досуг», лёжа на диване и вытянув свои длинные, гладкие ноги. Не выдержав, Тед встал с кресла и пересел на диван и стал легонько щекотать её пятки, Андромеда оторвалась от журнала и вперила в него сердитый и одновременно довольный взгляд. — Что? — Просила она. — Ничего. — Улыбнулся Тед. — Я тут просто подумал, а как насчёт того чтобы немного пообжиматься, м? — О, я не думаю что это хорошая идея. — Андромеда подобрала ноги и уселась по-нормальному. Скрывая досаду, Тед попытался подступиться в лоб. И если когда он приобнял её Андромеда не возразила, то когда он попытался развить их игру, поцеловав её в щеку и начав водить носом по её шее, она резко осадила его: — Я сказала нет. — Её взгляд был серьёзным. — Тем более что Дора наверняка ещё не спит. Тед недовольно цокнул языком, но послушно отстранился и сел. — Дожили. — Буркнул он. — Мне теперь нельзя трахаться с собственной женой. — Кто говорит что нельзя? — Андромеда опустила журнал. — Просто я сейчас не хочу, вот и всё. — Тебе уже почти месяц не хочется. — Ответил Тед. — Сколько раз я бы не пытался ты все время говоришь «потом, потом, потом». Андромеда промолчала и снова уставилась в журнал, но Тед видел что её взгляд застыл в одной точке и лоб сосредоточено нахмурен. Он вздохнул, взял её руку и переплел их пальцы. — В чем дело, милая? Андромеда на секунду закрыла глаза, затем захлопнула журнал и бросила его на столик, а потом вдруг с ногами забралась на диван и нырнула мужу под руку. Тед не сильно удивился и тут же с наслаждением вдохнул аромат её волос, возбуждение правда никуда не ушло. — Я, я просто не знаю… — Сказала Андромеда. — Всмысле, теперь Дора отправляется в Хогвартс. И мы целых семь лет большую часть года не будем её видеть. — Я тоже размышлял об этом. — Сказал Тед. — Когда сам учишься как то не особо задумываешься над тем как тяжело твоим родителям или родственникам не видеть тебя столько времени. — Ещё я не могу перестать думать о Сириусе. — Тихо сказала она. Теда кольнуло нехорошее предчувствие, потому он крепче прижал жену к себе и поцеловал её в лоб. — Всё будет хорошо. — Прошептал он. — Мы вытащим его оттуда. Крауча же сместили с поста судьи. — Хрен редьки не слаще. — Вздохнула Андромеда — Если Крауч был слишком твердолобым чтобы допустить вариант невиновности Сириуса, то Фаджу просто удобнее чтобы чем больше мнимых Пожирателей сидело в Азкабане, тем лучше для его репутации. Тед лишь вздохнул, признавая правоту супруги. Решив все-таки в последний раз попытать удачу, он указательным пальцем поднял голову Андромеды и потянулся к ней. Она ответила на поцелуй, а затем он почувствовал как её тонкие руки поползли по нему, пока Тед продолжал мять её губы. Они повалились на диван, Тед развязал пояс её халата и развёл полы в сторону, теперь их разделяла только тонкая ткань её сорочки. Андромеда нетерпеливо стащила с него футболку, Тед расстегнул ремень своих брюк, Андромеда бросила взгляд на экран все ещё работавшего телевизора где шёл какой-то голливудский фильм — посреди ледяной пустыни лежал при смерти главный герой и протягивал руку к полупрозрачному седому старику: — Отправляйся в систему Дагоба, Люк. Там ты найдёшь мастера Йоду. Джедая, который учил меня. — Бен… — Пробормотал главный герой. Тед тяжело выдохнул, диван заскрипел, весь остальной фильм она уже не запомнила. 1 сентября. — Так, мы на месте. — Тед поставил машину на ручник и выключил зажигание. Они приехали к вокзалу Кингс-кросс, пришла пора отправлять Нимфадору в Хогвартс. — Посидим ещё немного, до отбытия поезда ещё двадцать минут. — Мама, пап, а… — Дора помялась. — А на какой факультет я попаду? Тед с Андромедой переглянулись. — Мы не знаем. Это зависит от того, куда тебя отправит шляпа. — А есть какие нибудь способы заранее определить факультет? — Не отступала девочка. — Только если ты из какой нибудь династии, где из поколения в поколения все учатся на одном факультете. — Ответила Андромеда. — Если же ты беспокоишься касательно нашего отношения к факультету, то тебе не стоит волноваться. — Тед перегнулся через сидение. — Помни: куда бы ты не попала, ты всегда будешь нашей дочерью. — Нам неважно куда отправит тебя шляпа. — Заверила дочку Андромеда. — Я например училась на Слизерине, а твой папа на Пуффендуе. Ты вольна выбирать, и не должна беспокоится об этом. Главное не забывай хорошо учится, не нарушай правила и вовремя сдавай домашнее задание. — Хорошо. — Кивнула девочка. — Я поняла. На самой платформе 9 и ¾ стоял полный аншлаг, от спешаших детей и провожающих родителей было не протолкнуться. Тед помог дочери занести чемодан и клетку с ухающим Сидом, а на платформе вся семья напоследок обнялась. Андромеда на людях держала лицо, но очень ласково потрепала дочку по щеке и чмокнула её в лоб. — Удачи, Нимфадора. — Мы любим тебя. — Вставил Тед. Паровоз засвистел, пришло время отправки. Нимфадора высунулась из окна и долго махала постепенно уплывающим вдаль родителям, которые не менее яро махали ей в ответ, крепко сцепив руки и улыбаясь. Когда платформа скрылась из виду, Нимфадора вздохнула и сменив цвет волос с каштанового на бледно-розовый, пошла искать свободное купе.