Я люблю веснушки на твоих щеках.

В Сеуле всё как-то поменялось. Не было такого снега, как в прошлом году. Хоть и конец февраля, чувства, будто зима проходит и наступает весна, совсем нету. И настроения тоже нету. Всё исчезло с того момента, как Феликс и Чанбин расстались. Чанбин стоял напротив дома, где они с Феликсом жили. Он нерешительно ввёл код, зашёл в подъезд и начал подниматься по лестнице. В руках у него был букет любимых роз Феликса. Да, он обожал розы. Особенно розовые. Типичные розовые розы. Поднявшись на нужный этаж, он прошёл по коридору к своей квартире. Кажется, будто здесь стало мрачновато. Ещё немного постояв напротив двери, из-за нерешительности, Чанбин всё же взял себя в руки и позвонил в звонок. Только потом он вспомнил, что у него были ключи и он мог спокойно войти сам. Через пару секунд дверь открыл Хёнджин. — Мы заперли Минхо в ванной. — Улыбнулся тот, пытаясь показать своё радушие. Чанбин и правда скучал по нему. Он скучал по всем. Хёнджин простил его. Осталось добиться прощения от остальных ребят. Но самое главное — Феликс. Хван пропустил Чанбина внутрь. Бин разулся и тихим шагом поплёлся по коридору в гостиную, где сидели ребята. Проходя мимо кухни, он заметил там Чана, Сынмина и Чонина, болтающих о чём-то. Остановившись, чтобы показаться ребятам, Чанбин слегка постучал по стенке, чтобы на него обратили внимание. Чан первый устремил свой взгляд к источнику звука. И первый был неописуемо рад увидеть друга. Но в ту же секунду его выражение лица сменилось с шокировано-радостного на злобное. Чанбин махнул рукой, мол, объясниться потом. Чонин и Сынмин, стоящие рядом с Чаном ничего не сказали. Но по лицу Чонина было видно, что тот знает о разговоре Хёнджина и Чанбина, потому-то и не был сильно удивлён увидеть Чанбина. — Джисон с Минхо в ванной, поэтому Феликс сейчас один. — Прошептал Хёнджин, когда они дошли до гостиной. — Вы серьёзно заперли Минхо в ванной? — Чанбин реально был удивлён. — Когда я говорил, что Минхо готов тебя заживо закопать, я не шутил. — Серьёзно ответил Хван. — Иди. Поговори с ним. Сейчас же. — Он подтолкнул Чанбина и тот, споткнувшись поплёлся к Феликсу. Услышав глухой стук, Феликс повернулся. Его глаза расширились, губы приоткрылись, а дыхание сбилось. Сердце совершало безумные поступки в виде бешеного биения. Удерживаясь за спинку дивана, Ликс потихоньку встал, разворачиваясь к Чанбину всем телом. Он ничего не говорил. Лишь пошатнулся и подбежал к Чанбину, обнимая так крепко, что кости Бина еле вытерпели. Но ему было откровенно плевать. Сейчас его обнимает тот человек, которому он сделал так больно, как никогда бы не смог. — Я виноват. — Всё, что смог произнести Чанбин. Феликс не слушал. Он просто стоял и обнимал его. Слёзы начали литься сами по себе, сдержать их было трудно. Руки тряслись. Ликс боялся, что всё это сон. Что он сейчас проснётся и Чанбина не окажется в комнате. Он так не хотел его сейчас отпускать… — Прости меня. — Через какое-то время Чанбин решил объяснить всё Феликсу. — Я встретил одного парня, как потом оказалось, твоего ученика. — Феликс поднял голову и посмотрел на Бина. В коридоре уже стояли Чан, Чонин и Сынмин. — Мы разговорилось и он вдруг сказал, что является твоим любовником. Он сказал, что вы любите друг друга и он хочет, чтобы я оставил тебя. Я не знаю почему, но я поверил ему. Он был чертовски убедителен. Боже, если бы я знал, что он просто твой поклонник, который жаждет заполучить тебя, я бы никогда так не поступил, Феликс! Но я подумал… Если ты и правда его любишь, то лучше будет уйти… — Ты придурок, Со Чанбин. — Сквозь слёзы проговорил Феликс. — Сколько раз я повторял, что люблю только тебя. — Прости меня… Феликсу уже было плевать. Чанбин здесь, с ним, а значит, теперь всё хорошо. Да, было больно. Да, Чанбин поступил подло. Но он не хотел. Его просто одурачили. Наивный Чанбин просто попался в ловушку. Он не виноват. — Я знаю, что сделал тебе больно, но я страдал не меньше. Я всё думал, как же ты там с новым парнем… Меня выворачивало от одной только мысли, что кто-то другой трогает твои волосы и целует твои губы… Я готов был уже приехать и начистить ему хлебало… Но я хотел, чтобы ты был счастлив. И в итоге я сам проебался. — Чанбин прижал Феликса к себе. Теперь он не отпустит его. Никогда больше. — Один из моих учеников, Ким Чонджун, и правда названивал мне после того дня. Я взял небольшой отпуск на пару месяцев, чтобы прийти в себя после всего произошедшего, — Чанбин подавит рвотный позыв, возникший из-за ненависти к самому себе. — Но он начал мне писать. Я отключил уведомления. Но он настойчиво продолжал звонить. Поэтому пришлось его заблокировать. Хорошо, что он ещё не знал мой номер квартиры. — Бин смотрел на Феликса, рассказывающего всё это, и не мог поверить, что судьба предоставила ему такого верного парня. Он ещё больше возненавидел себя за всё, что сделал. — Ну теперь-то можно ему хлебало начистить? — К ребятам подошёл Чан, чтобы разбавить обстановку. А за ним и остальные трое парней. — А я даже спрашивать не буду. — Дверь в ванную открылась со стуком и из неё вышел жутко злой Ли Минхо. — Этот пиздюк заплатит за то, что рассорил такую замечательную пару. — Солнце, мне кажется, тебе лучше успокоиться. — Вслед за Минхо из ванной вывалился Джисон. — Вы реально заперли Минхо в ванной. — Наконец убедился Чанбин. — Он на самом деле был готов убить тебя. — Будто хвастаясь своим другом, произнёс Ликс. — А теперь я убью того паршивца. Эй, Чанбин, ты помнишь как он выглядит? — Хватая с дивана куртку, Минхо направляется в прихожую. — Солнце, я готов ждать тебя из армии, но не из тюряги. Так что завязывай. Тот парень сам себя накажет. — Перехватил его Джисон. — Как так получается, что Хан Джисон всё ещё жив, встречаясь с твоим лучшим другом, Феликс? — Спросил Чан тихо, чтобы Минхо, не дай бог, не услышал его. Феликс и Чанбин засмеялись, осознавая, что это правда чудо. Из-за спора с Ханом Минхо не услышал их. — Феликс… Все, находящиеся в комнате, тут же замолчали. Чанбин откашлялся. Пришло время сказать то, что он хотел с самого начала их знакомства. Но тогда не выходило, потому что случая не было дачного. — Я хотел бы извиниться за то, что сделал тебе больно, исчезнув из твоей жизни и сказавши, что больше тебя не люблю. — Извилина на лбу Минхо слегка шевельнулась. — Но знай, что всё это было глупой ошибкой. Моей ошибкой. Я всё также сильно любил тебя и сейчас продолжаю любить. И я надеюсь, что ты чувствуешь тоже самое ко мне. — Ликс кивнул, смотря прямо в глаза Чанбину. Хёнджин состроил такое лицо, будто наперёд знал, что сейчас произойдёт. Он наверняка догадался уже. — И может, наши отношения закончились два месяца назад на очень плохой ноте, я всё ещё хочу, чтобы ты принадлежал мне. Но… Немного по-другому теперь. — Чанбин встал на одно колено перед Феликсом и вытянул букет в сторону. — Феликс… Я хочу, чтобы ты навсегда был частью меня. Частью моей семьи. Я хочу, чтобы ты был моей семьёй. — Тут уже и Чонин рот прикрыл руками, догадываясь, что Чанбин сейчас скажет. Минхо стоял позади этих двоих, раскрыв рот от изумления. И по его лицу видно, что он не может поверит в то, что сейчас произойдёт. Чанбин сунул руку в карман короткой чёрной куртки и достал оттуда маленькую коробочку серого цвета. — Возможно, я сейчас выгляжу не так, как надо бы выглядеть для такого… Но мне всё равно. Я просто хочу сказать… Феликс… Ты… — Бин легким движением руки открыл коробочку, — Ты станешь моей семьёй? Будешь моим мужем? До конца наших дней. — В коробочке сверкнули два обручальных кольца. Когда Чанбин успел накопить и купить их, Феликс и знать не знал. Но то, в чём он был точно уверен, так это в своём ответе. — Да. Да и ещё раз да! Безусловно, Бин~и… — Феликс прильнул к Чанбину, обнимая за шею и не веря своим собственным ушам. Минхо всё же правильно думал. Он закрыл рот, но от слишком большого количества эмоций всё ещё не пришёл в себя. Хан обнял его за плечи и с улыбкой на губах прошептал ему на ухо: — Тебя это тоже скоро ждёт, Минхо. Сердце Ли глухо стукнуло. Проглотив комок нервов, Минхо не поворачивался к Джисону, боясь увидеть его улыбающуюся физиономию. Точнее, он даже смутился и застеснялся бы повернуться к нему. Чёртов Хан был слишком серьёзным, когда произнёс это. Чан стоял и наблюдал за тем, как Бин надевает кольцо на безымянный палец Феликса, а тот повторяет тоже самое с ним, и думает, как было бы здорово услышать такое «да» от Сынмина. Как было бы прекрасно надеть кольцо на его палец и связать их жизни тоже. А Хёнджин и Чонин просто наслаждались таким прекрасным моментом. — Я же сказал, что они помирятся. — Произнёс Хёнджин, кладя свою руку на талию Чонина. — Я не сомневался в тебе, хён. Ты всегда держал обещания. — Улыбнулся Чонин, переплетая их пальцы. Хоть на их безымянных и нету колец, они давно уже связали свои жизни в одну. Давно уже стали семьёй…