***
День близился к ночи, на одной из детских площадок с каждой минутой становилось все меньше людей. Сцилла решила для себя заночевать здесь. Как никак, есть небольшой домик, это хоть немного защитит её от ветра. Все же на дворе была осень, которая стремительно приближалась к середине, а значит, на улице становилось гораздо холоднее. Признаться честно, девушка понятия не имела что она будет делать зимой. Скорее всего она умрет, так как с её нынешним телом выжить было бы максимально сложно. Когда людей на площадке не осталось совсем, Сцилла села на одну из лавочек. Она достала из наполовину рваного рюкзака небольшой сверток. Это был бутерброд. Она смогла купить его около недели назад, и вот последний кусок сейчас покоился в её руках. С грустью посмотрев на него, Рамсхорн подумала о том, что ей снова придется рыться в помойках или ошиваться около ресторанов быстрого питания, чтобы найти себе еду. Она ненавидела это. Но у неё не было выбора. Съев свой злосчастный, кажется уже испортившийся, бутерброд, Сцилла начала сильнее кутаться в одежду. Холодно. Для неё и её продырявленной одежды было слишком холодно. Она буквально начинала дрожать без движения. — Хэй, — послушался тихий неуверенный голос сзади. Сцилла вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла девушка в деловом костюме. Она была не сильно выше неё, со светлыми, почти белыми, волосами, которые были собраны в косы с одной стороны. На её круглом лице красовался достаточно внушительный шрам, от которого Рамсхорн захотелось в очередной раз вздрогнуть. — Прошу прощения, мисс, я уже ухожу, — на автомате шепчет Сцилла, и встает со скамейки. Она привыкла к тому, что люди гоняют её с места на место, потому не противилась и старалась как можно быстрее удалиться. — О, нет-нет, постой, — бодро говорит девушка, вытягивая одну руку чуть вперед, как бы притормаживая брюнетку. Сцилла в непонимании останавливается и смотрит на незнакомку. — Ты, наверно, голодна. Может, я могу купить тебе что-то? Такого поворота событий Рамсхорн точно не ожидала. Ей никто не помогал. Она привыкла к тому, что люди ненавидят её. Она чувствовала это от одного лишь взгляда. — Ээ… Нет, спасибо, не стоит, — расторопно отвечает брюнетка и в очередной раз намеревается уйти. — Да брось. Я привыкла помогать людям. Нет ничего такого, если ты скажешь, что тебе нужно. Блондинка мило улыбается ей, откровенно вгоняя в ступор. Хорошо, сейчас она должна проснуться, потому что такое просто не может происходить наяву. — Я имею ввиду, я могу купить тебе еду или одежду. Хочешь, могу оплатить мотель? У Сциллы отпадает челюсть. Она откровенно щипает себя, пытаясь понять насколько происходящее сейчас реально. Она даже слышит легкое и мелодичное посмеивание незнакомки, что еще больше вызывает у неё непонимание происходящего. — Давай, пошли, тут недалеко есть мотель. А то, если продолжишь так стоять, ты точно окоченеешь. Сциллу ударяет током, и она в один прыжок оказывается возле девушки, стараясь все же соблюдать определенную дистанцию: людям она может быть неприятна. Даже если они решили ей помочь. — Мне нельзя в мотель, — почти шепчет она. Незнакомка внимательно смотрит на неё, пытаясь понять, что же все-таки происходит. Но без вмешательства Сциллы здесь не обойдется, а ей никак нельзя говорить правду. — Почему же? Рамсхорн не находит что ей соврать и все, что ей остается — положиться на доброту своей незнакомки, надеясь на то, что она никуда не сообщит о Сцилле. — Потому что меня ищет один человек. Он хочет меня убить. Он убил мою семью. Сцилла не надеется на понимание, поэтому опускает взгляд в землю и просто ждет, что может произойти с ней дальше. В любом случае, она бы не смогла скрываться вечность. — Так это из-за тебя Нью-Йорк Таймс разрывался несколько долгих месяцев? — с удивлением спрашивает блондинка. И Сцилле остается лишь кивнуть, молясь о том, чтобы её просто отпустили с богом. — Хорошо. Тогда ты можешь пойти ко мне. Примешь душ, поешь, переночуешь, а дальше решим, что будем делать, — с энтузиазмом отвечает блондинка. Взгляд Сциллы в очередной раз останавливается на лице таинственной незнакомки, и она снова смотрит на неё с недоумением. — Зачем вы мне помогаете? — спрашивает Сцилла то, что все это время крутилось в её голове. Блондинка лишь пожимает плечами и лучезарно улыбается. — Не знаю, воспитание такое. Меня учили, что любой человек заслуживает доброго отношения. Да и ты, кажется, не виновата в том, что с тобой приключилось. Сцилла лишь едва заметно кивает, снова принимаясь разглядывать девушку. — Вы не можете этого знать, — отвечает Сцилла. Она словно сама себе вставляла палки в колеса. И она, признаться честно, сама толком не понимала зачем делает это. Скорее всего, потому что она не доверяла блондинке, и это было обоснованно. — Да. Но я чувствую. А чутье меня еще ни разу не подвело. Сцилла медлит. Она разучилась доверять людям, ведь от этого теперь зависело её выживание. Хотя, она и сама прекрасно понимала, что её доверие было разбито в клочья, когда в их дом ворвался Портер. Бедная незнакомка лишь жертва обстоятельств. Впрочем, как и сама Рамсхорн. — Не бойся, я никому не скажу, что видела или знаю тебя. Честное слово. У Сциллы небольшой выбор: то ли она спит на улице, в столь холодную погоду, то ли она спит в доме, после того как примет душ и поест. Соблазн был слишком велик, и брюнетка сдается, делая шаг навстречу блондинке. Девушка мило и радостно улыбается Сцилле, направляясь в сторону дома. — Я Раэлль. — Сцилла.Wanderings
9 июля 2020 г. в 12:40
Когда родители Сциллы и Портера решили открыть бизнес, она не думала, что обе семьи сразу оставят им на него завещание. Она не думала, что семья, которую она знала с пеленок, с чьим сыном она встречалась, окажется настолько гнилой и жадной.
Накануне Дня благодарения, в дом семьи Рамсхорн вломился Портер. В его руках было охотничье ружье, которое ему подарил отец. Казалось, Портер был не в себе, так как его глаза были олицетворением безумия. В ту ночь Сцилле еле удалось убежать на второй этаж и спрятаться под кроватью. В ту ночь ей пришлось слышать выстрелы и крики матери. Она знала точно, что её родители мертвы. И она точно знала, что умрет и она, если не сбежит.
У Сциллы не было возможности попрощаться с родителями, у неё не было возможности даже поплакать: было просто необходимо держать себя в руках и не создавать лишнего шума.
Когда грохот в доме немного поутих, девушка нашла рюкзак и на скорую руку покидала в него какую-то одежду. Ей пришлось оставить все, что у нее было в этом доме и бежать без оглядки. Она лишь успела запихнула в рюкзак фотоальбом, блокнот со своими рисунками и телефон (как никак, в чехле находилась банковская карта, которой она могла сделать какие-то необходимые покупки).
Рамсхорн покинула дом через окно. Она спустилась вниз по покатой крыше, насколько это было возможно, а потом спрыгнула на землю. Сцилла успела отблагодарить всех богов, что ее ноги оказались целы, и она смогла бежать.
Поймав такси, она доехала до выезда из города. Здесь ей удалось найти мотель, в котором она решила переночевать и немного восстановить силы. Тогда-то она и поняла, что расплачиваться картой — плохая идея. Когда она услышала шум в фойе и попытки открыть ее дверь, все что она могла сделать — это найти тяжелый предмет и огреть вломившегося к ней Портера. Вырубить его не получилось, но это дало ей несколько минут, чтобы успеть убежать. Благо, она не разбирала рюкзак и спала в одежде — это сыграло ей на руку.
В ближайшем банкомате девушка сняла все свои деньги, после чего выкинула телефон.
Все ночевки Сциллы теперь были только в хостелах для бездомных, где, по крайней мере, не задавали лишних вопросов.
У брюнетки не было никакого плана, она была разбита и напугана, но у неё даже не было возможности никак выплеснуть свои эмоции — уж слишком она уставала, бесцельно идя целыми днями от места к месту.
Она не знала преследует её Портер или нет, ровно до тех пор, пока новость о пропаже девушки не появилась в газетах и новостях по телевизору.
Все, что она сделала: обрезала волосы и нашла одежду, которая была сильно больше неё, чтобы скрыть свою фигуру. Плюсом было, если на одежде был большой капюшон, чтобы скрыть лицо.
Спать в хостелах она теперь не могла — не дай бог её опознают и позвонят по номеру в объявлении. Именно так Сцилла стала полноценным бездомным.
Она не рассчитывала на чью-то помощь. С чего кому-то ей помогать? Она даже не пыталась просить, потому что наперед знала ответ.
Сцилла скиталась почти полгода. Она сильно похудела: на её теле стали выпирать кости. Все её мысли занимала еда. Рамсхорн всерьез думала, что она сойдет с ума. Тот факт, что пешком девушка добралась из Аризоны до Нью-Йорка поражал её саму. Так же как и тот факт, что все её эмоции оставались под замком.
В определенный момент Сцилла поняла, что про нее начали забывать: в новостях информация о ней мелькала все реже, в газетах перестали издавать её фотографии, и, кажется, можно начать жизнь сначала, да вот только она потеряла абсолютно все, забрела в другой штат и не имела никаких денег — они кончились еще два с половиной месяца назад. Сцилле было абсолютно точно некуда идти, и она абсолютно точно не знала, что ей делать.