Сосед справа.

Давайте разберёмся. Если посмотреть на проблему объективно: записывая аудиодорожки, я должен быть предельно честен? С вами, моя уважаемая вымышленная аудитория, и перед самим собой разумеется. Помните, я говорил о том, что являюсь геем? Нетрадиционно ориентированным. Так вот, это не ложь, но и не до конца правда. В одном я уверен точно: женщины меня не привлекают. Попытаюсь пояснить. Симпатичный мужчина вполне может мне понравиться внешне, ну или его богатый внутренний мир завладеет моим вниманием. Однако с сексуальным влечением — всё сложно. Я понял, что являюсь случаем весьма тяжёлым в выпускном классе старшей школы. Жил я в Бангкоке, не в самом консервативном городе. Мои сверстники давно распрощались с девственностью, и я оказался практически единственным индивидуумом, «чью розу не сорвали». Старшая сестра Лиса первой забила тревогу: — Братик, скажи честно, ты гей? Неожиданный вопрос выбил из колеи. Я не думал о себе, как о представителе меньшинств, но не решился скрывать некоторые мысли насчёт собственной ориентации от той, кому доверял больше остальных: — Возможно бисексуал, но это не точно. Не то чтобы я хотел мужчину или женщину. — Тэн, ты импотент? — моя родственница отличается тем, что не стесняется в своих высказываниях. — Нет, Лис, мой член в полном порядке. Стояк по утрам, все дела. — Почему же ты до сих пор ни с кем? Ну я имею в виду: тебе восемнадцать, ты парень. Секс необходим! Если будешь продолжать обниматься только с учебниками, свихнёшься, точно говорю! Не заинтересован в отношениях, необязательно их строить, просто потрахайся! Кто, если не я направит тебя на путь истинный? Мне был интересен секс, как совокупность психических реакций, установок и поступков, связанных с проявлением и удовлетворением полового влечения человека — в теории. На практике я представлял себе совокупление весьма размыто. И не понимал, с кем именно хочу попробовать «сблизиться физически». Конечно, достигнув совершеннолетия, я неоднократно касался себя. Изучал собственное тело и что-то чувствовал. Картинки в журналах и порно не возбуждали, а вот мысленный образ иногда помогал достичь оргазма. Не всегда. Я не фантазировал о ком-то конкретном, не могу даже сказать —являлся ли мой фантом парнем или девушкой. Мне удавалось представить, как кто-то мягко прикасается к моей коже на ключицах, гладит волосы и вдыхает их запах, прикусывает соски или целует ладони. Кончать из-за того, что мерещится собственное возбуждение, как минимум странно. Как максимум —можно решить, что я самовлюбленная скотина. Не знаю как, но это работало. Будучи школьником, я не спешил расставаться с невинностью из-за собственной неопределённости в желаниях. Но ночные откровения с сестрой в беседке, ставшей нам укрытием от тропического ливня, побудили к действиям: — Помнишь Сирикит, мою приятельницу? — изогнув изящную бровь, поинтересовалась сестра. Конечно, я помнил миниатюрную тайку, которая частенько бывала у нас в гостях. Красивая девушка, чьи волосы достигали поясницы и роскошно блестели в искусственном освещении. Я сделал выражение на собственном лице максимально безучастным: — И? — Ты давно ей нравишься. Девчонка весьма опытна и искусна в этом деле, чем не отличная кандидатка? Пригласи на ужин, и через пару часов она отблагодарит тебя минетом. Лиса отпила несколько глотков кока-колы из стеклянной бутылки и посмотрела куда-то вдаль. Я непроизвольно скривился. Сталкиваться с реальностью так неприятно, однако предложение сестры не было лишено смысла. *** Сирикит в нашу первую и единственную ночь выглядела потрясающе, многие бы разглядели в девушке настоящую красавицу. Я не испытывал каких-либо невероятных эмоций, целуясь с кем-то прежде, поэтому не удивился, не ощутив ровным счётом ничего, когда губы тайки, обильно покрытые вишневым бальзамом, сминали мои. Мягко, немного приятно и всё на этом. Она раздевалась, подобно путане со стажем, забиралась тонкими пальчиками в каждое из сокровенных мест. Мой член встал, моему мозгу было похер. Я повторял движения за партнёршей, она громко театрально стонала, стоило мне коснуться соска на упругой груди. Мой взгляд был сосредоточен и присущ скорее учёному, нежели подростку, мечтающему присунуть сексуальной диве. Когда её рот ритмично ласкал мой член, я кончил. Достиг оргазма и во второй раз, овладев девушкой сзади. Следовательно, моё тело в полном порядке? Ведь заниматься сексом, это не значит испытывать неземное наслаждение, придуманное авторами бестселлеров? Я пробовал после с другими женщинами, и новых открытий не случилось. Как и не случилось с мужчинами на первом курсе университета. Примерял разные роли: спал с активами и пассивами. Практиковал и серьёзные отношения, которые закончились спустя несколько месяцев в выпускной студенческий год. Мой бывший проклинал меня на чём свет стоит. И его вины в этом нет, сложно, вероятно, любить человека, который тебя не хочет. Именно не испытывает сексуального влечения. Мне было интересно с Джонни, как с мужчиной. Он забавный и остроумный, начитанный, заботливый и внимательный. Объективно красивый. Но стоны я симулировал и был раскрыт слишком быстро. Расставшись с постоянным партнёром, мне сложно говорить о Ёнхо, как о бывшем возлюбленном, а мы же решили откровенничать, я оставил попытки искать «любовь». В жизни много интересных занятий и без бесконечной драмы. Мои семья, друзья, увлечения, а впоследствии и работа восполнили все недостающие элементы читтапоновского счастья. Вы спросите: «Зачем ты сосредоточился на никому ненужных подробностях?» Уверяю вас, момент практически ключевой. Диагноз мы с Донхёком ставили мне самостоятельно, поэтому на абсолютность теории не претендую. Согласно бесконечным потокам интернет-статей — я грейсексуал. Звучит жутко? Не спорю, многие из вас загуглят с вероятностью в сто процентов. Но вас же нет? А я практически шизофреник с аккуратной коробочкой-диктофоном в руках, сидящий в полумраке, чьи ноги сложены в неестественной позе. Сначала я думал, что принадлежу к асексуалам. Но сомнения вызывал тот факт, что я способен испытывать сексуальное влечение, пусть и к кому-то неопределённому. И порой мечтал почувствовать что-то подобное, где фейерверки стреляют, стоны вырываются непроизвольно, и тебя швыряет то в жар, то в холод. И сестра, и Хёк уверяли, что ощутить такое вполне реально. Так я и остановился на грейсексуальности, что согласно мудрым книгам, своего рода ориентация, где пол не важен, а желание физической близости реально, пусть и очень слабое. Люди, которых принято назвать грейсексуалами, проще говоря, могут захотеть заняться сексом и очень сильно, но всё зависит от определённого партнёра. И я не искал такого человека. Правда. *** Вернёмся в роковую ночь. Как я уже говорил ранее, порог соседей я топтал в не самом лучшем расположении духа, более того, хотелось применить физическую силу. Белобрысый улыбался слишком праздно и изучал меня чересчур внимательно, прищурив свои и без того неширокие глаза. Как вы помните, договорить мне не удалось, виной чему прослужило явление дьявола. Парень, чьи шевелюра горела красноватым пламенем и густо накрашенные чёрной подводкой глаза блестели неестественно в дурацком тусклом освещении лампы, висящей над дверью, скорее ради приличия, вышагивал так, словно рекламирует линейку трусов от Кляина, а не пятна горчичного соуса на белоснежной майке-алкашке. То, что я испытал, стоило нашим взглядам встретиться, описать будет крайне сложно. Но я попробую: чувство, когда тошнит от омерзения из-за неопрятности внешнего вида придурка и жжение, где кончики пальцев ног слегка покалывает. Это было так странно, что я практически прислонил ладонь ко рту, скрывая губы, приоткрытые в изумлении. Всё стало ещё хуже, когда нечто заговорило: — Марк-и, неужели ты не в состоянии сам разобраться с проблемами? Его голос звучал сродни шёпоту маньяков из зарубежных кинолент. Низкие ноты, немного рычащие звуки. Я вздрогнул и охренел одновременно. Мне не доводилось мыслено фиксировать реакции собственного тела такого плана прежде. Губы незнакомца растянулись в нахальной улыбке, когда ему надоело гипнотизировать мои глаза, и он, не стесняясь, изучил мой внешний вид вдоль и поперёк: — Правда сосед? — насмехался красноголовый, и я реанимировал самообладание, забывая о манерах. — А похоже на шутку? Как я могу к вам обращаться? — спросил я, в надежде услышать имя моего ночного кошмара. — Ммм, — он принялся шарить в карманах надетых на него чёрных, слишком узких брюк. — Марк-и, проследи за рамёном на плите, я сейчас приду, — произнёс сосед, с горем пополам извлекая помятую пачку с сигаретами и зажигалку. Кучерявый, кажется, хотел возмутиться, но красноголовый зыркнул весьма доходчиво, чем искоренил жалкие попытки фрика сопротивляться: — Жду внутри, хён. Белобрысый исчез, закрывая за собой двери. Я продолжал молчать в ожидании извинений. Святая наивность, не иначе. Незнакомец зашагал в сторону дивана на краю террасы, бросив через плечо: — Не идёшь? Неформальное обращение «хрена с горы» выбивало воздух из лёгких, заставляя сгорать от возмущения. Я продолжил стоять, по-прежнему скрестив на груди руки: — Не помню, чтобы мы переходили на «ты», и я здесь не смотрины устраивать, а попросить выключить музыку и напомнить о соблюдении законодательства. — Давай топай сюда, если не хочешь, чтобы я наболтал что-нибудь из хэви металл. Чёртов надменный сучонок так сильно меня раздражал, что я вмиг позабыл о неоднозначных покалываниях в тех местах, где раньше не кололо. И пошёл за придурком, мысленно объясняя себе, что с дегенератами адекватно выстроить диалог получится едва ли: — Будешь? — красноголовый протянул мне сигарету. — Не курю! — серьезно бросил я, сомневаясь в том, что не начну в скором времени. — Это же не что-то принципиальное, да? Страх умереть от онкологии? Может, ты и сексом не занимаешься, потому что боишься подхватить зппп? Последнее высказывание сорвало мои предохранители. Прежде я думал, что являюсь куском отборного саркастического дерьма. А я тот ещё одуванчик: — Послушай, парень. Ты, вероятно, студент и тягости повседневной рутины не успели коснуться твоего безоблачного существования, но я работаю, встаю рано и хочу спать. Закон на моей стороне, и как бы мне не хотелось звонить в полицию, боюсь, если ты не... — Так чего ты ждёшь? — сосед вальяжно развалился на мягких подушках и с неподдельным удовольствием затянулся, после чего выпустил дым практически в моё лицо. — Или мне стоит сделать что-то ещё более непотребное? — и он подмигнул. Моя сучность дала о себе знать, я смирил козла ответной натянутой улыбкой и наклонился немного ниже: — Ребёнок, я хочу урегулировать нашу ситуацию мирно. Но ты вынуждаешь засудить тебя, привлекая за нарушение закона тишины и употребление наркотиков, которыми, между прочим, разит за версту. Поэтому будь хорошим мальчиком, выключи ебаную музыку и ложись в кроватку. — Ли Тэён, — ответил сосед, слегка сщурившись. — Что? — первые пару секунд я, правда, не понял о чём он, а слова вырвались автоматически. — Имя моё говорю — Ли Тэён, — его глаза стали совсем чёрными, а сигарета продолжала тлеть между пальцев. — Ты же хотел знать, как меня зовут, да, соседушка? —Тэён облизал губы, слегка высунув кончик языка. Я снова ощутил это странное покалывание. — Признаю, когда ты явился, весь такой «белый воротничок» с замашками девяностолетнего деда, я напрягся. Но внутренний голос подсказывал: не могла аджумма поселить в домик на крыше святого долбаёба. Госпожа Ли в людях разбирается, — Тэён хихикнул. — И я не студент, мне двадцать семь лет. Услышав возраст соседа, я подавился слюной, сомневаясь в том, что не повредил слух сатанинскими напевами. — Тебе меня не напугать, соседушка. А вот заинтересовать — вполне можешь, — Тэён затушил окурок в стоящей неподалёку пепельнице. — С чего ты решил, что мне необходимо твоё гребанное внимание?! — А с того, что я выключаю музыку, красавчик, спокойной ночи, — Тэён демонстративно поднялся и даже слегка поклонился. Исчезая в дверном проёме, он бросил что-то вроде: «до встречи» и помахал, не оборачиваясь. А я моргал в недоумении ещё секунд сорок. Вот он — мой подводный булыжник. Через пару минут, когда я вернулся в квартиру, шум прекратился. До самого утра я не услышал ни единого постороннего звука. *** Следующее утро я встретил с презрением во взгляде. Не привыкший ощущать недосып был готов рвать на заднице волосы, которых там, конечно, нет. Вы не подумайте, дорогие друзья. Я пил кофе на террасе и буравил взглядом соседскую дверь в преисподнюю. Чувствовал себя проигравшим по какой-то невиданной причине. Хотелось воспользоваться перфоратором и нарушить сон мудаков, которые, вероятней всего, изрядно накурились накануне и планировали спать до вечера. Донхёк прислал смс, в котором попросил забрать его по пути в офис. Мне была необходима исповедь, поэтому я не стал выделываться, чем занимался частенько. Друг решил перезвонить на моё «конечно»: — Не могли бы вы отдать телефон самовлюблённому мудиле? — Хёк, не начинай. Я не в настроении. — Вчера светился энергией и полтора часа выносил мне сознание своими «полотенчиками и занавесочками»! Ночь в раю разочаровала? — Мои соседи — два мудака. — Оу. Горячие? — Чан. Давай при встрече, а? Увидимся через пятнадцать минут. — Значит горячие. Сразу бы сказал, если серая посредственность. Жду тебя, принц Таиланда. Хэчан — один из немногих людей в моей жизни, которому я прощаю практически всё. Наши общие знакомые дивятся тому, как нам удаётся ладить с ним. Мы с Хёком в похожей степени заносчивы, язвительны и не уступаем в спорах. Чан — гей, можно сказать, открытый, исключение — работа. В офисе он ведёт себя отстранённо и о личной жизни не распространяется, как и положено. Хёк довольствуется мимолетными связями и в любовь не верит, в чём я друга, безусловно, поддерживаю. Путь до офиса был близким, поэтому нам с Хэчаном пришлось посидеть какое-то время в салоне автомобиля, спрятанного от посторонних взглядов в отдалённом месте на парковке, чтобы я мог как следует излить душу личному психотерапевту: — И он такой: «до встречи», ну ты представляешь? — Как ты мог решить, что они студенты? Откуда у вчерашних школьников деньги на аренду жилья в Каннаме? — недоумевал Чан, поправив очки в круглой оправе. Друг уже стоил в голове план отмщения, я в этом не сомневался. — Блять, разные бывают студенты, Хёк. Такие как ты, например, у которых дед — известный политик. — У этого деда есть внук, который любит упругие мужские ягодицы, чем являет позор для семьи. Но ход твоих мыслей мне понятен, — Донхёк слегка прищурил глаза. — Давай понаблюдаем денёк, если сучёныши решат продолжать праздновать, научим их манерам. Меня больше радует реакция твоего организма, мой принц. Дебильное прозвище, которым Хёк порой называет меня наедине, жутко бесит и льстит одновременно: — Думаю, это нервное. — Может быть, попробуешь переспать с ним, вдруг почувствуешь что-то? —Хэчан внутренне боролся с желаниями поучаствовать в мордобое и выступить в качестве свахи. — Пятна на его майке будут сниться мне в кошмарах. И вряд ли он гей. Короче, похер. Давай сосредоточимся на работе, мне ещё сегодня учавствовать в деле Мин Су, треш лютый. *** Ай, как я нервничал. Сейчас, с литром соджу в желудке вспоминать весело. В тот день я мечтал оказаться по ту сторону закона и пусть судили бы со всей строгостью. Всё валилось из рук. Я путался в показаниях, отвлекался и думал о какой-то херне. «Ли Тэён», —транслировалось в голове тихим рычащим шёпотом. Я добавлял от себя «мудак», заканчивая фразу, не легчало. Вернувшись домой, принял душ и отужинал, тщательно навёл порядок. Неадекватных соседей не было слышно, но я не спешил расслабляться. Часы указывали на десять, а значит, придурки могли попросту не находиться в квартире. Я налил себе кружку ароматного чая с жасмином и вышел на террасу, наслаждаясь запахом трав и свежим вечерним ветерком. Маленькие лампочки на перилах создавали успокаивающий полумрак, я почти мурчал, подумывая переехать жить на веранду. Но мысли быстро исчезли, забившись в углу сознания, а открывшаяся взору картина заставила вжаться в диван. Я мечтал слиться с предметом мебели, клянусь. Мой красноголовый сосед забирался по ступенькам с огромным трудом, обтирая каждую поверхность. Виной тому выступал некий «Джээээ», именно так к нему обращался Тэён, я специально произношу с придыханием, понимаете? Джэээ... Весьма внушительного телосложения парень прижимал Ли Тэёна к кирпичной стене и целовал так, словно намеривался сожрать. Я, кажется, не дышал, умоляя высшие силы, в существовании которых сомневался, о том, чтобы парочка меня не обнаружила. Но хрен мне, огромный такой, а не быть невидимкой, потому что стоило Джэ опуститься губами на шею соседа, как последний застал меня с поличным и коротко улыбнулся. По-блядски. Я пожалел о том, что не снял очки и вижу происходящее в потрясающем качестве. Отвернуться не получалось, меня парализовало, говорю правду, хотите верьте, хотите нет. Тэён запустил руку в волосы своего ебаря и прошептал ему что-то. Я находился достаточно близко, но всё равно не расслышал. Этот Джэ продолжал стоять ко мне спиной, а потом также, не поворачиваясь, опустился на колени. Догадываясь, что задумал красный демон, я практически заскулил, закусив губу. Тэён повторил за мной манипуляции с собственными губами, обнажив идеальные белые зубы. Пока Джэ расстегивал пряжку на его ремне, придурок-сосед не отрывал взгляда от моего лица. Эта игра в «гляделки» уничтожала и заставляла испытывать что-то странное. Когда любовник Тэёна принялся отсасывать ему с необыкновенным усердием, меня пробрало. Я видел всё: движения языка по нескромных размеров члену соседа, чёрные глаза, демонически сверкающие в тусклом освещении. Слышал пошлые звуки и тихие стоны каждого. Дыхание сбилось, сердце колотилось. Это не порно и не фантазии. Постепенно «Джэ» растворился на фоне происходящего, и я видел только его, чёртового Ли Тэёна, который намерено игнорировал партнера, придерживая Джэ за голову в районе собственного паха, и занимался сексом со мной. Тэён не спешил заканчивать процесс, но любовника всё же призвал подняться с колен и, повернув замок, пропустил в квартиру. Джэ меня не заметил, да я и сам не понимал, существовал ли в тот момент. Замерев на пороге, Тэён вытер тыльной стороной ладони губы, словно это он минутой ранее делал минет и, не думая застегнуть брюки, тихо произнёс, но так, чтобы я мог его услышать: — Спокойной ночи, соседушка, мы постараемся не шуметь.