Playing with fire

Дженни скучала. Этим холодным осенним вечером делать было абсолютно нечего: как говорили фанаты, их опять «заперли в подвале». Ей безумно хотелось что-нибудь прочитать, рифмуя слова, проговаривая каждое из них, словно пропуская через себя… Но в голову приходила только лирика Совергона, одного русского рэпера, альбом которого она недавно нашла в интернете. Она ничего не понимала в русском, но найдя перевод текстов, проникнулась этой сильной философией и быстро выучила пару песен. Кажется, одна из них была про любовь… А может переводчик снова подобрал совершенно не те слова… Розэ лежала рядом на полу у стены, закинув ноги на батарею и читая какой-то роман. Она любила так лежать и читать, говоря, что так информация лучше усваивается. Дженни первое время сетовала: «Пол холодный, ты простудишься, как потом петь будешь», Чеен отвечала: «Никогда не болела, а тут заболею, ага, конечно». Нини в конце концов сдалась и просто купила ей теплый зеленый плед, который при первом же удобном случае положила ей под спину, и на котором Розанна сейчас и лежит. На разложенном диване спали Лиса и Джису. Дженни не знала, зачем им нужен был диван в гостиной, и зачем им вообще нужна гостиная, когда можно собраться в одной из комнат, в которых гораздо уютнее, но они проводили все свое время именно здесь, и чаще всего здесь, на этом диване, и засыпали незаметно для себя, слишком уставшие, чтобы добраться до кроватей. Диван был разложен всегда, потому что девочки понятия не имели, как сложить его обратно, и складывается ли он вообще. Это было словно одной из тех вещей, приевшихся к их жизни и не желающих уходить. Что-то, что было, есть и будет всегда. Лиса лежала на левой стороне кровати, лицом к двери, и Дженни не видела ее лица, но точно могла сказать, что она милая, когда спит. Лили всегда милая. На это и купилась Розэ, которая, как Дженни знала, была точно такой же. А Дженни знала многое, если дело касалось младших по группе. Лиса, как соседка по комнате, рассказывала ей многое, и Розанна на правах лучшей подруги тоже. А вот Джису она не знала совсем. То есть, на самом деле она знала ее довольно-таки неплохо, но все же недостаточно, чтобы с первого взгляда понимать, что у нее в голове, даже несмотря на то, что они тесно общались довольно долго. Джису словно была загадочной неизвестностью, которую не так легко разгадать. Неизвестность пугает, часто говорили люди. Но гораздо реже они говорили о том, что она манит и притягивает. И это был как раз тот самый случай. Дженни вглядывалась в черты спящей девушки и недоумевала, как можно быть такой прекрасной. Длинные ресницы чуть подрагивали во сне, пухлые, но маленькие губки были плотно сжаты, руки для удобства подложены под щеку. Каштановые волосы, обрамляющие прекрасное личико, немного растрепались, но все так же лежали ровно, словно она не спала, а просто лежала или даже позировала для камеры. Дженни порадовалась, что старшая лежит к ней лицом, и она может любоваться восьмым чудом света. Не зря Чичу носит гордое звание вижуала в группе. Но кто бы что не говорил о ее красоте, Дженни больше, чем смотреть на Джису, нравилось слушать ее голос. Он был сонорным, но это даже придавало ему какого-то своего шарма, чем если бы он был как у Дженни. Нини сама свой голос не очень любила, считая его грубоватым, предназначенным может быть для рэпа, но не для пения. Лиса постоянно ее в этом разубеждала, говоря, что ее голосу завидуют все их фанатки, и Розэ часто вставала на сторону своей девушки. Однажды нытье о голосе услышала Джису. Она просто подошла, посмотрела прямо в глаза и сказала всего одну фразу. «А мне нравится». И ушла. Дженни тогда думала об этом очень много. И все же решила если не принять себя, то хотя бы перестать об этом причитать и просто плыть по течению. Внезапно ей вспомнился один из их клипов. Игра с огнем. Атмосфера этого дня действительно была похожа на клип, да и все было точно так же: дождь за окном, Розэ лежит на полу, читая книгу, Лиса спит, сама Дженни сидит в кресле, помирая от скуки. Не хватало только спичек в руках и Джису в шкафу. Но старшую она решила в шкаф не заталкивать, пусть спит, а вот спички можно легко достать. Она немного привстала с кресла и потянулась к тумбочке неподалеку. Открыла нижний ящик и достала коробок. Взяла одну спичку и зажгла ее, наблюдая, как загорается огонь. Пламя притягивало взгляд, зажигая ответный огонь в глазах. — Любовь — это игра с огнем, — тихо, чтобы не потревожить сон одногруппниц, пропела Дженни. — Гори, догорай, — также тихо продолжила Розэ. Она отложила книгу, потянулась и посмотрела на нее. — Я думала, ты спишь. — Настолько скучно, что даже спать не хочется. — Дженни завороженно смотрела на пламя. — Смотри, не спали нас. Нежную кожу рук обдало жаром от пламени, и Дженни в ответ лишь зашипела, потушив спичку. Ченг цокнула, закатила глаза и повернулась лицом к подруге. — Мечтаешь? — спросила она. — Мечтаю, — ответила Нини, посмотрев на Джису. — Вам везет, у вас с Лисой сложилось все хорошо. — Так может быть, это потому, что мы не держали чувства в себе, а просто признались? — Чеен надеялась повести разговор в нужное русло, а также начала припоминать, что Джису ей говорила то же самое. — Я боюсь. А что, если она не примет это и не захочет меня больше видеть? — Дженни действительно сомневалась. — Навряд ли, она не такая. Даже если и не примет, то уж точно не перестанет общаться, — Ченг четко помнила тот вечер, когда они говорили об этом с Чичу, и та тоже так сильно сомневалась, что Розэ все же не смогла ее уломать на признание. Может в этот раз получится? — Но она будет знать об этом, и я буду чувствовать себя неловко рядом с ней, — девушка поерзала в кресле. — А что, если она все-таки ответит взаимностью? — Розанна приподнялась на локтях. — Ну же, пока не попробуешь, не узнаешь. — Нет, боюсь. Я даже не знаю, как она отреагирует на это, что уж говорить о дальнейших отношениях, — Дженни отвернулась и зажгла еще одну спичку, наблюдая за пламенем. — Как знаешь, — Розэ беззлобно усмехнулась и снова взяла в руки книгу. Когда-нибудь они с Лисой уломают эту парочку уже несколько лет бегающих друг от друга и играющих с огнем девиц на признание, и все в этом мире встанет на свои места.