***
Вылетев за дверь, у Тэхёна перехватывает дыхание. Выступившие слёзы жгут глаза. Опять Тэхён не сдержался. Почему? Тэхён отлично знает почему, знает, и ещё больше злится на Чимина. Вчера тот опять ушёл с макнэ на всю ночь на каток, оставив Тэ в одиночестве обнимать подушку. Чимин ведь знал, что это не понравится Тэхёну, но всё равно ушёл. Самое ужасное, что Ким, как и любой эмоциональный человек, сильно преувеличивает и банально ревнует его из-за того, что Чимин может стать хоть чуть-чуть счастливее не с ним. Чимин одним взглядом, одним своим голосом выворачивает ему душу. С ним Тэхён будто ходит по лезвию ножа и никогда не знает, что будет в следующий момент. Что для Тэхёна Чимин? Наверное, Чимин — это весь мир для Тэхёна. Его отдельная планета во вселенной, которую он создал сам. Он тот, кто так умело поддерживает тишину в его «космическом мировидение». Он тот, кто говорит не то, что хочешь услышать, а исключительно правду. Чимин для Тэхёна, как холодный душ. Только он может снять с Кима «инопланетные» очки и показать, как выглядит ситуация на самом деле. Чимин для Тэхёна тот, кому даже из соседней комнаты можно набрать номер и днём, и ночью, в любой момент, и он, как и всегда, расплывается в улыбке, и спросит: «Ну что, соскучился, тигрёнок? Сейчас приду». Чимин для Тэхёна тот, кто всегда поймёт и выслушает, всегда ответит и поговорит по душам.</i> Он, как его один единственный спутник в жизни, как лист с только что написанным текстом песни, как тайное сокровище, как второй воздух. Тэхён любит его всем своим сердцем, и даже час любой ссоры всегда кажется ему вечностью.***
Ким притормаживает перед выходом из тренировочного центра и кидает растерянный взгляд на менеджера Седжина, который выходит из машины нагружённый свёртками и пакетами. «Ну, вот и пельмени приехали» Седжин удивлённо поднимает брови и подходит как можно быстрее, понимая, что этот «несносный ребёнок» может, ничего не сказав, исчезнуть так же быстро, как пицца во рту у макнэ. — Техён, скажи на милость, куда это твоя «марсианская» задница намылилась? Я вам вкусняшек накупил, ты же сам просил, неужели пропустишь такое? Тэхён достаёт из рюкзака чёрную кепку и маску. — Я пройдусь немного. Голова разболелась, да и над текстом песни нужно поработать в одиночестве. Менеджер хмурит брови. Он слишком хорошо знает Ким Тэхёна, и на перепады его настроения у него давно уже выработался иммунитет, но здесь всё было намного глубже. — Тэ, у тебя всё в порядке? Ничего не произошло, пока я отсутствовал? Тэхён, конечно, польщён вниманием любимого «папочки бантан», но сейчас ему совсем не хочется рассказывать никому, даже ему, по поводу этой дурацкой ссоры. Тэхёну, если честно, вообще не хочется говорить, просто исчезнуть, испариться, телепортироваться, туда, где нет того, кто бы задавал вопросы и лез в душу. Седжин внимательно следит за упрямым взглядом и тем, как Ким закусывает нижнюю губу. «Так, всё понятно: опять поругался с кем-нибудь, но вот только с кем?» — Хорошо, Тэхён, только будь осторожен, маску не снимай и не ходи в очень людных местах. — Я в парк, — кидает уже на ходу Тэ и, надвинув козырёк кепки на глаза, запихивает руки в широкие, как Хосок говорит: «Пижамные штаны». Его чуть сгорбленная фигура смешивается с толпой людей, выходивших из напротив стоящего офисного здания. Седжин смотрит вслед и озадаченно трёт кончик носа: «Да, давно не видел Тэ в таком состоянии, видимо, ссора была нешуточная, нужно узнать у Намджуна, что же всё-таки произошло»***
«Да чтоб тебя, Ким Тэхён!» Чимин со злости запихивает одну пельменину за другой в рот, давится, и от этого из глаз брызгают слёзы. — Думаешь, если обиду заесть, всё пройдёт? Чимин с набитыми щеками хочет было ответить, но прохладные пальцы касаются его лица. «Ну почему у Юнги всегда такие руки холодные?» — Тш-ш, жуй давай. Мучное, говорят, для мозга полезно. Тебе сейчас весь твой интеллект потребуется, чтобы придумать объяснение своему поведению. Чимин проглатывает огромный недожёванный кусок и опять давится. Прокашлявшись, он зло сверлит «старшего рэпера» прищуренными глазами: — Можно попросить тебя об услуге? Не надо ничего говорить, хорошо? Без тебя тошно. Юнги усмехается, потому что знает, что в Пак Чимине сейчас всё кричит «Не оставляй меня одного, мне нужно выговориться». — В восемь, внизу. Чимин молча и интенсивно кивает. «На душе так гадко, что хочется напиться. А Юнги — это очень подходящая компания. Он слушает, не перебивая, всё, чтобы ты там ни нёс, а потом даёт очень дельные советы. «Старшему рэперу» давно уже следовало бы выпустить сборник под названием: «Клизма для мозга, или советы для тех, кто не может говорить на трезвую голову». Мин Шуга вообще как «сундучок с секретами», где лежат повседневные мелочи, и не только мелочи «мемберов» со времён трейни. В нем обиды, радости, боль, любовь и даже первый сексуальный опыт. Этот сундучок на огромном замке, и каждый знает, что никогда ничего из него не выпадет наружу. Давно, когда, Чимин записывал свой первый влог, он не знал, как себя вести и о чём говорить. Он тогда признался только Юнги, что на то время чувствовал себя мышонком, загнанным в угол. Потом, когда первый раз получил сообщение от хейтера с угрозами. Чимин тогда сильно переживал и плакал, закрывшись в кладовке в «тренировочном центре». Юнги его нашёл, и они долго сидели вместе на полу и молчали, а в самом конце Юнги его обнял и, зарывшись носом в крашенную копну чиминовых волос, прошептал: «Какой бы ты ни был кристально чистый, малыш, как бы ни выворачивался наизнанку, найдутся те, кто всё равно тебя осудит, так что похуй!» Тогда после того разговора Чимину реально становится легче. Он для себя понимает, что всегда найдутся недовольные, а ему нужно продолжать работать и идти к своей цели, отбрасывая всё ненужное. Как написал Юнги в своей песне: «Да, смотрите на меня так свысока. Мое хобби — доказывать, что вы не правы». Да, ещё рэперу был известен самый большой секрет Пак Чимина. Юнги единственный знал о тайных отношениях так называемых фанатами «95-Лайн» или «соулмейтов». Первый раз, когда Чимин вдруг понял, что слова, сказанные им ещё до дебюта, а именно: «Мне очень нравятся хорошенькие и милые девушки. И они должны быть умнее меня, милыми и очаровательными», превратились в пыль под ногами его «лучшего друга Ким Тэхена». Когда он своим первым неловким поцелуем со вкусом «шампанского» стирает их навсегда с губ Чимина. Когда первое «люблю» Пак говорит в порыве страсти именно Тэхёну, утопая в карамельном взгляде и растворяясь в его бархатном голосе. Да, это было сумасшествие… но оно было таким сладким и таким нежным, что Пак Чимин до сих пор так и не может выкарабкаться из этой «неправильной»,как все бы посчитали — влюблённости. Юнги тогда совсем не удивляется, а, как обычно, выслушав горестные стенания Чимина на тему «Нас выгонят из группы», «Нас возненавидят фанаты», «Нас не поймут семьи и друзья», «Нас будут презирать мемберы», просто прищуривает «лисьи глаза» и ставит Чимина перед собой. — Малыш, существует множество видов любви: не только между парнем и девушкой. Не думай о чужом мнении, оно не всегда будет таким, каким бы хотел видеть ты. Люби, вот и всё. Возраст и пол, национальность и религия, на каком языке разговаривают — все это не важно для меня, оно должно быть и не важно для тебя. Пойми, если хочешь быть счастливым, ты им будешь! А для этого нужно откинуть все сомнения. У меня только один вопрос: почему Тэ? Мне казалось всегда, что ты лучше всего ладишь с Чонгуком и Хосоком. Почему Тэ? Почему он? Чимин и сам до сих пор не может понять, почему парень, который кладет свой телефон в холодильник, когда тот перегревается, боится приведений, любит танцевать странные танцы и петь трот песни, который временами болтает на чужеродном языке, который всегда извиняется перед букашкой, прежде чем её убить, который имеет самые несносные привычки: грызть ногти, облизывать губы, мог настолько проникнуть Чимину в сердце. Каким образом он, этот странный «пришелец с другой вселенной», смог так затронуть самые чувствительные струнки души танцора? Чимин так до конца и не понимает, но чувства, эмоции, переполняющие его при звучании голоса Тэхёна, тепло его рук, проникающий в душу взгляд, так заполняют всё его существо, что практически не оставляют места для деятельности мозга. И всё это Ким Тэхён! Его Ким Тэхён! Чимин смотрит в глаза Юнги и вдруг ярко и открыто улыбается. — Потому что он такой один… Потому что он — моё звёздное небо, космос, который навсегда будет со мной. Он делает странные вещи, он загадка, он тот, кто даёт мне силы идти вперёд.***
Тэхён садится на скамейку в парке и, кутаясь в большой клетчатый шарф, подаренный Хосоком на Рождество, достаёт блокнот и ручку. Мысли, одна за другой, с совершенно бессмысленными фрагментами перескакивают в голове, создавая эффект двадцать пятого кадра. Ледяной волной обида захлёстывает его сознание и наполняет кусочками льдинок разум. Она сильнее и сильнее выдавливает слёзы, а вместе с ними вытесняет желания и надежды. «Они же никогда так раньше не ссорились, а тем более из-за такой ерунды» Тэхён некоторое время бездумным взглядом смотрит перед собой, пытаясь осознать происшедшее, потом начинает выводить на листке бумаги то, что молниеносно приходит на ум. «Однажды ночью, При луне, я написал Длинное-длинное письмо. Я зажег маленькую свечу, Пусть даже её свет не будет столь ярким, как ты. В сумеречном парке Безымянная птица поёт: «Где же ты?». Ох, ты» Нет… всё не так! Ким со злостью вырывает исписанный ранее листок и выбрасывает в урну. Зажав между зубами колпачок ручки начинает заново. «Однажды, под луной Я напишу длинное-предлинное письмо Хоть мне не светлей, чем тебе, Но я зажгу маленькую свечу. В заброшенном парке Поёт безымянная птица. Где же ты? О, ты. Почему ты плачешь? Здесь только мы вдвоём, Я и ты. О, ты» Хватаясь пальцами за прядку волос, Тэхён начинает нервно теребить её и накручивать на палец. Несмотря на испорченное настроение и ужасный комок обиды, который всё сильнее давит на него изнутри, каждая минута, проведённая здесь, в тёмном парке, на скамейке, кажется в этой ситуации истинным наслаждением. Потому что духота внутри от обидных слов, что были так просто сказаны, не дают Тэхёну свободно дышать, и уж точно он не смог бы находиться на тот момент с кем-нибудь. Особенно с Чимином… Ещё со школьной скамьи Тэхен знает о Чимине всё. О том, что тот любит солнечную погоду и ненавидит жару. О том, как Чимин бесится, когда его называют маленьким, о том, как он обожает праздновать день рождения мемберов, но не любит свое. Как любит выделяться, как его глаза светятся и улыбаются, когда он смотрит в зал на своих любимых фанатов, а если ему грустно, то стоит ему выпить горячий шоколад, как всё снова приходит в норму. Тэхен один знает о неразделенной школьной любви Чимина, и как тот краснел, словно помидор, при виде милой девушки из параллельного класса. А ещё, как Тэхен безумно тогда завидовал этой дурёхе и как дико ревновал Чимина. Тогда еще Тэ не догадывался, что как-то, в одно утро, он проснется и почувствует к лучшему другу что-то большее. И это большее с каждым годом растёт и расширяется в размерах, как бесконечный космос. И каждая звездочка в этом космосе, светит и принадлежит исключительно только одному человеку — его Чимину! «Опускается тёмная ночь, Под звуки твоего пения, Шаг за шагом Подкрадётся алый рассвет. Рассвет пройдёт, Когда эта луна уснёт, Голубой полумрак, что был со мной, Рассеется» Постепенно слова начинают писаться сами собой, и по прошествии часа рождается новая песня: 4 O'Clock. И это песня только ему одному, его Чимину!***
По завершению второго часа разговора с Пак Чимином у Юнги начинает сводить челюсть и дёргаться левый глаз. Он прошел вместе с «главным танцором» три стадии Чиминовского алкогольного говнострадания. 1 стадия: — Да чтобы этот пиздюк обожрался пельменями и не слезал с горшка. — Чтобы мимо него ни один голубь не промахивался! — Чтобы ему танцевать вообще ничего не мешало. — Чтоб у него все книжки в туалете были на русском. И шампуни в душе тоже! — Чтобы только глисты оказались его верными фанатами. — Чтобы… и так далее 2 стадия: Ну, я конечно мог бы быть помягче, может, он реально хотел есть, он всегда хочет есть раньше всех, мне бы этого не знать? И вообще, он высокий и здоровый парень, ему нужен белок и углеводы, ну почему я так отреагировал, можно же было спокойно объяснить, а не переходить на вопли дикого шимпанзе. Ну почему я такой идиот? Ну, хён, ну скажи, что я дебил, ну скажи, что я не прав! Н-у-у-у скажи-и-и… 3 стадия: Боже, я так его люблю, ты видел, какой у меня Тэхен-и красивый, ведь он недаром самый красивый мужчина мира, его глазам, ты знаешь, в них можно утонуть в полном смысле этого слова. А его руки… а его губы… А знаешь, как он умеет поцеловать так, что… Ну вот этого рэпер знать точно не хочет. Юнги понимает, что из его ушей потихоньку начинает идти пар и внутренности начинают сжиматься от спазмов. Он наклоняется через весь стол и, даже не поморщившись, опрокидывает в себя очередной бокал виски. «Да, милые бранятся, если чешется». — Да трахни ты уже его! Чимин замирает на полуслове. Его лицо постепенно вытягивается, а рот приоткрывается. — Что прости? Алкоголь застревает где-то на уровне кадыка, и Пак, подавившись, начинает надрывно кашлять. — Я говорю: трахни его или позволь трахнуть себя. Знаешь, есть такая поговорка от Мин Шуги: «Талант не пропьешь, чувство юмора не прокуришь, а вот жизнь можно продрочить». — Хё-ё-ён. Чимин теряет дар речи и замирает с открытым ртом, из которого струйкой вытекает апельсиновый сок с соджу. — Ну что «хён»? Думаешь, я не понимаю, в чем тут дело? Вы встречаетесь уже два года, жметесь по углам и, как минимум, помогаете себе получить разрядку руками или с помощью волшебного минета, и что тогда вам мешает пойти дальше? Чимин опять давится, а потом начинает думать, что он сошел с ума и очутился в палате номер шесть с самопровозглашенным дядюшкой Фрейдом. — Хён, ты сейчас серьёзно это говоришь? — Нет, блять, я шучу. Чимин, ты не маленький ребенок и понимаешь, что все ваши «морали» и «нормы» стары, как мир. Секс, секс и только качественный секс приведет ваши дурацкие головы в порядок. Чимин закрывает рот и зависает, сканируя лицо Юнги. «Нет, ну конечно Чимин думал об этом, да и как можно о таком не думать, когда рядом Тэхён? Но тот сам не проявлял никакой инициативы, да и Чимин побаивался первого раза, как кабинета стоматолога, хотя понимал, что когда-нибудь это произойдёт, вернее, должно произойти. Но он так же дико боялся того, что могли бы они потерять. Что-то нежное, неуловимое, словно крылья бабочки. Чимин любил это чувство и очень дорожил именно им. — Хён, ты считаешь, что это может что-нибудь исправить в наших отношениях? Юнги вдруг улыбается и меняет тон на более спокойный. — Чимин, малыш, когда тебе хён говорил хуйню? Поверь, если ты готов и боишься, это одно, если ты не готов, потому что боишься, это совсем другое. В каждой паре любовь связывается сексом, это нормально, а видя, как Тэхён смотрит на тебя, особенно когда ты танцуешь, тут на лбу просто бегущей строкой «Я, блять, хочу тебя» Чимин опускает голову на сложенные на столе руки и тяжело вздыхает. Боится ли Чимин близости? Нет… наверное всё-таки нет. Хочет ли? Однозначно Да И почему они должны сдерживаться? Почему? Что им, в конце концов, мешает? Гениальные озарения Юнги чаще напоминают крошечные семена, которые при должном уходе способны прорасти во что-то огромное. И сейчас они дают ростки, при том с дикой скоростью. Чимин вскакивает из-за стола, чуть не опрокинув стул. — Хён, спасибо тебе, хён… я понял, я всё понял, а теперь я должен найти его! Я должен извиниться, я должен его обнять. О, боже, как мне это сейчас необходимо! Он хватает телефон, и уже на ходу начинает набирать номер. Юнги стаскивает куртку со спинки стула и, улыбаясь, идёт вслед за Паком, который практически сшибает все попадающееся на его пути предметы. — Да, видимо, сегодня парней ждет жаркая ночка, надо будет завтра мази побольше купить, а то Чиминке точно будет не до танцев, хотя вполне возможно, всё будет и наоборот. Мой малыш не так прост. Твою же мать, ребятки, вот как пройти мимо вашего такого сладкого безобразия? Так и хочется принять участие! — Эй, может подождешь меня, торопыга? Но вопрос так и повисает в полумраке их любимого, придорожного кафе.***
Техён выкидывает кучу скомканных листов бумаги в урну и включает телефон на запись. Сейчас он попробует наложить только что написанный текст на мелодию Намджуна. Глубокий бархатный голос наполняет темную аллею каким-то необычным светом. Тэхён так уходит в это ощущение свободы, без камер, студии звукозаписи, постоянных ушей и глаз, что не замечает того, кто уже минут так десять размазывая слезы по щекам, шумно хлюпает носом и пытается сдержать рвущиеся наружу слова. Тэхён замолкает, наступает звенящая тишина, нарушаемая звуками вечера. После заключительных строк вдруг опять накатывает горечь обиды и одиночества. Тэхён не любит быть без Чимина, не любит и не хочет быть. — Тэхён-и, — голос со стороны заставляет Кима вздрогнуть и подскочить со скамейки. Этот голос он не перепутал бы, даже будучи в коме. — Чимин? О, Господи, Чимин, что ты тут делаешь? Тэхен хочет было подойти, но Чимин вытягивает вперед руку, останавливая его: — Стой, где стоишь, Тэхён, стой и слушай, или я не смогу тебе это всё сказать, если ты будешь рядом. Тэхен останавливается и, наклоняя голову набок, всматривается в любимое лицо, удивляясь тому, как он еще не сгрёб Чимина в объятья и не зацеловал до смерти? Он замечает блеск в глазах, что означает, что Пак выпил, трезвый бы он сюда никогда не пришел, потому что это место было их секретным уголком, и когда Тэхён уставал ото всего, он приходил сюда, а Чимин знал и не нарушал его желание побыть одному. — Ты очень легко одет, может, в общежитии поговорим, ты можешь простудиться и заболеть, твое горло, оно ведь… — Господи, да помолчи ты хоть немного. Во мне градусов больше, чем в сауне, так что рот офф и слушай сюда. Тэхен улыбается и, запихнув руки в карманы широких штанов, начинает раскачиваться с носков на пятки. Пошатываясь, Чимин выходит на свет фонаря, и Ким замечает, как лихорадочно блестят его глаза. — Да, теперь узнаю своего Чимина, в которого надо влить несколько стаканов алкоголя, чтобы вырвать у него слова правды. — Тс-с-с, Тэхен, я уж не настолько пьян, — шипит Чимин, пытаясь выровнять себя и своё дыхание. Он поднимает глаза к вечернему небу, замирает и вдруг начинает икать. На лице Тэхёна расползается его любимая прямоугольная улыбка. «Чимин, когда выпивает, такой забавный». В Киме просыпается такая нежность, что теперь хочется его затискать и зацеловать. — Хватит ржать! Я ему пытаюсь душу вывернуть наизнанку, а он… вот же неблагодарный ребёнок, — яростно восклицает Чимин, увидев, как тот борется со смехом. Тэхён подходит ближе и, наклоняюсь к его лицу, переводит взгляд на губы, которые Чимин опять мучает зубами. Так хочется прямо сейчас попробовать их на вкус и узнать вкус алкоголя, который они пили с Юнги. Но не тут-то было. Чимин быстро его осаживает. Закрывает рот Тэхёна ладошками, складывая одну на другую, и отходит назад, вытягивая руки. — Перестань это делать, — строго произносит Пак. — Не могу, — Тэхён касается губами его ладоней, проходится языком по нежной коже, прикусывая зубами серебряные колечки. — Фу-у-у, — тянет Чимин, — отнимая руки, он вытирает одну из них о куртку Тэхёна и морщит нос. — Ну что с тобой не так, а? — в его голосе слышится веселье напополам с грустью. — Я пытаюсь уже который раз сказать тебе серьёзные вещи, а ты делаешь вид, будто ничего ранее не случилось. Тэхён чуть отстраняется, но глаза его всё так же улыбаются: — Чим-Чим, давай всё забудем, я скажу тебе «прости», ты простишь меня, поцелуешь, — Ким ловит ледяные колючки взгляда Чимина, и добавляет: — можно в щеку. А потом мы пойдём домой, окей? — А если я не прощу? А если я пришёл чтобы сказать тебе, что больше не могу быть с тобой? А если ты меня безумно бесишь? Чимин вдруг отчётливо начинает понимать, что его понесло отнюдь не в заранее заданном направлении. Его мозг начинает почему то проявлять очень странную активность, и это не совсем то, чего от него ожидал Чимин, когда шел сюда. «А где же? «Я люблю тебя Тэхён, прости меня за этот срыв, давай больше не ссорится, и давай просто сегодня вечером займёмся сексом!» На лице Тэхёна одно за другим отображается целая гамма эмоций, от удивления, до растерянности и даже испуга. — Но ведь это не так… ведь не так? Ты же шутишь? Ты же это не серьёзно? Чимин немного отстраняется от него, смотрит прямо на Тэхёна и видит в его взгляде просто дикую панику. В голове раздаётся сильный щелчок. Чимин смотрит ему в глаза и начинает тонуть в них: почему именно сейчас они кажутся ярче, растрёпанные ветром волосы блестят, кожа словно светится. И нет больше в мире ни звуков, ни запахов, ни людей, только он… и Тэхён. И вот она точка отсчета, после которой ничего больше не существует. Точка, после которой остается только «хочу» и «не могу без тебя». Мир, что вокруг теряет смысл, и не важно, кто что думает или говорит. Это просто происходит, и Чимин может смотреть только его глазами, слышать и ощущать, только если он дышит. Чувства начинают сыпаться под ноги разноцветным бисером. Чимин собирает себя внутри по частям, по малейшим фрагментам и, опустив голову, шепчет: — Прости меня, Тэхён-и… знаешь, я так люблю тебя. Люблю и делаю больно… я не достоин даже твоего презрения, просто убей меня… убей, Тэхён-и, но только нежно. Тэхён не выдерживает, и в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, сгребает Чимина в охапку. — Ты же мой малыш, нежно я могу тебя только зацеловать… если ты не против, — Тэхён сильно прижимает Чимина к себе и гладит чуть подрагивающими пальцами спутанные от ветра светлые пряди. — Я тоже тебя люблю, люблю настолько, что иногда мне становится страшно, что так можно любить. Ты же мой личный ангел, указывающий верный путь, не дающий мне сбиться. Столько лет мы вместе, и с тобой я не испытывал ничего, кроме счастья. Все эти ссоры … Если бы ты знал, как мне они противны. Ничего не стоит того, чтобы потерять тебя, ничего в этом мире этого не стоит, — выдыхает Тэхён в губы. Чимин упирается ладонью ему в грудь, отодвигает, смотрит в глаза. Потом прикасается кончиками пальцев к виску, скользит по линии челюсти к губам. Тэхён попробует поймать палец, но Чимин отдёргивает руку, игриво поднимая бровь. — Ничего, говоришь, не стоит? А как же пельмени, Тэхён? — Кажется, о них я совсем забыл, думаю, с этого места нужно пересмотреть мои приоритеты, — отвечает тот с хитрой улыбкой. Он все еще продолжает улыбаться, когда наклоняется, чтобы поцеловать Чимина. По вечернему небу проносятся первые раскаты грома и редкие капли дождя тёмно-серыми точками принимаются заполнять поверхность асфальта, перекрашивая его из светлого в тёмный, почти чёрный цвет. Над их головами кружатся сорвавшиеся листья, и легкий ветерок колышет ветки деревьев. В сгущающихся сумерках их никто не увидит. Они — просто влюбленные, которые целуются под дождем.***
В общежитии стоит почти звенящая тишина, и только таймер на рисоварке отстукивает положенное время. Ким Сокджин, как и обычно, с вечера варит рис для утреннего завтрака. Скинув с себя мокрую верхнюю одежду и переобувшись, парни идут по коридору, останавливаясь у комнаты Тэхёна. — Ну что, спокойной ночи? — шепчет, переминаясь с ноги на ногу, Чимин. — Уже слишком поздно и… — Может зайдёшь, выпьем кофе? Или может не выпьем… — Да, пожалуй, — не даёт договорить ему Чимин. Он вталкивает растерянного Тэхёна в комнату, а потом, плотно прикрывая дверь, припечатывает того спиной к проёму и, прислонившись к нему всем телом, глубоко вдыхает: — Извини, Тэхёни, но если я не сделаю это сейчас, я скорее всего не сделаю этого никогда. И Юнги-хён будет вспоминать об этом при каждом удобном случае. Тэхён замирает и вопросительно приподнимает брови. Чимин сначала теряется, но потом в нём начинает играть дикий азарт, который подстёгивает алкоголь и разыгравшееся ещё ранее воображение. «Ну вот, когда если не сейчас?» Юнги до конца дней будет подтрунивать над ним, скажет, мол: «Эх, Чимин, Чимин ты так бездарно «проебал» такой хороший момент». — Тэхён-и, ты не против заняться со мной сексом? Вопрос повисает в воздухе и на пару секунд вводит обоих в ступор. Чимин раньше никогда не думал, что сможет вот так просто предложить кому-то подобное, но именно сейчас ему не хочется об этом задумываться и начинать копаться во всех «за» и «против», потому что именно сейчас «так правильно и для него, и для Тэхёна» и плевать, что слово «правильно» для них давно уже стёрло свои грани. — Я хочу тебя, Тэхён-и-и-и… и перестань так на меня таращиться! Я не сошёл с ума, и ещё скажи, что ты об этом никогда не думал. Только скажи, и я убью тебя, но перед этим сгорю от стыда. Но если ты сам не хочешь этого… ты не должен… ты не… Чимин начинает заикаться, а Тэхён, придя в себя от первоначального шока, зажимает ладонью поток слов, которые так и льются с его губ. — Тихо, Чимини… — Тэхён опаляет лицо Чимина своим тёплым дыханием. — Ты мне даже не даёшь ответить… Тэхён быстро меняет позиции, и теперь он упирается руками о стену по обе стороны от головы Чимина. — Я только за, малыш… Один вопрос: «почему ты так долго?» Эта необычность вопроса возбуждает не меньше, чем сама мысль о том, что может случиться потом. Дыхание Тэхёна с ароматом мятной жвачки перемешивается с мускусным аромат «Eau de Musk» тепло его тела — все это оплетает Чимина гипнотическими кольцами. — Тэ… я…я просто думал. Язык заплетается. Слова путаются. Мысли покрываются сладким туманом, который также пахнет Тэхёном и давит на легкие. — Тихо, Чимин-и… — Ким наклоняется, и его идеальные губы чуть прикасаются к пухлым губам Чимина. Нет, Пак еще не успел забыть, какие они мягкие и настойчивые. Как одним поцелуем Тэ способен полностью захватить сознание и тело, заставить вспыхнуть все его запретные желания. Даже те, которых Чимин боится до чёртиков. Его тайные, тёмные желания, о них-то как раз и говорил сегодня Мин Юнги. — Я — это всё, что я смогу тебе дать, останови меня сейчас, или… — шепчет Тэхён, проводя кончиками пальцев по скуле. Чимин смотрит в глаза и уже не понимает, где находится. Комната расплывается. Остается только он. Он… его Тэхён. — Нет, останавливать тебя я точно не буду, но если сделаешь мне больно, скотчем обмотаю, упакую таким наилучшим образом, а потом передам на растерзание моим стэнам, а они уже решат, что… Не дав закончить ему предложение, Тэхён начинает невесомо прикасаться губами к разгорячённой коже, оставляя влажную дорожку от поцелуев. — Я так хочу больше, намного больше Чимини, чем мы позволяли себе раньше, — шепчет он. — Я тоже. — Чёрт, чёрт… — Тэхен тяжело и надрывно вдыхая, запускает руку в волосы Чимина и, не сильно сжимая, притягивает его ближе. У Чимина нижняя губа прикушена, подбородок вздернут вверх, брови слегка приподняты. Тэхён нежно проводит рукой по внешней стороне бедра и тихо шепчет: — Расслабься. Он мягко сжимает руку и одновременно проводит языком по шее снизу вверх и обратно. С губ Чимина срывается то ли всхлип, то ли стон, и он, чтобы не упасть, вцепляется пальцами в плечи Кима. — Ты мне доверяешь? — на вдохе горячо в шею шепчет Тэхён. — Думаешь, стоит? — на выдохе так же шепчет Чимин, чувствуя всем телом лихорадочно накатывающее возбуждение. Мурашки проходятся двойной волной по всему телу, не позволяя даже пошевелиться. Голос Тэхёна обволакивает, просачивается под кожу, течёт бурным потоком по венам. Он дразнит намеренно медленно, с этим потрясающе пошлым шепотом на ухо, от которого сладко тянет низ живота. Чимину хочется взорваться лишь от мысли, что Тэхён может сделать с ним. Руки Кима пробираются под джемпер, проводят короткими ногтями по гладкой коже спины, чувствуя, как напрягаются мышцы. — Как ты предпочитаешь, детка, — он шепчет с улыбкой, — лёжа или на коленях? — его рука скользит по бедру Чимина, крепко сжимает ягодицу. Чимин судорожно выдыхает, ощущая новый прилив возбуждения. — Черт! — громко стонет он. — Ты, точно больной! Нет, сумасшедший, я всегда знал, что ты сумасшедший. Тэхён жадно целует шею, прикусывая кожу. Его эрекция упирается Чимину в бедро, и от одной мысли, что Тэхён сделает позже, внутри разливалась раскалённая, всё сжигающая на своём пути лава. Тэ подхватывает его на руки и, придерживая за бедра, легко поднимает и аккуратно укладывает на кровать. Стягивая с Чимина рубашку, оголяя его сантиметр за сантиметром, он не перестаёт восхищаться, насколько же тот красивый. Его тело всегда было мускулистым и идеально сложенным: широкие плечи и грудная клетка, которая постепенно сужалась, демонстрируя кубики пресса на животе и тонкую талию. Его Чимин-и — это произведение исскуства, и даже Чонгук не стоит в сравнении с ним. Тэхён, наклоняясь, скользит языком по животу, обводя им его контуры и вдыхая аромат тела Чимина. Потом возвращается к шее, чувствуя губами удары пульса под его горящей слегка влажной кожей. — Хочу тебя раздетым. Как же я в последнее время задолбался представлять твое тело. Я хочу его видеть сейчас… здесь, давай, Чимин, пожалуйста! Во взгляде Чимина вспыхивает особенный блеск, даже какой-то голодный блеск возбуждения от его слов и от того, как тяжело Тэхён дышит, продолжая сканировать его своими безумно красивыми глазами. Паку становится почти нечем дышать от этого шепота, от его дрожи и затрудненного дыхания и «пожалуйста» Тэхёна — сейчас совсем не звучит, как не просьба. Чимин опять тонет в его глазах, глубоких, тёмных, как ночное небо. «Проклятье, какой же он красивый! Секс в чистом виде!» — Сюда иди, — хрипло шепчет Тэхён. — Ближе. Не отрывая глаз, Ким нащупывает болты на джинсах и, расстегнув их, освобождает член под громкий шипящий вздох Чимина, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы. Он облизывает губы и проводит большим пальцем по блестящей головке. Чимин сжимает челюсти с такой силой, что на щеках появляются желваки. Он дышит рвано и тяжело. Ждет… Тэхён резким движением опускает его джинсы вместе с боксерами вниз и, обхватив пальцами возбужденную плоть, проводит ладонью пару раз вверх-вниз. Чимин стонет, толкаясь бедрами вперед. В горле Тэхёна пересыхает, когда он видит, как выгибает спину Чимин, как запрокидывает голову, как двигается кадык на шее. «Боже! или это не совсем то, что сейчас нужно говорить?» Пальцы продолжают скользить по блестящей коже, то закрывающей, то открывающей напряженную бархатную головку с каплей смазки. От желания прикоснуться к ней языком У Тэхёна сводит скулы. Гортанный стон разрезает тишину комнаты. Ни одной мысли в голове, кроме просто болезненной потребности в разрядке. — Тэ, я хочу кончить… — практически рычит Чимин, ощущая тягучую истому, которая расползается по всему телу. — Не спеши, — шепчет Тэхен… — Ох, ты такой горячий, Чим-и, это просто невероятно. Тэхен продолжает делать всё медленно, распаляя терпеливо, вслушиваясь в его срывающиеся вздохи, всматриваясь в его глаза. Член стоит колом от напряжения, больно упираясь в бедро Чимина, чем вызывает у них обоих болезненный стон. Чимин рвано, через раз дышит, а пальцы Тэхена продолжают ласкать его чувствительную кожу. Он упирается дрожащими ногами в матрас, ладони неистово продолжают мять ткань покрывала. — Тэ.я сейчас.возьми же меня, мать твою, сделай хоть что-то! Ким подтягивается на руках берет первый попавшийся крем, а потом успокаивающе смотрит на вдруг испуганные глаза напротив. — Не бойся, я не сделаю тебе больно, ты всегда сможешь остановить меня. Тэхён переворачивает его на живот и, запуская руку в волосы, несильно тянет на себя, заставляя прогнуться. Он скользит подушечками пальцев по напряженным соскам, слегка царапая ногтями. Чимин чувствует спиной его твёрдый член, и ему хочется заорать, чтобы взял его прямо сейчас. — Выдохни! Чимин делает глубокий вдох и медленно выдыхает, одновременно с этим ощутив, как в него проникает один палец. Дыхание его срывается на частые и хаотичные вдохи, он сжимает зубами свою ладонь. Тэхен растягивает его мучительно медленно, немного неумело, неторопливо вводя пальцы по-одному. Он гладит, аккуратно растягивая стенки, чтобы не дай бог не сделать Чимину больно. Под его нежным руками Чимин расслабляется, и волны возбуждения опять начинают накатывать. Тэхен чувствует его дрожь и горячим шепотом извиняется, но потом, вдруг нажимая пальцем на определенную точку, от чего Чимина словно током прошибает и, вздрогнув, он выгибается на его пальцах. — Ч-что это было? —Тс-с-с, — Тэхён опять проходится двумя пальцами по бугорку, глядя на лицо Чимина, а тот, закрыв глаза, тихонько стонет, закрыв лицо руками и против воли двигая бедрами навстречу его пальцам. И сейчас не имело никакого значения, какую позицию он при этом принимает, и не важно, кто находится из них сверху. Сегодня он хочет Тэхёна так сильно, что всё остальное уходит на второй план. Первый толчок Чимин чувствует не глубоким, но заставившим его болезненно сжаться. — Твою же мать, — срывается с его губ, заставляя Тэхёна в испуге остановиться. — Прости, Чимин-и… — шепчет тот и поддается было назад, но Чимин тут же дёргается, насаживаясь сильнее. — Мне нужно привыкнуть. Тэхен затуманенным от страсти взглядом смотрит на его профиль. «Какой же он сейчас красивый, с искусанными губами, растрёпанными волосами, с капельками пота, стекающими шее». — Я так тебе люблю, — шепчет он и опять не сильно поддается вперед. Чимин с шумом втягивает в себя воздух и приподнимает навстречу бедра. Дыхание их перемешивается, в наэлектризованном воздухе маленькой комнаты частицы сталкиваются друг с другом и взрываются фейерверком разноцветных искр. Тэхен хрипловато дышит, двигаясь аккуратно и постепенно меняя угол проникновения и ритм. Он то замедляется резко и начинает постепенно выходить, оставляя внутри Чимина лишь головку, дразня и мучая, то снова входит, на максимум… вжимаясь в ягодицы так, что у Чимина звёзды летят из глаз, — снося полностью крышу до предела и доводя до вскриков. Чимин утыкается лицом подушку и комкает пальцами покрывало. А Тэхён опять поднимает, желая видеть его эмоции. Он убирает со лба мокрые слипшиеся волосы, целует глаза, скулы, вжимается в губы, кусает шею. Чимин шипит. Каждый новый толчок Тэхёна отдаётся по всему телу приятной тянущей болью. В какой-то момент перед глазами Чимина всё начинает плыть, Тэхён резко выходит и, схватив его за лицо, глядя в глаза, кончает. — Извращенец. Следом кончает Чимин, так ни разу к себе и не притронувшись, всхлипнув, пачкая спермой и себя покрывало. Эта разрядка была настолько мощной, что было даже больно. — Ох, блять… Чимин выдохнув, падает животом на кровать и прикрывает глаза. — Тэхен… это было… это было… Тэхен переворачивает его на спину и обхватывает ладонями лицо. — Это было просто крышесносно, Чимини… Он кутает Пака, как ребенка, в одеяло, и, наклоняясь, слизывает с ресниц соленые капельки или пота, или слез. Чимин, восстанавливая дыхание, накручивает на палец мягкие пряди волос Тэхена. — Доволен, да? — Чертовски доволен! Не пытайся скрывать, что тебе это не понравилось, — Тэхён нависает над ним, улыбаясь. — Всем нравится трахаться, и это нормально. — Тэхен-и. — М-м-м-м. — Давай в следующий раз я буду сверху? Тэхен опускается на спину и прикрывает глаза. Веер пушистых длинных ресниц отбрасывает тени на щеки. — Как скажешь, детка, мне все равно, я или меня, главное, чтобы это был ты! Чимин поднимается на локтях и, делая губы трубочкой, дует ему в лицо, Тэхён морщится и, так и не открывая глаза, обнимает и прижимает его к своей груди. — Ты же так и не поел, — шепчет Чимин, — хочешь пойдём на кухню и я тебе сварю пельмени? Тэхен в темноте улыбается. — Думаю, пельмени… они были лишь делом принципа, не так уж сильно я их и хотел, но уступить тебе не мог, и, знаешь, я безумно рад, что они сыграли такую важную роль в наших отношениях. И, кстати, Чимин-и, твои извинения случайно записались на мой телефон. — Подъем, — командует Чимин и сам поднимается с кровати. — Что? — Тэхён удивляется, но покорно встаёт. — Куда мы? — С тарзанки блядь прыгать, — ворчит Чимин и начинает искать глазами телефон Тэхёна. — А ну быстро удаляй видео, а то… Тэхён натягивает штаны, не попав в штанину прыгает на одной ноге, закрывая голову от ударов подушкой. — Нет, Чимин-и, такой компромат я точно не удалю, будешь в следующий раз думать, как лишать меня любимых вкусняшек от Седжина.Эпилог
Юнги улыбается и убирает в сторону книгу, из которой он так и не прочитал ни одной страницы. Соседство с комнатой Тэхёна его раньше всегда напрягало, но именно сегодня Юнги остаётся доволен этим. Лисьи глаза хитро поблёскивают в полумраке комнаты. — Хороший мальчик… моя школа, — шепчет он в темноту и, поворачиваясь набок, довольно хмыкает. — Ну, а теперь погнали! — азартно сверкает глазами он и набирает номер Хосока.