Летний зной

Мог ли Бильбо Бэггинс, выходя (а точнее, выбегая) из дома с контрактом в руках, предположить, чем закончится его путешествие? Авантюристом, в конце концов, он никогда не был, и беспокойная туковская кровь дремала в нем до поры до времени. Но, видимо, сон этот был недостаточно крепким, потому что стоило приключениям позвать его - и Бильбо сорвался с насиженного места с радостью и восторгом. Просто в один весенний денек на пороге у хоббита появились тринадцать гномов и один волшебник, перевернувшие всю его жизнь с ног на голову и заставивших его поступиться всеми принципами, которые он усвоил с детства. Нет, Бильбо ни о чем не жалел. Он не сокрушался, что преодолел множество испытаний - столько, что с лихвой хватило бы и на самого взыскательного Тука. Он гордился своим участием в великой и страшной Битве Пяти Армий - пусть и косвенным. И уж подавно не сожалел о том, что обрел тринадцать вернейших друзей, из которых, кстати, один был магом Гэндальфом, личностью поистине легендарной. А еще был Торин. Великий король Торин II Дубощит, с которым Бильбо не успел толком стать друзьями - просто потому, что Торину нужно было большее. Гном не хотел слушать возражений или отговорок. Он хотел Бильбо - и тому оставалось лишь подчиниться королевской воле, благо она чудесным образом совпала с его собственными желаниями. Итак, по окончании своего великого похода Туда хоббит понял, что никакого Обратно, кажется, не предвидится. Это было немного грустно, но ради счастливых, сияющих от удовольствия глаз любимого он пошел бы и не на такое. Закончилась длинная зима - наполненная хлопотами и заботами по уборке Горы после присутствия дракона, бессонными ночами и кошмарами Бильбо, боявшегося почему-то, что дракон не умер до конца и может вернуться. Миновала теплая весна, принесшая с собой надежду, пробивающиеся зеленые росточки на выжженной пустоши - и буйную апрельскую пирушку в честь дня рождения Короля-под-Горой, сто девяносто шестого по счету. Праздновать Торин сперва категорически отказался, но потом, после общей просьбы, махнул рукой и проворчал, что попытается приспособиться к новой жизни и забыть о том, что он больше не изгнанник. Бильбо на том пиру перебрал гномьего вина - и нести его до кровати Торину пришлось на руках. Весна была прекрасна и исполнена радости. А потом настало лето. Раскаленный от зноя воздух дрожал над дорогой. Это лето выдалось настолько жарким, что на деревьях пожухли листья, а на просторах пустоши перед Эребором потрескалась земля. Дождь обходил исстрадавшееся королевство стороной уже много дней, и весь июнь прошел под знаком ожидания и мольбы о воде. Бильбо сидел на подоконнике огромного окна с распахнутыми створками. Повернувшись спиной к комнате, хоббит свесил ноги вниз и тихонько отдувался, обмахиваясь платочком. - У-у-уф, ну и жарища! - пожаловался он, не оборачиваясь. - У нас в Хоббитоне такого пекла никогда не было! Там лето теплое и мягкое, а тут прямо печка какая-то! - Бильбо, я и так знаю, что ваш Хоббитон - это эталон идеальной страны! - вздохнул Торин, и полурослик немного устыдился. Он-то думает, что это ему сейчас тяжело! Вот Торину... Король, облаченный в тяжелые церемониальные одежды, только что вернулся с очередного государственного заседания. Присутствие Бильбо на этом совете не было обязательным, и хоббит, естественно, отказался, сославшись на плохое самочувствие. Впрочем, хорошим оно быть и не могло, учитывая царящую за окном жару... - Хватит надеяться на прохладный ветерок, его все равно нет и не будет! - простонал король, дергая пряжку ремня и тихо ругаясь сквозь зубы. - Лучше иди сюда и помоги мне! Бильбо слез с нагретого подоконника, слегка поморщившись. Раскаленный камень определенно занял бы последнее место в списке предпочтительных мест для сидения. Подойдя к королю, Бильбо принялся помогать ему с разоблачением. Тяжелая меховая мантия упала с плеч первой, потом к ней присоединился парадный камзол с искусной вышивкой и рубашка с длинными рукавами. Последними сдались высокие сапоги с окованными железом каблуками и плотные штаны. Оставшись в одном белье, король облегченно вздохнул и присел на кровать, тяжело вздохнув. - Еще пара таких вот приемов в жару - и меня можно будет смело именовать павшим в битве с драконом! - проворчал он. - Чувствую себя так, будто поджарился... - Я вообще не представляю, как ты это выдерживаешь! - посочувствовал Бильбо, забираясь на королевскую кровать с ногами и усаживаясь за спиной Торина. - Как вообще можно в такой зной носить все эти меха и шкуры? Мне тоже постоянно хочется раздеться! - Знаешь, - задумчиво сказал гном, щурясь на бьющие в окно лучи солнца, - если приложить немного усилий, то мы сможем охладиться. Есть одна идея. Он подсел ближе к хоббиту, чтобы тот помог ему собрать волосы. Конечно, король вполне способен был управиться со своей гривой самостоятельно, но для него не было большего удовольствия, чем чувствовать ласковые ручки любимого, аккуратно сплетающие тяжелые пряди темных волос в косу. Бильбо принялся за дело, вооружившись частым гребнем. За то время, что прошло со времени коронации, волосы и борода у Торина немного отросли, и теперь Бильбо приходилось возиться с темной волной, почти достигавшей талии гнома. Впрочем, ему это было только в радость. Аккуратно подняв все черные пряди, хоббит поцеловал мокрую от пота спину короля, заставив его вздрогнуть от удовольствия и засмеяться. По всей спине Торина шли жутковатые рубцы не слишком хорошо залеченных шрамов, и Бильбо обожал в минуты нежности осторожно целовать и нежить их. Проворные пальцы хоббита переплетали волосы короля. Бильбо знал, что простым хвостом или наскоро заплетенной косой не обойдешься: Торин любил красивую и аккуратную прическу. И поэтому хоббит иногда шутил, что вскоре сможет пойти в профессиональные цирюльники: после длинных кос его величества ему уже ничего не страшно. Когда аккуратная коса была заплетена, Торин придирчиво проверил ее состояние и удовлетворенно кивнул. - Вот видишь, с практикой приходит опыт! - удовлетворенно сказал он. - А когда я впервые попросил тебя заплести мне волосы, что ты ответил? - Я и сейчас думаю, что не готов к подобным испытаниям, - отозвался Бильбо, сползая с нагретого покрывала. - Торин, не томи! Ты сказал, что у тебя есть какая-то идея относительно того, как нам охладиться! - Есть, - король кивнул, выжидательно глядя на дверь. - Так, где же там... ага, вот и наш охладитель! Вошел слуга с подносом, на котором стояла довольно объемистая мисочка. Надо отдать должное выдержке королевских слуг при дворе Эребора: при виде короля в одном белье на лице слуги не дрогнул ни один мускул. - Лед, ваше величество. Как вы и приказывали, - с поклоном сообщил он. - Благодарю. Ты можешь идти, - кивнул Торин, чему-то улыбаясь. Бильбо немного насторожило, что слуга вышел так поспешно, и он поспешил сунуть нос в миску. К его удивлению, это и впрямь был лед, наколотый ровными небольшими пластинками и явно специально заготовленный для охлаждения. - Я что, должен буду есть лед? - поинтересовался хоббит, надеясь, что Торин не подтвердит этого. - Где вообще его взяли? - У нас всегда найдется несколько пластин льда, чтобы охлаждать на них продукты, - объяснил Торин, между делом целеустремленно притягивая Бильбо к себе и аккуратно раздевая. - Так почему бы не использовать его и в других целях? - Боюсь даже подумать, в каких! - проворчал Бильбо, догадавшись о намерениях короля. - Торин, ты уверен, что хочешь заниматься любовью сейчас? Так жарко... - Так для того у нас и лед! - бодро заявил гном. - Бильбо, я уже неделю мучаюсь без твоих ласк! Ты заявляешь, что устал, что хочешь спать, что сейчас неподходящий сезон... это самое дурацкое оправдание, которое я слышал в своей жизни, честно говоря! - Если ты обложишь меня льдом, я вряд ли приду в восторг! - сдаваясь, вздохнул хоббит. Тело его реагировало на ласки любимого против воли, и кожа уже нагревалась не только от солнечных лучей, но и от гладящей ее руки. - Я не собираюсь сильно тебя заморозить! - Торин задернул полог кровати, и глаза его загадочно сверкнули в темноте. - Просто расслабься и попробуй получить удовольствие, любовь моя. Они оба были полностью обнажены, и хоббит понимал, что уж теперь король точно не остановится. Бильбо отчаялся дознаться, что в его теле так нравилось Торину, что он мгновенно возбуждался при взгляде на голенького полурослика. Не животик же, довольно округлый по меркам гномов, и не небольших размеров половой орган, который даже в возбужденном состоянии не достигал и половины длины королевского! Но, наверное, что-то было. Осторожно уложив маленького возлюбленного на спину, король не отказал себе в удовольствии долго и с удовольствием целовать и нежить податливые губы. Осторожно обведя языком аккуратный розовый контур, он углубился в нежные глубины рта, прикасаясь к теплому небу и терпеливо лаская разгоряченную кожу. Не отрываясь от желанных губ, король взял из стоящей рядом мисочки пластинку льда и сжал ее в ладони, дожидаясь, пока она растает. После того как холодные капли протекли сквозь его пальцы, Торин очень осторожно начал ласкать вздрагивающий живот и грудь полурослика. Касание холода было до того приятным, что Бильбо застонал в губы любимого, потянувшись, чтобы обнять его. Торин остановил его руки, прервал поцелуй и хитро улыбнулся: - Ты же сам говорил, что тебе жарко! Я еще слишком горячий, чтобы прикасаться. Подожди немного, мое сердце. Я обещаю, что тебе будет приятно. - О, в этом я не сомневаюсь! - заверил Бильбо, прикрывая глаза - все равно в полутьме под пологом кровати он не мог разглядеть так же много, как Торин. Гномы гораздо лучше видят во мраке... Еще один поцелуй обжег его губы, и вместе с ним холодная ладонь прошлась по груди. Контраст был очень приятным, что и говорить, и хоббит довольно вздохнул, потянувшись за большей лаской. - И когда ты только научишься быть терпеливым... - тихий смешок донесся до него из темноты, которой был частично укрыт король гномов. - Для этого мне нужно больше уроков, - улыбнулся Бильбо. - Торин, я не могу сдерживаться, когда ты так меня гладишь! К тому же мне все еще жарко... - Надо исправить ситуацию! - согласно кивнул гном и взял из миски еще одну ледяную пластинку. Что он задумал, Бильбо понял только в тот момент, когда лед живительной прохладой коснулся его груди. Сосредоточенно, словно ученик, отвечающий сложный урок, Торин обвел льдом нежную кожу вокруг чувствительного соска. Тот мгновенно затвердел, и король не отказал себе в удовольствии приласкать маленькую вершинку языком и немного - губами. Бильбо удивленно вздохнул. Ощущения от ласк горячего рта и ледяной пластинки были потрясающие, ему хотелось еще. Такого он никогда еще не испытывал - и новизна ощущений только усиливала остроту желания. Когда лед вновь коснулся его соска, Бильбо вцепился в покрывало. У него уже все ныло между ног, требуя прикосновений, и он сдерживался из последних сил, зная, что Торин любит растягивать ласки. Доверившись опыту короля, хоббит кусал губы и сжимал складки ткани под собой, чтобы не кричать. У них уже давно велось негласное соревнование: тот, кто вскрикнет или позволит себе застонать, считался проигравшим. Пока что хоббит еще ни разу не выиграл. Впрочем, это его не слишком сильно расстраивало. Ледяная пластинка медленно таяла, и холодные капельки скользили по разгоряченной коже мистера Бэггинса. Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержаться, но все же тихо прошептал: - Тебе ведь тоже жарко... - Ты всегда думаешь только обо мне, мой хороший. - Король коснулся губами заостренного уха, ласково пососав мочку - он знал, как сильно хоббит это любит. - Я найду способ охладиться вместе с тобой, поверь. И, наклонившись, он нарочито медленно слизнул холодные капли, приласкав заодно и горячую кожу любимого. Бильбо глубоко вздохнул. Он пытался успокоиться и сдержать себя, но, как выяснилось, от глубоких вздохов ощущения только обостряются. Еще одна пластинка льда прикоснулась к его телу - на сей раз уже к животу. Торин очень осторожно обводил сколотой гранью, подтаявшей и мягкой, небольшую впадину вокруг пупка, поглаживал льдом светлую кожу, ни на миг не прекращая поцелуи. Он обожал острую реакцию хоббита даже на самые простые и невинные ласки, потому что знал: такая бурная реакция основана на любви к нему. Никто и никогда не доверялся ему так безоглядно и не радовался уже одному его присутствию. Пусть Бильбо редко выражал силу своей нежности открыто, потому что оба они часто были на публике и не могли смущать остальных откровенными ласками - зато наедине, под покровом ночи или в редкие свободные минуты днем, хоббит переставал сдерживаться. Как-то раз, когда Торин учил своего возлюбленного уверенно ездить на пони, он имел неосторожность сесть в седло вместе с ним. В результате урок сорвался, потому что приступ накрывшей их страсти был таким острым, что они едва смогли дождаться, пока уйдут в спальню. - Как же ты красив, мой родной... - Торин осторожно поглаживал бедра любимого, и Бильбо мельком удивился, когда король успел раздвинуть его ноги и по-хозяйски устроиться между ними. - Не... так, как... ты, - выдохнул полурослик, кусая губы и из последних сил сдерживая стон. Впрочем, когда теплые пальцы прикоснулись к основанию его члена, а затем начали легко скользить шершавыми подушечками по напрягшимся яичкам, Бильбо в очередной раз проиграл их негласное соревнование. - Ты мое совершенство, - шептал Король-под-Горой, переместившись уже гораздо ниже и касаясь льдом его попки. - Самый прекрасный, самый любимый, лучше всех на свете... - Перестань! - простонал хоббит, сам не зная, о прекращении чего просит больше: смущающих его слов или касаний льда на горячей коже. Соседство горячих пальцев Торина и той пластинки, которая прилегала к телу, было невероятным. Бильбо уже забыл об изматывающей жаре, на него волнами накатывала прохлада - настоящее чудо в такой знойный день. И благодарность к Торину росла в его сердце, заставляя его замирать и больно щемить в груди. Тающий лед стекал между ягодиц холодным ручейком, касался кожи, медленно охлаждая ее - и почему-то от каждого такого прикосновения Бильбо только больше загорался внутренним огнем. Он попытался потрогать свой изнывающий член, но ему это не удалось - король придержал его ладонь и слегка шлепнул по пальцам. - Терпи! - с притворно сердитым выражением велел он. - Не все сразу! - Но я не могу... о-ой... - Хоббит вцепился в подушку. - Ну пожалуйста, Торин, скорее! - Ну что с тобой делать... нетерпеливый ты мой! - Король досадливо цокнул языком - и вдруг очень осторожно протолкнул почти растаявший маленький кусочек льда во влажную дырочку, погладив ее пальцем. Бильбо вскрикнул. Ощущение прохлады теперь было внутри него, странным образом возбуждая еще больше, заставляя извиваться на постели и умолять о большем. Король приподнялся, вобрал ртом небольшой возбужденный член и принялся ласково посасывать его, не прекращая гладить новым кусочком льда округлые ягодицы и вздрагивающие яички. Для соития сегодня и впрямь было чересчур жарко, поэтому он предпочел приласкать своего любимого хоббита таким способом. Много времени Бильбо не понадобилось - и вот он уже вздрагивает, громко вскрикивая и изливаясь в жадно высасывающий его рот короля. Торин немного отстранился, напоследок поцеловав теряющий твердость ствол, и улыбнулся: - Лучше стало? Зло зашипев, Бильбо решительно толкнул его на спину, схватил из миски лед и наклонился к паху гнома. Не успел Торин понять, что задумал коварный полурослик, как Бильбо, взяв кусочек льда в рот, одним быстрым движением вобрал губами часть огромного ствола, обняв ладонями основание. Король-под-Горой был обречен. Когда холод коснулся головки его члена вместе с требовательным язычком любимого, Торин не мог сдерживаться долго, даже при всей его железной воле. Он поднял руки, запустив пальцы в волосы хоббита, и несколько раз с силой, размашисто вошел в его рот, чувствуя холод и жар одновременно и тоже больше не сдерживая длинный низкий стон. Облизываясь, хоббит улегся рядом с ним и, подумав, сунул в рот еще один кусочек льда - просто так, пососать. - Ты потрясающе способный ученик! - признал король, перекидывая на плечо косу, чтобы хоббиту было удобнее играть с удерживающими ее стальными зажимами. - У меня прекрасный учитель! - отозвался Бильбо, лизнув влажную грудь короля и позволяя ему обнять себя одной рукой. - А главное, мне действительно больше не жарко! - В следующий раз прикажу разложить лед прямо на полу, чтобы удобнее было на него лечь! - засмеялся Торин. Хоббит, кажется, задремал - и король сторожил его сон, растапливая в ладони оставшийся лед и осторожно, ласково поглаживая горячую спину маленького любовника. В общем-то, если приложить некоторые усилия, никакая жара не будет страшна. А та, что заставляет тело плавиться изнутри - это добрая жара. И ее Король-под-Горой намеревался лишь усилить в своем маленьком бесценном хоббите.