В доме у Падалеки шумно

      Неспешно вылезаю из ванной, вытираюсь, попутно беря в руки небольшое полотенце и наматываю его на голову. Все также стоя с одним полотенцем на голове, нагибаюсь за кьянти и за пару глотков допиваю остатки вина. Нахожу уже полотенце побольше и закутываюсь так, чтобы оно держалось на груди, упасть не должно. Полностью выпрямившись поворачиваюсь к зеркалу и начинаю рассматривать себя. «Я рулетик» — проносится в мыслях, при виде моих одеяний. Алкогольные мысли — это всегда весело, так что я не напрягаюсь. После ванной я наконец-то смогла разглядеть лицо вблизи и без косметики. Кожа оказалась лучше, чем я думала. На поганку я не походила, но и аристократической бледности не наблюдалось. Хорошо были видны синяки под глазами от недосыпа и царапины от падения. Тушь тоже наконец сдалась и смылась, отдам ей должное — держалась до последнего. На коленке и бедре также были небольшие ранки. Полотенце было достаточно коротким, так что бедро я разглядела, шесть небольших красных полос сильно выделялись на телесном фоне, однако совершенно не болели. Через неделю пройдёт.       Смело выхожу из ванной и направляюсь на первый этаж, Хью всегда любил сидеть именно на кухне. Ходить вот так «при параде», я не стеснялась, а кого, собственно, стесняться? Ричардсона? Шесть лет совместной жизни, четыре из которых — это брак, давно стёрли между нами какую-либо неловкость от наготы. Придя в свой пункт назначения, я с удовольствием наблюдала картину, как мужчина о чём-то увлечённо беседовал по телефону. — Да, я у неё дома... Нет, я заехал по делам... А ну прекрати себя так вести!... Чёрт, нет, я не хотел тебя обидеть, только не плачь... Всё, освобожусь — напишу... - я горько улыбнулась, смотря на его любезности с этой... Эйприл. Да, она меня искренне раздражала. Раздражала всем, чем только можно и нельзя. После краткого диалога, Хью подошел к барной стойке и устало опустил голову на руки. — Ты даже не представляешь, как я устал. - это он жалость у меня пытается вызвать или что? Настроения общаться не было, и жутко хотелось поскорее избавиться от незванного гостя и лечь спать. Единственный, кого я бы сейчас вытерпела — это Марк, он никогда не бывает лишним. — Устал трахаться? Мне тебя так жаль, я бы так хотела помочь тебе, - внутри все пылало праведным гневом, как он смеет? Псевдо заботливый тон четко дал понять, что жалеть его тут точно никто не будет. — Соф, прекрати. То, что мы перестаём быть супругами — не значит, что мы не можем нормально общаться. Также я решил отдать тебе ключи, они лежат на комоде около входной двери. И вообще, я пришёл к тебе с миром, обсудить, когда мы сможем поставить финальные подписи. - в начале своей речи он более-менее пытался говорить спокойно, но на конечных фразах начал закипать. Сейчас бы просто спокойно ответить, объяснив ситуацию, но здесь случилось то же, что было с Джен. — Ах, прости меня пожалуйста, что я была в больнице и не слышала твоего звонка. В следующий раз я обязательно подойду к телефону, даже если буду в коме, не переживай. - режим актрисы снова включился, так что мужчине оставалось только наслаждаться. Он злобно глядит на меня, но продолжает: — Какого чёрта ты со мной так говоришь? Я всё ещё твой муж, тем более, наш брак разрушился из-за тебя! - если при произнесении первой части его тирады я ухмыльнулась, то при обвинениях появилось дикое желание отвесить ему звонкую пощечину. Пока что меня останавливает то, что я в боевом полотенце, так что сейчас не лучшее время драться. Уже заранее знаю, что произнесу и обещаю себе сделать так, чтобы голос не дрогнул. Хватит слёз (пусть их ещё толком и не было). — А, ну да, это же я доводила свою беременную жену до истерик, а после... - меня перебили наигрубейшим способом. Этот придурок начал на меня орать. — Не смей винить меня! Я делал всё для тебя! Потеря ребёнка — полностью твой ви... — Ты под чем сейчас находишься? Делал всё? Напомни пожалуйста, за «всё» у нас считаются постоянные задержки на работе, когда ты приходил в стельку пьяным? Или когда мы ссорились до разбитой посуды? Не я из нас двоих, увидев депрессию родного человека, решила свалить к молодой любовнице! - серьезно, ещё капля, и я кину в него чём-нибудь тяжелым. Воспоминания о прошлых месяцах накрыли с головой, заставляя мозг показывать картинки осколков от сервиза, мои глупые попытки уложить бухого мужа спать и остальные "приключения". — Да, решил свалить, так как с тобой стало невозможно существовать, ты все время запиралась в комнате и отказывалась жить дальше! - так себе оправдание, но я и правда тогда слишком сильно закрылась в себе. Все мечты о нормальной семье были разбиты, и я не могла просто забыть все, что было. Но такое состояние длилось максимум две-три недели, после этого я начала отходить. — Ну зато теперь тебе очень хорошо живётся, как продвигается беременность? - все ещё театральная забота перешла все рамки, — Надеюсь с ней у вас все получится, - после этих слов я демонстративно отвернулась от Хью и всем своим видом показывала, что разговор окончен. — Спасибо, блять, хоть одна баба в моей жизни не будет бракован... - в этот раз его перебила не я, а тяжёлый удар в... что? Я испуганно развернулась, пытаясь понять, что вообще происходит. Хук был такой силы, что Ричардсона аж развернуло. Марк стоял над ненаглядным, а после наклонился, и попытался сказать так, чтобы я не услышала, но в данный момент я сама находилась в состоянии шока. Хотя нет, это был не испуг, это было разочарование и обида. Эта смесь ударила не хуже кулака Шеппарда, когда я закончила недосказанную фразу муженька в голове. — Ты не смеешь даже думать такое, не то что произносить, - Актёр с силой потряс Хью за плечи и грозно посмотрел на него, хватая за грудки и приподнимая с пола, — Сейчас ты исчезнешь и ещё раз появишься в её жизни только для того, чтобы поставить свою подпись в документах, - Ричардсон сначала пытался изображать героя, но осознав всю серьезность Шеппарда, закивал головой. Не удивлена. — Вали, у тебя минута. - почти рык Марка напугал бы кого угодно, но то, с какой скоростью любимый свалил из дома, заставило ещё раз убедиться в его трусости. Я только потом подумала о том, куда мог зарядить Шеппард, вряд ли это нос — было бы много крови. Челюсть?       Все эти долгие два дня я не ревела, ну, не считая выхода от Падалеки. Я сейчас про настоящие долгие истерики с покрасневшими глазами и сорванным горлом. Внезапно жутко захотелось плакать. Плакать долго и с надрывом. Все это время мужчина стоял ко мне спиной, и только услышав первый всхлип резко повернулся, оглядывая мой образ на вечер. Полотенце с волос почти спало, а то, что держалось на груди не собиралось покидать меня. Я быстро зажмурилась, все ещё надеясь побороть поток слез, но... — Бракованная... - единственное, что удалось прошептать перед окончательным поражением в неравном бою со слабостью нервов. Колени начали дрожать, а плечи подрагивать. Обжигающая вода крупными каплями катилась по щекам, а Марк, что в первые секунды впал в ступор, опомнился и быстро оказался рядом. Можно сказать успел, ведь как только крепкие мужские руки прижали к себе, ноги вовсе отказались держать моё хрупкое тело. — Тихо, малыш, ну это никуда не годится... Ну-ка иди сюда. - с этими словами меня бережно взяли на руки, поддерживая под коленками и спинкой. Что мне оставалось делать? Только обвить его шею руками и, уткнувшись носом куда-то в грудь или плечо, вдыхать запах одеколона Шеппарда, попутно делая мокрым участок одежды.       Через пару минут, не открывая глаза, я понимаю, что он поднимается по лестнице, удивляюсь его силе, но не отрываю головы. Телосложение у меня было покрупнее, нежели у Женевьев. Сестра даже после двух родов осталась худенькой, я же никогда не была стройной, мое тело всегда было «нормальным», однако комплекс того, что представителям мужского пола тяжело меня поднимать, остался с подросткового возраста. А Марк ещё и по лестнице меня тягает.       Актёр доходит до второго этажа, поворачивает в сторону спальни и подходит к темной двери, надавливая локтем на ручку и внося меня внутрь. Он не торопясь опускается на широкую кровать, перенося мое тело на другую сторону от себя, снимает обувь, поднимается ближе к подушкам и всё-таки кладёт меня рядом с собой так, чтобы моя голова лежала у него на плече, а сам он обнимал меня обеими руками. За все это время Марк ни разу не перестал меня касаться. Я прекрасно понимала, что не перестала содрогаться в рыданиях, что у Шеппарда наверняка уже болят руки и что мне нужно срочно успокоиться. Но как только я захотела вставить какую-нибудь фразу, он будто прочитал невысказанные мысли и заговорил первым: — Я говорил, что он идиот и тот ещё ублюдок. Не смей слушать его, этот слизняк любые гадости скажет, лишь бы ударить побольнее. В этот раз ему повезло, я просто не ожидал что... — Бракованная... он прав, всегда был прав. - я как мантру повторяла мерзкое прилагательное, ещё сильнее начиная трястись. — Дурочка ты, выкинь это из головы и запомни, что ты самая лучшая. - ему пришлось ещё раз отстраниться, чтобы снять с головы полотенце, и распушить уже не такие влажные волосы, — Я ему язык оторву. - на это выражение я не смогла сдержать улыбку, — Соф, давай спать, насколько я помню, в больнице не самые удобные кровати. - Шеппард приободряюще улыбнулся и рукой залез под подушку, доставая одну из многочисленных пижам. — Оденься, а я пока схожу за водой, ладно? - на миг показалось, что сейчас он просто уйдёт, поэтому я не нашла ничего умнее, чем схватить его за рукав кофты. — Тшшшш, меня не будет всего пять минут, - я с недоверием отпустила его, и быстро переоделась, пока никто не находился в комнате. Марк вскоре вернулся с двумя стаканами воды, желтой таблеткой от головы (он прекрасно осведомлён, что после слёз голова раскалывается) и уже в домашней одежде. После того, как я подала на развод, он часто оставался на ночь, так как сильно волновался за мое состояние, Джессика почему-то никогда не возникала - я думаю, они просто ссорились в эти дни.       Проглотив таблетку и запив её ледяной водой, я вернулась к Шеппарду на плечо, нежно целуя в колючую щеку и шепча что-то про то, насколько я ему благодарна. Слёзы потихоньку переставали душить, сон брал верх, оно и к лучшему. Отголосками сознания я услышала: «спи спокойно, я рядом» за фразой последовал поцелуй в макушку. Я больше чем уверена, что эта ночь и правда будет спокойной.