Liar

Тсукишима часто врёт. Будь то мелочь или что-то посущественней, как собственные чувства. Никто из них так и не понял, как это произошло, но Хинате было легко рассказывать что-либо Тсукишиме. Они перешли невидимый барьер ещё во время игры с Инаризаки, где скорее всего и зародилось их доверие. Нет, не такое, а профессиональное. Всем же легко выговаривать свои мысли незнакомцу, которому не так уж и важно, что с вами случится. Да, Кей любит шутить, сплетничать и пользоваться информацией. Но в то же время он умело держит язык за зубами. Не будет никогда тешить глупыми надеждами и умеет трезво оценить ситуацию. Эти качества вкупе с природной немногословностью стали для Шое идеальной формулой собеседника. Они часто ходили втроём - Хината и Ямагучи делились впечатлениями об очередном вышедшем блокбастере, пока Тсукишима шёл чуть позади и говорил только тогда, когда его спрашивали или наступало время поспорить. А вечером Шое звонил своему сокоманднику и рассказывал о своих ежедневных делах, в то время как Кей почему-то не сбрасывал трубку, а спокойно делал домашнее задание под щебет чужого голоса. Это превратилось в какой-то ежедневный ритуал. Хината всегда находил темы поговорить - будь то очередная восторженная речь или же наоборот жалобы на Кагеяму. Тсукишима потерял момент, когда его ухмылки и усмешки превратились в поддерживающие кивки, а ему самому стало интересно слушать бесконечные истории. Неизменным оставалась только немногословность блондина. И так их отношения продлились до конца третьего года обучения. Тсукишима так и не сказал, что думает о решении Хинаты уехать в Бразилию, единственный вопрос, который был задан и то был о том, что будет уже после того, как тот вернётся. Он и так достаточно услышал о пляжном волейболе из уст рыжего за несколько лет. Ему уже кажется, что в его подкорке есть выгравированные правила спорта, что ему совершенно не интересен, а если кто-то спросит, какая команда выиграла очередную олимпиаду по пляжке он сможет ответит с закрытыми глазами, неосознанно подражая Шое. На самом деле Кей сам не знал, как именно он должен реагировать, на то, что его сокомандник, который звонит ему каждую ночь с глупыми новостями, уезжает на несколько лет на другой край света. Он должен радоваться, ведь наконец-то его ночи станут спокойней... Но что-то было не совсем так, он, наверное, слишком привык, раз сон плохо приходит без очередной серии из жизни Хинаты Шое, который умел находить приключения на свою пятую точку даже на обычной пробежке. Звонки стали короче, но не утратили своей регулярности, правда, теперь Тсукишима получал их утром и основной посыл - я тренируюсь, пляжный волейбол сложный, изучать язык трудно, но весело, всё хорошо - и всё в таком духе. Каждый день. Одно и то же. Возможно, приключения решили отлипнуть от Хинаты по истечению совершеннолетия или были прописаны только в Японии. Но Тсукишима ни разу не услышал захватывающей истории, что происходили раньше, как минимум каждую неделю. Теперь Шое работает, доставщиком, даже подумать страшно - у него же топографический кретинизм или тут тоже срок годности истёк. Кею приходится додумывать всё самому, вспоминать привычные реакции креветки и подставлять его под эти ситуации, поэтому под закрытыми веками, пока он слушает лекцию в колледже, у него едет Хината Шое на велосипеде с сумкой компании доставки, что воровато оглядывается и каждую минуту сверяется с картой то ли чтобы понять, где находится сам, то ли чтобы сверится с маршрутом и не пропустить очередной поворот. Тсукишима вздыхает. Они с Ямагучи и Ячи часто встречаются, например, в кафе. У Короля времени мало - он профессиональный спортсмен, что поедет в Бразилию на Олимпийские Игры. А они втроём разговаривают, делятся впечатлениями о взрослой жизни, но всё равно всё заканчивается темой отъезда Хинаты. Тсукишима не понимает, почему спрашивают его, но отвечает, даже не подумав, все эти скомканные фразы, которые ему сливали в трубке, легко вылетают изо рта, а когда он осознаёт это видит немного обеспокоенные лица друзей. И он не знает, что их поразило, что он сказал или же как, но скорее всего всё вместе. Он ещё долго думает об этом, но не может прийти к законченному выводу, мысль теряется, а всё что приходит на ум - это чужая улыбка и рыжие волосы. В этот раз что-то не так. Не считая того, что все стало не так с момента самого отъезда. Шое молчит, просто дышит в трубку, не начиная разговор. Кей настораживается, но прерывать тишину не собирается, а чужие вздохи собираются в кучу, отдалённо напоминая всхлипы. - .. Тсукишима... я... - глубокий вздох и дрожащий голос на том конце, а его самого назвали полной фамилией, сон снимает, как рукой, но сам он не произносит ни слова, давая собеседнику сформулировать фразу самостоятельно - Мне... мне одиноко, Тсукки... И теперь Кей сам задерживает дыхание, пытаясь правильно разобрать, что именно ему сказали и как именно, с придыханием и выше чем обычно. Его прошибает током, услышать от Шое такое для него в первые, кто мог бы подумать, что их неразряжающаяся батарейка сейчас будет звонить и плакать ему в трубку. Тсукишима даже не понимает, польщён он таким откровением или больше напуган, поэтому просто молчит, забывая что его не видят, чуть прикрыл глаза и кивнул, намекая продолжать. - Я.. я знаю, что у меня есть друзья, и что вы меня всегда поддерживаете, но... - Кей выдыхает, он не умеет говорить все эти поддерживающие речи, поэтому рад, что Хината сам всё понимает - Но... этого мало - звонков и переписок... мне страшно, я чувствую себя отрезанным, как будто единственный на этом острове, а остальным всё равно на меня - Тсукишима не понимает, кто “остальные” - жители Рио или же те, кто остались в Японии, он слушает полувздохи, чужое неравномерное дыхание, единственное, что он знает - это то, что должен дать возможность Хинате выговорится, может даже поплакаться, снять груз... Так ведь делают? У него самого что-то жжёт в груди то ли от того, что ему наконец-то открылись, то ли от того, что до этого нагло врали - невозможно, чтобы всё было хорошо, когда к человеку подкрадывается истерика. - Просто... оказалось, что знать, что ты не один и ощущать это - разные вещи... - ему интересно, сколько времени Хината проводил вечера за подобными размышлениями, кажется будто он сам всё осознаёт, но просто не знает, как перешагнуть свой страх. Тсукишима сглатывает и начинает говорить впервые за весь разговор. - Послушай, Хината, ты ведь скучаешь по Мияги? - в ответ слышится приглушённое мгыканье - У нас сейчас утро и.. - Тсукки, я.. - Я знаю, что ты знаешь, какое у нас время, просто дай мне рассказать, прислушайся... почувствуй и представь, что я рядом - из динамика идёт звук глубоко вдоха и выдоха. И Кей начинает, он рассказывает о солнце, что с силой пробивается сквозь его полупрозрачные шторы, о том, как шелестят листья и чирикают птицы, жалуется на детей с соседнего двора, что громко кричат и играют. Слышит чужой смешок и продолжает описывать всё, что его окружает, пока с того конца не доносятся еле слышные храпы, но не осмеливается переставать говорить ещё пару минут, а потом просто держит телефон у уха, понимая, что Шое сейчас ничто не сможет разбудить. Тсукишима часто врёт. Но это ничего не значит - у него в груди разливается тепло, пока за окном барабанит дождь, а солнца нет и в помине.