А/Б/О

Прошло несколько недель, и я немного привык к жизни в качестве альфы. По большей части мало что изменилось. Я всё тот же человек, каким был всегда… Ха-ха. Абсолютно тот же… Просто я стал сильнее, немного выше, гораздо более вспыльчивым, чувствую запах альф и омег, случайно использую командный альфачий голос, чтобы приказывать людям, всё время прикусываю язык, потому что мои клыки растут, отношусь по-собственнически ко всему, что у меня есть, готов соперничать из-за незначительных вещей, становлюсь менее терпеливым ко всему, и это не говоря уже о том, что мои сексуальные желания взлетели до небес и стало труднее справляться. В прямом смысле труднее справляться. Я сделаю всё, чтобы быть нормальным, как другие. Даже если они ничего не говорят об этом, я знаю, что раздражаю их, и сам понимаю, насколько по-мудацки веду себя большую часть времени, даже если я стараюсь держать это в себе. Раньше я смотрел свысока на альф, которые были злыми и жадными, но теперь я понимаю, как трудно контролировать себя. Конечно, это не оправдание, но это одна из причин. На ум приходит лишь одна хорошая вещь, которая случилась со мной после презентации альфой — я догнал всех в команде по плаванию. Набирать мышечную массу стало гораздо легче, что улучшило мои показатели. Очень жаль, что вместе с этим я теперь превращаюсь в злобного неудачника каждый раз, когда кто-то оказывается лучше меня, особенно учитывая, что большинство из них — альфы. Я благодарен за то, что мои хёны — беты, поскольку это означает, что мне не нужно иметь дело с какими-либо запахами или соперничеством дома. Формально я глава стаи, так как я единственный альфа, но уже много лет назад было негласно решено, что Намджун — лидер. Я вовсе не хочу начинать борьбу, и прежде всего, я даже не хочу быть лидером, но мои инстинкты заставляют меня делать и думать о вещах, с которыми я на самом деле не согласен. Я начал медитировать и проводить всё больше и больше времени в одиночестве, чтобы не нарываться на неприятности с другими людьми. Медитация помогает мне успокоить нервы и очистить разум. Надеюсь, со временем я смогу восстановить контроль над собой и снова стать тем, кем я был раньше. Я нахожусь в середине сеанса медитации на диване, когда внезапно слышу громкие ругательства из ванной. — ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! — Судя по всему, это Сокджин. Я делаю глубокий вдох и встаю, чтобы узнать, что там происходит. Когда я тихонько стучу в дверь, ругань резко обрывается. — Джин-хён, ты в порядке? — спрашиваю я. После моего вопроса наступает мучительное молчание, и как только я начинаю паниковать, думая, что на самом деле произошло что-то плохое, Сокджин отвечает. — Да, я в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, — говорит он холодно. — Если ты так говоришь, то ладно, — отвечаю я, однако он меня не убедил. Хотя я знаю, что это неправильно и, честно говоря, немного жутко, я притворяюсь, что ухожу, только чтобы тихо прокрасться обратно и приложиться ухом к двери. Здесь тихо, если не считать тяжёлого дыхания Сокджина. Я уже было решил, что он просто сидит на толчке или что-то в этом роде, но тут с другой стороны двери раздаётся приглушённый голос: — Алло? Да, это я. У меня закончился. Наступает короткое молчание, в котором мы с Сокджином оба напряжённо прислушиваемся, пока он снова не начинает говорить, звуча довольно отчаянно, но всё ещё не забывая о том, чтобы говорить тише. — Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?! Мне плевать на временные рамки! В любом случае, мы уже проходили через это много лет назад! Как я могу прожить свою жизнь без этого?! У меня есть будущее, о котором нужно думать, и разве ты не знаешь, что я живу с… Я сильнее прижимаю ухо к двери, когда Сокджин замолкает. О чём он говорит и с кем разговаривает? — Именно. Это в любом случае опасно. Продли рецепт и убедись, что я получу его как можно скорее. У нас обоих будут неприятности, если ты этого не сделаешь. Разговор, который вёл Сокджин, очевидно, заканчивается на этом, и я спешу прочь, пока меня не поймали за подслушиванием. Я снова бросаюсь на диван и делаю вид, что смотрю в свой телефон, когда Сокджин выходит из ванной. Я чувствую на себе его настороженный взгляд, прежде чем он входит в свою комнату. Я не осознавал, что был так напряжён, пока не расслабился, услышав, как закрылась дверь. Не знаю, что делать с тем, что я только что подслушал. Сокджин в опасности? О каком рецепте он говорил? Я не помню, чтобы он принимал какие-нибудь лекарства, кроме тех случаев, когда он болел. Ещё он казался таким сердитым… Может ли это быть? Нет, Сокджин никогда не станет употреблять наркотики, верно? Но это явно что-то, о чём он не хочет, чтобы кто-то знал, так что есть вероятность. Если это так, то я обязательно прекращу всё, чем он занимается, но сначала мне нужно разобраться, имею ли я дело с лекарствами или наркотиками.

***

Сокджин, кажется, ведёт себя нормально, когда мы все садимся есть еду на вынос, которую заказали на ужин, поэтому мои тревоги на время утихают. Он также не выглядит больным, так что это обнадёживает. Я протягиваю руку через стол, чтобы взять ещё воды, и когда я делаю это, какой-то сладкий запах щекочет мой нос. Я застываю на полпути над столом, чтобы попытаться понять, что это может быть. Он очень слабый, но, кажется, исходит от Сокджина. — Хён, ты купил новый парфюм? — мимоходом спрашиваю я, садясь обратно с водой в руке. Глаза Сокджина расширяются от неожиданного вопроса, но он продолжает спокойно есть свою еду. — Нет, но я вымыл волосы новым шампунем. Почему ты спрашиваешь? Я пожимаю плечами и делаю глоток воды. — Просто мне показалось, что от тебя приятно пахнет. Тэхён, сидящий рядом с Сокджином, наклоняется и нюхает его волосы. — Да, пахнет немного фруктово, как клубника, — говорит он после нескольких вдохов. — Клубника? Я бы сказал, что он больше пахнет ванилью или чем-то таким. — Ванилью? — фыркает Тэхён. — Брат, ты с ума сошёл. Он совсем не пахнет ванилью. — Окей, мы можем прекратить говорить о волосах Джин-хёна сейчас? — вмешивается Хосок. — Я тут пытаюсь наслаждаться едой. Мы успокаиваемся и начинаем говорить о других вещах, но я не могу выбросить эту мысль из головы. Я уверен, что Сокджин пахнет ванилью, я чувствую это даже сейчас. Может, мне это показалось? Почему Тэхён не может почувствовать его запах, если он сидит рядом с ним? Если я единственный, кто может чувствовать его, значит это запах какого-то альфы или омеги? Но это невозможно, потому что Сокджин не выходил из дома весь день… Острая боль в языке возвращает меня к реальности, и когда я чувствую вкус крови, то понимаю, что снова прикусил его. — Блять… — бормочу я, высовывая язык в надежде избавиться от боли. — Выбирай выражения, — предупреждает Намджун. — Ты опять себя укусил? — дразняще спрашивает Чимин и похлопывает меня по спине.— Продолжай в том же духе, и в один прекрасный день ты сам себя пометишь, — говорит он со смешком. — Ха-ха, очень смешно, хён. Мне больно, но продолжай издеваться надо мной. И вот я снова веду себя как придурок. Я даже шутки не воспринимаю. Это так раздражает. Капля крови падает на стол, и я хватаю кусок ткани, чтобы вытереть её и попытаться остановить кровотечение. — Ого, теперь они действительно довольно заметны, — замечает Тэхён, не слишком осторожно заглядывая мне в рот, чтобы проверить зубы. — Неудивительно, что ты продолжаешь кусать себя, когда у тебя такие клыки. Остальная часть команды собирается вокруг, чтобы получше рассмотреть меня, и Чимин даже заставляет меня открыть рот. — Чёрт побери, ты что, вампир? — дразнится Юнги. — Может быть, ты бессознательно кусаешь себя, чтобы почувствовать вкус крови? Кроме меня и Сокджина, все смеются над шуткой Юнги. Я смотрю на Сокджина, который стоит чуть поодаль, пытаясь понять, почему он не смеётся надо мной, как остальные, но, к моему удивлению, он выглядит немного… Испуганным? Это из-за моих зубов? — Ладно, хватит паясничать на сегодня, — говорю я и стряхиваю их, случайно поцарапав большой палец Чимина кончиком зуба. Чимин театрально кричит и держит руку так, словно она вот-вот отвалится. — О нет, он укусил меня! Я теперь его пара? Что, если моя кровь настолько вкусна, что он вернётся за добавкой? — Хён… — вздыхаю я, а остальные громко смеются. Похоже, они не собираются прекращать в ближайшее время, так что моё терпение, наконец, иссякает. — Ладно, хватит! Я уже сыт вами по горло! Я встаю из-за стола и направляюсь в коридор. Может быть, мне стоит пойти в бассейн и немного поплавать. — Куки, подожди. Мы просто шутили! — кричит Чимин мне вслед. — Вернись! У тебя ещё осталась еда в тарелке. Я останавливаюсь и, надув губы, оглядываюсь на кухню, раздумывая, возвращаться мне или нет. В животе урчит, и я решаю хотя бы доесть. — Ой, смотрите, наш маленький вампирёныш вернулся! Возможно, он пришёл сюда за кровью, — смеётся Хосок. — Кровь он получает только из собственного рта, — добавляет Намджун. Внутри меня что-то обрывается. Даже если я знаю, что они желают мне добра, мне всё равно надоели их подшучивания, и пора им остановиться. — Вы можете просто заткнуться и сесть?! — кричу я на них, случайно используя командный альфачий голос. Я ещё не научился управлять им и, возможно, использовал его слишком резко, потому что все они застыли с полусогнутыми коленями, как будто собирались сесть, и молча смотрят на меня. По крайней мере, они делают это до тех пор, пока Сокджин не падает на колени на пол с громким стуком. Он выглядит таким же потрясённым, как и все остальные, и быстро встаёт на ноги. — Хён, ты в порядке? — спрашивает Хосок обеспокоенно. — Да, я просто немного испугался и потерял равновесие, — отвечает он, отряхивая колени. Я делаю шаг вперёд, но Сокджин замечает это и делает шаг назад. — Мне очень жаль, хён. Я не хотел тебя пугать. Я всё ещё не знаю, как правильно себя контролировать, — извиняющимся тоном объясняю я. — Нет, всё в порядке. Я, наверное, просто немного устал, — говорит он, чтобы попытаться закончить разговор, но я всё ещё нахожу это странным, особенно учитывая то, что я подслушал ранее в течение дня. Я подхожу к нему и кладу руку ему на плечо, определённо замечая, как он слегка вздрагивает. Я нежно массирую заднюю часть его шеи, пытаясь успокоить. — Ты уверен, что всё в порядке? — спрашиваю я. Сокджин смотрит на меня с чем-то вроде нервозности, и это усиливает мои подозрения, что он определённо что-то скрывает. — Да, конечно, я уверен, — наконец уверенно отвечает он, и нервозность исчезает из его глаз. Я неохотно убираю руку, решив, что лучше не давить на него слишком сильно, по крайней мере, не перед всеми остальными. Я хватаю палочки, чтобы доесть еду, но когда подношу руку ближе к лицу, сладкий запах ванили снова достигает носа. Я останавливаюсь на секунду, чтобы понюхать руку, которая была на плече Сокджина всего несколько минут назад, и это заставляет желудок трепетать от странного удовольствия. Аромат слабый, но он напоминает мне о доме, безопасности и о чём-то ещё, более чуждом, но также волнующем. Как же приятно. — Чувак, что за херню ты творишь? — спрашивает Тэхён, и я понимаю, что все шестеро смотрят на меня в ужасе, когда я почти облизнул свою руку. Я быстро вытираю руку о штаны на тот случай, если мой язык её коснулся. — Н-ничего. Мне показалось, что у меня на руке немного соуса, вот и всё, — говорю я и неловко смеюсь. — Ясно… Они смотрят с подозрением, но в конечном итоге ничего больше не спрашивают об этом, что я очень ценю. Неужели я действительно пытался облизать руку только потому, что она приятно пахла? Мерзость! Держи себя в руках, Чон Чонгук!