А/Б/О

Через пять часов после того случая с Сокджином я выхожу из своей комнаты, чувствуя себя, как зомби. У меня было слишком много мыслей в голове, поэтому я так и не сомкнул глаз, когда мы вернулись. Что же этот таинственный человек дал Сокджину? Почему он не захотел говорить мне, что это такое? Почему он пахнет омегой, если настаивает на том, что он не омега? И вот что меня больше всего беспокоит: почему Сокджин пахнет так хорошо? Даже после нескольких часов размышлений, я не нашёл всему этому ни одного разумного объяснения, а я пообещал Сокджину ничего не спрашивать и не говорить об этом. Возможно, будет лучше, если я просто оставлю всё, как есть… — Выглядишь, как мертвец, — говорит Намджун, когда я вхожу в кухню с взъерошенными волосами и в одежде, свободно висящей на моём теле. —  Я плохо спал, — отвечаю я с зевком, который Намджун повторяет несколькими секундами позже. Зевота, действительно, заразительна. — Хочешь тост? — спрашивает он, стоя наготове у тостера с ломтем хлеба в руке. — Да, пожалуйста. Пока Намджун любезно готовит завтрак для нас обоих, я сажусь и кладу голову на холодный деревянный стол. Я так устал, что не удивляюсь, когда мои глаза начинают закрываться сами по себе. Я быстро прихожу в себя, когда слышу голос Сокджина. — Чего это с ним? — спрашивает Сокджин, явно имея в виду меня. — Он сказал, что плохо спал. Правда я не знаю почему, — объясняет Намджун. Я медленно приподнимаюсь на локтях, пытаясь стряхнуть с себя сонливость. Намджун ерошит мне волосы и ставит на стол тарелку с поджаренным бутербродом. Я уже собираюсь наброситься на еду, но когда Сокджин проходит мимо меня, чтобы взять что-нибудь попить, у меня чуть сердце не останавливается. Что-то не так. Я хватаю Сокджина за запястье и смотрю на него в шоке, на что он лишь приподнимает бровь. Вглядываюсь в его глаза, пытаясь найти ответ, но это всё равно что смотреть на каменную стену. — Что? — наконец спрашивает Сокджин, когда я таращусь на него слишком долго. Я встаю и притягиваю его ближе, чтобы понюхать его шею, но всё именно так, как я и думал. Запах исчез. Единственное, что осталось — это фруктовый запах его шампуня. Я отпускаю Сокджина так быстро, как будто что-то обожгло меня. Почему-то я чувствую себя таким опустошённым. Почему его запах внезапно исчез? Он был таким отчётливым всего несколько часов назад. Таким успокаивающим, но также опасным и манящим. — Хён… Что же ты наделал? — спрашиваю я, не желая показаться таким разбитым и обиженным, но именно так это и получается. И снова меня встречают только холодные глаза и растерянное лицо. — Джей-Кей, я понятия не имею, о чём ты говоришь. Ничего я не делал. Он слегка прищуривает глаза, и я воспринимаю это как сигнал прекратить разговор. Намджун всё-таки здесь, а я обещал держать рот на замке. — Тогда неважно, — бормочу я и беру свой тост с тарелки. Намджун выглядит немного озадаченным тем, что только что произошло, но Сокджин просто пожимает плечами и идёт готовить себе завтрак. Он ведёт себя так, словно всё нормально. Почему мне так грустно? Намджун садится за стол напротив меня. — У тебя сегодня тренировка? — спрашивает он, откусывая кусочек тоста. — Да, после неё у меня будут лекции, а потом снова тренировка. — Уф, это сложно, — говорит он. — Я бы не справился со всем этим. Мне бы хватило одной только учёбы. — Ну, наверное, я к этому привык. Это уже не так сложно, как раньше, — говорю я, пожимая плечами. — Наверное, это потому, что тебе посчастливилось стать альфой, — с улыбкой отвечает Намджун. Посчастливилось? Я вовсе не счастлив. Конечно, это облегчает мои тренировки, но в целом это ужасно. Я просто хочу снова стать нормальным. Ненавижу человека, которым стал после презентации. Я наслаждался своей прежней жизнью. Теперь всё кажется мне раздражающим, и я как будто постоянно на взводе. Сокджин садится рядом с Намджуном, и я понимаю, что даже такое простое действие с его стороны может расстроить меня. Почему он предпочёл сидеть там, а не рядом со мной? Я ревную и расстраиваюсь из-за самых незначительных вещей. В конце концов я просто гоняю тост по тарелке. Мой аппетит пропал — ещё одна неприятная вещь, которая начала происходить со мной. Когда я злюсь или расстраиваюсь, мне ничего не хочется делать. — С тобой всё в порядке? — спрашивает Намджун. — Всё нормально, — бормочу я, не утруждая себя даже тем, чтобы это звучало правдоподобно. — У меня есть кое-что, чтобы подбодрить тебя, — говорит Сокджин с улыбкой. Видя, как он улыбается мне, я уже чувствую себя лучше, но он готовится рассказать шутку. Он откашливается, и в его глазах снова появляется этот знакомый озорной блеск. — Как называют корову, которая не даёт молока? — говорит он, едва сдерживаясь, чтобы не ответить сразу. — Не знаю, как ты называешь корову, которая не даёт молока? — Жадина-говядина! — выпаливает он тут же и хлопает ладонью по столу, смеясь своим безобразным, но в то же время прекрасным смехом. — Хён, это было отстойно, — говорит Намджун, отчего Сокджин перестаёт смеяться и смотрит на него. — Ты просто не можешь отличить хорошую шутку от плохой. Я просто умора. Точно так же, как я не могу быть некрасивым, я также не могу быть несмешным. Я хочу сказать, что мне понравилась его шутка, но это заденет мою гордость. Она действительно была отстойной, как и сказал Намджун. Я просто отвечу как-нибудь уклончиво. — Это было не так уж и плохо, — небрежно говорю я и пытаюсь откусить ещё кусочек от своего завтрака. — Осторожнее со словами, парень, а то снова оценю тебя на пять баллов, — предупреждает Сокджин. — Ты помнишь это? — удивлённо спрашиваю я. — Да? С чего бы мне не помнить? А, ну да. Он забыл о поцелуе и о том, как трогал мой член, а не о том, как оценивал меня после инцидента в кафе. Мне бы так сильно хотелось, чтобы он помнил наш момент вместе. Может быть, тогда бы у меня хватило смелости пригласить его на свидание. Альфы, как говорят, импульсивны, и всё же единственное, что я не могу заставить себя сделать после всех этих лет, — это признаться, что он мне нравится. Я такой слабак, да и в целом никудышный альфа. — Прости, я не так понял. Моя вина, — бормочу я. Хлеб уже размяк у меня во рту, поэтому я решаю не доедать его. Я выхожу из-за стола и оставляю Намджуну то, что осталось от моего тоста. Я возвращаюсь в спальню и начинаю рыться в ящиках в поисках одежды, в которой пойду на занятия. Хосок и Чимин уже ушли пару часов назад, так что комната полностью в моём распоряжении. Я не нахожу ничего подходящего из одежды, поэтому в конце концов протягиваю руку до самого дна ящика в надежде найти что-нибудь, но обнаруживаю там нечто совершенно другое. Это фотография Сокджина, которую я случайно украл у него два года назад. Воспоминания возвращаются ко мне, как будто это было вчера, но на самом деле это случилось, когда я учился в старшей школе, и мне было нужно, чтобы кто-нибудь забрал меня после занятий. В середине зимы я стоял на привычном месте, ожидая, когда подъедет одна из знакомых мне машин. Прошло полчаса, а единственное, что произошло, это то, что мои волосы покрылись снегом. Почему никто не приезжает? Я позвонил Чимину, чтобы спросить, чем они занимаются, и он сказал мне, что попросил Сокджина забрать меня. После этого я позвонил Сокджину, и он запаниковал, сказав, что у него совершенно вылетело это из головы. Он спросил, не могу ли я просто пойти домой пешком, и я спокойно ответил, что могу это сделать, если он хочет, чтобы я замёрз до смерти. К моему огромному облегчению, он сказал, что не хочет этого, поэтому приедет за мной прямо сейчас. Кто знает, может быть, если бы он велел мне это сделать, я бы и впрямь вернулся домой пешком. В то время я был невероятно застенчив и делал то, что мне говорили. Примерно через десять минут я увидел ржавую синюю Тойоту, подъезжающую ко мне, и когда я сел в машину, моему взору открылось прекрасное лицо Сокджина. Этого хватило, чтобы забыть, что я ждал в снегу более сорока минут. Уже тогда я думал, что он мне нравится. Ничего серьёзного, просто немного восхищения с моей стороны, но этому суждено было вскоре измениться. Он сказал, что у него есть кое-какие дела и что мне придётся подождать в машине. Я был не против, хотя в любом случае у меня не было права голоса. Он довёз нас до окраины города и забежал в захудалый магазинчик. Мне показалось, что это выглядит немного подозрительно, но решил не придавать этому особого значения, и начал шариться по машине, чтобы найти что-нибудь интересное, пока его нет. Я открыл бардачок и, покопавшись в старых и порванных руководствах по эксплуатации автомобилей, нашёл это. То, чего я никогда в жизни не ожидал увидеть. Обнажённые фотографии Сокджина. Они были прямо там, спрятанные в его машине, где, как он ожидал, никто никогда не станет копаться. Я был сбит с толку. Там было около десяти полароидных снимков, сделанных им перед зеркалом. На некоторых снимках он был одет в одну лишь прозрачную белую рубашку, а на других был совершенно голым, ничего не оставляя воображению. Я едва осмеливался взглянуть на них, потому что был смущён и, прежде всего, было очевидно, что я не должен был их находить. Я знал, что не должен был этого делать… Но в конце концов мои глаза разглядели всё до мельчайших деталей. Его тело не было похоже ни на что, что я видел раньше, и у меня всё напряглось внизу, копируя то, как выглядело его причинное место на фотографиях. Впервые в жизни я возбудился, глядя на парня. В тот момент я осознал, что моё восхищение им может быть чем-то более серьёзным, чем просто симпатия. Краем глаза я увидел, что дверь магазина открылась и Сокджин направился обратно к машине. В панике я практически сорвал с себя куртку, чтобы прикрыть выпуклость в штанах, и быстро засунул фотографии туда, где я их нашёл. Сокджин приблизился быстрее, чем я ожидал, и я захлопнул бардачок со скоростью света. Из-за моих резких движений одна из фотографий выскользнула и упала на пол. В этот момент Сокджин открыл дверцу машины, и у меня не было другого выбора, кроме как спрятать фотографию, наступив на неё ботинком. Он увидел, что я снял куртку, и спросил, не холодно ли мне. Я солгал, сказав, что согрелся в машине, хотя на самом деле замёрз, потому что в его паршивой машине не было отопления. Но лучше так, чем если бы он увидел мой стояк. Просто сидя рядом с ним, я чувствовал себя виноватым и нервничал. Мне казалось, будто он знает, что я сделал, хотя он, очевидно, понятия не имел. Всю дорогу домой я держал фотографию под ботинком, а когда наконец вышел, то осторожно поднял её, пока он не видел, и сунул в карман. Планировалось, что позже я верну фотографию на место, но в итоге я просто положил её в ящик и оставил там, боясь даже признать её существование. Я до сих пор не знаю, зачем ему вообще понадобились эти фотографии. Я имею в виду, Сокджин однажды поймал Чимина за тем, что он фоткал себя голым (очень неловкий момент для всех обитателей нашей квартиры) и ругался на него так, словно завтра не наступит. Он сказал, что кто-то может взломать его телефон и распространить фотографии в интернете. Немного лицемерно, так как, очевидно, у него были спрятаны собственные обнажённые снимки. Даже сейчас, глядя на фотографию, я чувствую, как колотится моё сердце. Он действительно такой красивый. Кроме того, каким-то образом мне удалось заполучить самый лучший снимок. Это тот, где он одет в белую рубашку. Она свободно свисает с его плеч, в то время как он сидит на полу перед зеркалом, раскинув ноги и выставив свою эрекцию напоказ. Уму непостижимо, что он правда существует со мной в одном мире. Он похож на ангела, но я на самом деле живу с ним в одном доме, вижу его, и разговариваю с ним каждый день. Я чувствую, как на мне натягивается ткань спортивных штанов, и когда смотрю вниз, то понимаю, что у меня есть проблема, с которой нужно разобраться. По сути, я никогда не мастурбировал, думая о Сокджине, и у меня есть ощущение, что я не избавлюсь от стояка, если не сделаю этого.