un futuro luminosso

      Занзас вылетел из кабинета отца в тот же момент, когда увидел одну единственную фотографию, на которой был изображён портрет в черно белом цвете. Улыбка человека, что стал Занзасу дороже всех на этой планете и смог пробиться в самое его нутро, мягкая и нежная навсегда застыла на этом единственном клочке бумаге. Мужчина никогда ни о чём не сожалел. Ни об убийствах, ни об отвратном отношении к Хранителям, ни даже о том, что слишком мало виделся с отцом. А ведь он понимал, что тому осталось немного, и, будучи единственным сыном которым смог выжить, он ничего не делал. Даже когда отец погрузил его в колыбель — он простил его, хоть и кричал о том, что ненавидит.       Сожаление? Что это такое и чувствовал он когда-нибудь нечто подобное? Тем более такой человек как Скайрини Занзас. Вы, наверное, не поверите, но я отвечу — да. Сожалел. В тот момент, когда потерял центр собственной вселенной и когда единственная женщина, которую он желал видеть рядом с собой — умерла на его руках. Если бы только была возможность вернуть всё назад, какую бы цену за это не пришлось заплатить, он вернулся бы в тот день. День, когда в его голову пришла идея сместить собственного отца раньше времени и Её бы не похитили в процессе атаки, а после и не убили бы.       Иемицу. Имя убийцы он узнал позже, уже освобождённый от ледяной тюрьмы, и боссу Варии хотелось пойти и убить этого человека в ту же секунду. Но. Вместо этого он просто напился, ведь Скуало сообщил ему о том, что Её убил собственный отец. Это, конечно, не было в его стиле — оставлять в живых тех кто посягнул на его собственность, но в тот момент Занзас… Просто не смог. Вместо мести выбирая забыться в алкоголе.       Постараться забыть.       Не помнить.       Но каждый раз ложась на холодную и пустую постель, полностью убитым в хлам, перед глазами вставал её образ.       Его Хранители видели состояние босса, но ничего не могли с этим поделать. Им тоже было больно. Ведь каждый успел привязаться к Ней. Каждому будет не хватать её, а счастливые воспоминания превратяться в ночные кошмары. Они старались, правда. Старались не показывать боссу этого, но этого и не нужно было. Он всё понимал и видел. Видел, как те по тихому убирают недопитую бутылку, как заменяют антидепрессанты на успокоительное и снотворное. Как приносили еду под дверь, пока он обкуренный валялся на кровати. Первый год и правда был сложным, но зато потом. Мужчина как будто проснулся ото сна. Пламя Ярости заполнила его тело, а ненависть поглотила душу.       Девятый простил его за бунт, но и попросил прощение за заключение в ледяной технике, он не мог просто закрыть глаза на это — по правилам, перед лицом всего Альянса. За Иемицу, понимая всю серьёзность ситуации, он ничего не стал говорить. Да и про девушку мало что знал. Отец просто обнял того и высказал соболезнования.       Вроде бы всё устаканилось. Жизнь налаживалась по-тихоньку, ходил на миссии, что превращались обычно в полное уничтожение не только вражеской семьи, но и ближайших их территорий. Орал, ещё больше чем обычно, на подчинённых и кидал стаканы из-под виски. Но всё же, за всем этим агрессивным поведением, его душу, кроме ненависти к Иемицу, съедала тоска. Даже шрамы его так не бесили, как физическая и моральная нехватка той, кому он добровольно отдал собственное сердце.       Лишь для того чтобы потом своей смертью его безжалостно разбить.       Черная машина быстро набирала скорость, стрелка спидометра медленно подошла к цифре двести километров в час, и водитель явно не хотел её сбавлять. Он ехал, а в голове царил хаос. Спустя столько времени, а прошло не мало, получить вновь напоминание об ошибке, которую почти уже забыл. Мужские руки сжали руль ещё крепче, выражая этим ярость, а тонкая папка, что лежала на пассажирском сидении, так и приковывала к себе взгляд винных глаз.       Яркая вывеска придорожного магазинчика заставила Занзаса резко остановиться напротив, а затем выйти из машины. Он знал за чем шёл. Выбора алкоголя как такого не было: водка, пиво да и один единственный коньяк. Выбрав самые крепкие напитки босс Варии оплатил покупку, а после, уже на стоя напротив стеклянной двери, замечая что пошёл ливень. Да, было глупо сейчас садиться за руль, но когда его это остонавливало. Перед тем как завести машину Занзас открыл первую бутылку, после чего снова тронулся с места и тут же набирая скорость под двести.       Что же было в той самой папке, от содержимого которого так взбесился Босс Варии? Кроме фотографии, неизвестно каким образом попавшая в руки Иемицу, там лежала и записка.

Она жива. Я отдам тебе её, если согласишься на Битву Колец.

      Занзас не знал, что тот блефует, что никакой Асами у него нет. Что девушка действительно жива и находиться рядом с его будущим соперником.       — До свидания, Савада-сенсей.       Дети радостно кричали ей вслед, не подозревая что их любимый учитель проклинает всеми нецензурными словами школу. Первые три урока до обеда прошли быстро, даже на удивление как-то легко, а вот оставшиеся четыре тянулись словно улитка переходящая дорогу. Усталость постепенно накатывала, двигаться не хотелось от слова совсем, и если бы не рядом идущий Ацуши, мягко воздействуя пламенем, она бы точно психанула. Сейджуро же, которому тоже досталось сегодня, выглядел вполне бодро, но взгляд гетерохромных глаз выдавал всю его усталость.       — Уааа, — Асами потянулась, скрепив ладошки в замок и направив руки вверх, зевая. — ещё завтра и выходной.       — Кстати, завтра до сколько собрание? — Акаши недовольно посмотрел на жующего Мурасакибару, от чего тот убрал чипсы куда подальше от взора бывшего капитана.       — Пока незнаю, но я постараюсь закончить по раньше.       Дальше до дома они шли молча. Первым и последним делом после работы, что она сделала, это сразу завалилась спать даже не переодеваясь в домашнюю одежду.       На следующее утро Асами хотелось убить весь чертов мир. Она ложилась спать с надеждой выспаться хоть немного, но проклятые кошмары не давали этого сделать. Затем посреди ночи до неё очень кто-то настойчиво пытался дозвониться. Номер был неопределённый, а поэтому она не могла узнать кого нужно проклинать. Тело ломило и хрустело в некоторых местах, но вставать все же нужно было.       Черное платье без рукавов до колен, копроновые колготки в цвет платью и пиджак, застегнутый на одну пуговицу. Об украшения она не думала с тех пор, когда получила от матери подарок и не снимая его носила. Волосы она не стала собирать, лишь слегка подкрутила плоской концы и закрепила передние пряди на затылке красивой заколкой ввиде черной розы.       На часах время показывало ровно шесть утра. Хоть на работу и нужно было к восьми, но она решила прийти по раньше и немного подготовиться к родительскому собранию.       — Доброе утро, ты сегодня рано, Асами-чан.       Нана, при виде всё ещё сонной дочери, немного засмеялась и поставила перед той кружку с крепким ароматным кофе, а после и тарелку яичницы с колбасой и помидорами.       — Спасибо, мам. Я же стала классным руководителем в классе Тсу и сегодня после уроков собрание. Нужно подготовиться, ну и мозги немного собрать в кучку.       Следом за Небом из спальни на первом этаже вышли одетые в спортивную форму Ураган с Дождём. Чего им не спится в такую рань — не понятно, они ведь просто учителя без классного руководства. На вопросительный взгляд Небо они просто молча махнули рукой и сели рядом.       — Ака-чин вчера предложил немного размяться с утра, вот и встали.       Разошлись они на перекрёстке. Она шла медленно, не торопясь, и думала. Асами никогда не брала трубки с незнакомых номеров и теперь терялась в догадках кто мог звонить. А ещё эти кошмары.       Занзас. От имени этого на глазах навернулись слёзы. Она так скучала по нему, но, к сожалению, не могла даже позвонить. Но, может Реборн верно сказал и стоит встретиться до битвы? Эта мысль, очень навязчивая, не давала ей покоя который день. Может стоит попробовать рискнуть и, хотя бы, передать весточку ему о том, что она жива. Асами понимала, что душа и сердце все уже решили, но мозг отказывался, понимая весь риск того что отец её сразу обнаружит.       Может, действительно, пора перестать быть трусихой и жить страхом попасть в лапы к отцу?       И вот, спустя несколько часов, она уже стояла перед родителями учеников, заинтересованно наблюдавшие за поведением любимого учителя сына (дочери). Скрипачка вздохнула, выдохнула и начала.       — Здравствуйте, уважаемые родители, меня зовут Савада Асами — я новый классный руководитель этого класса, а также являюсь учителем Музыки в школе…       Она говорила, говорила и говорила. В основном она старалась говорить об учениках только хорошее, изредка слегка поругивая, о достаточно хорошей успеваемости, о поведении. Родители задавали вопросы — она отвечала и вот, отвечая на очередной вопрос от матери Киоко, Асами неожиданно почувствовала острую боль в области груди. Девушка даже не успела отрезать связь Небес, как почувствовала энергию Урагана и Дождя за дверями, а Солнце и Гроза были уже на пути в школу. Теперь остаётся гадать: за сколько последние доберутся, волнуясь за Небеса? Что это было? Боль, к счастью, не повторилась, а вместо неё пришла агрессия, что на собрании было очень не желательно.       Она правда, честно старалась как можно доброжелательней закончить собрание, чувствуя что агрессия нарастает с каждой минутой. Каждый родитель, до единого, подходил и благодарил её за обучение, на что она отвечала вежливой мягкой полуулыбкой, стараясь сдержаться и не нагрубить. Эта злость — не её. Это девушка поняла сразу. Хранитель?       Когда все родители ушли, оставляя в кабинете лишь Тсуну и Асами с вошедшими хранителями девушки, за это время Кисэ и Шинтаро успели присоединиться к товарищам, Небо посмотрела на них и сказала, едва не плача:       — Ацуши, помоги…       Эта агрессия убивала её.       Было больно.       Но не от того, что она сама испытывала это, а потому что Хранитель чувствовал себя загнаным в клетку зверем. Отчего-то ему было больно, или кто-то причинял её ему, но она чувствовала, что сейчас заплачет. Ацуши в один огромный шаг преодолел пространство комнаты и оказался возле девушки. Дождь обнял Небо, своими объятиями полностью ограждая от внешнего мира, успокаивая.       - Уфх, спасибо, Ацу-кун, - Асами отстранилась, облегчённо выдыхая. - судя по связи Он на крыше школы.       - Асами, - Акаши, переживая, подошёл ближе. Она должна знать. - я знаю кто на крыше. Это я с ним связался недавно, когда моя догадка о личностях Хранителей подтвердилась. Только, - видя её возмущённо взгляд Сейджуро продолжил дальше. - будь осторожна. Характер у него не сахар.       - Потом расскажешь, а сейчас я иду на крышу.       Она резко развернулась и выбежала из класса, следуя за нитью связи. Остальные последовали за ней.       - Повторяю ещё раз, находиться на территории школы кому либо, кроме школьников - запрещено. Иначе камикорос.       Резко распахнув дверь, что вела на крышу, перед все компанией предстала следующая картина: Хибари Кёя, стоя напротив нарушителя спокойствия, зло смотрел на того и начал медленно поднимать тонфа, собираясь атаковать. Напротив ГДК стоял парень с тёмной кожей, короткими темно-синими волосами, одетый в чёрные брюки из хлопка, поверх белой рубашки пиджак в тон к брюкам, а на ногах были обычные белые кроссовки. Мимика его лица выражала крайнюю раздражительность, внутри ощущая нарастающую агрессию.       - Эй, - незнакомец скрестил руки на груди, а на лице появилась ухмылка. - драки хочешь?       Асами, чтобы предотвратить конфликт, поспешила вмешаться. Девушка закрыла глаза и, представив скрипку в собственных руках, начала играть, пропуская через невидимый инструмент тёплое оранжевое пламя. Волна окутала незнакомца полностью, успокаивая и даря чувство защищённости, чего этот человек ранее не испытывал. Мулат обернулся в сторону откуда исходила эта энергия, замечая ещё и бывших сокомандников, но его взгляд был прикован только к девушке, от которой исходило это тепло.       Не обращая внимание на застывшего соперника, незнакомец медленно подошёл, почти в плотную вставая, к ней. Асами открыла глаза. Парень жадно рассматривал, стараясь не пропустить ни одной детали, словно боясь что та исчезнет, и молчал. Надо было бы хоть слово сказать, но не мог. Хотелось молчать, даже ругаться как-то не тянуло, в первые в жизни наверное. Он глубоко вздохнул, наполняя лёгкие кислородом, и всё же решаясь.       Небо лишь смотрела на Облако, ожидая когда тот решиться сам сделать первый шаг к ней. Не потому что она не хотела, а всё из-за того что девушка никого не хотела заставлять. В следующий момент Асами обняли с такой осторожность, словно боясь сломать или разбить, но в этих объятиях ей было уютно. В ответ Небо, несмотря на осторожность Облака, сильнее прижалась к нему в попытке показать собственные чувства.       - Добро пожаловать домой, моё Облако.       - Я дома.       Эти слова они прошептали друг другу, после чего отстранились и она, наконец, узнала имя нового Хранителя. Аоминэ Дайки.       Договориться с главой ДК о передачи ключей от крыши- было сложно, но она всё же смогла это сделать. Через некоторое время, пока она уговаривала главу, Хранители сходили домой за бутербродами и по пути захватив музыкальный инструмент девушки.       Они сидели на крыше средней школы. Солнце медленно опускалось за горизонт и лучи его озаряли силуэт девушки со скрипкой, смычок которой плавно играл печальную мелодию о любви.