Самое важное

Орландо с удивлением обнаруживает Мишель за столиком кофейни и не упускает случая воспользоваться ситуацией: он подсаживается к ней со вполне невинным вопросом, но она не очень довольна — всё пялится в экран своего смартфона и отвечает колко. — Хочешь закадрить меня? — говорит он в ответ на её просьбу о приватной беседе, усмехаясь, и слышит её обиженное «И не мечтай!» И правильно — ей этого делать не нужно: своенравная американка уже успела проникнуть если не в его сердце, то уж точно в его мысли. С того самого танца на набережной он думает лишь о ней. Так банально, но он с первой встречи понял, что она другая. В ней был внутренний стержень, стойкость, которую он сам высоко ценил. И вместе с тем присутствовала лёгкость — удивительно, что она сохранила её после всего, что с ней происходило. Ему нестерпимо хочется целовать её жадно, у всех на виду, заявляя всему миру права на эти пухлые губы, давая понять всем вьющимся вокруг неё поклонникам, что она — его и только его. И плевать, что имидж группы будет испорчен, плевать и на то, какую тираду ему придётся выслушать от продюсера — желание быть к ней ближе перевешивает всё остальное. Он радуется, как мальчишка, когда она сама тянется к его губам и прикрывает глаза. Нежность затапливает их обоих с головой, и хочется продлить это мгновение до самой вечности. В парке развлечений Орландо не сразу узнаёт её, рассматривает с ног до головы — синий цвет Мишель к лицу, и шагая рядом, он ловит себя на мысли, что сейчас её наряд просто идеально сочетается с его костюмом, а сама Мишель прекрасно подходит ему. Они целуются в тени от лавки с сахарной ватой, и её поцелуи слишком пылкие для той, кто клялся пару недель назад, что между ними лишь соперничество. Орландо хочет большего, но грань дозволенного не переходит: эта девушка заслуживает чего-то получше, чем пара поспешных фрикций в какой-нибудь богом забытой подворотне. Мишель достойна всего самого лучшего, и ему уже почти плевать на то, что об их связи узнают: пусть их отношения переходят на новый уровень, пусть хоть раз всё будет правильно. Но «почти» оказывается весомее, чем «плевать» — беспощадный продюсер давит на его команду, раздавая указания, которые должны потопить конкурентов, во главе которых стоит Мишель. Её слёзы разбивают ему сердце — Орландо знает, как сильно ранят слова, прозвучавшие на шоу: чёртов продюсер дал каждому из «Ледяных сердец» заранее заготовленные монологи, призванные унизить соперников. Когда Мишель в гневном исступлении покидает студию, Орландо, не особо задумываясь о последствиях, бежит следом. «Я ошиблась в тебе!» ранит больнее остро заточенного ножа — неужели всё закончится, так и не начавшись? — Львёнок мой, милая моя… — он целует её в лоб — невинно и почти по-отечески и обещает: — Когда всё закончится, я увезу тебя, — подразумевая, что увезёт от всех проблем и напастей, что легли тяжким грузом на эти нежные, подрагивающие от всё ещё льющихся слёз, плечи. — Я хочу этого, — шёпотом отвечает она, и от её согласия по сердцу разливается тепло. «Моя», — с наслаждением думает Орландо, покрывая Мишель поцелуями и, по-видимому, произнеся это вслух, потому что девушка прижимается к нему сильнее и соглашается: — Твоя. Последние барьеры рушатся — мир перестаёт существовать и замыкается на них двоих. Орландо обнимает Мишель и понимает: она не лжёт, она тоже чувствует, как идеально они совпадают. Ради неё он готов пойти на риск. И плевать, что будет дальше — в одном Орландо уверен точно: самое важное в своей жизни он уже нашёл.