***
Всё-таки целый день провести на улице в тропиках, одетый при этом в полную амуницию, была не самой хорошей идеей. Катарскую пустыню Эппс переносил значительно легче, Индийский океан же пощады не давал. Солдат кое-как доковылял до казармы. Зайдя в комнату, которую выделили ему за особые заслуги как участнику операции в Мишн-Сити, он сбросил форму и зашёл в душ. Стоило открыть воду, сержант понял для себя одну интересную вещь: он может довольно высоко визжать. Вода оказалась значительно холоднее, чем он ожидал. Тем не менее, он стойко продержался пару минут, после чего, почувствовав, что освежился более чем достаточно, отключил воду. Выйдя из ванной, солдат плюхнулся на кровать и, не донося головы до подушки, мгновенно уснул. На утро Роберт почувствовал себя плохо. Очень плохо. Голова трещала так, будто он вчера не вычищал взлётную полосу аэродрома от сорняков, а, как минимум, всю ночь бухал со сослуживцами. Мужчина из лежачего положения перешёл в сидячее и понял, что этим совершил, возможно, самую большую ошибку в жизни. Теперь он примерно мог представить, что ощущал Курт Кобейн, когда нажал на спусковой механизм дробовика – голова была готова взорваться. Со стоном солдат лёг обратно и свернулся калачиком, завернувшись в простыню – тело бросило в озноб. Похоже, военврач автобот был прав? – Эппс, где тебя черти носят!? – крик Леннокса забивал гвозди в голову. – Ты спишь что ли? Совсем офонарел, сержант?! – Кажется, – прокашлял Роберт, – я умираю. Майор достаточно давно знал сослуживца, чтобы понимать, когда тот придуривался, лишь бы не работать. Однако должность командира твердила: «доверяй, но проверяй!» – он приложил тыльную сторону ладони ко лбу сержанта. Не то чтобы Уильям в этот разбирался, но температура показалась ему выше, чем должна быть, а из-за здешней жары это, или у Эппса реально был жар, он не знал. Последовавший жалобный стон склонил ко второму варианту. – Ладно, пошли в санчасть! – старший по званию стянул простыню. – Эм… кхм… Я, конечно, понимаю, жара, но ты б хотя бы трусы надел ради приличия, говнюк! Не диктуй самочувствие сержанта, что следовало бы написать завещание, он бы непременно отшутился, что майор завидовал его телосложению. Однако нынешний его максимум – стонать, будто находился при смерти, и мысленно жаловаться на жестокость судьбы. – Одевайся давай! – Леннокс швырнул в него одежду. Сдавай Роберт норматив по быстрому надеванию формы, он бы провалил его по всем статьям. Стоявший над душой Леннокс не подгонял, но ярко выраженное дыхание указывало, что нерасторопность он терпел, но был на грани. Решив, что пижамного варианта, состоявшего из футболки и трусов, более чем достаточно для путешествия к медикам, Эппс встал с кровати… и сразу же свалился обратно. Майор, понаблюдав за жалкими попытками брата по оружию, сменил гнев на милость и, закинув руку сержанта к себе на плечо, потащил его в санчасть. Дорога, занимавшая обычно от силы пять минут, заняла пятнадцать, поскольку Эппс мало чем отличался от мешка цемента, такой же безвольный и тяжёлый. – Док! Эппсу нехорошо! – О, – в отсеке оказался только Рэтчет, – смотрю, кто-то заболел, какая неожиданность! Если автобот пытался скрыть сарказм в голосе, то получалось у него из рук вон плохо. Леннокс не понял, с чем это связано, а Эппс и двух слов связать не мог, ни для того, что объяснить командиру начало истории, ни для того, чтобы также саркастично ответить медику. Кибертронец указал ладонью на ближнюю койку, на которую был любезно усажен первый пациент санчасти на новой базе. – А где лейтенант Джонсон? – спросил майор. – Диагностику могу и я провести, сканеры у меня точные. – Оптика Рэтчета сфокусировалась на темнокожем мужчине, весь анализ, казалось, продлился меньше секунды. – Температура тела составляет девяносто девять целых, тридцать две сотых по Фаренгейту. Уровень лейкоцитов в крови ниже, чем заявлено для данной половой и возрастной группы. Придаточные пазухи носа начинают заполняться слизистой. С лёгкими пока ещё всё в порядке. Всего лишь простуда, ничего смертельного. Если, конечно, сержант больше не будет и дальше оспаривать слова компетентного специалиста. – Ох, – застонал Эппс, – ну прости, Рэтч, ты был прав! – Разумеется, прав. Надеюсь, сержант Эппс, вы уяснили, что если я говорю постельный режим, то это значит заткнуться, прекратить всю свою деятельность, притащить свою корму в медицинский отсек, лечь в кровать и лечиться. Поскольку, вы все новички, я сделал поблажку, но впредь споров я не потерплю. Люди, конечно, не моя основная специализация, но я главный врач базы, а значит ваше здоровье является для меня таким же приоритетом, как и здоровье автоботов. Усёкли? – Так точно, сэр! – сказал Эппс и тут же закашлял. – Вот и славно, – кивнул Рэтчет. – Мои рекомендации, постельный режим, частое потребление воды, из еды из ассортимента столовой наиболее полезен будет куриный бульон, после приёма пищи полоскание горла и носа, и приём таблеток, лейтенант Джонсон предоставит. – Что ж, лечись, боец! – Леннокс хлопнул товарища по плечу и отправился в сторону выхода. – Кстати, майор Леннокс, в качестве профилактики вам не помешает также принять лекарства, близкий контакт с больным выводит вас в зону риска заражения. Мужчина, не дошедши до выхода, развернулся и подошёл к столу, где стояло множество упаковок с таблетками. Он взял первую, что попалась под руку, и поднял вверх, молча спрашивая: «Оно?». Рэтчет сузил оптику и кивнул. – Если бы все такими были, я был бы добрым, – как бы к слову прокомментировал автобот, после вернул внимание к Эппсу. – Сержант, я не разрешал вам вставать, ложитесь обратно! – Я в туалет хочу! – У нас есть катетеры, ложитесь обратно! Мысленно посочувствовав Эппсу, Леннокс поспешил ретироваться из медицинского отсека. Не то чтобы он опасался Рэтчета, но попасть под горячий манипулятор совершенно не хотелось. Теперь на вводном инструктаже следовало бы добавить пункт об автоботском медике: «Не давайте повода Рэтчету обратить на вас его праведный гнев!».Часть 1
20 июня 2020 г. в 11:57
Эппс, как настоящий боец, всегда придерживался простого принципа: меньше слов – больше дела. Иначе было нельзя, будучи участником отряда, что мотался по всему миру и вёл активную боевую деятельность. С появлением автоботов со всеми вытекающими служба стала ещё интереснее, а ощущение существенного вклада в нечто большее, чем ты сам, придавало значимости. В общем, сержант относился к тому редкому типу людей, кому очень даже нравилось, как всё вокруг в итоге обернулось. Было ли ему на что жаловаться?
Безусловно, наличие поблизости огромных инопланетян нервировало, особенно с учётом того, что они видели людей насквозь. Буквально. По большей части это касалось Рэтчета. Военные врачи всегда занимали главенствующую роль на базе. Независимо от того, насколько выше по званию мог быть пациент, слово медика – закон, и оспорить его мог лишь другой медик, и то лишь путём оживлённого спора и возможно даже драки. Эппс довольно быстро понял, что организация войск, что на Земле, что на Кибертроне, была плюс-минус одинаковая, ибо только база начала функционировать, военврач автоботов сразу дал понять всем без исключения – он здесь главный. И хотя основной специализацией пришельца был механический ремонт собратьев, людей его могучий взор стороной не обходил.
Время ланча. Пока камбуз ещё не был оборудован должным образом, военные ели на улице. День был тихий, поэтому база жила по обычному распорядку дня: поддерживали чистоту вокруг и занимались общим обустройством территории. С поправкой на иногда шагавших туда-сюда автоботов, день могли назвать типичным для военной базы в мирное время. Правда, один автобот не мог пройти мимо что-то жевавших людей. Рэтчет пристально наблюдал за солдатами, иногда его оптика бликовала. Анализировал то, что видел. Некоторых это откровенно нервировало, что они пытались как можно быстрее покончить с пищей и также быстро ретироваться с поля зрения инопланетянина. Такое поведение, однако, медика нисколько не обижало. П – профессионализм.
– Вы хоть представляете, сколько вредных элементов содержит эта так называемая еда? – Как бы невзначай начал автобот.
Никто из оставшихся мужчин, включая Эппса, не нашёл, что сказать на это. Он подозревал, что у всех в голове возник один вопрос: «А что такого вредного в жареной картошке и бифштексе?» – впрочем, на лицах он отчётливо читался.
– Масло, в котором приготовился картофель, содержит сорок две целых и восемь десятых процента полярных веществ, хотя, согласно вашим же нормам, допускается как минимум десять. Не говоря уже о том, что настолько жирная пища может пагубно отразиться на уровне холестерина, а это может привести к ожирению, что крайне нежелательно с учётом вашей деятельности. Мясо же хранится не должным образом, любому местному насекомому не составит особого труда оставить на нём свои личинки, здесь же букет начиная от глистов, заканчивая малярией.
– Хе, – буркнул один из солдат, – кто бы мог подумать, сесть на диету оказывается так просто.
– Я бы порекомендовал вам найти более компетентный персонал на кухню, который лучше осведомлён о правильном и здоровом питании.
– Эм-м, спасибо Рэтчет!
Медик сузил оптику, фокусируясь на сержанте. Эппс точно не мог сказать, отчего капли пота появились на лбу: от местной жары, помноженной на высокую влажность, или же от столь пристального внимания со стороны робота-организма.
– А вам, сержант Эппс, рекомендую постельный режим.
– А? – До него не сразу дошёл смысл фразы.
– У вас все признаки простуды.
– Но я хорошо себя чувствую!
– Пока болезнь находится на ранней стадии, лучше будет сразу её купировать, пройдите, пожалуйста, в медицинский отсек.
– Да бред какой-то! Я не болен! – Как некстати мужчина в этот момент чихнул. – Это ничего не значит!
– В условиях тропического климата, – продолжал Рэтчет, пока темнокожий человек уносил поднос к столу с грязной посудой, – может стать только хуже, простуда может перетечь в лихорадку, поэтому настоятельно рекомендую не игнорировать мои слова и отнестись серьёзно к своему здоровью!
– Повторяю, – не унимался солдат, – я чувствую себя хорошо! Извините, но я вернусь к своим прямым обязанностям!
Если бы Рэтчет мог по-человечески вздохнуть, он бы непременно так и сделал. Он понял, что упрямство одинаково характерно и для кибертронцев и для людей. Будь Эппс автоботом, в его голову уже бы полетел разводной ключ, после чего он был бы силком затащен в медицинский отсек. Однако Прайм в приказном порядке призвал не показывать свой крутой нрав перед союзниками, поскольку они знакомы слишком мало времени и могут неверно истолковать действия медика. Рэтчет, не обладавший огромным запасом терпения, приложил максимум усилий, чтобы не расчехлить топор и снять скальп с нерадивого землянина. Тем не менее напряжение, с которым он сложил манипуляторы на грудных пластинах, было видно невооружённым глазом, по крайней мере, об этом практически кричал возросший уровень стресса у находившихся рядом солдат.
– Ну-ну, – сказал медик и удалился.