24 на 7

      Когда Айви думала, что замужество — самое сложное, что ей предстоит испытать в плане человеческих взаимоотношений, она включала в уравнение только Чака. Он, конечно, отчаянно прекрасен как личность и отчаянный в принципе; даже, скорее, отчаявшийся, потому что — иногда — у Айви конкретно занижало самооценку и она искренне верила, что быть любовью столь заботливого человека как Змей не заслуживает чуть более, чем вообще. И что Кайтмен сделал ей предложение лишь потому, что не хотел остаться двадцати-с-чем-то-летним неудачником без девушки.       Но Чарльз Браун сумел доказать, что ее страхи беспочвенны, и что он любит Памелу любой: злой, доброй, в обтягивающем костюме из лозы и листьев или в домашнем халате с огуречной маской на лице. Что она прекрасна, потому что не прячет свои страхи и со скрипом, но открывает сердце ему и остальной кучке близких и не очень людей.       Кстати, об остальных.       Айви плохо помнит, когда в сложное уравнение ее брака с Чаком затесалась Харли Квинн. Впрочем, нет, помнит — две ночи пьяного секса на Темискире напоминали о себе в самые неудачные моменты. И тем не менее Пэм в абсолютно искреннем смятении застыла на месте, обнаружив себя, Чака и Харли на диване, перед огромной пиццей-пепперони и с включенным реалити-шоу на ТВ.       Это походило на неисправный двигатель машины: еще парочку оборотов ключа, молитв и, быть может, тачка дойдет до того, что изволит тронуться с места. Также и Айви — мало-помалу, от девичника до свадьбы, от свадьбы до серьезного разговора втроем, плавно перетекшего (каким-то, блять, образом) в секс, но до нее дошло. Дошло, наконец.       И Айви решительно не понимала, что ей со своим озарением делать.       В задумчивое лицо прилетел кусочек салями. Айви возмущенно зыркнула на Харли:       — Эй!       Она смахнула кусочек с щеки и нахмурила брови, оглядывая двоих оболтусов, что спорили между собой уже добрые пятнадцать минут.       — А я тебе говорю, что Джанет подставила Кевина! — взвизгнула Квинн, игнорируя подругу; голубые глаза-точки уставились на Кайтмена в злом негодовании. — Ты не видел, как эта сука пялилась на него и Ханну? Ревнивая стерва готова их скормить акулам, лишь бы получить свое!       — А я говорю, что Кевин сам виноват в том, что произошло, — настаивал Кайтмен, — потому что он, очевидно, не уверен в своих чувствах и хочет получить всё сразу.b>— Разуй гребаные глаза, Чак, эта троица сожрет друг друга с потрохами! — Харли оживленно всплеснула руками и взобралась с ногами на диван, тыча пальцем в экран.       Айви глянула — две девушки и юноша скандалили, грозясь вцепиться друг в друга. Напряжение между ними считывалось даже через экран, и, как показалось Айви, оно было с определенным подтекстом.       Она выпрямилась, как росточек под солнцем, и вгляделась в голоса и лица незнакомых участников реалити-шоу. Кайтмен и Харли тем временем продолжили грызться, отвлекаясь время от времени на пиццу. Странные у них были посиделки: женатая пара и Харли Квинн, прилипала, не к месту, подружка невесты, что забыла вовремя оставить молодых. Но как же это было в стиле анархичной Харли: взять и свалиться на головы тогда, когда ждешь меньше всего, и превратить твой мир в сплошную фантасмагорию.       Айви смотрела на нее часто: из-за стекла камеры Аркхема, из-под косой рыжей челки, сквозь пелену алкоголя и безумия от проделанного преступления. С каждым разом она видела все больше изменений, начиная от выкинутого в мусор костюма арлекина до глаз, что засияли новым, живым светом после кончины Джокера. Харли казалась ей не от мира сего и вместе с тем родной и близкой-близкой, будто под боком у Айви рос дикий цветок, что позволял дотронуться до себя только избранным. И Пэм бесконечно гордилась, что вошла в круг избранных так скоро.       Она оглянулась на Чака, что спорил с Харли и подшучивал над ее злобной мордашкой. Возможно, круг принял еще одного?..       — Ты не веришь в настоящую любовь?       — Любовь — это риск, Кайтмен. Но если сученыш не хочет остаться ни с чем, то пусть рискнет и влезет в их спор! Надеюсь, они раздерут его в клочья.       — Кевин разберется с чувствами и выберет ту, кого любит, — упрямо дернул подбородком Кайтмен и подцепил еще кусочек пиццы. Харли недовольно засопела:       — Ты наивен, как ребенок. Очевидно, что ни одна из них не уступит, пока не доведет до крови!       — Если она любит, то уступит.       — Господи, святая срань, мы что, смотрим Дисней?       — А может, им лучше втроем?       Айви захлопнула рот и смущенно обвела взглядом притихших Харли и Чака. Те с тем же недоумением взирали на нее, одновременно пережевывая пиццу, и Айви не удержалась от смешка — ребята напоминали двух напуганных хомяков.       Харли склонила голову и умилительно захлопала ресницами; она смотрела то на Плющ, то на реалити-шоу, где отчаянно собачились трое человек. Утомительно, долго и безрезультатно. К чему приведет спор, кроме как к разбитому сердцу кого-то одного?       — Детка, не думаю, что это возможно, — примирительно заявил Кайтмен. — Ты же видела прошлый сезон, они — сплошное торнадо из скандалов.       — Подожди, а Джанет разве не по девочкам? — пискнула Харли, задумчиво накручивая на палец голубую прядь. — В прошлом сезоне они круто зажигали с Сарой.       — Это только догадки!       — Они трахнулись на том острове, не спорь! Я двадцать четыре часа, семь дней в неделю смотрела эту хрень, и уж поверь, я знаю о них все!       — Я тоже смотрел, и говорю — нет никаких доказательств, что Джанет по девочкам.       — Может, она просто не пробовала, — улыбнулась Айви, нежно, и вперила взгляд в Харли. — Может, ей бы понравилось. Просто, знаешь, отдаться чувствам, а не предрассудкам.       Квинн замерла, подозрительно оглядывая то Пэм, то Кайтмена, который вообще не понимал, откуда у его жены такие выводы насчёт героев шоу. Впрочем, до Харли дошло куда быстрее, чем до самой Пэм днями ранее: клоунесса хитро улыбнулась, ее глазки хищно сощурились, а рука скользнула на колено к Пэм.       — Эй, давайте сперва досмотрим? — сориентировался Чак, отряхивая руки от крошек. — Они вот-вот помирятся, интересно же, с кем останется Кевин.       — Я думаю, ему комфортно с ними обеими, — сказала Пэм, — и выбирать он не хочет, потому что любит обеих. Он ждет, когда девушки прекратят выбивать дерьмо друг с дружки и тогда они втроем…       — Мне нравится, в какую сторону идет наш разговор, — мурлыкнула Харли и прижалась к Памеле.       — А как же «двадцать четыре часа на семь дней в неделю»? Собьешься с графика? — хмыкнул Кайтмен и кивнул в сторону телевизора. — Ты же не пропустишь развязку.       — Ты тоже. Скачаем сезон с интернета.       — Но так неинтересно!       Харли ничего не ответила — ее рука забралась под футболку Пэм и уже ощупывала застежку бюстгальтера. Айви смутилась и шепнула:       — Харлс, не здесь же, остынь.       — Кто бы говорил, рыжая. Нечего было так явно намекать.       Кайтмен наблюдал за ними в нерешительности: присоединиться или досмотреть любимое шоу? На помощь пришла Харли — вплелась между ними разноцветным клубком из безумия и любви и сжала крепко ладони обоих. Они так причудливо-идеально сцепились вместе, что Айви поразилась собственной недальновидности — как можно было так долго тупить, подобно актерам из шоу, и слоняться туда-сюда по кругу в поисках ответа на уравнение? Который оказался куда проще, чем она думала.       — И, к тому же, они в любом случае будут психовать, даже если создадут идеальную шведскую семью, — сказала Пэм и засмеялась, — такие уж они, три чокнутых идиота.       — Ну и хуй с ним, зато так жить веселее! — хихикнула Харли и крепко обняла сначала Пэм, потом Чака.       — Из-за тебя мы не можем досмотреть второй сезон! — возмущенно воскликнул Кайтмен, но быстро заткнулся — Харли с задорным смехом швырнула в него салями и спрыгнула с дивана, утаскивая обоих за собой.       Айви позволила ей вести в неопределенность. Будущее, прошлое. Что с этим делать? Неясно. Но, наверное, Харли права — так веселее. Так им гораздо комфортнее.