Хранительница

      Война окончена. Нерисса заточена в кулоне, а Фобос и его свита в клетках тюрьмы Меридиана. Элион вернула трон, у стражниц снова школа. Зло повержено. И, казалось бы, всё встало на свои места. Но, кто знает, какие испытания ещё предстоят Стражницам… - Мда, не думала я, что эта эпопея так банально закончится. Интересно, когда начнут делать реалистичные концовки?       Нет, а что? Опять всё по стандартному сценарию: сексуальный враг проигрывает внезапно набравшим силу героям. И режиссёра даже не волнует, что на протяжении почти всего сериала эти самые «герои» были нытиками и не могли даже наладить между собой отношения. Этот подход к супергеройским сериалам начинает расстраивать. Я, конечно, не хочу, чтобы кто-то умирал, но без этого сказка будто не закончена. Почему жизнь хотя бы немного не может быть похожа на сериал? В хорошем смысле, разумеется.       Поднявшись с жёсткого дивана в гостиной, я двинулась на кухню попить водички перед сном. Отец, скорее всего, опять не придёт ночевать. Переехал бы уже к этой шалаве, что уж здесь думать. Слышать эти отговорки об «угнетающей обстановке дома» сил больше нет.       С тех пор, как не стало мамы, отец запил, бросил работу. Мне было тогда около пятнадцати, я даже не думала, что жизнь так резко может превратиться из неплохой в дерьмовую. Благо, работу нашла почти сразу: официанты как пушечное мясо – быстро растрачиваются. Взяли меня в забегаловку «У Мэри», названной в честь покойной жены хозяина. Сальная форма, тараканы, дешёвое пойло для местных алкашей и дальнобойщиков, еда из подгнивающих продуктов – вряд ли Мэри на небесах была очень рада созданию такого заведения. Но мне было плевать – главное, чтобы исправно платили. Продукты и оплата жилья теперь лежали на моих плечах. Отец тогда сказал: «Это нужно тебе, а не мне». Сам он дома почти не ночевал, шлялся со своими друзьями, периодически жил у чужой женщины. Вот я и вертелась, подрабатывала, пыталась закончить школу.       Стоит отметить, что ни рукоприкладства, ни криков в нашем доме не было. Да, мне было тяжело, я плакала ночами, но мы никогда не обсуждали проблемы между собой. Мы просто начали жить каждый своей жизнью, и это устраивало не только его, но и меня. Со временем я приспособилась, работа пошла уверенней. Через год я уволилась и устроилась в заведение поприличней. Вот там-то я и столкнулась с проблемой озабоченных мужиков. Удар по заднице был как само-собой разумеющееся. Благо, через пару месяцев меня повысили до администратора, и эта проблема быстро забылась. Заработок оказался стабильный, остальное не волновало. Немногие официантки жаловались мне на озабоченное поведение посетителей, потому что знали, что мне не нужны в штате неженки. Хочешь жить – умей вертеться. Не нравится – увольняйся.       Наш город стремительно увял после того, как его исключили из популярного туристического маршрута. Закрылась добрая половина магазинов, кафе. Исчезли неоновые вывески, появились заколоченные окна и ржавые решётки. Чтобы заработать в нашем городе так, чтобы хватило на спокойную жизнь без изысков, есть только пара вариантов. Один из них как у меня – продвинуться по службе в адекватном по цене заведении. Ресторан «Тихая гавань», в котором я работала, был как раз таким местом. Правда, со временем заведение приобрело функцию «бордель». Негласно, конечно. Посетители могли снять понравившуюся официантку, даже специально оборудовали несколько кабинок под это дело. Девушки не расстраивались: каждая сама могла решать, «обслуживать» ли клиента. Так или иначе, отказы от таких предложений слышались редко. Ещё бы, лишь 30% заведению, остальное в карман. Меня это не волновало: моя должность хорошо оплачивалась, и не обязательно было соглашаться на такие омерзительные предложения.       И вот уже как четыре года всё идет в этом дерьмовом ключе: работа – дом, дом – работа. И я бы рада изменить свою жизнь, да вот только нужны деньги, связи и поддержка. Ничего из этого у меня нет и, видимо, уже не будет.       О том, что я скорее всего проживу всю жизнь в этом пропахшем от мочи, загнивающем городе, стараюсь не думать. Жизнь и так полна дерьма, к чёрту мрачность в моих мыслях. Почти двадцать два года, а я всё верю в возможность жить без проблем. Дура.       На часах ровно два часа ночи. Завтра на смену к восьми утра, выслушивать пошлые шуточки и мило улыбаться, будто не ночь со шлюхой продаю, а бентли. А, к чёрту.       Открыв кран, жду, пока стечёт ржавчина. Подношу гранёный стакан, набираю ледяной воды. Главное не простудиться, а то голос пропадёт, и я даже не смогу закричать, если на наших пустынных улицах кто-то захочет мной воспользоваться. Знать пару приёмов каратэ мало, если у противника пистолет. Так хоть, может, кто услышит, и меня смогут похоронить по правилам.       Выпив воду, поставила стакан в шкаф. Квартира – студия, поэтому сплю я на диване. Развалившись так, что одна нога оказалась на спинке, а другая свисала на пол, я закрыла глаза. В голове пустота, умиротворение в теле. Теперь можно и поспать. Такие вечера радуют меня – одиночество позволяет не думать, оно толкает тебя в пустоту, сквозь которую не видно, что на этот раз, убийство или ограбление, произошло на улицах твоего города. И даже, если серийный маньяк сегодня выбрал твой дом, а ты становишься его жертвой, это не важно. Пустота уже уничтожила тебя ненадолго. Возможно, именно в этот момент пуля пронзит твой мозг, незаметно для уже опустевшего взгляда. Мыслей нет – стало быть, и вышибать нечего. А мозги – это лишь органика, которая рано или поздно сгниёт.       Сны – это большая редкость. Но сегодня, видимо, мне улыбнулась удача. Что это?       Поле залито светло-лиловым светом, даже фиолетовым. Оранжево-красные волны рассекают небо, создавая ощущение кровавого заката, но цвет поля расслабляет. Руки слегка касаются пшеницы, что достаёт до бёдер. Она мягкая, пушистая. Запах мокрой земли, ноги месят грязь. Она настолько жидкая, что при каждом шаге попадает на щиколотки, голени, колени. Она стекает холодными каплями, мелкими комочками скатывается вниз, продолжая этот круговорот.       Нет ни дорог, ни построек, но я не одна. Впереди меня небольшое углубление, я пока не вижу, что внутри него. Сердце бьётся всё быстрее, а я не замечаю, что уже бегу. Слёзы льются по щёкам, я глотаю их, когда те оказываются на губах. Кажется, мне это нужно.       Резкое торможение, поскальзываюсь и падаю. Руки вонзаются в землю, сжимая в кулаках сочащуюся глину. Вода стекает по локтям вниз к кистям, неприятно щекоча кожу. Но я этого уже не замечаю.       Красивая. Печальная. Неповторимая.       

***

             Так не хотелось просыпаться. Эти грёзы были чем-то несбыточным для меня, и даже то, что я увязла в грязи, не сделало сон плохим. Даже наоборот, вода приятно холодила кожу, цвета пшеницы и неба радовали мой, весь в мыле, взор. Здорово, что серые дома и грязные улицы не убили во мне любителя прекрасного.       Открыв глаза, я сразу поняла две вещи. Самое ужасное, это то, что я проспала. Будильник показывал десять утра, следовательно, уже как минимум час в ресторане творилась анархия. Эх, моей жопе придётся несладко. Во-вторых, я не в своей квартире. И более того - понятия не имею, где нахожусь.       Судорожно откидываю одеяло и сажусь на кровати, но застываю. Где бы я ни оказалась, это место определённо мне по вкусу. Отделанная в кофейно-бежевых тонах комната, я лежу на широкой двуспальной кровати, на матовом бежевом покрывале. Две тумбочки по бокам, на них небольшие светильники. Будильник с моей стороны кровати (когда это она уже стала моей? Размечталась) цифровой, а не обычный железный, который стоит в моей квартирке. На стенах пара скучных, не отвлекающих картин в белом цвете. Знаете, это на которых толком ничего не нарисовано, но "ценители высокого искусства" считают, что эти шедевры стоят миллионы? Вот именно из такой серии картины. Как бы то ни было, я не особо признаю этот стиль, но хозяин - барин. Узнать бы ещё, кто, собственно, хозяин.       С правой стороны комнаты окно. Я выглянула, и мне стало дурно: мать вашу, это не мой город. Никаких сточных канав, покосившихся со временем коттеджей и полуобвалившихся аварийных пятиэтажек, мусора, бомжей. Ни-че-го. Вместо этого я увидела с высоты, кажется, двенадцатого этажа дороги с ровным асфальтом, по которым гоняют автомобили разного класса; высотные дома, людей, спешащих на работу или просто по делам. Я увидела жизнь. Кажется, я хочу кое-кому задать вполне резонный вопрос: какого хера я здесь оказалась? - Вопрос, конечно, хороший, но нельзя ли повежливее? - донёсся женский голос от входа в спальню.       Я чуть в обморок не грохнулась. Ля, я, конечно, всё понимаю, но похищать меня, а потом просить не выражаться - это свинство. - Может, мне ещё и мило улыбаться? - Да, так ты определённо будешь выглядеть приветливее, чем сейчас.       Я обернулась и немного охренела. Хотя, что я вру, мне чуть реанимация резко не понадобилась. В дверях стояла девушка примерно моего возраста, но выглядела она немного... не от мира сего. Синие волосы, сиреневого цвета платье с корсетом на шнуровке, с непонятно как свисающими по бокам воздушными кусками ткани. На ногах обыкновенные чёрные балетки. Черты лица незнакомки были симпатичными: ровный носик, обычные губы, ровные мягкие линии. Девушка внимательно смотрела на меня невозможно голубыми глазами. Так, оказаться в абсолютно незнакомом месте с незнакомкой да ещё и безоружной (А что? Всякое случается) в мои планы не входило. Но нужно опять выкручиваться, а не дурить себе голову и мучиться неизвестностью. - Где я нахожусь? - зачем ходить вокруг да около, лучше сразу ху... кхм, правдой по лицу. - В Хиттерфилде, - улыбаясь, произнесла девушка.       Хм, мадам, где вы так сильно ударились? Может, льда? Или в больничку сразу? В дурку, например. Накормят, напоют, даже оденут, если сама не сможешь. - Пожалуй, я пас. Не замечала за собой психических отклонений.       Какого сейчас это было? Как она ответила на мой, блять, мысленный вопрос?Я не верю во всякую шушеру-мишуру, но это уже перебор. Лыбится так, будто что-то крутое сделала. Ага, ёпт, у меня рожу небось перекосило знатно. Если не станет отвечать правду, перекосит и у неё, пусть не переживает. - Не нужно мне врать, это во-первых. А во-вторых, я не знаю, как твои слова совпали с моим вопросом, но меня это не волнует. Как мне вернуться обратно, домой? - Увы, ты не сможешь вернуться обратно, - улыбка на лице незнакомки пропала, глаза стали печальными. Ох, как бы я хотела, чтобы просто кто-то нанял профессиональную актрису драматического театра, но, увы, в нашем городе даже театра нет. Да и кому это могло понадобиться, если серьёзно? Вот именно, что никому. - Я специально тебя привела в эту вселенную. Прости. - Блять, ты можешь мне голову не дурить и сразу объяснить, что происходит? А не то я сейчас начну выбивать из тебя информацию, - я позволила себе мрачно ухмыльнуться. Не ей же одной меня вводить в состояние нестояния!       Незнакомка немного отошла назад, поднимая руки в знак капитуляции. Виновато улыбнувшись уголками губ, она произнесла: - Эй, извини, только не бей! Пойдём, я уже налила нам чай. Заодно всё расскажу.       Мне ничего не оставалось, как проследовать за ней. Но негатив свой я выразила отчаянно мрачным вздохом.       

***

       - Скажи честно, что ты приняла? Знай, что наркотики - это плохо, - я задумчиво наблюдала за Катрин, которая, услышав мои слова, поперхнулась чаем. - Да ты что! Я же тебе всё объяснила... И твоё перемещение, и про этот мир, и вообще про всё... А ты не веришь! - обиженно посмотрела на меня голубоглазка. - В твоём рассказе есть один очень большой изъян - ЭТО НЕВОЗМОЖНО НАУЧНО ДОКАЗАТЬ! - на крик перешла я.       Как только мы сели пить чай, эта мадемуазель начала втирать мне какую-то дичь. Про то, что существует множество вселенных. А Кондракар - это лишь мирок в одной из них. И сердце Кондракара - это лишь сердце этого мира. Пусть оно и контролирует другие миры, но всё же сердце, мать твою, Вселенной круче, и им может управлять только стойкий человек, не обременённый семьёй и прочей хернёй, которая может помешать следить за всеми мирами вселенной. А вот, сколько их вообще, этого никто не знает. Известно только, что дохера, и хранительница сердца Вселенной обязана постоянно поддерживать порядок во всех мирах. Вмешиваться в разборки в случае чего, собственно.       А вот теперь к сути: Катрин не так давно являлась Хранительницей, но это право у неё отняли из-за её глупости. Она влюбилась в злодея и спасла ему жизнь. А взамен он сжёг дотла один из миров. И "кто-то сверху", как говориться, турнул её с насиженного места (Чему она, оказывается, рада. Эта овца после передачи сердца Вселенной просто отправится к своему возлюбленному в его мир, с которым у неё всё зашибись). Вот она и принялась искать себе замену, и даже нашла. Меня. Блять, из всех возможных семи миллиардов людей она выбрала меня. Я, конечно, понимаю, что не баловень судьбы и всё с тем вытекающее, но как можно было повесить на меня столь ответственное дерьмо?       И сейчас, сидя напротив меня, она спокойно попивает чаёк и невинно хлопает ресничками. Смотри, не улети, ёпта, а то же на землю не спустишь тебя. Катрин хмурится, я злорадно усмехаюсь: а нефиг в чужие головы лазить, мысли читать. - Слушай, я понимаю, что ты рассержена и злишься, но всё же у тебя нет выбора, извини. Твою кандидатуру уже одобрили, и мне осталось лишь передать тебе сердце Вселенной. Конечно, я буду тебе помогать первое время, без этого никак. Твоя главная задача - не дать Фобосу нарушить порядок в других мирах, остальное будет легче. И ещё, силы могут проявиться не сразу. По началу ты сможешь только открывать и закрывать порталы. Но, я уверена, что ты справишься, - и опять эта приторная улыбка. Клянусь, если она сейчас же не перестанет улыбаться, я ей рожу разобью. Как меня это достало. Почему мне просто не дали сгнить в той дыре, где я жила?       Катрин протянула мне кулон в виде цветка, похожем на смесь лилии и каллы. Внутри средних размеров камень зелёного цвета. Миленько, не более. Таких безделушек в интернет-магазинах завались. Но отказываться я не стала. Протянув руку, я сжала сердце Вселенной в руке. Оно потеплело, а потом резко стало нежно-прохладным. Приняв это за добрый знак, я застегнула его на шее. Может, это всё таки мой шанс выбраться из того дерьма, в которое меня окунула жизнь? Если да, то я этот сраный шанс не упущу, это уж точно.       Тем временем Катрин уже стояла в дверях. Мы сдержанно попрощались, и перед тем, как закрыть за ней дверь, я услышала отчётливое: "Будь осторожнее, Виола Блэк".