Чем ты недовольна, Аккерман?

— Столько усилий, столько жертв, и все зазря… — неустанно твердил Эрен после вылазки, во время которой Разведкорпус столкнулся с Женщиной-титаном. Он ужасно корил себя за то, что весь отряд погиб ради его спасения, но в конечном итоге это не принесло практически никакой пользы. — Если бы я только лучше владел своей силой, все было бы по-другому! — Эрен, успокойся, пожалуйста... — Микаса осторожно приобняла его за плечи и, стараясь максимально поддержать юношу, уткнулась лицом в его грудь. — Ты сделал все, что мог. — Опять ноешь, Йегер? Бесцеремонно распахнув дверь, в комнату вошел капитан, с отвращением глядя на то, как Микаса вновь обхаживает своего истеричного братца. — Мы смогли избежать твоего вызова на королевский суд, — холодно, с едва различимыми нотками раздражения произнес он, — смогли схватить Женскую особь. Подумай-ка лучше о том, скольких людей ты спас своими действиями. — Но погибло так много солдат, — в глазах Эрена блеснули слезы, — и все из-за того, что я колебался! — Они уже мертвы, и своими сожалениями ты им ничем не поможешь, — отрезал Ривай, тем самым заканчивая этот бессмысленный диалог. Воздух, забредший в комнату через распахнутое окно, был тяжелым и влажным оттого, что над штабом недавно пронесся ливень, а теперь закончился, щедро напитав его влагой — Микасе очень нравилась эта знойная истома, повисшая меж присутствующими; словно рука близкого человека, усталая и ослабевшая. — Вы странно себя ведете, капитан, — дребезжащим шепотом сказал Эрен, прервав тишину. — Вам плевать, сколько людей умерло, лишь бы… — Эрен, перестань, — устало прервала его сестра. — И ты такая же, Микаса! — вскинулся тот. Девушка удивленно подняла глаза и инстинктивно отдернула свои ладони от его. — Разве тебе не жаль их? Все те, с кем ты тренировалась, погибли! Уж простите, я не могу стать таким же бесчувственным, как вы двое, потому что мне… Однако договорить он уже не смог: Ривай с размаху ударил его по лицу, не проявляя ни жалости, ни сострадания к юноше. Он был готов терпеть его детские выходки, но переход на личности — это уже слишком. Эрен поднялся на ноги, рукавом зажимая нос, из которого теперь беспощадно хлестала кровь, оставившая несколько алых капель на кипельно-белой форменной рубашке. Слегка пошатнувшись, он направился к двери: — Пойду, подышу воздухом. — Подожди, Эрен! — обеспокоенно воскликнула Микаса, глядя в опустевший дверной проем. Она хотела было догнать его, но капитан ни с того ни с сего преградил ей путь. — Ему лучше побыть одному, а ты будешь только мешаться, — в голосе Ривая не было ни строгости, ни упрека, но девушка все равно не стала идти против него. Закрыв лицо руками, она присела на кровать, лихорадочно бормоча что-то себе под нос. Из всего Ривай разобрал только «хочу его защитить…» Молча понаблюдав за ее весьма сдержанной истерикой, Леви, вдруг поддавшись своему неожиданному порыву, присел на колени перед Аккерман, нисколько не заботясь о том, что пачкает свои чистые и идеально выглаженные брюки. — Что вы делаете? — тихо спросила Микаса, подняв на него заплаканные глаза. — Мы похожи, — ответил Ривай, медленно, аккуратно взяв ее руку в свою. — Люди вокруг тебя думают, что ты бесчувственна, как и я, но это не так. Я единственный, кто понимает тебя, Микаса. — Я люблю Эрена… — тихо вымолвила она. Аккерман всегда точно знала, чего хочет, и этот раз не был исключением. — Я живу ради него! Ривай помедлил с минуту, внимательно вглядываясь в прекрасное лицо азиатки, что так давно привлекало его; затем убрал иссиня-черную прядь ее волос за ухо и, не раздумывая более, подарил ей нежный, легкий поцелуй, от которого у Микасы парализовало все тело. Вопреки намерениям мужчины, он получился коротким, обрывистым, практически невесомым — брюнетка, словно прочитав его мысли и узнав его мотивы, резко отстранилась от холодных губ и весьма недвусмысленно отдернула руку. — Я не могу, — сказала она, вновь возвращаясь к мыслям об Эрене. — Уверена? — холодно отозвался Ривай, поднимаясь на ноги и как-то странно оглядывая подчиненную — то ли с жалостью, то ли с раздражением. Ответом послужило два несмелых кивка. Не удосужившись произнести ни слова в свое оправдание, он пулей вылетел из комнаты, оставив Микасу в немом шоке. Кто бы мог подумать, что она нравится капитану?

***

Ривай был, пожалуй, самым завидным холостяком во всем Разведкорпусе. Абсолютно любая девушка мечтала стать той единственной, кто сможет оказаться в его постели, но капитан был непреклонен — его интересовали только тренировки, вылазки и иногда выпивка. Какое ему дело до этих морально опустившихся девиц, что вешаются на него всякий раз, когда он идет в бар? Все как одна: скучна, безрассудна, опьянена своим влечением, которое, вероятно, таковым и останется, так и не став чем-то большим и значимым. Однако вскоре он познакомился с ней. Заносчивая Аккерман, которая не замечает его любви, поскольку самое важное в ее жизни — заботиться и оберегать своего сводного брата. Это вводило капитана в ступор, ведь Микаса была первой девушкой, давшей ему весьма категоричный отказ. Леви любил именно таких: очень умных, самостоятельных, но в то же время податливых и легко идущих на контакт; всегда отстаивающих свою чёткую позицию, но одновременно с этим неконфликтных; любящих, заботливых и верно подмечающих все детали, даже самые мелкие — так, например, Микаса всегда могла определить, когда у Леви плохое или наоборот хорошее настроение. Внешне ему нравились высокие девушки. Стройные, но имеющие формы и рельефные мышцы — особенно ему нравился женский пресс. Он не любил блондинок, не любил вьющиеся или чересчур длинные волосы. Терпеть не мог веснушки и родимые пятна; больше всего ему нравилась бледная и чистая кожа, поскольку на такой хорошо видны засосы. Глаза не должны быть карими или болотными — это ассоциировалось у мужчины с грязью. Шрамы на теле его не беспокоили, поскольку они есть у всех. Микаса была первой азиаткой, которую увидел Леви и сразу понял — такие ему по вкусу. Самым привлекательным было то, что азиаток в стенах чрезвычайно мало — всего несколько, если верить слухам. Похожих на неё нет нигде, она — уникальна. А Леви любил, когда у него было то, чего не было у других — и ненавидел, когда это что-то пытались отобрать. Он был ужасным собственником. И даже несмотря на всю их совместимость, одна небольшая загвоздка изо дня в день омрачала его мысли — Микаса его не любит и вряд ли вскоре изменит свое мнение. Она четко дала понять, что смыслом ее жизни является неугомонный братец, который, в свою очередь, упорно не замечает ее. Это злило капитана еще больше. Такая роскошная девушка заслуживает того, чтобы ее любили, и он мог бы дать это ей, пусть даже ему пришлось бы переступить через себя и сбросить маску вечно недовольного, холодного и отстраненного мужчины. Однако он не собирался соперничать с юношей — слишком низко для него. Микаса сама скоро поймет, что ее одержимость Эреном не приведет ни к чему хорошему.

***

— Когда ты уже прекратишь рисковать собой ради этого слабака? — раздраженно бросил Ривай, сидя за столом в своем кабинете и отчитывая подчиненную. Ее самоотверженность переходила все возможные границы, и это ужасно бесило. — Его тело способно регенерировать, что мешает тебе постоять в сторонке и не лезть на рожон? — Чего вы от меня хотите? — Микасу возмущало, когда ей указывали, что и как делать. Она прекрасно понимала, что капитан всего лишь хочет ее защитить, но все равно злилась. — Я хочу, — он встал из-за стола и приблизился к ней почти вплотную — Аккерман почувствовала запах его парфюма, который сводил всех девушек с ума, — чтобы ты забыла о нем и стала моей. — Для чего? — ей были приятны подобные откровения, но только не тогда, когда дело касалось Эрена. — Тебе нужен человек, который будет не только принимать твою любовь, но и отдавать что-то взамен, — тихо произнес он, взяв ее лицо в холодные ладони и тем самым заставляя смотреть ему в глаза. — И что вы мне дадите? — издевательски спросила Микаса, не воспринимая его слова всерьез. — Все. Такое заявление поставило девушку в тупик. Что ему ответить? Он прекрасно знает, что Микаса любит Эрена. Вот только замечал ли это сам Эрен? — Думаете, у нас что-то получится? — едва слышно пробормотала она. — Это неважно. Важно, чтобы ты избавилась от этой нездоровой привычки опекать Йегера, — Леви взял ее руку и осторожно коснулся губами тыльной стороны ее ладони. — Микаса, за тобой ухлестывает капитан Разведкорпуса, величайший воин человечества, чего тебе еще не хватает? В ответ раздалось лишь тягостное молчание. — Чем ты недовольна, Аккерман? Микаса немного потупила взгляд в пол и, наконец поддавшись своим эмоциям, прильнула к крепкой груди капитана, зажмурив глаза — словно делала шаг в пропасть. Мозг все еще требовал развернуться и как можно скорее покинуть кабинет, но тело предательски не слушалось. Ривай тихо рассмеялся — девушка впервые слышала его смех. Он был низкий, бархатистый, напоминающий мурчание кота. — Умничка какая… — шепотом произнес он, одной рукой поглаживая ее волосы, а другой — придерживая талию. Аккерман сильнее прижалась к мужчине, потихоньку осознавая то, что сейчас происходит. Ее разрывало между мечтой и реальностью, и в любой другой день она выбрала бы Эрена, но сегодня… Сегодня все как-то иначе. Это неправильно и так быть не должно, но сопротивляться она не могла. — А наутро ты тоже будешь меня любить? — с насмешкой спросила Микаса, поднимая взгляд на Леви. — Всегда, — ласково ответил он, прежде чем поцеловать улыбающуюся девушку. Всю свою жизнь он готов был посвятить ей, лишь бы та больше никогда не вспоминала о чертовом Эрене и просто была счастлива.