***
— Агх, в этом гараже можно поговорить о чём-нибудь ещё, кроме любви?! — нервно воскликнул Джинджер, когда тема разговора между приятелями зашла о банальном для этого гаража. — Джинджер, если тебя что-то напрягает можешь уйти в другую комнату, — ответил серый, усталым взглядом, будто показывая всю очевидность сего действия. — Или просто уйти. Котёнок с долей возмущения сразу же отвернулся, начиная снова тыкать что-то в своём планшете. — И что ты будешь делать? — поинтересовался Хэнк, когда собеседник вновь повернулся к нему. — Нужно же как-то действовать. — Да, верно, — заметил Том. — Надо действовать. На мгновение кот замолчал. Глаза легонько бегали из стороны в сторону, будто пытаясь что-то сказать, но серый не решался. Собеседник в свою очередь не торопил друга и с интересом осматривал зеленоглазого. Затем кот спрыгнул с дивана и, важно почесав затылок, сделал несколько шагов. — Знаете, у меня есть одна идей-ка, — задумчиво посмотрел зеленоглазый в даль. — Я долго это обдумывал, но так как казалась банальной, не решался её использовать. — Какая? — тут же поинтересовался Хэнк, а рыжий котёнок устало закатил глаза. Кот с важным и вдохновлённый видом зачем-то отодвинул рядом стоящий стул, но в отличии от банальных ожиданий, зеленоглазый на него не сел, а отошёл в сторону, о чём-то размышляя. — Это глупо, — повторился он. — Но грандиозно. Я решил спеть ей песню. От заявления друга пёс восторженно ахнул. — Да, вижу, ты совсем уже одичал, — прокомментировал в свою очередь рыжий. — Верно, — согласился серый, отходя в сторону. — Я уже приготовил нужные инструменты. Он подошёл к столу и отодвинул, рядом стоящие коробки, за которыми через мгновение показалось два музыкальных инструмента: баян и контрабас. Они стояли в таком идеальном спокойствии и состоянии, что на пару минут заставили обоих собеседников молча восхититься предвиденностю друга. — Правда для этой идеи мне нужны помошники, — продолжил серый. — Чур контрабас мой! — сразу же воскликнул Хэнк. — Я однажды занял первое место на конкурсе контрабасистов, мои знания пригодятся. Зачинщик внимательно оглядел сверху до головы новоиспечённого добровольца, а затем добродушно ухмыльнулся. — Ты принят! Хэнк радостно подпрыгнул. — Остался ещё один, — Томас задумчиво почесал затылок. — А разве ты не можешь? — удивлённо поинтересовался пёс. — Я солист, — заявил собеседник, пожав плечами. — И для красоты картины нужны трое. — Хм… О, Джинджер, ты поможешь? — обратился вдруг Хэнк в сторону друга. — О, не-не, — сразу же ответил Джинджер, брезгливо отмахнувшись. — В своих любовных переплётах сами разбирайтесь, а мне… Вон, в школу надо. Котёнок демонстративно отвернулся, взял первую попавшуюся книгу со стола Бена и открыл её на рандомной странице, сделав вид, будто погружён в чтение. — Послушай, это достаточно выгодное предложение, — возразил Том, отодвинув от лица друга книгу. — Мы отпрашиваем тебя от школы, а ты нам помогаешь осуществить представление. На минуту на лице Джинджера появилась задумчивость и серому даже казалось, что собеседник вот-вот даст согласие. — Заманчиво, конечно, — протянул голубоглазый, а затем закатил глаза, вновь уткнувшись в книжнопечатное изделие, пожав плечами. — Но… Том глубоко вздохнул, да и Хэнк тоже опустил нос. — Что ж, — подал вновь голос пёс, взяв рядом лежащую с инструментами папку с партитурой, заглянув в ноты. — Придётся самому лабать на французском. Со стороны рыжего послышалася странная усмешка. Не обратив на это особого внимания, Хэнк начал: — Комент са ве. Тью вэ пьи. Джинджер искоса посмотрел на чтеца, а пёс, в свою очередь, продолжал: — Мо сэ. Жи плети сьёти ва. Котёнок нахмурился и и нервно отложил книгу в сторону, сжав кулаки и явно чем-то напрягся. — Ту вино, — продолжал пёс, уже во всю подтанцовывая, тем самым, как казалось, раздражая мелкого. — Жисси три контора! Жити мо… Неожиданно рыжий завыл и решительно подошёл к Хэнку, выхватив у того партитуру. Затем же он с неким напевом прочёл нужные слова на чистом французском. От такой приятной неожиданности Том и Хэнк расплылись в счастливой и хитрой улыбке, заслушавшись довольно приятный лирический тенор друга. Закончив, рыжий бросил нахмуренный, но явно довольный взгляд от того что смог уделать двух горе-певцов. — Ты прикоснулся к нотам! — тут же восторженно воскликнул серый. — Всё! Ты уже в деле! — Ахг, — закатил глаза котёнок. — Ладно, я в деле, но вы же знаете, плата будет не велика… Не дав ему договорить, рыжий получил от Хэнка толчок в бок и серьёзный взгляд, мол, сколько можно. — Ладно, влюблённые идиоты, — наконец более добродушно отмахнулся Джинджер. — Я с вами. Как проходить-то всё будет? На минуту Том задумался, а затем, окончательно раскрутив свои мысли, взмыл своими руками в воздухе: — Прямо размышляю и вижу: мы где-то славливаем её вечерком в парке, затем сразу же вспыхивают цветные фонари; мы очаровываем её своим пением, и я… — И про салют не забудь! — прервал его Хэнк, уже вдохновившийся рассказом энтузиаста. — Хм, было бы здорово, — согласился Том, вглядевшись в даль. — Где-нибудь в конце, как завершающую ноту поставить. — А лучше и в начале, в знак неожиданности! — продолжал восторгаться пёс. — Серьёзно, и вы люди, знающие о романтике? — нахмуренно взглянул на них Джинджер. — Тогда предложи свой вариант, — обратился к нему Томас, приняв вид, что готов его выслушать. Котёнок вновь вглянулся в текст и почесал затылок. — Ну, я думаю, что здесь должно быть всё проще, — начал вновь он. — Всё-таки о чём-то ажурном поёте. — Воу, мои псевдо-лекции и морали не прошли даром! — сразу же восхитился пёс. — Верно, — согласился озарённо Том. — Да, сделаем всё проще. Сценарий тот же, но без всего пафоса. Молодец Джинджер. Друзья одобрительно кивнули, а рыжий закрепил это победной улыбкой. — Осталось решение со днём, когда это можно будет всё провести… — Чем раньше мы утешим твои любовные страдания, тем и лучше, — предложил Хэнк. — Да, но нам надо будет это всё отрепетировать ещё, — ответил Том, о чём-то задумываясь. — Так чего мы ждём? — подхватил рыжий, вскочив с места. — Айда на прогонку, а затем в бой и с песней. Котёнок схватил свой инструмент и целеустремлённо направился в комнату попросторней, которая очень подходила для репетиции. Удивившись таким энтузиазмом мелкого, Том с Хэнком так же взяли с него пример, а затем эта компашка на долгое время погрузилась в музыку.***
Солнце только поднимается, но первые лучи уже ловит зелёная листва; воздух такой чистый и прозрачный, какой и бывает после небольшого дождя, а ветерок доносит звонкие напевы ранних птиц. Идеальное состояние природы для похода куда-нибудь, хоть на ту же самую работу. Перед важными делами Крольчиха очень любила здесь проходить, такое умиротворение позитивно настраивало на будущие дела, даже самые смутные мысли размышлялись проще, чем где-либо. Вот и сейчас, идя по тропинке, Спарклз наслаждалась доносящимися звуками скворцов, что-то отчётливо перебирая в голове. Внезапно со стороны скамейки затянулась приятная музыка. Бекка невольно с интересом посмотрела в сторону звуков и приметила трёх подплясывающих пареньков и инструментами. Рыжий котёнок принялся запевать речитатив на французском, а вскоре первый куплет наконец прозвучал от главного солиста приятным баритоном: «…Не обижайся на меня, Прости, что я тебя люблю. Надежду глупую храня, Ночей не сплю, ночей не сплю… » Зрелище и вправду оказалось интересным. Всё бы ничего, да только единственное, что смущало крольчиху, так эти странные улыбки, направленные в её сторону. Она осмотрелась, но толком никого около себя не увидела. — Неуж-то для меня поют? — усмехнулась в мыслях Спарклз. Наконец зазвучал куплет: «…Ты знаешь, не могу я не могу я, не могу без тебя…» Том вытянул руки в сторону девушки под певучие французские напевы товарища. Теперь Бекка окончательно была смущена. — Что за босоногие? — пронеслось в голове у неё, а затем просто прошла мимо. Компашка музыкантов на мгновение приостановилась, и скамейку охватила неловкая тишина. — А по-моему вышло неплохо, — довольно заявил рыжий, откладывая свой баян.— Я халявно прогулял уроки! Со стороны Хэнка послышался суровый кашель и, опомнившись, Джинджер сочувственно обернулся к главному солисту. Тот же, в свою очередь, на вид был подавлен, хотя явно не хотел этого показывать. — Том, да не расстраивайся, — проговорил пёс, положив руку на плечо друга. — Мы можем ещё раз попробовать, — подключился Джинджер, проницательно взглянув на собеседника. Но серый ничего не ответил; и немного молчаливо вглянувшись куда-то вниз, так же тихо обернулся и ушёл в сторону. Остальные же двое товарищей подавленно переглянулись, а затем, поволоча за собой инструменты, поспешили за другом. Сколько за дорогу домой рыжий с Хэнком успели произнести Тому подбодряющих слов, шуток и подобного! Прыгая вокруг него, беззаботно натягивая улыбку, друзья всё пытались развеселить серого, но безрезультатно: зеленоглазый был слишком погружён в мысли, всё также не сводя глаз с пути, не обращая внимание ни на что; в конце концов, когда компашка настигла гаража, Том окончательно уединился в комнате, сославшись, что ему нужно подумать. Оставшись внизу Джинджер и Хэнк ещё долго следили за хождениями друга в виде плывущей тени на завешенном окне в комнате, но в скоре и они нашли себе занятия: предварительно поглотив бутерброд, пёс расположился на диване перед телеком, но даже премьера новой серии сериала в особый восторг его не привела, что-то смутное расплывалось в душе; Джинджер же, сидя рядом, ещё долго что-то чертил в тетради и напряжённо над чем-то размышлял, но спустя время и он поспешил удалиться. Такими темпами гараж словно опустел, в отличии от головы серого, которая кипела различными думами. Зеленоглазый всё прокручивал в голове минувшие события. — Нет, не могу я просто так оставить это, — говорил он себе. — Что же придумать? Пытаясь вспомнить где и как он может свидеться со Спарклз, что будет говорить, кот раздумывал всевозможные идеи: от самых глупых, до невероятности безумных, серый изворотил себя всего, пока вовсе неизмог. Чуть больше двух часов Томас провёл в обществе своих мыслей, перед тем, как наконец он вновь вышел в свет. Завидя его, Хэнк оторвался от телевизора, начав расспрашивать товарища о его состоянии. — Знаешь, — начал Том. — Кажется я начинаю сдавать газ. Может судьба считает иначе: и вправду она может быть счастливее без меня? — Нет, это не дело! — возразил пёс, нахмурившись. — Только ты можешь повелевать этой судьбой в своей жизни. И если ты решил, что хочешь вернуть взаимность, зачем отступать? — Умно, — согласился зеленоглазый. — Ой, да я просто пересмотрел сериал «Доблестное сердце психотерапевта», — отмахнулся собеседник. — Но суть ты понял. — Том! — послышался восклик рыжего сорванца из-за настежь распахнутой двери. Он подбежал к двум беседующим и пытался что-либо произнести, но из-за отдышки, мог лишь жестикулировать, и то это выходило невнятно. — Что? Рыбопсы подняли восстание на мышиный лоток? — попытался догадаться Хэнк о сообщении друга. — Не мешай глупостями, Джинджер, я пытаюсь настроить Тома на победоносную волну. — Том! Ты должен бежать за Беккой! — наконец крикнул рыжий прямо в лицо коту. — Ты можешь не успеть! — Что? Ты о чём? — недоумевал зеленоглазый, вопросительно пронизая котёнка взглядом. — Через девятнадцать минут рейс взлетит! — Какой, к чёрту, рейс? — У Бекки запланированный полёт в другой город, — всё продолжал размахивать руками Джинджер. — Ты должен её догнать, спеть песню и идти вместе с ней обратно! Котенок поспешно схватил того за руку и потащил вперед. — Что? Как? От куда эта информация? — сделав пару шагов, продолжал спрашивать кот. — У меня свои источники связи, — ответил рыжий, бросив взгляд на собеседника. —Ого, вот это находчивость, — заметил пёс, задумываясь.— Это сколько времени нужно, чтобы узнать подобную информацию! — Да, Джинджер сегодня в ударе, — похвалился рыжий, а затем более серьезно добавил. — Но в любом случае нам надо уже спешить. В этот момент в глазах серого появилась целеустремлённость. Сжав кулаки, кот сорвался с места и за мгновение оказался за пределами гаража, остальные двое товарищей, не забыв прихватить свои музыкальные орудия, так же помчались за ним. — Лишь бы успеть, лишь бы успеть, — крутилось в голове Томаса. Он мчался по озарённой фонарями дороге, не думая ни о чём; единственное что он хотел — это хотя бы просто застать объект своей тревоги. В этот момент в его голове проносилось всё что можно: любой контакт, любое прикосновение, да даже случайный взгляд с ней — всё это придавало большее желание преодолеть эти километры. В конце он втопил так, что Хэнк с Джинджером только и успевали бежать за этим марафонцем. — Да куда он так прёт! — попытался возмутиться Джинджер, еле волоча за собой баян, задыхаясь от продолжительной «погони». — Влюблённые, — проговорил с таким же трудом Хэнк. И вот, аэропорт совсем близок. Зеленоглазый уже в тревоге начинает вглядываться, пытаясь найти девушку. Внутри у него всё сжимается, он должен успеть. Он должен. На платформе стоит самолёт, готовясь к своему отлёту; серый в панике оглядывается и наконец его взгляд падает на дорогую ему крольчиху. — Бекка! — вскрикнул он и с новыми силами пустился в сторону самолёта. Остаются считанные метры до транспорта, Том в не себя от радости что-то кричит вперёд, но девушка вероятно не слышит. Покопавшись в телефоне, эта крольчиха прячет его в карман и наконец заходит в самолёт. — Нет, — прошептал в испуге Том. Машина начала движение. Почти спотыкаясь, кот настигает самолёта, но… тот успевает взлететь, не дав пареньку даже ухватиться за край. Он опоздал. Не веря происходящему, зеленоглазый тускло смотрит вверх. Всё окончено. Внутри будто что-то разбилось и перекрыло дыхание. Он просто упал на колени, переводя блестящие, от набегающих слёз, глаза куда-то сквозь землю. Больше ничего нет. Ничего нет. Завидя это всё, у подходящих друзей тоже всё внутри перевернулось. Они с сожалением взглянули на потерявшего себя кота, и с осторожностью подошли ближе. — Том? — тихо и неловко прозвучал голос пса, на что серый не ответил. Котёнок же, не найдя слов, подошёл к другу и положил руку ему на плечо, попытавшись заглянуть в его лицо, но на нём ничего не читалось. Одна лишь пустота охватила зеленоглазого. В этой мёртвой напряжённости долго и мучительно прошли последующие четыре минуты, пока Том не сказал, что пора возвращаться. Ох, что же происходило на музыкантских душах; какие смешения чувств ощущали Джинджер с Хэнком, и какую горечь испытывал Том! Это напряжённое молчание сильно давило на товарищей, они хотели помочь другу, но не знали как начать. Вдруг в глазах Тома что-то промелькнуло. Он со странным чувством поднял глаза и обомлел. Перед ними стояла сама Спарклз, пытающаяся разобраться с проблемами в её чемодане. — Бекка… — еле слышно произнёс зелёноглазый. Остальные же двое с удивлением подняли глаза, и не меньше влюблённого изумились. Не отдавая себе отчёта, Том направился к девушке. — Бекка! — уже громче воскликнул кот, подбежав к ней. Она удивлённо посмотрела на него своими выразительным взглядом. — Том? Что ты здесь делаешь? Но не успела она договорить, как собеседник вдруг притянул её к себе и заключил в объятия. — Больше никуда не улетай, — прошептал он. — Да без проблем, — ответила, в свою очередь, крольчиха, ещё не до конца осознавая происходящее.— По крайней мере сегодня, самолёт всё равно уже улетел. Том на минуту отпрянул от неё и заглянул в её изумрудные глаза. — Знаешь, я всё пытался тебе сказать… — Знаю, Том, — прервала его Бекка, закрыв ему рот рукой. — Знаю. Между ими будто пробежала искра. И наконец взявшись за руки, они с упоением взглянули друг на друга. Всё вокруг словно остановилось. Стоявшие же рядом оба зрителя на мгновение засмотрелись на пару (и на удивление даже Джинджер не издал и писка возмущения), но вдруг во время опомнились и, схватившись за свои инструменты, затянули пройгрыш песни для полной атмосферы. — Ленты, музыка цветы, знать бы горькие мечты! Слишком поздно понял я: не могу я без тебя! — пропел заключительную ноту рыжий, пока влюблённые передавались друг другу жаркими объятиями. Наконец музыка издала последние звуки, и над героями повисла тишина; но в отличии от распространённых типов тишины в ней не было неловкости или напряжённости, наоборот, это умиротворение проникало в душу самым добрым манёвром и вселяла уверенность, что всё прекрасно и никак иначе не может быть. — И всё-таки надо было переписать конец, — задумчиво проговорил Хэнк, спустя пару минут. — неочень подходит под эту картину. — Да ладно тебе, — ответил, в свою очередь, Джинджер, доволно глядя на парочку впереди. — Всё по-моему клёво вышло. — Ну, с этим не поспоришь, — согласился пёс и вот уж было набрал воздуха для новой фразы, как вдруг удивлённо обернулся. — Хэй, а где же твоя вечная брезгливость на сближение сердец?! Рыжий растерянно взглянул на друга и потупил голову. Под напором хитрой улыбки пса, глаза котёнка забегали, а затем он наигранно отвернулся, пробурча что-то на подобии своих обычных возмущений, а затем демонстративно ушёл, украткой поглядывая на виновников сего необычного вечера. — Ох уж эта молодёжь, — закатив глаза произнёс Хэнк, а затем снова перевёл взгляд на пару, которая неспеша направлялась в обратную сторону вдоль дороги, полностью поглощённые вниманием друг друга и ласкаемые в последних лучах почти зашедшего солнца.