Истории Битвы

Майкл огляделся. Повсюду валялись обломки стен Хогвартса. Майкл был совершенно один. В суматохе последней атаки он потерял из виду Терри и Энтони. Ночь укутала округу тёмным плащом, пытаясь удушить Майкла своей чернотой, но это ей не удастся. Майкл отчаянно боролся с приступом паники. Майкл заметил какое-то движение неподалёку. К замку кралась одинокая фигура. Майкл не рискнул зажечь свет. Уже в самом начале сражения он и его друзья поняли, что люмос — это магнит для противника. Но, к сожалению, без освещения определить, что там за тень, было невозможно. Друг или враг? Неизвестный удалялся, минуя главный вход в замок. Майкл осторожно последовал за ним, радуясь, что кто бы это ни был, он его не видит. Это была больше, чем просто человекообразная тень, закрывавшая звёзды, усыпавшие горизонт. Неизвестный тоже следил за кем-то. Майкл медленно и беззвучно перешагивал через каменные обломки, осторожно перерезая своей добыче путь к отступлению. Но вдруг преследуемый остановился и резко поднял палочку. — Круцио! — разорвал тишину грубый хриплый голос незнакомца. Боль охватила Майкла, и, громко крича, он рухнул на землю. * * * Боль, скрутившая тело, вызвала у Майкла воспоминания о дне двухнедельной давности, когда он был прикован цепями к стене в подземелье. — Майкл Корнер, Рейвенкло, — прорычал Амикус Кэрроу. — Статус крови? — Не твоё собачье дело, урод! — демонстративно ответил Майкл. — Круцио! — проорал Амикус, и впервые за свои восемнадцать лет Майкл почувствовал силу Непростительного Заклятия, произнесённого человеком, получавшим от этого наслаждение; упивавшимся причинением боли. Майкл закричал. Когда боль наконец утихла, Майкл бессильно обвис на цепях. — Майкл Корнер, говорят, что рейвенкловцы умные ребята, но только не в твоём случае, да? Болтун с идиотскими понятиями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Я учитель, а ты ученик. Я решаю, кого наказывать. Ты освободил детей и отправил их к этой женщине, Помфри. Это плохо, и ты будешь наказан, нарушители правил всегда должны быть наказаны, — сказал Амикус; приземистый и уродливый, он пританцовывал от радости, пока говорил. — Вы пытали первокурсников, — произнёс, задыхаясь, Майкл. — Зачем? — Круцио! — проорал Амикус, и Майкл опять закричал от боли. — Не твоё собачье дело! Я профессор, я! И отвечаю за дисциплину и наказания. Если я считаю, что кто-то должен быть наказан, он будет. — Профессор? Да ты даже не учитель, а невежественный извращенец! — злобно прошептал Майкл сквозь слёзы и боль. — Круцио! Не играй со мной в рейвенкловского умника, Корнер! Все вы, рейвенкловцы, одинаковые! — Амикус презрительно фыркнул. — Думаешь, раз хорошо сдаёшь экзамены, значит, лучше других. Ну, сейчас получишь то, что заслуживаешь. Амикус искоса взглянул на Майкла и захихикал в радостном предвкушении. — Моя сестра уже идёт сюда. Подожди, Корнер, мы ещё увидим, как долго ты сумеешь продержаться под двойной дозой Круциатусов. Как по команде дверь распахнулась, и в камеру вперевалку зашла Алекто Кэрроу. Амикус жестоко усмехнулся. — Я тут успокоил его немного, — сказал он сестре. — Корнер? — спросила Алекто. — Один из Поттеровских дружков, да? — Он самый, — подтвердил Амикус. — Круцио! — хором проорали Кэрроу, и Майкл закричал опять. Майкл свесился вниз. Он больше не мог или не хотел противостоять Кэрроу. Сковывающие его цепи больно впивались в запястья, но это была почти уютная боль, физическая, телесная, не причинённая заклятиями, когда каждый нерв твоего тела сгорает в огне. — Готов ко второй двойной порции, Корнер? Как считаешь, сумеешь выдержать? Думаешь, ты сильный? Родители Лонгботтома были аврорами, сильнее не бывает. Получили тройную дозу, знал об этом? Это свело их с ума. Теперь это парочка никчёмных психов, пускающих слюни в Мунго. Ты скоро составишь им компанию, если не будешь хорошим мальчиком. Так что будь умным рейвенкловцем и ответь на очень простой вопрос. Где прячется нарушитель? Где Лонгботтом? — Прямо за вами, — тихо сказал кто-то. Невилл Лонгботтом, бледный от гнева, стоял в дверном проёме. Кэрроу обернулись, но слишком медленно. Невилл бросил два невербальных ошеломляющих заклинания, которые подействовали с такой силой, что оба Кэрроу врезались в стену и рухнули под ней большой неопрятной кучей. Майкл не мог сдержать слёз благодарности. Он понял, что друзья спасли его, хотя он и не смел надеяться на их помощь. Энтони Голдстейн снял цепи, а Эрни Макмиллан и Терри Бут подхватили падающего Майкла. Руки и ноги не слушались его. Терри и бледный дрожащий Эрни вынесли Майкла из подземелья. Невилл, более свирепый, чем когда-либо, шёл впереди, а Энтони замыкал группу. Они пронесли Майкла через несколько потайных ходов до третьего этажа, а затем через дверь, скрытую за картиной; и так они добрались, как обнаружил Майкл, когда пришёл в себя три дня спустя, до Выручай-комнаты. Воспоминания о перенесённой боли, наверно, будут его преследовать всю жизнь. * * * — Остолбеней! — Майкл услышал, как Терри Бут пробасил заклинание, и боль отступила. — Энтони, ты в порядке? — спросил Терри. — Буду, спасибо, Терри, — пробормотал Энтони. — Как хорошо, что ты был рядом, иначе, я думаю, меня бы прикончили. Но я слышал, что кто-то ещё кричал. — Да, это был Майкл, — ответил Терри. Майкл озадаченно оглянулся. Он увидел, как его друзья, крупный и некрасивый Терри, и, невысокий и узколицый Энтони, подходят к нему. — Ты как, Майкл? — спросил Терри, протягивая ему руку и помогая встать на ноги. — Круцио, — прошептал Майкл. — Я чувствую себя ужасно, но всё будет хорошо. А что случилось с Энтони? Терри с жалостью посмотрел на друга. — Майкл, Круциатусом пытали только Энтони. Не тебя.