Something more?

- Не вертись хотя бы пять минут. – Недовольно пробормотала Лакруа. Бормотание это, впрочем, больше походило на шипение вредной кошки. Не то чтобы Амели далеко ушла от этого образа, но мы сейчас не об этом.       В который раз они принимают ванну вместе, в который раз Эш просит привести в порядок ее волосы и в который раз она сама не может усидеть на месте, потому что то там ей не так потянули, то там не достали, то не так промывают пряди. Раздражает. Раз ей все настолько не нравится, пусть делает сама. Терпения у француженки хватало, но не на эту выскочку. - Мне больно! – Ощерившись, Элизабет резко отстраняется, смывает набежавшую вниз на плечо пену, слегка хмурит брови. Ведет себя хуже капризного ребенка, конечно, часто себя ругает за это, но ничего не может с собой поделать. - Я знаю, что больно. Потерпи совсем немного.       Монотонный тембр быстро успокоил, Эш расслабила плечи, задрала слегка голову, для большего удобства обеих, прикрыла глаза. Бесцельный взгляд устремлен в потолок, очертания которого едва ли удавалось рассмотреть в полумраке. Да и не пыталась особо бандитка. Игра в бесцельные гляделки в одни ворота была больше нужна для того, чтобы отвлечься от неприятной саднящей боли. Новый шрам зажить до конца не успел и всякий раз неприятно начинал ныть, стоило только воде коснуться бледной кожи. А тут еще и чертово мыло.       Изящные пальцы скользят вдоль коротких светлых прядей, расслабляют. А ведь этими же пальцами Амели совсем недавно успела отнять чью-то жизнь. В этот раз обошлось без снайперской винтовки. Кажется, Лакруа задушила какого-то политика в Париже, в его же номере. Притворилась проституткой или что-то типа. Стоило только подумать о том, что тот прикасался к ней своими грязными руками… кровь мгновенно начинала стучать в висках. Сама мысль вымораживала и доводила до трясучки. Хоть они и договорились, что ничем друг другу не обязаны и вообще, Амели не спала ведь с ним. Но все равно бесит! Бесит до того, что окажись ублюдок напротив, Элизабет сама бы выстрелила ему в лицо из дробовика. В упор. Так, чтобы череп разлетелся, мозг вслед за ним же и следы крови на стене остались. Мудила!       Ну вот. Мысль о мертвом придурке уже настолько въесться успела в извилины, что уже ни о чем другом думать не получается. Добавить к этому взрывной темперамент американки и все, считай, что фитиль пороховой бочки уже горит, тушить его поздно и вообще… Несмотря на клокочущее внутри раздражение, Эш пыталась сохранить безучастное выражение лица, однако, что-то выдало женщину. Амели чуть заметно усмехается, качает головой, наблюдая за своей самой сильной Головной Болью. Дай только повод и уже навоображает себя всякого. С нее станется. Идиотка.       Прохладные руки скользят вдоль крепких напряженных плеч, уходят на спину, затем на бока. Оказавшись в ненавязчивых, легких объятиях Лакруа, Элизабет слегка откидывается назад, упирается в тело убийцы. Немного расслабляется. Вдох-выдох. Еще один. И еще. - Не думай об этом… - Мурлычет тихо Вдова близ уха. - О чем? - Уже не важно. Не думай…       Все происходит слишком быстро. С губ слетает тихий стон, а ведь Амели лишь подвергла грудь немного грубоватой, собственнической ласке. Вторая рука чуть позже скрылась среди пены под водой и уже во всю хозяйничала между ног. Эш закусывает краешек нижней губы. Слегка разводит в стороны бедра. Выгибается. Закрывает глаза. Грудная клетка вздымается уже гораздо выше, чаще. Становится жарко, даже душно. Пришлось разомкнуть губы. Нужен воздух. Срочно. Тянущее ощущение внизу живота лишь подливало масло в огонь. Слишком быстро возбудилась. Всегда так. Сначала это тоже раздражало. И напыщенная стерва из Франции раздражала. Потом все изменилось. Эш даже не заметила, когда и как это произошло. Просто случилось и все.       Стоило бы возмутиться по поводу отсутствия прелюдии, но нетерпение слишком велико и обе ведь здесь именно для этого. Никакой работы, никакого бизнеса, никаких миссий. Только секс, похоть и желание обладать друг другом. Для бандитки их спонтанные встречи значили чуточку больше. Самую капельку. Но об этом Лакруа никогда не узнает. Потому что Элизабет ей никогда не расскажет. - Не медли сегодня… - Это приказ? - Пожелание… - Новый стон не заставил себя ждать. Бесполезно сдерживаться. Да и хочется. Больше. Еще. Немедленно. - Только попроси, cherie…