Wrong Side of Mulholland Drive

Poppy – Girls In Bikinis

— Вы – самое глупое и вероятно абсолютно бесполезное противостояние людей, которые взаимно хотят переспать друг с другом, — невзначай произносит Тэхен, разворачиваясь спиной к берегу, чтобы опереться локтями о деревянное ограждение пирса. Чимин усмехается. Зачерпывает очередную порцию ванильного мороженого пластиковой ложкой и чувствует, как медленно холод расползается от горла по грудной клетке. Солнце жарит нещадно, волосы липнут от пота, а расстегнутая гавайская рубашка еле заметно колышется от слабого морского ветра. Чимин сглатывает последнюю порцию мороженого и бросает пустой стаканчик в мусорку рядом, а после разворачивается к Тэхену. — Мы не хотим переспать друг с другом, — серьезно произносит старший. Тэхен указательным пальцем опускает очки-авиаторы на самый конец носа и с легкой издевкой смотрит прямо в глаза Пака. Ухмылка на его губах никогда не доводила до чего-то хорошего. — Я уверен, что когда ты снимаешь свою рубашку, твой парень смотрит на тебя как минимум в два раза чаще, — Тэхен видит сконфуженное лицо Чимина и тут же щелкает его по подбородку. — Помнишь, как он почти порвал свой костюм, когда надевал его, только потому что ты надел те шорты? Тэхен возвращается к созерцанию другого конца пляжа за пирсом, раскачиваясь одной ногой на своем борде. Чимин крутит кольца на указательном и большом пальце, лишь бы занять руки, пока Тэхен не решит продолжить заезд вниз по Барнард-уэй. — Он не мой парень. — А мог бы быть, если бы вы перестали общаться так друг с другом. — Как так, Тэхен, я— — Привет, конфетка. Чимин чуть не падает на своем борде, быстро восстанавливая свое равновесие и незаметно пиная Тэхена в голень за его отвратительно издевающийся смех. Тот будто не замечает этого – смотрит на то, как чайка над морем пытается выловить кого-то у кромки воды, и абстрагируется от дальнейшего диалога. Чимин опускает голову чуть ниже, упираясь взглядом в парня на берегу. И господи, нельзя выглядеть так хорошо, когда ты наполовину в этом ужасном водолазном костюме. Чонгук не пытается подойти ближе к пирсу или забраться на его деревянный мостик – он лишь стоит прямо напротив Чимина, прикрывая глаза от яркого солнца. Несколько капель стекают по торсу вниз, оставляя за собой соленую дорожку и исчезая где-то за кромкой белья. Чимин ухмыляется. — Наплавался? — громко спрашивает старший в попытках перекричать фоновый шум от голосов прохожих рядом. Чонгук расплывается в улыбке. — Еще как, не хочешь присоединиться в следующий раз? — Боюсь, если я начну тонуть, ты слишком увлечешься делать мне искусственное дыхание, малыш. Тэхен рядом прыскает от смеха и получает еще один пинок в голень, а Чонгук заливается весь краской, несмотря на то, что слышит это прозвище далеко не в первый раз. Реакция, к слову, каждый раз одна и та же. Чимин не может не пользоваться этим. Тэхен разворачивает свою доску к спуску пирса и отталкивается одной ногой. Несильно бьет Чимина по руке, чтобы тот следовал за ним, и выезжает на асфальтированную дорожку между берегом и одноэтажными коттеджами. Старший отталкивается от заборчика и встает на середину ярко-голубого лонгборта носком своих конверсов. Лишь в последнюю секунду разворачивается несмело и подмигивает Чонгуку, заставляя того покраснеть еще сильнее. Чимин смеется – так сильно, что даже Чон слышит его у берега, из-за чего улыбается неловко – а после присоединяется к Тэхену, наконец чувствуя желанное дуновение встречного ветра под рубашкой. — Вот так, — продолжает Ким. — Перестаньте вести себя так, как будто вы уже переспали, и возможно вы, наконец, сделаете это. Чимин не отвечает. Отталкивается от асфальта и ускоряется, оставляя Тэхена позади. Он улыбается, когда на секунду прикрывает глаза и раскрывает руки в стороны. На пляж Калифорнии опускается вечер – Чонгук продолжает смотреть вслед удаляющемуся силуэту, пока тот не поворачивает на ближайшем перекрестке, скрываясь между ярких фасадов магазинов. Когда-нибудь Чонгук пригласит его на свидание. Когда-нибудь обязательно.

***

Conan Gray – Wish We Were Sober

— Он несовершеннолетний. — Я уверен, ему как минимум девятнадцать, Тэ. —- Ты видел его лицо? — А ты видел его тело? Извини меня, но ему точно не семнадцать. Тэхен потягивает колу из стеклянной бутылки, пока накатывающие волны лишь немного касаются его босых ног. Калифорнийское солнце только взошло на небосклон, из-за чего воздух не успел прогреться достаточно сильно, чтобы было невозможно дышать. Яркие блики на водной глади бьют по незащищенным глазам и Чимин жмурится – улыбка непроизвольно задерживается на его лице. По пляжу разносится тихая мелодия из колонок и Чимин поворачивает свою голову правее, вновь останавливая свой взгляд на парне рядом, что совершенно не замечает его присутствия. Тэхен откидывается на локти, поднимая лицо выше к небу. — Иди познакомься и узнай, — тихо подмечает младший. — Я не собираюсь подкатывать к несовершеннолетним. — Сам говоришь, что ему точно больше восемнадцати. — Да, но в теории он все еще может быть младше. Музыкальные биты становятся громче, когда парень в гидрокостюме подходит к колонке и выворачивает колесико практически на максимум. Пак не узнает мелодию, но ненавязчивые барабанные партии позволяют с легкостью прочувствовать ритм и начать отбивать его пальцами на голой коленке. Незнакомец снимает черную футболку, бросая ту на песок рядом с кроссовками, и Чимин практически давится колой. Витиеватые татуировки на плече парня тянутся через всю грудь, подчеркивают накаченные мышцы и поднимаются выше по шее, теряясь за затылком. Красиво. Чимин и Тэхен недавно открыли эту часть пляжа – раньше они спускались по улице с Энтрада Драйв и разворачивались рядом с Дороти Грин, чтобы заехать за мятным чаем до закрытия местного кафе. На пляже чуть ниже, однако, оказалось не так много людей (что достаточно странно учитывая близость к главному парку Санта-Моники), и это позволило им беспрепятственно сидеть рядом с пирсом столько, сколько твоей душе захочется, и никто даже не подумает тебя прогнать. Чимину нравились такие дни. Нравилось, когда он не думает ни о чем, кроме подтаявшего мороженого на кончиках пальцев или уже не такой холодной колы в бутылке. Нравилось, когда он мог просто закрыть глаза и практически прокричать текст любимой песни, и никто бы не посчитал его слетевшим с катушек придурком, потому что все бы поняли – он просто счастлив. Нравилось, когда какой-то парень раздевается рядом, пусть он и не знает его имени. Когда он здоровается с какой-то девушкой лет шестнадцати и с самой невероятной улыбкой на лице показывает, где можно переодеться в этот странный водолазный костюм. Нравилось, как он натирает свою доску и… Постойте. — Он совершеннолетний, — вдруг говорит Чимин, выпрямляясь на локтях. Уверенность парня заставляет Тэхена приподнять очки с глаз, чтобы лучше разглядеть друга, но внимание того давно потеряно в парне рядом. — И мы снова вернулись к тому, с чего начинали, — устало бросает младший, вздыхая тяжело и вновь отпивая глоток теплой колы. Гадость. — Нет, ты не понимаешь, Тэ. Чимин разворачивается к другу – слишком возбужденный от открывшихся возможностей пофлиртовать с человеком, который уж точно заслуживает всех будущих слов старшего. Пак улыбается так счастливо, что на секунду Тэхену кажется, что у него лицо треснет, однако секундой спустя Ким слышит звонкий голос девушки в гидрокостюме. — Он серфингист, — явно довольный своим открытием произносит Чимин. Тэхен, правда, его энтузиазма не разделяет. — И? — И он дает уроки, — Тэхен поднимает одну бровь вверх в немом вопросе, и Чимин чуть не шипит от отчаяния. — Лицензию можно получить только после восемнадцати, что значит, — Пак хлопает ладонями по коленкам и приподнимается с песка, — он – совершеннолетний. Чимин оттряхивает песок с колен и встает на ноги, разворачиваясь лицом к Тэхену, чтобы взять их пустые бутылки. — Пойдешь действовать? — Пойду отлить. Чтобы действовать нужен план получше. (На обратном пути Чимин все же умудряется подмигнуть Чонгуку и тот чуть не роняет из рук доску для серфинга – благо его ученица вовремя спохватывается и притягивает ее к себе. Тэхен лишь закатывает глаза Он дает им в худшем случае месяц до момента, как они начнут встречаться).

***

Cro – Bad Chick

Воскресные ярмарки устраиваются не часто. Обычно это происходит в конце месяца или в праздничные дни. Количество сахара в крови увеличивается, а голос срывается из-за криков во время выступлений местных групп в конце дня. Все побережье Санта-Моники освещается светодиодными гирляндами, как только солнце скрывается за горизонтом – в такие дни, кажется, ночь не наступает вовсе. Операторы аттракционов специально одеваются в тематические костюмы, поддерживая дух ярмарок, а неплохие надбавки в зарплате в такие загруженные смены заставляют их улыбаться даже ярче, чем в выходные. Чимин и Тэхен никогда не пропускают такие вечера. Они слышат громкие биты уже в паре кварталов от пляжа. В каждом из них уже как минимум одна бутылка Lemon Drink для разогрева, но в голове все еще четкая ясность происходящего, которую никто не хочет терять. Чимин толкает Тэхена в плечо и поднимает открытую бутылку над головой, пританцовывая бедрами под музыку. Он знает эту песню слишком хорошо, потому что плейлист здесь еще ни разу не сменился за все время, что они ходят на ярмарки, но это не мешает с тем же удовольствием, что и в первый раз, петь уже знакомые строчки так, чтобы их услышал только Тэхен. Тот смеется слишком громко и Пак снова бьет его в грудь, пока они не разбудили половину квартала. Мимо проезжают две девушки на розовых квадах. В руках мороженое, на ногах рваные колготки в сетку, прикрытые короткими шортами и длинными футболками до бедер. Чимин практически чувствует, как Тэхен за его спиной подмигивает незнакомкам, потому что те сразу начинают смеяться, а их щеки трогает еле заметный румянец. У одной из них маленькая капля ванильного мороженого падает прямо на футболку, и она поспешно облизывает уже подтаявший край, чтобы не испачкаться полностью. Вторая же подмигивает Тэхену в ответ и закусывает нижнюю губу, прежде чем они вдвоем скрываются за поворотом. Музыка становится громче с каждым шагом. — Я бы познакомился, — Чимин отпивает глоток чего-то, что очень отдаленно напоминает вишневое пиво, и поворачивается к Тэхену, кивая на другой конец улицы, где скрылись девушки. — Тебе нельзя, — Пак поднимает бровь вверх, не особо понимая ответ своего друга. — Твой парень не одобрит. — О господи, — Чимин запрокидывает голову и закрывает глаза руками, что немного трудно, когда в одной из них почти полная бутылка алкоголя. — Он не мой парень, Тэхен. — А мог бы быть, если бы вы— — Умоляю, заткнись, — старший слишком резко отводит руку с бутылкой в сторону, и та несильно бьет Тэхена прямо в живот. Тихий вскрик Чимин воспринимает как мгновенную карму, поэтому не извиняясь просто ускоряет шаг, когда Тэхен, наконец, забирает пиво из его рук. На пляже Санта-Моники не протолкнуться. Все волейбольные площадки заняты подкаченными парнями, которые всеми силами стараются удивить девушек своими точными бросками, а все побережье у кромки залива заполнено влюбленными парочками, не выпускающими друг друга из рук. Чимину никогда не нравилась эта часть пляжа из-за количества людей, но в дни ярмарок это чувство просыпается в нем особенно сильно. Он корчится, как только видит, как какой-то парень роняет свою девушку прямо в воду, не удержав в своих руках, и поворачивается в сторону пирса, когда Тэхен, наконец, догоняет его. Все вокруг пестрит яркими красками. Чимин и Тэхен идеально вливаются в поток людей, который несет их ко входу в парк. Чьи-то перья на голове щекочут нос Чимину, парень в рубашке под зебру впихивает визитку со своим номером телефона и пьяно подмигивает перед тем, как потеряться в толпе. Пак даже не запоминает внешность этого парня, поэтому выкидывает бумажку в первой попавшейся мусорке. Он оборачивается, чтобы схватить Тэхена за руку, и ускоряет шаг в сторону входа на пирс. Крики людей на аттракционах становятся громче, и Чимин уже мысленно составляет список того, чем можно подкупить Тэхена, чтобы тот прокатился с ним на кобре. Сегодня он хочет почувствовать себя свободным. На пирсе людей, на удивление, даже меньше, чем на пляже. Очереди к американским горкам тянутся в несколько линий, поэтому Тэхен сворачивает от центра ближе к отдельно стоящим палаткам. Они проводят почти час в спорах, кто из них выиграет в соревновании на точность, а кто сможет ударить молотком сильнее и получить главный приз. Чимин мажет каждый раз, как только берет в руки муляж автомата, а Тэхен даже не попадает на красный круг молотком. Они выигрывают только одну маленькую игрушку кролика в игре в дротики, и Чимин тут вешает ее на шлевку джинсов. Их настроение только улучшается после очередного промаха и порции пьяного смеха. С Тэхеном знакомится, по меньшей мере, пять девушек и еще два парня, но он отказывает каждому, прикрываясь Чимином как его парнем на сегодняшний вечер. Пару раз он даже кладет руку в его задний карман, но как только они остаются одни Чимин бьет его по руке и называет придурком. Тэхен в поражении поднимает обе руки вверх. Заслуженно. Но это все еще лучший способ, как справиться с непрошенным вниманием, поэтому Чимин всегда подыгрывает ему. Тэхен каждый раз клянется, что никогда не забудет о таком благородном поступке, а Чимин вновь заливается смехом. Когда голова начинает кружиться от количества алкоголя и громких звуков вокруг, они подходят практически к краю пирса, где людей обычно меньше, чем в середине. Им даже удается найти свободную скамейку, поэтому Чимин плюхается на самый край, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Он концентрируется на криках чаек и борется с рвотными позывами, которые неожиданно подкатывают к горлу. Кажется, он теряет хватку, раз его так уносит всего с двух бутылок чего-то даже не особо алкогольного. Возможно, правда, у этого чего-то давно прошел срок годности, потому что Тэхен достал их самого дальнего угла своего шкафа, но сейчас мозг не может сконцентрироваться ни на одной мысли, которая не касается теплого прибрежного ветра и чаек на горизонте. Легкий морской бриз касается лица Чимина. Он расплывается в улыбке и скатывается по скамейке чуть ниже, чтобы его голова легла на спинку. Пак оттягивает ворот гавайской рубашки и размахивает им на манер веера — ему слишком жарко этой ночью, а ветер с моря обдувает недостаточно. Когда тошнота отходит на второй план, он открывает глаза и видит только синее небо перед собой. А еще макушку Тэхена, который даже не смотрит на него. Чимин приподнимается на локтях и принимает более-менее сидячее положение, радуясь тому, что голова перестала кружиться. — Эрен, море в другой стороне. Чимин чувствует, как Тэхен закатывает глаза, хоть и не видит его лица, и тихо смеется с собственной шутки. Хоть ему и стало чуть лучше, радостное настроение все еще не покидает его вместе с алкоголем. — Да на кого ты все смотришь, — не сдерживаясь, все же спрашивает старший. В стороне аттракционов людей, кажется, стало еще больше, чем когда они только пришли сюда. Чимин невольно задумывается, сколько они провели времени на этой скамейке, потому что если для него прошло всего минуты три, это не значит, что в реальности время двигалось с тем же темпом. — Тот парень у тира, ты не знаешь его? — громко спрашивает Тэхен, чтобы перекричать музыку на пирсе. Чимин замечает его почти сразу. Осветленные волосы, повязанные красной банданой, красиво смотрятся на бледном лице, освещенном разноцветными фонарями. Распахнутая гавайская рубашка, почти как у самого Чимина, закрывает вид на верхнюю часть тела, но судя по мышцам на руках, у него должно быть довольно спортивное телосложение. Парень держит в руках игрушечный автомат и с сосредоточенным лицом придерживается в каждую новую мишень, как будто выиграть мягкую игрушку – самая главная его мечта. — Я не знаю всех людей Калифорнии, Тэ, — со вздохом отвечает Чимин. — Но у тебя есть отличный шанс пойти и исправить это. — У меня холостяцкий вечер сегодня, — Тэхен отпивает глоток Dr. Pepper (Чимин реально так долго был в себе, что даже не заметил, как младший отходил купить себе попить?), но не сводит взгляда с незнакомца. Чимин поднимает одну бровь вверх. Интересно. — А завтра? Тэхен делает еще один глоток. Когда Чимин не дожидается ответа и через минуту, он понимает, что ждать дальше просто бессмысленно и переводит взгляд обратно на незнакомца как раз в тот момент когда тот разочарованно поднимает руки вверх и передает деньги за еще одну попытку. Создается ощущение, что игрушка ему и правда необходима. — Почему вы так странно смотрите на моего брата? — Чимин практически падает со скамейки, когда слышит рядом голос Чонгука, которого, он может поклясться, не было здесь минуту назад. Старший притворно хватается за сердце и смотрит в упор на Чонгука. Тот лишь улыбается в ответ. — Привет, конфетка, — Чонгук подмигивает и тут же отводит взгляд, заливаясь румянцем от стеснения. — Какого еще брата? — Тэхен в непонимании поднимает одну бровь вверх и смотрит на Чонгука, наконец отвлекаясь от разглядывания незнакомца. — Двоюродного, — как само собой разумеющееся отвечает Чонгук, пожимая плечами. — Тот, который в рубашке и никак не может попасть по бутылкам в тире. Без понятия, зачем он пошел туда, если у него зрение минус три, но могу познакомить. Его Юнги зовут. Чимин уже было открывает рот, чтобы согласиться, как Тэхен резко поднимает его со скамейки и берет под руку. Остатки алкоголя ударяют в голову и несколько секунд Чимин даже не может ничего сказать, прежде чем взгляд снова концентрируется на Чонгуке. — С удовольствием, но в другой раз, — с улыбкой говорит Тэхен. — А то еще нужно дойти до дома, а то знаешь, эти солнечные удары… Страшная штука. — Но я… — начинает Чимин, но Тэхен почти незаметно бьет его бедром, чтобы он помолчал. — Хорошего вечера! Тэхен быстро уводит Чимина через толпу к выходу с пирса. Они не останавливаются ни на секунду, пробираясь через огромные очереди и скопления людей. А когда Санта-Моника остается позади, Чимин наконец останавливается и вырывает руку из цепкой хватки Тэхена, заставляя того обернуться. — Какого черта это было, Тэ! У меня есть репутация перед Чонгуком. — Еще немного, и это была бы репутация человека, который облевал его новые штаны из-за того, что слишком стар, чтобы выдержать две бутылки пива. — Я старше тебя всего на два месяца, — Чимин вскидывает руки вверх и касается ладонью лба. Тэхен молчит пару секунд, выжидая, когда его друг немного успокоиться. — Поверь мне, даже если ты появишься перед Чонгуком в том стремном прошлогоднем хэллоуинском костюме, он скорее сфотографирует тебя и будет носить эту фотографию под сердцем, чем скажет, что ты упал в его глазах. Чимину тяжело в этом признаться, но Тэхен прав. Хотя бы из-за того, что каким бы стремным он его ни считал, Чимин выглядел в нем просто потрясно, потому что латекс ему идет. Тэхен просто не готов признать свое поражение в этом вопросе. — Не знаю, что ты в нем нашел, но надеюсь, что тот парень реально заслуживает моего позора, — произносит Чимин. Хоть он и пьян, он все еще может сложить два и два, чтобы понять, что Тэхен боролся далеко не за репутацию своего лучшего друга. — Он заслуживает даже моего, поэтому мы ушли. Чимин тяжело вздыхает и оборачивается вокруг, примерно прикидывая где они находятся и сколько идти до дома. На часах нет еще даже полуночи, поэтому старший предлагает остановиться в круглосуточном магазинчике напротив дома и поесть мороженое на ступеньках, как они делают каждые выходные. И купить воды, чтобы перебить этот неприятный вкус во рту. Тэхен называет Чимина лучшим и возможно это маленькое представление перед Чонгуком и стоит того, чтобы услышать такие слова. Конечно, если не учитывать тот факт, сколько он стоит там, прежде чем подойти к своему брату, потому что в голове крутится один единственный вопрос: как Чимину могло стать плохо от солнечного удара, когда на улице почти ночь.

***

HARBOUR – Runaway Kids

Дружба Чимина и Тэхена началась как и любая самая крепкая дружба на Земле – с взаимной и очень жгучей ненависти друг к другу. Чимин тогда только переехал в Калифорнию – его мать повысили до директора креативного отдела фирмы одежды и перенаправили в головной офис, а отцу было проще найти работу на новом месте, чем жить на две страны. Тем более, когда у них есть несовершеннолетний ребенок, для которого постоянные перелеты и жизнь только с одним из двух родителей могли вызвать стресс, вариантов кроме переезда и не оставалось. Его приняли в среднюю школу без особых проблем – уже после первого дня Чимин нашел себе круг новых друзей, а учебная программа была даже легче, чем в родном Сеуле, что не могло не радовать. Он прошел отбор в школьную команду по чирлидингу и в целом его жизнь в Калифорнии была даже лучше, чем в родной стране. Единственное, что было проблемой – это Тэхен. Тэхен, который сидел за партой за Чимином и постоянно кидал в него бумажные самолетики, когда учитель отворачивался. Тэхен, который никогда не давал списать домашнее задание, даже если именно из-за него Чимин не знал о нем. И, конечно, тот самый Тэхен, который ‘случайно’ разбивал пробирки и стеклышки на уроках химии, чтобы свалить всю вину на своего соседа, которым по очень странному стечению обстоятельств всегда оказывался Чимин. Старший не знал, чем была вызвана такая неприязнь к его персоне, но постоянно задавался этим вопросом – не может же совершенно незнакомый человек ненавидеть его просто так, правильно? Он постоянно следил за своими словами, когда обращался к Тэхену, анализировал все их встречи с начала года и даже спрашивал у знакомых, чем может вызвана такая реакция. Все в один голос говорили ему, что Тэхен не из тех людей, которые любят компанию, поэтому такое отторжение это просто один из его способов коммуникации. Лишь после этих слов Чимин стал замечать, что Тэхен действительно не общается ни с кем в классе. Он постоянно уходит домой сразу после звонка, даже не попрощавшись с одноклассниками, а на физкультуре его принимают в команды в самую последнюю очередь. К сожалению, на все попытки Чимина хоть как-то сблизиться с ним Тэхен отвечал все большей отстраненностью, но с тех пор стало проще – по крайней мере Чимин знал, что проблема не в нем. Все изменилось из-за одной ситуации в конце учебного года. Чимин, как и всегда, покупал себе перекусить в столовой, когда случайно врезался в парня на класс старше. Поспешно извинившись он уже готов был ретироваться в класс, но тот парень схватил Чимина за руку и начал оскорблять за его криворукость и плохое зрение. Не прошло и минуты, как его агрессия вылилась в крик и вся столовая уже наблюдала за развернувшейся ссорой. Никто даже и не подумал вступиться за Чимина – его “друзья” просто наблюдали со стороны, потому что не хотели портить свою репутацию, а все, кто был в столовой, видимо слишком сильно боялись того старшеклассника, чтобы вставить хоть слово. Поэтому Чимин стоял и слушал. Знал, что ему нельзя влезать в драки, потому что у родителей будут проблемы. Впитывал в себя все, что говорил тот старшеклассник, не думая о том, как больно некоторые слова задевали его. Но когда он перешел на оскорбление его расы, говоря о том, что Паку лучше было бы остаться в своей Корее и никогда не контактировать с американцами, Чимин почувствовал, как его грубо отталкивают назад и освобождают руку от сильной хватки. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что из всей столовой за него заступился тот самый Тэхен. Они перекидывались оскорблениями так громко, что вскоре кто-то начал даже снимать их спор на телефон, а когда в столовую зашел директор, Чимину не оставалось ничего другого, кроме как схватить Тэхена за рукав и вывести в коридор, пока его не поймали с поличным. Они провели весь вечер на школьной футбольной площадке, разговаривая сначала о том, как иногда тяжело корейцам влезть в рамки типичного американского общества, а потом и друг о друге, чтобы наконец нормально познакомиться. Тэхен попросил Чимина не принимать близко к сердцу те мелкие перепалки, которые были между ними, и искренне извинился за них, а старший лишь поблагодарил Тэхена за то, что тот вступился за него. Им пришлось перебираться через забор, чтобы оказаться дома, потому что все ворота были закрыты, но Чимин ни на секунду не пожалел о том, что ослушался школьных правил. На следующий день он сел за парту рядом с Тэхеном и не менял ее до самого выпускного класса, потому что Тэхен стал единственным человеком, которого Чимин мог действительно назвать своим самым настоящим другом. (Выговор от директора, к слову, Тэхен все же получил, но Чимин в тот день сделал вид, что забыл свою тетрадь и домашнее задание дома, поэтому на отработку попали оба. Тэхен назвал его придурком. Чимин ткнул его шваброй в бок, чтобы тот не бурчал под нос).

***

chloe moriondo – I Want To Be With You

За что Чимину нравится Калифорния, так это за то, что каждую секунду своей жизни он чувствует себя абсолютно свободным. Никто не знает его имени, его внешность забудут уже через пять минут после встречи, а истории с его присутствием превращают его лишь в безымянного участника событий. Не перед кем изображать из себя проповедника и сливаться с серой толпой людей, надеясь лишь на то, что в какой-то момент его жизнь сама превратиться в интересный аттракцион с его участием. Чимин давно выучил, что в этом городе бессмысленно кем-то казаться, когда ты можешь просто быть. Он включает одну из песен своего плейлиста и убирает телефон в задний карман джинс. Отталкивается одной ногой от асфальта и скатывается вниз по бульвару Сансет – колеса лонгборта вращаются под ногами, а морской бриз развевает расстегнутую гавайскую рубашку за спиной. Легкая белая майка от скорости облегает торс, но вместе с тем не дает замерзнуть от вечера у океана. Чимин выруливает на Пасифик Коуст и приседает на деке, пока скейтборд сам едет вниз по склону к Оушен авеню. Это можно назвать его вечерним ритуалом – в дни, когда Тэхену приходится уехать к родителям в Пасадену или у них вдвоем просто нет планов на очередные вечеринки и выходы к пирсу, Чимин надевает свои видавшие виды желтые конверсы и берет первый попавшийся под руку борд, чтобы ближайший час провести в дороге туда и обратно до Санта-Моники, где можно остановиться на несколько драгоценных минут и посмотреть на океан, пока в руках будет банка холодной колы из магазинчика неподалеку. Чимин практически сталкивается с каким-то подростком, который едет навстречу, но вовремя успевает повернуть на одну из прибрежных улочек, оказываясь между ресторанчиков и маленьких продовольственных магазинов. В Калифорнии жизнь кипит даже после заката солнца. Чимин спрыгивает с борда и ударяет носком о край деки, чтобы та взлетела ему прямо в руки. Удобно берет ту поперек доски, потому что лонгборд оказывается слишком большим, чтобы нести его за подшипники, и пристраивается к краю пешеходной дорожки, чтобы не стоять посреди проезжей части. Он примерно понимает, где находится, хоть и ни разу не был в этой части прибрежного округа, но в крайнем случае у него всегда есть телефон под рукой с полным зарядом аккумулятора, чтобы по картам добраться домой. Рядом с красивыми летними верандами прохожие ждут свой очереди, чтобы занять первый освободившийся столик, и это играет на сильном контрасте с маленькими кофейнями в двух шагах от них – там стоит максимум один человек и большая удача, если это не бариста. Чимин подходит к одному из таких заведений и заказывает айс латте – пить кофе на ночь, конечно, не лучшая идея, но он все равно планировал посмотреть Нетфликс перед сном, а так хотя бы не уснет сразу после первой серии. Что его привлекает сильнее, чем количество льда в его стакане (к слову, слишком большое количество, теперь-то он может понять, почему в этом кафе нет посетителей), так это знакомое лицо на лавочке в нескольких метрах от него. Чимин скрывает улыбку за очередным глотком кофе и решает изменить свои планы – прогулка рядом с Санта-Моникой может немного подождать. Чонгук выглядит как всегда красиво. Чимин бы удивился, если бы это было не так, потому что младший даже в конце рабочего дня выглядит так, будто награду Mister Global на самом деле выдали Ким Чонгву только по ошибке, а получить ее должен был инструктор по серфингу из Калифорнии. Тэхен бы назвал Чимин безнадежным в своих мыслях. Чимин же уверен, что у него просто есть вкус на красивых мужчин. Чонгук сидит на самом краю лавочки. Его лицо сосредоточено, брови сдвинуты к переносице, а пальцы неловкими движениями вытаскивают очередной пластырь из маленькой коробочки и примеряют тот на коленку, чтобы полностью закрыть открывшуюся рану. Чимин замечает, как на бедре джинс младшего виднеется влажное пятно и небольшие комочки песка. Виновник падения оказывается рядом – здоровая нога стоит на маленьком пенни-борде голубого цвета. — Оказалось сложнее серфинга, да? — Чонгук вздрагивает на месте и резко поднимает голову вверх. Его взгляд тут же становится каким-то виноватым с этими пластырями в руках и до сих пор не заклеенной ссадиной на коленке. Чимин отпивает еще глоток кофе. — Как ты вообще умудряешься не падать с этих штук? — Годы практики и хороший вестибулярный аппарат, — гордо заявляет старший и выкидывает пустой стаканчик в мусорку рядом. Есть обычный лед не звучит заманчиво. — Ты решил начать с пенни-борда? — Прочитал в интернете, что это хороший выбор, — Чонгук тяжело вздыхает и устало улыбается. На щеках появляются маленькие ямочки. — Не угадал? Чимин помнит, как сам начинал с этих маленьких досок – тогда из них двоих умел кататься только Тэхен и тому не нравилось ничего, кроме пенни-бордов, так что Чимин руководствовался не столько статьями из интернета, сколько словами своего лучшего друга. Чуть позже он понял, что нельзя было доверять никому из этих двух вариантов. Пенни постоянно вылетал у него из-под ног, а начинать учиться с доски, на которой даже две ноги полностью поставить нельзя – это определенно не лучший выбор. А вот после покупки нового круизера не прошло и двух недель, как старший уже мог рассекать по окрестностям Бродвея. Поэтому с тех самых пор при покупке новых досок Чимин руководствовался только двумя вещами: покупать то, что шире его собственной стопы, и то, что точно не понравится Тэхену. Хоть и стоит признать, что в итоге пенни оказались не такими ужасными, как в первый раз. Просто нужно приноровиться. Чонгук разрывает упаковку пластыря и наконец заклеивает место ссадины, прихлопывая по клейким краям. Опирается руками о бедра и резко встает, выпрямляясь во весь рост. Младший поднимает одну ногу, чтобы встать на пенни, но Чимин одним носком притягивает маленькую доску к себе. — У тебя доска меньше твоей ноги в два раза, ты с таким темпом никогда не научишься кататься, — беззаботно заявляет Чимин, как только ловит на себе взгляд Чонгука. Старший подталкивает свой борд под ноги Чонгука и пожимает плечами. — Вставай, прокатимся по набережной. Обещаю, ты больше не упадешь. Чимин кратко объясняет Чонгуку, как правильно встать на доску и поворачивать, хотя последнее сегодня они точно не будут пробовать, просто прокатятся по прямой вниз по склону. Старший иногда будто случайно касается бицепса Чонгука, чтобы правильно расположить корпус и центр тяжести посередине доски, но Чонгук, к счастью, делает вид, что не замечает этого. А сам смущается сильно, стоит его руке коснуться оголенного участка торса старшего. Чимин становится на пенни впереди Чонгука, чтобы тот держал маршрут за ним, но в самый последний момент оборачивается и быстро сцепляет их пальцы вместе. “Чтобы не упал,” — бурчит он себе под нос, но на самом деле сам заливается легким румянцем, когда чувствует, как крепко Чонгук сжимает его руку в своей. Шаг ногой – и они уже едут вдоль набережной, залитой теплым светом ночных фонарей. Чонгук немного расслабляется рядом с Чимином, пока их окружает только медленный бриз волн с одной стороны и никогда не засыпающая Калифорния с другой. Чонгук, кажется, начинает понимать, почему старшему так нравится кататься на доске в такое время суток. Маленькие ресторанчики сменяются палатками на краю улицы, и когда даже они начинают закрываться, Чимин кивает Чонгуку на разворот и они спрыгивают с досок, чтобы подняться по лестнице на один из прибрежных холмов, а с него уже поехать на более ровной поверхности в сторону места встречи. Пространство оказывается слишком узким, чтобы идти рядом, поэтому Чонгук пропускает Чимина вперед, предлагая старшему понести его – точнее свой – пенни-борд тоже в знак благодарности. Чимин отмахивается. От того ли, что просто слишком гордый, или потому что в таком случае им придется расцепить руки, старший не задумывается. Да и не хочет думать. Путь домой оказывается намного короче, чем вдоль побережья. Чонгук подключает свои air-pods к телефону и отдает один наушник Чимину. Старший не знает ни одной песни из включенного плейлиста, но каждая из них каким-то невероятным образом слишком подходит Чонгуку, будто была создана для того, чтобы эту музыку слушал только он. В конце концов Чонгук едет на той же скорости, что и старший, равняясь с ним по носу доски. Это не быстро, конечно нет, Чимин все еще не хочет убить Чонгука на первой же их прогулке, но встречный ветер достаточно сильно ударяет прямым потоком, из-за чего волнистые от влажности волосы Чонгука отлетают назад, открывая его лицо полностью. Красиво. Чимин на секунду ловит себя на мысли, что хотел бы видеть такое довольное лицо рядом намного чаще. Они подъезжают к дому старшего немного за полночь. Чимин передает в руки Чонгука пенни, который тот удобно придерживает одной рукой, а носком конверсов забирает свой лонгборд из-под ног младшего. Одна нога раскачивается на борде из стороны в сторону – уходить совсем не хочется, но оставаться, вроде как, причин больше нет. — Я бы покатался с тобой еще раз, — тихо говорит Чонгук. — Если ты не против, конечно. Из тебя бы вышел хороший учитель. — Я ужасный учитель, — со смехом отвечает Пак. — Хорош только с теми, кто меня не раздражает. — Могу ли я считать это за признание, что я один из таких людей? Чимин прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать разрастающуюся на лице улыбку, но его старания рушатся с крахом, стоит Чонгуку улыбнуться тоже. — Если очень сильно захочешь, то можешь попытаться. Они стоят в приятной тишине еще примерно полминуты, пока Чонгуку не приходит уведомление на телефон. Младший пару раз проводит по экрану, чтобы прочитать пришедшее сообщение, бормоча под нос что-то про Юнги и сломанный душ, а после блокирует экран и вновь смотрит на старшего под теплым светом одного из немногих фонарей на этой улице. — Спокойной ночи, хён, — говорит младший и это один из немногих раз, когда тот называет Чимина так. — Даже не назовешь меня конфеткой на прощанье? Чонгук расплывается в улыбке и качает головой из стороны в сторону. “Сладких снов” вдруг слишком тихо говорит младший, а после разворачивается на пятках и уходит в сторону своего дома. Он машет через забор, когда Чимин уже практически находится у двери, и старший поднимает два пальца вверх. Чонгук скрывается за поворотом. Улыбка Чимина почему-то еще долго держится на губах. А когда Чонгук ставит свою доску в гараж у дома, он понимает, что оказывается, кататься не так уж и сложно. Особенно когда рядом есть человек, который улыбается из-за попутного ветра, крепко держит тебя за руку и не дает тебе упасть. Но вместо этого детского подобия скейта он решает, что все же лучше купить лонгборд.

***

YUNGBLUD – cotton candy

Сегодня на пляже довольно облачно и ветрено. Волны достигают желтого уровня опасности, поэтому все стулья спасателей у кромки воды заняты, а на песке значительно меньше людей, чем обычно в это время суток. Тэхену даже пришлось вернуться домой и взять рубашку из шкафа, чтобы не промерзнуть в одной тонкой футболке, что впрочем неудивительно для такого мерзляка как он. Чимину же погода кажется замечательной. — Утка, — Тэхен поднимает указательный палец и наводит тот на проплывающее облако. Чимин немного поворачивает голову и открывает глаза за солнцезащитными очками. — Скорее похоже на меченосца. — Меченосец рядом, а я тебе про утку говорю. Посмотри ниже. — И правда утка, — Тэхен довольно кивает и вновь убирает руку за голову. На самом деле у них не было планов встретиться, но Тэхен приехал сегодня в шесть утра и разбудил Чимина звонком ближе к семи, потому что он больше не мог оставаться дома со своим братом, с которым он приехал из Пасадены, и его бракоразводным процессом. Ёнбин сам виноват, потому что не нужно изменять своей жене после трех бутылок текилы, но они с Тэхеном вроде как родственники, поэтому ему приходится предоставлять спальное место в своей квартире в Калифорнии, где назначен суд. Но если Тэхена спросят, он все равно на стороне Минджу. — Кролик-серфер, — снова говорит Тэхен, поднимаясь на локти. — Я очень удобно лежу, Тэ, уверен, там правда облако в виде кролика-серфера. Чимин чувствует, как Тэхен быстрым движением руки снимает с него солнцезащитные очки, из-за чего солнце бьет в закрытые глаза, и вместо того, чтобы открыть их, Чимин наоборот жмурится сильнее. — Тэхен, клянусь, если это облако не похоже на… Привет, Чонгук. Тэхен смеется где-то сбоку, и Чимин несильно бьет его по бедру. Старший в итоге просто отмахивается от своего лучшего друга, переключая все свое внимание на парня рядом. Чимин вытаскивает из переднего кармана маленький air-pods и передает тот Чонгуку – вчера ночью уже дома Пак обнаружил, что не отдал наушник Чонгуку, поэтому его появление сегодня на пляже не слишком удивительно. Правда, не для Тэхена, который перестает смеяться и поднимает брови выше, смотря то на Чимина, то на Чонгука по очереди. — Увидимся сегодня? — спрашивает младший, обращаясь к Чимину, но вместо него отвечает все равно Тэхен. — Сегодня он со мной, но ты можешь забронировать его на завтра. — Я буквально здесь? — говорит Чимин, но Тэхен даже не смотрит в его сторону, в упор смотря на Чонгука перед ним. — Я твой менеджер, солнце, не переживай. Чимин закатывает глаза и отбирает свои солнцезащитные очки из чужих рук. Надевает те на голову и полностью приподнимается, принимая сидячее положение и смотря на Чонгука снизу вверх. Теплый солнечный свет создает мягкий ореол вокруг его силуэта, и Чимин бы подчеркнул тот факт, как рельефно выглядит тело младшего, если бы и без этого не делал это каждый раз, как видит его. — Завтра? — с ноткой надежды спрашивает Чонгук, и Чимин немного улыбается в ответ. — Заедешь за мной в девять? — Если не упаду по дороге, — со смехом отвечает младший. — Хотя у меня был хороший учитель. Чонгук поднимает руку вверх на прощанье и вставляет наушники в уши, поднимаясь к асфальтированной дорожке. Чимин невольно смотрит ему вслед и собирает последние силы, чтобы не прокомментировать тот факт, как хорошо шорты облегают одно довольно накаченное место Чонгука. Вместо него это делает Тэхен, а после снова получает удар по бедру — С каких пор вы вообще ходите на свидания? — недовольно бурчит Тэхен, потирая ушибленное место. Ему бы в кино сниматься с такими актерскими навыками. — Меня не было буквально пару дней. — Мы не ходим на свидания. — Ага, а я на самом деле Железный Человек. Нет, серьезно, “заедешь за мной в девять”? Либо именно так договариваются о свиданиях, либо я совершенно ничего не знаю о романтике. — Еще одно доказательство, почему ты до сих пор одинок. Тэхен несильно тычет локтем в бок Чимина и тот усмехается с этого недовольного лица рядом. Ложится на локти и опрокидывает голову вверх, пока ветер развевает его волосы. Становится жарче, скоро придется уйти с пляжа и сесть в какое-нибудь кафе, если до этого времени они не решат разойтись по домам, чтобы немного отдохнуть перед планами на вечер. — Что вы делали в эти выходные? — не унимается Тэхен. — Откуда у тебя вообще его наушник? Ты забрал его вместе с его нижним бельем, да? — Это отвратительно, ты же знаешь это? — отвечает старший, прикрыв глаза. — Мы просто катались на скейтах и слушали музыку. — Катались на скейтах и слушали музыку… Новая фраза типа Netflix and chill? Скажи, у него большой— И прежде чем Тэхен успевает договорить, Чимин резко поднимает руку вверх и закидывает парня песком. — ПЛЕЙЛИСТ, ЧИМИН, — Тэхен выплевывает попавший песок, а Чимин не может остановить смех. — Я хотел спросить про плейлист, извращенец. Я никогда в жизни не вытряхну весь песок из головы из-за тебя, у меня теперь моральная травма. Ты должен мне лимонад, чтобы я забыл об этом и общался с тобой как раньше. И прежде чем Чимин успевает возразить, Тэхен поднимается на ноги и тянет парня за собой в сторону ближайшей палатки с лимонадом, куда они ходят как минимум трижды в неделю. Тэхен снова флиртует с продавщицей, чтобы получить скидку, которую им и без этого дают как постоянным посетителям, а Чимин, к сожалению, прикладывает свою кредитку к терминалу, оплачивая не только свой напиток, но и клубничный лимонад Тэхена. Про Чонгука он больше не спрашивает. И про его большой плейлист, к счастью, тоже.

***

LANY – roll over, baby

— Я думал, ты родился в Калифорнии. — Так и есть, но моим родителям пришлось переехать в Гонконг, когда я еще в школу не ходил, так что вырос я там, а сюда переехал только два года назад, — говорит Чонгук, отщипывая маленькую порцию сладкой ваты. — Моей матери было спокойнее, когда я переезжал куда-то, где у нас есть хотя бы дальние родственники. — Поэтому ты не знаешь корейский? — Я знаю. Просто не очень хорошо, — парень пожимает плечами и неловко отводит взгляд в сторону. —Мои родители этнические корейцы, и они думали, что воспитывать меня сразу на двух языках – это хорошая идея, но после переезда мне пришлось учить еще и китайский, поэтому с корейским они решили не заморачиваться: “кансахамнида” родственникам на праздники я запомнил как говорить, а большего им, видимо, не нужно было. Чимин понимающе улыбается и отпивает глоток колы. Переезжать в таком раннем возрасте в детстве может и кажется безумно интересным путешествием, но на деле же всю свою жизнь ты в итоге просто не можешь найти свое место, потому что не знаешь, что тебя определяет: то, где ты родился, где ты вырос или где ты считаешь, что тебе нужно жить. Чимин, к сожалению, знает это не понаслышке. — Получается, ты переехал из-за поступления? — И да, и нет, — парень отщипывает последний кусочек сладкой ваты, но не спешит выбрасывать палочку в мусорку рядом. — В Гонконге меня ничего не держало, поэтому я уже в выпускных классах знал, что съеду, но до последнего не знал куда именно, — Чонгук крутит палочку между пальцев, чтобы хоть чем-то занять руки, а сам улыбается чему-то в своих мыслях. — Ты бы знал, сколько раз я ссорился со своей матерью на эту тему. Ей и в первый переезд было нелегко, а когда я сказал, что хочу уехать, она чуть все замки в доме не заперла, потому что не понимала, как это я могу не хотеть оставаться на одном месте всю свою жизнь. Уютная тишина окутывает их двоих на пару минут. Теплый ветер заставляет волны пениться к самому берегу, но приятный морской шум позволяет раствориться в обстановке и хотя бы на секунду перестать думать о чем-либо. Чимин натягивает рукава своей рубашки на ладони и откидывается чуть назад, позволяя себе смотреть не вперед, а чуть правее, чтобы запечатлеть в памяти этот силуэт лица Чонгука, освещенного лунным светом. Они сидят на самом краю рампы в Венис Скейтпарк. Обычно здесь катается около десятка людей, но им повезло попасть в тот промежуток, когда для тех, кто гуляет здесь днем, уже слишком поздно, а для ночных людей еще слишком рано. Ноги Чимина болтаются на краю, а Чонгук поджимает одну из них под себя, устраиваясь в подобие позы лотоса. Их скейты стоят неподалеку, но, кажется, это теперь не главная причина, почему они видятся почти каждый вечер. — Ты общаешься с родителями? Чонгук на секунду оборачивается в сторону Чимина, но быстро возвращается на прежнее место, смотря куда-то далеко за горизонт. — Конечно, — как само собой разумеющееся отвечает парень. — Они хорошие, правда, просто их взгляды на жизнь не совпадают с моими, но это нормально. Тем более, когда мы на таком огромном расстоянии друг от друга, я могу скрыть то, что им не особо понравилось бы, будь мы вместе. — Например? — с плохо скрываемым интересом спрашивает старший. Чонгук задумывается, но ответ приходит быстро. — Они до сих пор думают, что я учусь на экономиста, когда я уже закончил три курса архитектурного. Чимин не выдерживает и откидывается назад, смеясь во весь голос. Прикрывает рот ладошкой и почему-то это зрелище кажется Чонгуку настолько завораживающим, что он застывает на пару секунд, расплываясь в улыбке из-за парня напротив. — Никогда не думал, что ты из тех плохих парней, которые врут своим мамам, — сквозь смех говорит старший. — И как мне после этого продолжать называть тебя малышом? — У меня, между прочим, много вредных привычек, — Чонгук поднимает бровь вверх и немного задирает нос. — Я даже сначала молоко перед хлопьями наливаю, а еще загибаю страничку в книге, где остановился. Так что будь осторожен с такими плохими парнями как я, Пак Чимин. — Буду обходить их за два километра, не переживай, малыш-плохиш. Чонгук улыбается, и Чимин видит, как близко их руки находятся между собой. Старший поворачивается в сторону горизонта и двигает своей ладонью лишь немного, чтобы их мизинцы соприкоснулись, а после чувствует, как Чонгук накрывает его палец своим. — Если мы просидим так еще часов пять, то сможем увидеть рассвет, — замечает младший. — Ты готов просидеть так со мной всю ночь? Вопрос остается висеть в воздухе, но он и не требует ответа. Потому что когда над Сантой-Моникой появляются первые лучи солнца, Чимин все еще сидит на краю рампы, укутанный в джинсовку Чонгука, пока тот фотографирует рассвет на телефон. Впервые ночью в Калифорнии он даже не чувствует холода.

***

Dayglow – Can I Call You Tonight?

Колокольчик над головой звенит пару раз, стоит двери широко открыться и впустить в помещение поток теплого воздуха. Чимин делает шаг вперед, и его тут же окутывает приятной прохладой кондиционера. Он коротко кивает продавцу за прилавком и следует прямо за Тэхеном вглубь магазина виниловых пластинок, и это точно не похоже на их типичные встречи в десять утра. — Ты собираешься сказать мне, зачем ты поднял меня так рано и привел сюда? — недовольно бурчит Чимин, опираясь на стойку уцененных товаров. Несколько побитых альбомов Стиви Уандера грозят вывалится с полки, но старший ладонью отодвигает их назад. — В каком мире девять утра – это рано? — В том, где я до этого спал примерно часа два. Тэхен кидает на парня нечитаемый взгляд, отворачиваясь обратно к стеллажу. Парень тонкими пальцами перебирает альбомы, всматриваясь в названия и потертые обложки. Любой продавец подумал бы, что Тэхен – ценитель, который точно знает, что хочет купить, поэтому лучше не подходить к нему и не сбивать с мыслей, но Чимин слишком хорошо знает своего друга: Тэхен ничего не купит в этом магазине. Старший даже не уверен, что он читает имена исполнителей, а не просто проходится взглядом по буквам. — И почему же ты уснул в семь утра? — ухмыляясь, спрашивает Тэхен. — Размышлял, за какие награды мне достался такой прекрасный друг, как ты. Колокольчик в другом конце помещения звенит вновь, и Тэхен резко поднимает голову в сторону двери. На пороге стоят двое парней: один чуть выше в солнцезащитных очках с толстой оправой и кофте-безрукавке, а второй, что первее, в очках-авиаторах и спортивных шортах. Их лица кажутся Чимину смутно знакомыми, поэтому он внимательно следит за каждым их шагом, краем глаза замечая, что Тэхен делает то же самое. Парень спереди убирает телефон в карман и что-то говорит продавцу, после чего следует за ним к полкам с хип-хопом ранних нулевых. Поднимает свои очки-авиаторы и моргает пару раз, привыкая к яркому свету внутри магазина. И лишь когда парень поворачивается к ним боком, Чимин, наконец, вспоминает, где видел его ранее. — Это не тот брат Чонгука с ярмарки? Юнги? — спрашивает Чимин, наклоняясь к Тэхену. Тот вздрагивает, опомнившись, и снова возвращается к перебиранию пластинок, однако на щеках расплывается еле заметный румянец. Чимин меняется в лице в ту же секунду. — Только не говори, что ты разбудил меня, ворвавшись в мою комнату через окно, чтобы мы пошли сталкерить твоего краша. Тэхен резко зажимает рот Чимина рукой и отводит того в сторону, пока тот бьет его по руке. Младший шипит и прикладывает свободный указательный палец к лицу, озираясь по сторонам, чтобы никто (Юнги) не повернулся в их сторону. К его счастью, единственный, кто увидел это – продавец-консультант в соседнем отделе. Тэхен заводит Чимина за один из стеллажей и разворачивает того в сторону двух парней. Юнги с тем парнем повыше все также перебирают пластинки и о чем-то коротко переговариваются, стоит одному из них найти что-то стоящее в этих полках. — Тэхен, это сталкинг, — шепчет Чимин, но Тэхен дергает того за рубашку и одним взглядом просит замолчать. Чимин в ту же секунду закатывает глаза выше. — Это не сталкинг, мне нужно понять кое-что и ты, — парень тычет в грудь Чимина, агрессивно шепча ему прямо на ухо, — поможешь мне разобраться в этом. Чимин закатывает глаза еще раз. Но взглядом возвращается к брату Чонгука, непроизвольно начиная изучать его внешний вид. Это первый раз на его памяти, когда Тэхену нужно благословление, чтобы переспать с кем-то. Невероятно бессмысленное событие. — Видишь того парня, что рядом с ним? — все также тихо спрашивает младший. — Как думаешь, они встречаются? Чимин хочет уйти из магазина в ту же секунду. Но Тэхен, все же, его лучший друг, поэтому он лишь тяжело вздыхает и приглядывается сначала к Юнги, а потом изучает внешний вид и поведение второго парня. Пытается по губам прочитать, что они говорят друг другу, но их слова смешиваются в непонятное бормотание, а тихая музыка в магазине мешает услышать хоть что-то. На секунду его мысли уносятся в сторону того, есть ли у этого парня схожести с Чонгуком, раз они родственники, но Чимин также быстро задвигает эти мысли в сторону – сейчас нужно сконцентрироваться на другом. — Нет, — уверенно выдает старший. — Они не встречаются, поэтому можешь залезать ему в штаны. Тэхен бросает на друга уничтожающий взгляд, но заметно расслабляется. Для убедительности снова продолжает перебирать пластинки перед собой, но исподлобья все еще продолжает смотреть на парня напротив, не в силах отвести взгляд. — Ты уверен? — все же тихо спрашивает Тэхен. — У того парня, который пришел с ним, было примерно миллион возможностей как-то прикоснуться к твоему парню, но они продолжали стоять на расстоянии. — Вдруг они просто не тактильные? — Тут дело не столько в тактильности, сколько в проявлении желания. Так что они либо не встречаются, либо очень сильно сторонятся друг друга, что все равно приведет к первому, — Чимин пожимает плечами и вытаскивает один из миллиона обложек перед ним. Майкл Джексон. Неплохо. — Так что дерзай, сейчас самое время. Старший раздумывает над тем, нужна ли ему пластинка со сборником хитов Джексона, но вовремя вспоминает, что у него дома и проигрывателя то нет, поэтому кладет ее поверх всей полки на самое видное место. Тэхен вертит в руках альбом Нины Симон, а брат Чонгука выбирает между Ракимом и Насом. У них двоих была бы определенно странная, но по-своему атмосферная коллекция пластинок. Конечно, если она выживет в ходе ежедневной борьбы за то, что должно играть сегодня. — Сейчас будет очень странно подходить, — бубнит под нос Тэхен. — Сделаю это тогда, когда мы неожиданно пересечемся где-нибудь. Когда я буду готов. Чимин тяжело вздыхает, но ничего не говорит в ответ. Его социальная батарейка истекла три секунды назад — Тогда мы можем пойти домой и доспать мои законные шесть часов? — Ну уж нет, — тут же отзывается Тэхен, возвращая пластинку на место. — Сначала мы сходим и заберем костюм моего придурка-брата из химчистки, а потом ты расскажешь мне, почему спал два часа в ту же самую ночь, когда Чонгук пригласил тебя на свидание. — Это было не свидание, Тэ, — Чимин закидывает голову назад и показушно выдыхает, когда они наконец выходят на улицу. — Мы не встречаемся, сколько это еще повторять. Парень разворачивается в сторону пирса, и внезапный поток прохладного морского ветра ударяет прямо в лицо. — Да, да, скейтборды и большой плейлист, я помню. Так где, говоришь, катались? Если это, конечно, не его кровать. В плечо точным ударом прилетает кулак Чимина. Тэхен невыносимый. Возможно, именно поэтому они все еще лучшие друзья.

***

Charlotte Sands - Dress

Музыку слышно, кажется, еще за километр от загородного дома. Тэхен ускоряет шаг и чуть ли не бежит вниз по улице, размахивая двумя бутылками виски направо и налево. Пританцовывает бедрами и кричит о том, что это будет лучший вечер в их жизнях. — Тебе нельзя было пить перед вечеринкой! — кричит Чимин позади, даже не пытаясь остановить своего друга. — Тогда было бы не так весело! — в тон отвечает тот. Они подходят к дому чуть раньше полуночи. За невысоким забором группа людей переговариваются о чем-то, докуривая каждый свою сигарету. Некоторые просто дышат воздухом после душного помещения, а редкие парочки целуются на веранде, не обращая ни на кого внимания. Тэхен салютует кому-то у забора и быстро взбирается по ступенькам, даже не оглядываясь назад. Неоновый свет из приоткрытых окон освещает лужайку и все в этом месте кажется каким-то нереальным, будто взятым с клишированной американской мечты любого подростка. Чимин думает, что иногда приятно осознавать, что твоя жизнь является чьей-то мечтой. Тэхен находит Чарли практически сразу, стоит ему переступить порог дома. Коренастый парень в порванной майке улыбается и распахивает руки для объятий, а в глазах уже танцует огонек, будто он уже выпил не меньше трех стаканов “отвертки”. Чарли забирает бутылки из рук Тэхена и просит проходить в зал, где собралась большая часть толпы. Кто-то впихивает в руку Чимина красный стаканчик с чем-то, что по запаху напоминает вишневое пиво, и тот выпивает его почти сразу. В голову несильно ударяет, поэтому парень берет один из нетронутых стаканчиков на маленьком столе в гостиной с, кажется, той самой “отверткой”, и пробирается в самый центр импровизированного танцпола, теряя из вида Тэхена. Как он попал на вечеринку Чарли — все еще абсолютно темный лес для него. Все его знания заканчиваются на Тэхене, который прибежал к нему в районе обеда и сказал надевать “самый ахуенный аутфит, чтобы встал даже у импотента” за что чуть позже получил подушкой по лицу, потому что Чимин все еще просто хотел выспаться за вчерашнюю ночь. И за позавчерашнюю. Тэхену в целом не нужно знать, сколько ночей теперь не спит Чимин, отсыпаясь по утрам. Парень чувствует, как кто-то пристраивается сзади и опускает руки на его бедра. Они покачиваются в такт, теплое дыхание опаляет шею Чимина и тот делает еще один глоток разбавленной водки, понимая, что в стаканчике уже не осталось ни капли. На шее чувствуются чужие губы, руки опускаются ниже по бедрам, и это абсолютно нормально для вечеринок — абсолютно нормально для Чимина еще месяц назад, но сейчас парень разворачивается в чужих руках и отстраняется на шаг, все еще находясь близко, но уже слишком далеко для такого тесного контакта. — Ты хорошо танцуешь, — говорит незнакомец, перемещая ладони с бедер на талию парня. Чимин слабо держится за чужие бицепсы, просто потому что руки деть больше некуда. — Спасибо, — этот парень милый. В меру подкаченный, с приятной улыбкой и чуть отросшими волосами, собранными в пучок – абсолютный тип Чимина. Но, к сожалению, не сегодня. — Потанцуй с кем-то еще. Чимин убирает чужие руки с талии и бросает последний взгляд на незнакомца, прежде чем вновь раствориться в толпе. Водка уже немного отдает в голову, но этого все еще слишком мало, чтобы подхватить общее настроение этой вечеринки. Чимин забирает со стола новый стакан с, кажется, чем-то похожим на Лонг-Айленд и выпивает его почти залпом. Выкидывает в ближайший мусорный пакет сразу два стакана и проходит к менее людной части на первом этаже, где несколько человек столпились около теннисного стола, играя в пиво-понг, а остальные сидят на огромном диване перед телевизором — он даже не включен, но громкие разговоры не дают тишине охватить помещение. Парень толкает тяжелую дверь и, наконец, проходит на кухню, где в ряд на столешнице выстроились миллион пустых стаканчиков, а полупустые бутылки с алкоголем захватывают каждый свободный сантиметр комнаты. Здесь чуть тише, чем в основном зале, но голову все равно немного кружит от алкоголя и тяжелых битов, что теперь играют где-то на периферии. Несколько парней стоят у холодильника в поисках пиццы или хотя бы чего-нибудь, чем можно перекусить, и лишь один стоит в самом углу у раковины, чье лицо освещено маленьким дисплеем в руках. И Чимин непроизвольно улыбается. Подхватывает со стола виски и на скорую руку смешивает его с колой, чтобы вкус был не такой противный. А когда поворачивается, чтобы подойти к Чонгуку, то понимает, что тот уже смотрит на него с чуть приоткрытым ртом. — Не знал, что ты будешь здесь, — громче, чем обычно, произносит Чонгук, чтобы его было слышно за музыкой из зала. — Тэхен позвал, — старший как ни в чем не бывало пожимает плечами и отпивает глоток виски. Пить можно. — А ты? — Мы с Чарли работаем в одной конторе, только я обучаю, а он сдает инвентарь на прокат. У Чонгука в руках открытая и практически выпитая бутылка пива. Одна его рука расслабленно лежит в переднем кармане джинс, пока второй он опирается о столешницы позади. Парень подносит горлышко ко рту и делает большой глоток, пока его взгляд скользит по фигуре старшего. Глаза округляются, стоит Чонгуку заметить оголенные бедра, и он непроизвольно давится этим пивом, резко разворачиваясь, чтобы не позориться перед Чимином и сплюнуть все в раковину. Старший закусывает нижнюю губу, но улыбка все равно выдает его с потрохами. — Милая… юбка, — откашлявшись, произносит Чонгук, разворачиваясь обратно. Очень хочется вновь посмотреть вниз, но он держит голову прямо, потому что знает, что второй раз за минуту его нервная система не выдержит ног Чимина. — Тебе идет. Очень идет, правда. Ты… Вау. Чимин уже не может сдержать улыбку. Щеки Чонгука покрываются еле заметным румянцем и при любых других обстоятельствах старший подумал бы на духоту в помещении или пиво в руках, но сейчас причины слишком очевидны. Чимин перекладывает красный стаканчик в левую руку, а вторую опускает вниз, захватывая край красной клетчатой юбки и чуть приподнимая выше. Он может поклясться, что только что слышал, как Чонгук тихо ругнулся под нос. — Под ней шорты, — спокойно заявляет Чимин. Под тканью и правда находятся более короткие черные шорты, которые так и не заметишь, если не будешь целенаправленно приглядываться в пах. — Наше общество еще не готово увидеть мужчин в юбках, если ты, конечно, не шотландец, поэтому приходится довольствоваться такими вариантами. Парень убирает руки и ткань вновь опускается на бедра и скрывает шорты. Юбка с запахом и правда смотрится просто великолепно на чужих ногах и если бы сейчас на кухню кто-то зашел, он бы определенно сказал Чонгуку подобрать слюни с пола. Но они все еще одни. И это является огромной проблемой, потому что количество алкоголя (а это уже его третья бутылка) и Чимин напротив не позволяют думать ни о чем, кроме этих ног, к которым очень хочется прикоснуться. — Потанцуем? Чимин не дожидается ответа.

Azee – Sexual Healing

Чимин переплетает руки с Чонгуком и вытягивает их с кухни. Младшему приходится практически на бегу ставить бутылку на столешницу, чтобы случайно не разлить пиво по дороге, а Чимин залпом допивает свой виски - стаканчик летит в ближайший мусорный пакет. Биты популярной электронной песни нарастают, стоит им пройти через длинный коридор, чтобы оказаться посреди гостиной. Поток людей вовлекает их внутрь импровизированного танцпола. Чимин поднимает их сомкнутые вместе руки и протискивается через толпу в самый центр зала. Места практически нет, но это значит, что расстояния между их телами тоже, а это не такая уж и плохая новость. Чимин останавливается практически в самом центре. Музыка на секунду затихает, диджей говорит что-то нечленораздельное в микрофон, но сразу после вся гостиная погружается в темноту. Из колонок играют первые ноты в замедленном темпе и Чонгуку требуется пару секунд, чтобы понять, что все вокруг них делятся на пары и медленно покачиваются в такт. Младший чувствует, как к его щеке прижимается чужая ладонь и переводит взгляд на парня рядом, что улыбается ему одним уголком рта. А Чонгук не может отвести взгляд. Потому что глаза Чимина напротив в полумраке выглядят особенно завораживающе. Старший расцепляет их руки и обхватывает предплечья Чонгука, чтобы завести их за собственную спину и приблизиться ближе. Пальцы Чимина смыкаются за шеей Чонгука, между их телами практически не остается расстояния. Старшему хочется уткнуться в шею Чонгука и провести так хотя бы ближайшие три минуты, пока играет эта песня, но он понимает, что если его сводит с ума один запах его духов, который становится слишком отчетливым с такого расстояния, то придвинуться еще ближе равносильно смертному приговору для его сердца. Чимин приподнимает голову чуть выше и встречается с глазами напротив. Зрачки Чонгука немного расширены и алкоголь бурлит в крови, но всю нереальность ситуации создает далеко не пиво, а человек в его руках. Он растворяется в ощущениях – не понимает, что происходит вокруг, потому что весь внешний мир для него сейчас внутри человека напротив. Рассудок помутняется. В голове не остается мыслей. — Я думал, мы будем танцевать, — неуверенно произносит Чонгук. — Мы разве не танцуем? — Чимин приподнимает одну бровь вверх и с вызовом смотрит на младшего. — Я имел в виду… Веселые танцы. Чимин плюет на все запреты в своей голове и придвигается ближе. Медленный темп песни позволяет ему сильнее ухватиться за Чонгука и встать на носочки, чтобы его губы практически прикасались к уху младшего. Чимин чувствует, как на секунду напрягаются мускулы Чонгука. — Если хочешь, — шепчет Чимин, — мы можем уйти. Чонгук резко мотает головой и, кажется, его ответ был слишком нетерпеливым, потому что он слышит тихий смех Чимина у его уха. Парень становится на место и они вновь медленно покачиваются в такт, не прерывая зрительного контакта. Чимин не понимает, в какой момент они приближаются так близко друг к другу, но дыхание Чонгука на его губах чувствуется слишком сильно, чтобы игнорировать это. Он прикрывает глаза и вновь встает на носочки, где-то внизу живота все стягивается в тугой узел и Чимина буквально разрывает от этого ожидания, когда их губы, наконец, встретятся. А потом резко включается свет. И музыка выключается вслед за ним. Чонгук в панике отскакивает чуть назад, и Чимин выругивается практически вслух, теряя ощущение рук Чонгука на своей талии. Все крутят головой из стороны в сторону, но громкие хлопки на сцене у диджейского стола захватывают внимание толпы. Тот парень на входе, Чарли, говорит, что вечеринку нужно срочно сворачивать, потому что его соседи вызвали копов, которые будут здесь с минуты на минуту. Парень рядом ударяет Чимина в плечо и наступает на ногу, в гостиной начинается полная паника и все вокруг погружается в крики и фоновый шум. Старший крутит головой, чтобы отыскать в толпе Чонгука, но в ту же секунду чувствует, как кто-то хватает его за руку и вытягивает к выходу во двор, чтобы обойти толпу людей у главного входа. Он вцепляется в чужую ладонь сильнее, боясь потеряться посреди незнакомых ему людей, а когда понимает, что перед ним все же Чонгук, немного успокаивается, но не сбавляет темпа. Они выходят на задний двор практически единственные – большинство решило уйти через главную лужайку. Чонгук тяжело дышит впереди, и Чимин практически врезается в его спину, когда младший резко останавливается и оглядывается по сторонам, в надежде найти обход. Пронзительный женский крик звучит со второго этажа, оба парня разворачиваются к источнику звука. Глаза Чонгука округляются, он поворачивает голову к Чимину и ему даже не нужно задавать вопрос, который буквально виден на его языке. Чимин знает Чонгука еще не так хорошо, но достаточно, чтобы понять, что тот первым делом будет думать о безопасности других людей, нежели о своей. Старший кивает и расцепляет их руки. Говорит, что выберется сам, а в ответ получает тихое “прости”. Чонгук скрывается внутри дома. Чимин так и остается стоять один посреди заднего двора, пока звуки сирены не становятся слышны с конца улицы. Он видит, как Тэхен выбегает из задних дверей дома и несется прямо на него, сгребая в охапку и перепрыгивая через забор дома. Ему, кажется, абсолютно все равно на то, что происходит, потому что он улыбается во все тридцать два и ни на секунду не сбавляет темпа, спускаясь по улице. В его руках недопитая бутылка Hennessy а в памяти теперь еще одна история, когда он стал свидетелем приезда копов на вечеринку. Если Чимин не ошибается, это был его второй раз, если не считать тот факт, что в первый раз он уже собирался уходить, когда он услышал полицейские сирены. Чимин улыбается Тэхену в ответ, когда они убегают достаточно, чтобы на несколько секунд остановиться и перевести дыхание. Полицейских машин не видно. Чимин очень надеется, что Чонгук успел убежать через парадный вход. Чимин выдыхает. На горизонте начинают появляться первые лучи солнца и этот вид приятно греет душу. На губах все еще чувствуется тяжелое дыхание Чонгука.

***

girl in red – bad idea!

Проблема в том, что все становится как раньше. И это раздражает Чимина сильнее, чем должно. Прошли всего сутки с вечеринки, но Чимин уверен, что этого времен вполне достаточно, чтобы разблокировать свой телефон и написать сообщение с призывом продолжить того места, где их (очень некстати!) прервали в прошлый раз. Будет ли это делать Чимин? Конечно же нет, он не хочет показаться слишком нуждающимся. Будет ли это делать Чонгук? Пока что нет. Бесится ли от этого Чимин? О да. И бесится – слишком мягкое слово. Чонгук где-то к четырем часам утра все же спрашивает у Чимина, вернулся ли тот домой. Ему везет, что старший в тот момент не спит и просто смотрит в потолок, не в силах уговорить себя банально переодеться. Восходящее солнце практически полностью заливает маленькую комнату светом, но Чимин слишком загружен мыслями, чтобы встать и задернуть шторы. Чонгук тогда пишет несколько сообщений подряд о том, что успел убежать буквально за несколько секунд до того, как у дома остановилась полиция. Чарли получил только выговор – в доме оставалось всего несколько человек, которые при всем желании не смогли бы уйти на своих двоих, и парень назвал это обычной ночевкой, которая немного вышла из-под контроля. Полицейские посоветовали Чарли следить за своими друзьями лучше, чтобы в следующий раз его соседи не вызывали их просто так. Тот от всего своего сердца, которому не придется платить административный штраф, пообещал, что такого больше не повторится. Та девушка, к слову, кричала со второго этажа из-за того, что отрубилась в одной из комнат и была слишком пьяна и напугана, когда ее разбудил шум убегающей толпы. И после этого Чонгук будто исчезает со всех радаров. Чимин не спит – сон просто не идет, поэтому он включает проигрыватель на минимальной громкости и пишет Тэхену, который не отвечает ни через минуту, ни через час. В голову прокрадывается идея о том, чтобы забраться в его комнату через окно и разбудить, как тот сам делал недавно, но Тэхена после пьянки разбудит разве что атомный взрыв, поэтому эта идея пропадает также быстро, как и желание уснуть. Спустя час Чимин все же переступает через себя – говорит в нем отсутствие сна или обычный интерес, он не знает и знать не хочет. Он пишет сообщение с просьбой встретиться, но Чонгук отвечает, что сейчас не лучшее время. И еще раз извиняется. Проблема в том, что если отказ Чимин еще пережить может, то извинение не выходит из головы. Проходит минут пятнадцать, прежде чем он насчитывает примерно восемьдесят две причины, что могло пойти не так. Главная из них, конечно, в том, что он испугал Чонгука на вечеринке своей настырностью и тот только рад, что они не поцеловались. Теперь он больше не захочет видеться с Чимином, а им с Тэхеном придется искать новый пляж. Чимин будет слит, так и не узнав, как это – целоваться с серфингистом (не то, чтобы это должно как-то отличаться от обычного поцелуя, но когда это Чонгук – должно). Голос разума, конечно, говорит Чимину о том, что он просто не может не нравиться Чонгуку после того, что было на вечеринке. Старший клянется, что если сейчас закроет глаза, то перед ними опять будет лицо Чонгука, когда тот чуть не подавился пивом как только увидел Чимина. Жаль только, что разум – это последнее, к чему привык прислушиваться Чимин. В общем и целом, у него, конечно, появляется несколько проблем после этой вечеринки. Его бесит, что он не понимает, почему Чонгук просто не напишет ему. Бесит его собственная гордость, которая не дает позвонить и решить все здесь и сейчас – ему абсолютно плевать на то, что сейчас шесть утра. Бесит, что он опять не высыпается, потому что засыпает только к восьми, а в двенадцать Тэхен уже ломится в его окно, потому что ему жизненно необходимо выпить кофе, чтобы справиться с похмельем. На его лице слишком счастливая улыбка и Чимин уже хочет спросить, что случилось на вечеринке, но Тэхен как всегда мастерски переводит тему, рассказывая о своем брате, который не хотел пускать его домой ночью. Бесит, что они идут на тот же самый пляж, где проводят большую часть лета, и снова пытаются не уснуть, пока кола остывает в песке после палящего солнца. Бесит, как хорошо он себя чувствует, когда вспоминает вчерашнюю ночь. Бесит, как он резко оказывается в тени, а когда открывает глаза за солнцезащитными очками, понимает, что перед ним Чонгук. Только вот он даже не смотрит на Чимина – парень развернут корпусом к Тэхену в ожидании, пока тот поднимется на локтях и обратит свое внимание на него. Чонгук в своем гидрокостюме, который застегнут только наполовину. На нем нет футболки, а судя по внешнему виду, он только вернулся с индивидуального занятия. По шее и груди скатываются капли воды и если бы мысли Чимина уже не занимал один Чонгук, то это точно произошло бы сейчас. — Ты так и не дал моему брату свой номер, — говорит младший. Глаза Чимина округляются и он поворачивает голову к Тэхену, выдавая тот факт, что он не спит. Чонгук лишь на секунду бросает взгляд на Чимина. — Возможно потому что твой брат так и не попросил его у меня, — просто отвечает Тэхен. Чонгук закатывает глаза. — Он попросил меня передать тебе, что будет ждать тебя у входа в Палисейдс в девять. — А если я не приду? — Тогда он будет стоять там до момента, пока ты не придешь, — Чонгук пожимает плечами и поднимает одну руку вверх, чтобы помассировать шею. Рисунки его татуировок играют под лучами солнца. — А если бы у вас были номера друг друга, вы могли бы созвониться. Тэхен фыркает рядом и вытаскивает колу из песка, чтобы сделать несколько глотков. Чимин снимает очки и после того, как наконец ловит взгляд Чонгука, уже намеревается хотя бы спросить, что с ним происходит, но Чарли с пирса кричит его имя. Чимин тут же закрывает рот. Он клянется, сегодня вся Вселенная играет против него. Чонгук снова одними губами шепчет “прости” и это очень напоминает тот момент, когда Чимина бросили на заднем дворе несколько часов назад. Чонгук убегает, оставляя после себя только разочарование, и Чимин не понимает, что продолжает смотреть ему вслед, пока в ребро не ударяется локоть Тэхена. — Что между вами происходит? — спрашивает тот, вновь закапывая почти пустую банку в песок. — Ничего. Ничего. Между ними буквально не происходит ничего и в этом проблема. — Ничего? — Тэхен поднимает вверх одну бровь и ухмыляется уголком рта. — Слушай, не знаю, сколько самообладания в этом парнише, но я почти зааплодировал, когда он отвернулся от тебя с учетом того, что ты не потрудился застегнуть рубашку хотя бы на две пуговицы. Чимин инстинктивно смотрит вниз и понимает, о чем говорит Тэхен — из-за его положения рубашка расползлась таким образом, что верхний вырез доходит практически до пупка, а снизу при желании можно заметить резинку от боксеров. — Если бы между нами что-то было, ты бы узнал об этом первый, — Чимин устало откидывает голову назад и возвращает очки на место. — А вот что происходит между тобой и Юнги – вот это уже вопрос интересный. — Ничего, — отзеркаливает Тэхен и улыбается. — Пока ничего. Сегодня в Палисейдсе узнаем. — Не забывай предохраняться. — Не на первом свидании же, друг, — они лежат в тишине несколько минут, пока Тэхен не добавляет. — Напомни об этом, когда я скажу тебе про второе. Они расходятся по домам ближе к пяти. Чимин падает на кровать и засыпает сразу же – усталость приятным грузом накатывает на организм. Ему снится что-то хорошее: что-то про океан и ночную Калифорнию – а когда Чимин просыпается за несколько часов до полуночи, он чувствует себя в миллион раз лучше. На телефоне всего три пропущенных сообщения. Два от Тэхена – в первом он говорит, что если не напишет в ближайшие минут тридцать, то Чимин может писать заявление на похищение. Во втором же, что все в порядке, и если Чимин вздумает позвонить ему и нарушить его романтический вечер, то он сам похитит его, а заявление будет писать некому. В целом все в точности в стиле его лучшего друга. А последнее от Чонгука. Написанное всего несколько минут назад, как будто он знал, что Чимин не сможет ответить раньше. Простое “прокатимся, конфетка?” вызывает табун мурашек по телу старшего, и он быстро печатает ответ, вскакивая с кровати. Чимина бесит, как быстро он соглашается и выбегает из дома, прихватывая с собой доску.

***

Billie Eilish – bellyache

Калифорния встречает его зажженными фонарями и прибрежным ветром, пропитанным запахом свободы. Чонгук сидит на небольшом выступе у круглосуточного ларька рядом с пирсом. Под ногами – голубой круизер, а из-за бридж до колена и неонового освещения от магазина можно разглядеть маленькие ранки и синячки на икрах. Его рубашка еле заметно колышется от ветра, а татуировки на предплечьях как будто становятся еще ярче и красивее, чем раньше. Младший потягивает молочный коктейль через трубочку и печатает что-то в телефоне. Спустя секунду телефон Чимина в заднем кармане раздается вибрацией, и он резко крутит головой из стороны в сторону, отмахивая от себя посторонние мысли. Засмотрелся. Старший наступает на край свой доски и ловит ту за подшипники, подходя ближе к Чонгуку. Тот допивает коктейль и ставит пустой стаканчик рядом с собой. Свободная рука перемещается на голую коленку, и парень начинает выстукивать ритм мелодии, что доносится до него с парка Пасифик. Старший подкрадывается к Чонгуку совсем близко – его шаги не слышны на асфальте, а Чонгук слишком увлечен лентой Твиттера в своем телефоне. Но когда Чимин закрывает своим телом неоновую вывеску магазина и на Чонгука падает длинная тень, он тут же выключает свой телефон, разворачиваясь всем корпусом за себя. — Один тут? — всеми силами скрывая подступающий смех спрашивает Чимин. Чонгук расплывается в улыбке. — Жду кое-кого. — Как жаль, а то я уже хотел украсть тебя. Не сидеть же в одиночестве всю ночь, вдруг этот кто-то не придет, — старший пожимает плечами и поджимает губы. Вся его напускная злость, что преследовала его весь день, улетучивается с каждой секундой, что он проводит рядом с парнем, и это одновременно странно, но чертовски приятно. Чимин сцепляет обе ладони на подшипниках перед собой и притворно делает шаг в сторону от магазинчика. Он буквально слышит, как за спиной усмехается Чонгук, но не успевает обернуться, потому что рука младшего оборачивается вокруг запястья Чимина, а тот материализуется прямо перед его лицом. Разум подкидывает картинки их почти-поцелуя и Чимин чувствует, как начинает вести себя как школьник в период пубертата, но ничего не может сделать с собой. — Может, тогда лучше я тебя украду на эту ночь? — Чонгук поднимает одну бровь вверх в вопросе, но ответ даже не нужно произносить вслух. — Если ты не против. Чимин высвобождает руку из хватки Чонгука и переплетает их пальцы, крепко сжимая чужую ладонь в своей. Он бросает доску на асфальт и ждет, пока то же самое сделает Чонгук, чтобы оттолкнуться от земли и поехать вниз по Оушен авеню. Чонгук совершенный. Он уже не падает с доски, как всего несколько недель назад, а наоборот уверенно держится выделенной полосы, обгоняя немногочисленных прохожих, которые тоже не могут уснуть этой ночью. Чонгук откидывает голову назад, чуть прикрывая глаза, а его волосы развеваются вместе с встречным ветром. Он ни на секунду не отпускает руку Чимина в своей, что у старшего уже начинаются галлюцинации, будто большой палец еле заметно поглаживает тыльную сторону его ладони. В какой-то момент он начинает говорить. И он говорит и говорит, а Чимин просто растворяется в этом голосе и спокойном тембре парня, который не сбивается даже во время езды на борде. Чонгук говорит что-то про Чарли, про сегодняшнюю смену, про своего брата и его сегодняшнее свидание, и он выглядит так чертовский хорошо, что если бы у Чимина была возможность, он бы прямо сейчас достал телефон из заднего кармана и заснял бы все, что видит собственными глазами. Но Чонгук едет дальше, а рушить момент не хочется. Старший продолжает отталкиваться от асфальта и вставлять редкие фразы в монолог младшего, чтобы не показаться слишком безучастным. Чонгук прижимается ближе к обочине и останавливается около небольшого пирса. Людей здесь практически нет – несколько зевак проходят мимо и скрываются в барах или магазинах, даже не обращая внимания на этот маленький уголок пляжа, освещенный двумя фонарями по краям. Чонгук ставит круизер на песок и оставляет обувь рядом. Ждет, пока то же сделает и Чимин, а после вновь берет его за руку и это уже кажется таким естественным, что старший не может себе представить, как жил без этих прикосновений раньше. Они садятся на песке практически у кромки океана. Еще теплые волны касаются пальцев ног, а свет от фонарей освещает профили, оставляя в темноте их лица. Чонгук смотрит куда-то далеко за горизонт и устало улыбается. — Это было первое место, куда я пришел, когда переехал в Калифорнию, — тихо говорит он, боясь разрушить тишину ночи. Чимин поворачивает свое лицо в сторону парня и кладет щеку на согнутые колени. — Почему сюда? — Я вышел из дома и просто шел вперед, пока не нашел место без людей. А потом сидел до самого утра и только с рассветом понял, что нужно возвращаться, потому что тем утром у меня было собеседование на работу, — Чонгук усмехается и пожимает плечами. — Наверное, мне просто нужно было побыть одному, чтобы понять, правильно ли я поступаю. — Понял? В темноте практически не видно чужих глаз, но воображение позволяет додумать взгляд Чонгука, когда тот разворачивается в сторону старшего. — Кажется да. Они разговаривают еще долго и это напоминает тот вечер на скейт площадке несколько недель назад. Чонгук смеется так громко, что Чимин сам иногда падает на песок, не удерживая равновесия. Время уже близится к часу, на плечах старшего рубашка Чонгука, а тот шутит над историей Чимина из детства – абсолютно безобидно, но тот для вида толкает его на песок, будто это его самая страшная месть. Чонгук быстро перехватывает запястье старшего и тянет его за собой. Он смеется и пытается выбраться из чужой хватки, толкается ногами, но Чонгук все равно оказывается сильнее. Они перекатываются несколько раз по песку, вода уже полностью охватывает их икры, но они даже не думают отпускать друг друга. Чимин оказывается на Чонгуке и быстро группируется, чтобы развернуться в его руках и схватиться на футболку. Смех затихает. Они тяжело дышат и практически соприкасаются носами. Улыбка Чонгука постепенно сходит на “нет”, а лицо принимает серьезное выражение, стоит ему понять, в какой позе он находится. Младший на долю секунды бросает взгляд на губы напротив, но из-за того, как близко они друг к другу, Чимин, кажется, видит даже увеличивающиеся черные зрачки в такой темноте. — Мы пересекаем черту? — тихо спрашивает младший, и Чимин вновь чувствует его дыхание на своих губах. — Черту? — Мы постоянно шутим друг над другом, и я никогда не думал, что это может выйти во что-то большее, — Чонгуку, кажется, тяжело собирать слова в предложения, когда перед ним Чимин, но он честно пытается. — Ты поэтому убежал на вечеринке? Решил, что нам не стоит делать этого? Чимин закусывает щеку с внутренней стороны и молчит, ожидая ответа от младшего. Он пытается не показывать этого внешне, но внутри зарождается неприятное чувство, будто он выдумал все то, что происходило за последние дни, а реальность хочет ударить его прямо в живот. Но Чонгук вдруг расплывается в улыбке и это заставляет впасть в ступор. — Понял, что сначала хочу спросить у тебя, серьезно ли все это, но боялся, что ты скажешь “нет”. Чимин улыбается в ответ и, кажется, подается вперед первый, потому что следующее, что он помнит, это сладкий вкус персика на своих губах и до боли приятное ощущение внизу живота.

***

Dominic Donner – Downtown Girl

— Светишься как новогодняя елка. Тэхен падает на песок и растягивает руки в сторону. Чимин видит, как он жмурится он яркого солнца, но все равно оставляет очки у рубашки не тронутыми. — А сам-то, — старший ложится рядом с Тэхеном и прикрывает глаза. Он зарывает пальцы ног в песок и глубоко вдыхает приятный морской воздух. Скоро солнце будет прямо над их головами и им нужно будет уйти с пляжа, чтобы переждать пекло, но пока они продолжают лежать, наслаждаясь приятным теплом на открытых участках кожи. — Ты знал, что Юнги приезжал сюда просто отдохнуть на несколько недель? — Не помню, чтобы Чонгук упоминал об этом. Они мало говорили о Юнги, потому что все, что происходит между Чимином и Чонгуком, когда у второго появляется свободное время в расписании, не вписывается в рамки обычных разговоров, что были раньше. Возможно, Чимину было бы стыдно, но перед глазами до сих пор виден образ Чонгука без его костюма для серфинга, поэтому все чувства, кроме одного, отходят на второй план. — Он уехал. Юнги, в смысле. Тэхен говорит это так спокойно, что Чимин сначала даже не может вникнуть в смысл слов. Он приподнимается на локтях и смотрит прямо на младшего, но удовлетворенное выражение на его лице никуда не пропадает, поэтому Чимин теряется еще сильнее. — И ты так спокойно говоришь об этом? — Он уехал в Нью-Йорк на пару дней, чтобы подписать контракт о переводе в американский филиал и работать удаленно из Калифорнии, — Тэхен открывает глаза и прикусывает нижнюю губу, но это совершенно не мешает его улыбке расползтись еще сильнее. — Всего на пару дней, а потом он, видимо, переезжает сюда. Чимин падает обратно на песок. — Влюбился? Старший слышит, как Тэхен поворачивает голову в его сторону, но все равно продолжает смотреть на чистое небо над головой. Чимин ждет ответа, но в итоге получает только встречный вопрос. — А ты? Тэхен хмыкает, не получая очевидного ответа. Чимин же понимает, что его друг падает стремительно и быстро – так же, как и он несколько недель назад.

***

Sadboy2005 – Wrong Side of Mulholland Drive

Небольшие волны ударяются о столбы у пирса, разнося брызги по всем сторонам. Несколько капель падают на босые ноги Чимина и тот подгибает одну из них под бедро, оставляя вторую болтаться у края пирса. Закатное солнце приятным желтым светом отражается от океана, у которого, кажется, никогда не будет края, и Чимин улыбается своим мыслям, которые уносят его куда-то очень далеко. Парень облокачивается назад и опирается на руку. Второй зарывается в мягкие волосы Чонгука, что лежит на его бедре, и медленно перебирает прядки меж пальцев, наслаждаясь умиротворенным лицом младшего и его тихими вздохами от удовольствия. На пляже людей не так много, а к пирсу никто не подходит вовсе. Чонгук подворачивает свои рваные джинсы и свешивает одну ногу вниз, чувствуя, как брызги соленой воды достигают и его кожи. — Ты научишь меня кататься на серфе? Чимин нарушает приятную тишину первый, и Чонгуку стоит больших усилий приоткрыть свои глаза и посмотреть на старшего, который при таком освещении смотрится особенно прекрасно. Он немного забывается, глядя на маленькую родинку на шее, и Чимину приходится щипнуть того в нос, чтобы он вновь обратил свое внимание на него. — На серфе? — Я научил тебя кататься на скейте, думаю, это будет честно. Старший пожимает плечами. Чонгук на секунду затихает, и когда Чимин замечает это и переводит взгляд на его лицо, тот закусывает нижнюю губу и продолжает смотреть на удаляющийся закат. — Ты же знаешь, что я пытался научиться кататься, чтобы появился предлог заговорить с тобой и пригласить на свидание, да? — парень вновь смотрит на Чимина: его глаза круглые от удивления, но в них столько нежности, что младшему хочется утонуть. — Как видишь, выиграли мы оба, поэтому счет тоже равный. — А я надеялся, что ты сделаешь мне искусственное дыхание, если я вдруг начну тонуть, — произносит старший. — Если ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, можешь просто сказать мне об этом. Чимин обводит ладонью лицо Чонгука и останавливается у того в районе скулы. Младший улыбается ему – так ярко, что даже закатное солнце не сравнится со светом, что дарит Чонгук в этот момент. Чимин склоняется чуть ниже, рука, на которую он опирался раньше, теперь ложится на щеку младшего, а большой палец нежно поглаживает маленький шрамик. Чонгук и сам приподнимается на локтях, прикрывая глаза. Их поцелуй, как и многие до этого, неспешный, тягучий, с легким привкусом соли от океана. Они не боятся, что их кто-то увидит, потому что свобода в Калифорнии ощущается с каждым глотком воздуха. Но когда их не достает уже в легких, Чимин отстраняется первый, оставляя еще один легкий поцелуй на чуть приоткрытых губах. — Я научу тебя, если ты согласишься на мое предложение, — Чимин поднимает одну бровь в немом вопросе, позволяя Чонгуку продолжить свою мысль. — Поехали следующим летом в Пусан. В груди Чимина что-то взрывается. Он не был в Пусане с самого переезда, но иногда под покровом ночи он продолжал лежать с закрытыми глазами, представляя, что звук волн с улицы – это противоположная сторона Тихого океана, которая так сильно пахнет домом. На его стенах все еще развешены фотографии, которые он делал совсем маленьким, а открытки от родственников лежат в коробке под кроватью, но главное, что все они неизменно сильно заставляют его скучать по дому, которого у него в Пусане практически не было, но к которому он так хочет вернуться. — Почему в Пусан? — голос Чимина чуть дрожит, но Чонгук не замечает этого из-за крика чаек и ударов волн под ним. — Мои бабушка с дедушкой были бы рады меня видеть спустя столько лет, — Чонгук перехватывает свободную руку Чимина и переплетает их пальцы, — А без тебя я ехать не хочу. Старший вновь целует Чонгука вместо ответа, но когда младший с серьезным лицом отодвигается и переспрашивает вновь, Чимин кивает быстро-быстро, не в силах скрыть растущую улыбку на его лице. — Просто признай, что ты хочешь увидеть, как я буду смотреться в гидрокостюме. — Не без этого конечно. Они не могут сдержать собственный смех – Чимин сгибается прямо над Чонгуком, а тот останавливается на полуулыбке, смотря, как отросшие волосы спадают на лоб старшего. Он выглядит прекрасным и таким чертовски счастливым, что Чонгуку хочется, чтобы эта улыбка была на его лице всегда. Солнце уже практически скрывается за горизонтом, но уходить совсем не хочется. Они делятся между собой воспоминаниями о Пусане, продумывают маршрут, по которому пройдут только в следующем году, и спорят насчет того, существовало ли действительно то кафе с котами, о котором говорит Чонгук. В Пусане должно быть хорошо. Но Калифорния ощущается так свободно, что Чимину хочется кричать во все горло о том, как он благодарен каждому моменту этого лета, в котором он чувствовал себя счастливым. И хоть скоро температура на улице начнет становиться все ниже, а осенняя тоска так или иначе поглотит каждого, Чимин уверен, что в этот раз ему не будет холодно. И пусть лето и закончится, его лето будет жить всегда.