19.06.13 00:00
Дазаю и Чуе по 16, а если быть точнее, младшему исполнилось только сейчас. Они сидят вместе и распивают на двоих бутылку Петрюса 1982 года. Парни абсолютно счастливы и спокойны, на удивление не ссорятся. Оба сваливают это на алкоголь
, но при это сами понимают, что это не так.
Двойной чёрный сидит в квартире Осаму: она больше и удобнее. Чем-то умиротворяет, хотя её оттенки темнее, чем в квартире Накахары. Иногда рыжеволосый думает о том, что стоит переехать, но гордость не позволяет предложить. А сейчас они сидят в обнимку и смотрят какую-то сопливую мелодраму. Всё замечательно, и Осаму понимает, что счастлив. Это лучший день рождения, который у него был.
Чуя лениво потягивается и поворачивает голову в сторону Дазая, который пьяными глазами смотрит в экран телевизора и даже пытается понять то, что там происходит. Голубоглазый притягивает за ворот шатена, и их лица практически соприкасаются.
— Я обещаю через семь лет сделать тебя счастливым, — шепчет юноша, пытаясь поймать чужой взгляд. Очень трудно сфокусироваться, особенно, когда ты пьян.
Осаму лишь улыбается. Не так, как обычно. А как-то по-тёплому. По-родному.
— Почему через семь? А не сейчас, — и правда, Дазай удивлён. Такое необычное число.
— Мне нравится эта цифра. Она приносит мне удачу, — прошептал Чуя, невесомо касаясь своими губами чужих сухих и гладких губ. Накахару притягивают ближе, буквально усаживая его на свои колени, и начинают отвечать. Лениво и нежно, осторожно проведя языком между верхней губой и дёснами, после сминая уста своими. Такой невинный, искренний поцелуй.
Дазай сильнее прижимает к себе напарника, и в голове и мысли нет о том, что это может быть неправильно.
— Разрешишь мне самому выбрать свой подарок сегодня? — шёпотом поинтересовался шатен, оглаживая бока парня. А у того уже градус в крови есть, и сам Чуя чувствует, что чего-то всё равно не хватает. Наверное, адреналина и азарта. Накахара притягивает к себе полупустой бокал с рубинового цвета жидкостью и припадает к нему губами. Увы, руки уже не могут нормально держать даже такой предмет посуды, и поэтому часть вина стекает на подбородок, а с него на шею. К удивлению, на ней сейчас нет чокера.
Осаму просто не может не сделать этого: припасть губами к такой сладкой коже с привкусом вина. Рыжеволосый аж роняет уже пустой бокал на ковёр от неожиданности. Теперь он испытывает всё, что хотел: и азарт, и адреналин. Никогда не знаешь, захочет твой партнёр тебя убить или нет.
Накахара зарывается пальцами в шоколадного цвета волосы и сжимает их, но не сильно, не так, чтобы было больно. Он попросту даёт разрешение Дазаю на все последующие действия. Затуманенный алкоголем и желанием мозг считает, что всё так и должно было быть.
Чуя отрывает шатена от себя лишь для того, чтобы слиться с ним в страстном поцелуе. Они буквально вгрызаются в губы друг друга, пытаясь доминировать. Но Накахара заведомо сдаётся, ведь надо хоть как-то побаловать именинника.
Он обещал.
Осаму проводит языком по ровному ряду зубов напарника, пальцами одной руки зарываясь в его рыжие локоны, чтобы притянуть ближе. Нехватка воздуха пьянит сильнее вина, и рыжеволосый непроизвольно стонет в поцелуй. Приходится оторваться друг от друга, дабы получить жизненно необходимый воздух, на который им бы хотелось плевать. Но не хочется терять сознание в самом начале.
Каждый смотрит в глаза напротив, читая абсолютно такое же желание, как и у себя. Но лишь потом Дазай поймёт, что у него желание было вызвано любовью, а у Чуи — гормонами (хотя и у него они шалят порой) и азартом.
Осаму снимает с напарника майку, которую тот всегда носит в его квартире. У Накахары и правда замечательное тело: накаченное, но не перекаченное. Кубики пресса на животе выделяются не слишком сильно. Ключицы тонкие, именно такие, на которых хочется оставлять свои метки. И Дазай не препятствует этому желанию. Он мягко толкает Чую спиной на коврик, чтобы было удобнее им обоим, а затем припадает губами к такому желанному телу. Он целует шею, после чего оставляет на ней следы своих зубов, но не прокусывает до крови. Затем обводит языком укус и опускается ниже. Доходит до ключиц и начинает ставить засосы. Не просто поцелуи, а именно метки. Чуя дрожит и тихо постанывает, вся сладость ощущений переходит теплом в пах, концентрируясь там в стойкое желание. Осаму начинает это ощущать своим бедром, находящимся между ног Накахары. И от этого у самого встаёт до боли.
Шатен начинает стягивать трико напарника, продолжая расцеловывать и метить его тело. А голубоглазый вовсе не против, лишь зарывается своими изящными пальчиками в шевелюру именинника, перебирая его волосы. Они мягкие и пушистые, и Накахара не понимает, почему не касался их раньше.
Дазай тем временем избавил Чую от всей одежды, а руку опустил на его стоящий колом член. Свой тоже просит внимания, но алкоголь помогает отвлечься от этого. Ему просто сейчас хочется трогать это прекрасное тело, а не ублажать себя (хотя первое сразу выполняет и второе). Рыжеволосый поддаётся навстречу, словно Осаму может подарить ему спасение и
наслаждение. Дазай сжимает чужой член, одновременно с этим переходя на розовые бусины сосков, вбирая одну в рот и посасывая, а вторую скручивая пальцами другой руки. Чуе кажется, что на него навалилось слишком много ласки. Что его сейчас разорвёт, но вместо этого он громко стонет, прижимая к себе голову Дазая. Плевать, что такие нежности для девушек. Сейчас им не до таких мыслей. Главное, что обоим хорошо. Даже очень.
Осаму всё же отрывается от тела напарника, чтобы для начала снять себя мешающую одежду: футболку и шорты с боксёрами. Бинты останутся, им сейчас не до этого. Шатен поднимает на голубоглазого возбуждённый взгляд. У Накахары глаза тоже застилает пелена желания, и он притягивает напарника для очередного поцелуя. На этот раз нежного и чувственного. Дазай водит рукой по напряжённому члену Чуи, сильнее сжимая у основания, затем размазывая большим пальцем предэякулят по малиновой головке, после надавливает на уретру. Рыжеволосого трясёт, и Осаму считает, что либо он сейчас что-либо предпринимает для дальнейшего развития действий, либо Накахара кончит в скором времени. Удивительно, что на пьяную голову приходят трезвые мысли.
Дазай отстраняется от парня и тянется рукой к дивану. Где-то там была смазка. И не удивляйтесь тому, что напарники сидели не на нём, а на полу, покрытым ковром. Просто им так захотелось. Очередное странное желание, за которое их некому осудить.
Поиски проходят успешно, и вот уже Осаму разводит стройные ножки в стороны, открывая себе пространство для манёвров. Наверное, Чуя на трезвую голову за такую наглость сломал бы ему руки. А может, и нет. Дазай не хочет об этом думать. Поэтому тут же выдавливает часть смазки на пальцы, после чего растирая её между ними. Накахара прикрывает глаза рукой. Он весь красный, и никак не может с этим справиться. Кажется, алкоголь стал немного выветриваться. Хотя, показалось.
Дазай приставляет пальцы к колечку мышц, что тут же сжались от чужих прикосновений. Но Осаму не останавливается и проникает одним пальцем внутрь, начиная смазывать стенки. Ему не хочется ждать. Не хочется терпеть. И поэтому уже через полминуты он добавляет второй палец, на что рыжеволосый выгибается и старается как-то отстраниться. Но ему очень лениво и неохота, поэтому не сопротивляется второй руке шатена, обвившей его за талию и притягивающей ближе.
Два пальца прокручиваются внутри, стараясь обвести каждый участок нежных стеночек, а после раздвигаются на манер ножниц. Чуя шипит, это действие со стороны Дазая не очень приятное, но он не повернёт назад. Именно поэтому продолжает терпеть дискомфорт, который внезапно исчезает после того, как эти длинные пальцы сгибаются в нём. Тело словно прошивает током. Наслаждения. И Накахара практически кричит. Осаму с улыбкой наклоняется к нему, в то же время добавляя третий палец, и целует. Ему отвечают не сразу, пытаясь прийти в себя после новых и ярких ощущений. Кажется, ему в жизни только этого и не хватало. Либо он уже перестал что-либо соображать.
Дазай растягивает напарника ещё какое-то время, после чего с хлюпом достаёт пальцы. А Накахаре кажется, будто его чего-то несправедливо лишили. Но перестаёт так думать, как только чувствует что-то крупнее около его прохода. Осаму успел смазать член и уже собирается толкаться, но Чуя отчего-то решает сменить позицию и толкает именинника спиной на ковёр.
Как быстро меняются предпочтения. И вот уже он сам нависает над шатеном, сам аккуратно наводит член и насаживается на него до основания. Ощущения совсем не такие, как от пальцев. Чуя это осознаёт краешком уплывающего разума, а после плюёт на него и начинает двигаться, сначала с небольшой амплитудой, а затем, войдя во вкус, начинает насаживается быстро и размашисто. Дазай, что лежит под ним, задыхается от наслаждения. Может, он попал в рай? Он не знает, но ему невероятно хорошо внутри Чуи. Чувствовать, как стеночки плотно обволакивают его эрекцию, как при каждом новом толчке они сильнее сжимаются, чтобы потом снова расслабиться. Накахара понимает, что скоро кончит. Его член болезненно тянет, но это лишь приносит какое-то мазохистское наслаждение.
Он даже не прикасался к себе. Осаму тем временем решил взять ситуацию в свои руки, а именно сжал до синяков бёдра Чуи и стал грубо и быстро трахать его, насаживая на себя и одновременно с этим толкаясь в поддатливое тело. Голубоглазый кричит, удивляясь тому, что голос до сих пор не сорван. Ему чертовски хорошо, и он совсем не думает о том, что завтра тело будет болеть. Это неважно, когда тебя так сильно любят.
Через пару минут Чуя изливается на живот напарника. Сам Дазай кончает внутрь Накахары. Им обоим плевать на своё состояние. Хочется просто лежать вдвоём, проваливаясь в сон. Кажется, Накахара уже заснул. Осаму лишь тепло улыбается и, поднимая того на руки, опускает на диван. Откуда-то находятся салфетки, и шатен приводит их обоих в относительный порядок. Затем он ложится рядом с парнем, обнимая того и накрывая их обоих пледом. Сегодня был его лучший день рождения.
***
На утро Дазай проснётся один. И все последующие разы Чуя будет уходить. Осаму каждый раз будет думать над тем, что он делает не так. И каждый раз не получать нормальных рассуждений. Он просто не знает, не догадывается о том, что Накахара специально так поступает. Чтобы шатен осознал, насколько ему нужен его напарник. И Дазай действительно поймёт это. Но уже будет поздно. Он сам оставил мафию и Чую, заставив страдать, не только рыжеволосого, но и себя.
***
19.06.20
Осаму с трудом разлепляет веки. Семь утра. Может ещё поспать?
"Куникида снова будет кричать," — невольно подумал Дазай, сразу же принимая сидячее положение.
Парень неспешно встаёт с футона и направляется в ванную. М-да, на голове какой-то ужас, а не волосы. Шатен плюёт на это и всего лишь пальцами пытается расправить часть прядей. Ну, и так сойдёт. Приняв душ и почистив зубы, детектив решает заварить кофе. С этим он справляется за семь минут и вдруг слышит звонок.
— И всё же Куникида решил попытаться меня "разбудить", — вслух рассуждает Осаму с чашкой кофе в руках, направляющийся в спальню за телефоном. Он чуть не расплескал содержимое, но, к счастью, всё обошлось. А именно, Дазай просто решил отпить немного кофе, чтобы точно не разлить его. На удивление, Доппо ещё не сбросил, поэтому шатен нехотя принимает звонок, слушая недовольный голос.
— Только не говори, что ты ещё спишь!
— Куникиииида-кун, неужели ты такого плохого мнения обо мне?
Доппо даже удивился тому, что Дазай действительно не спит.
Сегодня что, метеорит упадёт?
— Надеюсь ты не собираешься по пути топиться, у нас срочное собрание, — серьёзно говорит блондин.
— Не переживай, я уже почти выхожу. Приду вовремя, и даже раньше! — задорно ответил Осаму, сбрасывая вызов и начиная переодеваться. Кофе он успел допить во время разговора, и даже не подавился. Чудеса.
Дазай оказывается в офисе агентства в 7:40. Вот это пунктуальность. На удивление, шатен никого не увидел и поначалу даже растерялся, но затем вздрогнул, когда весь рабочий коллектив выскочил и крикнул: "С днём рождения!". Ацуши, оба Танизаки и
Акутагава держали плакат, на котором красовалась надпись, которую только что шатен услышал. Рампо и Акико запустили конфетти, а Фукудзава и Куникида стояли рядом и улыбались.
Дазай и забыл, какой сегодня день. Ему правда было приятно такое внимание. Каждый дарил подарки, улыбался и поздравлял. Осаму удивился, когда к нему подошли Рюноске и Ацуши и начали (вместе!) поздравлять, а затем подарили букет белых лилий.
— Дазай-сан, мы постараемся сделать так, чтобы сегодня вы не думали о самоубийстве и были счастливы! — с поклоном выдал Накаджима, Акутагава лишь согласно кивнул.
Шатен потрепал своих учеников по голове, улыбнувшись им. Какие всё-таки они замечательные.
— Спасибо, — ответил Осаму, и тут же к нему кинулась Наоми с братом, начиная что-то громко рассказывать.
Когда это всё закончилось, Ацуши, Акутагава и Куникида предложили Дазаю прогуляться. Доппо бы не пошёл, но вдруг тигр и этот хмурый мафиози начнут драку? Или что-то случится?
Компания гуляла долго, в какой-то момент Ацуши и Куникида шли поодаль от Дазая и Акутагавы, и именно в этот момент Осаму заговорил с бывшим кохаем.
— Акутагава, а что коротышка не пришёл? Я думал, он хороший человек и в качестве подарка убьёт меня на день рождения, — сказал Осаму, внимательно наблюдая за юношей.
— Дазай-сан, я его не видел ещё сегодня. Возможно, он занят...
Шатен, не заметив и доли лжи, лишь грустно вздохнул. Он скучает. Очень сильно скучает.
Так они гуляли ещё долго, и Дазай и вправду забыл про суицид и прочую ересь. В какой-то момент Доппо сказал, что ему надо было сегодня ещё кое-что сделать, и отлучился. По крайней мере он уверен, что Ацуши и Акутагава не начнут драку.
Время подходило к девяти. На улице уже стемнело, зажглись фонари. Прекрасная картина. Осаму всегда любил гулять в это время суток. Ему захотелось дальше пройтись одному, поэтому, высказав свою просьбу и поблагодарив за проведённый день, шатен отлучился.
Сначала он посидел в Люпине, пропустив стакан виски. Затем прогулялся по ночному парку. Воздух казался свежее и приятнее, не так, как днём. И людей почти нет.
Время подходит к полуночи. Осаму стоит на мосту, любуясь водяной гладью.
Чуя так и не пришёл. Дазай уже почти собрался уходить, но внезапно замечает маленькую фигуру, движущуюся в его направлении. Это Накахара.
Шатену показалось, что у него увлажнились глаза. Неужели он не забыл то обещание, что дал семь лет назад? Неужели он поможет стать ему счастливым? Неужели...
Чуя превзошёл самого себя. На нем сейчас были чёрные узкие джинсы, голубая футболка, оголяющая одно плечо.
Такие обычно носят девушки. И кеды. Да ему и восемнадцать с трудом дашь.
В руках у мафиози пакет. Интересно, что именно там?
Осаму всё же не выдержал и пустил слезу, когда Чуя стоял почти вплотную. Он нежно стёр слезинку, нежно улыбаясь.
— Неужели ты думал, что я забуду?
— Да.
Рыжеволосый усмехается и достаёт бутылку из пакета. Это ведь тот Петрюс, что они тогда пили. Но только новая бутылка.
Чёрт возьми, он помнил всё.
Дазай не выдерживает и обнимает того, кого любит до сих пор. Он такой чудесный, и как Осаму его смог заслужить?..
— Я действительно счастлив, Чуя.
Накахара улыбается и обнимает детектива в ответ, поглаживая того по спине.
— Даже не думай, что сможешь ещё когда-нибудь попытаться умереть, Осаму.
Тот лишь шмыгает и крепче обнимает мафиози.
— Я тебя люблю, Чуя.
— Я тоже тебя люблю.
Осаму отрывается от парня, чтобы посмотреть в его лицо и попытаться найти тень лжи. Но там ничего такого нет. Его лишь притягивают для поцелуя, зарываясь пальцами в волосы, а после говорят:
— Я тебя никогда не брошу, даже если ты сам уйдёшь.
Их губы сливаются в поцелуе.
Сегодня Дазай действительно стал счастливым.
