А ты знал, что веснушки на вкус как солнце?

      Любить двоих парней совсем непросто. Эту великую мудрость я осознал во всей известной академии, когда неведомым мне образом влюбился в друга детства, а следом и в его лучшего друга. Эти чувства были настолько странными, необъяснимыми, но в какой-то степени теплыми и загадочными, и я просто не знал, что мне с этим делать. Думал, что просто буду молчать или что-то в этом роде. Но явно не побегу добиваться внимания кого-то из них, как это обычно бывает в глупых фильмах или книгах. За место этого судьба сама сделала мне одолжение, когда эти двое парней обратили на меня внимание.       Честно, я вообще не ожидал такого от Киришимы. Ну, почему он посмотрел именно на меня, нежели, например, на Мину, которая оказывала ему разнообразные знаки внимания и в целом относилась к нему теплее, чем к другим парням? Или же Каминари? Все же они так хорошо сошлись вначале обучения, отчего мне казалось, что между ними что-то да может быть. Как оказалось, нет. Киришима Эйджиро влюбился именно в меня. Он сам сказал мне об этом однажды, когда мы по нелепой случайности пошли вместе в общежитие. Урарака с Иидой ушли раньше меня, ибо им нужно было зайти к Хатсуме и обговорить с ней улучшение костюмов, а Каччан, по всей видимости, ушел на тренировку с Тодороки.       Тогда, я помню, мы шли и о чем-то оживленно разговаривали, как Киришима, как-то невзначай, сказал, что я ему нравлюсь. А потом с доброй улыбкой посмотрел на меня и мою реакцию, которая, к слову, была очень и очень бурной. Не каждый же день признаются в любви парни, что мне нравятся. Да еще и так спокойно. Вот она какая, мужская выдержка? Или же это была шутка? Я правда в тот момент думал, что мне либо послышалось, либо показалось, либо Киришима просто пошутил надо мной.       Но сейчас, чувствуя тепло его тела и горячие руки, что вновь обхватили меня посреди ночи и крепко прижимали к себе, я понимаю, что он был целиком и полностью серьезен в тот момент. Кто же мог подумать, что уже через пять лет я буду мирно лежать с Эйджиро в одной кровати, тая в его руках и нежась в тепле. Сегодня все-таки выходной — можно позволить себе немного поваляться в уютной кроватке с любимым человеком.       Только как жаль, что еще один любимый человек всегда вставал очень рано, при этом широко открывая занавески и запуская в темную прежде комнату первые лучи надоедливого в тот момент солнца. Ну, почему окно стоит прямо возле кровати, отчего лучи попадают прямо в еще не открытые глаза? И так из раза в раз. Каждый день. Явно нам с Эйджиро назло. Но мы уже привыкли к этой черте характера нашего парня.       К слову, насчет Каччана, он тоже оказывал мне знаки внимания, но они были более похожи на обычные его проявления агрессии: он мог подойти и наорать, но при этом вложить туда дольку скрытого смысла или же просто молча наблюдать, не отводя взгляда и будто вообще выпадая из реальности, ведь он не реагировал ни на что в таком странном состоянии, словно входя в некий транс или что-то вроде того. Мне тогда это казалось настолько странным, что в один день я набрался смелости и пошел в комнату Каччана, чтобы узнать о его странном поведении. Вдруг он опять начал винить себя в том, что случилось со Всемогущим? Оказалось, что совсем нет.       И понял я это именно тогда, когда спиной ударился о довольно твердую поверхность стены в его комнате, а губы были довольно грубо поцелованы. Помнится, тогда я не отдавал себе отчета о том, что я вообще чувствую. Определенно радость, что меня любят двое любимых парней, возбуждение, что один из них целует меня так бесцеремонно, но еще и страх, ведь я не знал, кому же все-таки отдать предпочтение.       Я правда тогда не знал и боялся вообще даже выходить из собственной комнаты, ведь за ее пределами меня ожидают два парня, что жаждут получить от меня ответ. Также, пугала меня неизвестность, знают ли они о чувствах друг друга. А если нет? Что тогда? Лучшие друзья поссорятся из-за меня и моей глупой влюбленности в них обоих? Я не хотел так с ними поступать, поэтому решил расставить все по полочкам в одном индивидуальном разговоре в моей комнате одним вечером.       Конечно же Киришима и Каччан тогда не понимали, зачем и почему я позвал их обоих в свою комнату, но именно там я рассказал им о своих чувствах. К обоим. Было видно, как Киришима тогда побледнел и бросал опасливые взгляды на невероятно раздраженного и, казалось, готового вот-вот взорвать всю мою комнату к чертям, Каччана. Неизвестно, по каким причинам он в итоге так и не сделал. Хотя было видно, что хотел.       Просто я усилием воли заставил их разговориться и принять верное для всех решение. Итогом стало то, что мы втроем состояли в полиаморных отношениях. И живем так уже пять лет. Неизвестно каким чудом вообще. Это явно магия и никак иначе.       Возможно, Эйджиро и Каччан тоже были влюблены в друг друга, поэтому согласились на такие отношения. Я правда не знаю. — Подъем, задроты, солнце встало! — Каччан с явно злорадным выражением лица отодвинул занавески побольше, чтобы в комнату и, соответственно, нам в глаза попало еще больше солнца.       Невольно простонав от дискомфорта в глазах от резкого света, я по привычке попытался спрятаться в руках Киришимы, а тот натянул одеяло на лицо и издавал тот же недовольной полустон. Нам обоим хотелось спать, а Каччан, следуя своей давней традиции, вновь нас будит получше всяких будильников. — Ну, ма! — взмолился Эйджиро, высовывая половину лица из-под одеяла и попутно прижимая меня к себе крепче, — ну еще пять минуточек! — Штору, Каччан, штору! — подхватил я. — Заткнулись оба, вампиры, блять, — по голосу было слышно, что Каччан улыбался. Наверняка, злорадно, но все же улыбался, — вам свет по утрам полезен — может, наконец, рассыпетесь в прах.       И так происходит каждый день, ведь Каччан просто не простит себе, если не разбудит нас вслед за собой раненько утром довольно изощренным, но столь привычным способом. Все равно это пробуждение будет стоить ему тем, что мы, пред этим многозначительно переглянувшись с Эйджиро под одеялом, под громкие недовольные протесты Каччана затащим его на кровать и объятиями вынудим лежать с нами под одеялом. Он никогда не может пойти против нашей «парной атаки» и нехотя сдается, обнимая нас обоих и говоря, как сильно он нас ненавидит.       Мы с Эйджиро всегда расцениваем это как признание в любви и лишь мягко улыбаемся новому теплу, исходящему от Каччана.       Обычно, мы лежим так не более получаса, а если у Каччана хорошее настроение, то, бывало, и час, но сейчас он ни в какую не собирался упускать еле выбитый выходной всех троих, поэтому понежился с нами около пятнадцати минут, а потом чуть ли ни за шиворот поволок нас в ванную, а сам ушел на кухню.       Сейчас же время завтрака, который обычно готовит нам тоже Каччан, ибо нас он не подпускает к плите. Хоть мы и можем готовить, но с его чудо-блюдами это не сравнится, поэтому мы ничего против не говорим. Да и, казалось, что Каччану и самому нравилось готовить для нас, хотя он никогда в жизни не признается в этом. У него всегда такое спокойное и умиротворенное лицо, когда он стоит за плитой и что-то вновь готовит. — Домохозяюшка, — тихо, чтобы Каччан не услышал, комментирует Эйджиро и тут же мы уворачиваемся от какой-то кулинарной утвари, что попалась под руку нашей «домохозяюшке».       К счастью, ножи еще в этом доме не летали, хотя, если иногда толстая кулинарная книга попадает прямо в цель, то с ножом он точно справится. Хотя проверять нам это пока не хотелось — мало ли.       Когда мы планировали выбить нам выходной в один день, мы так и не обговорили, что будем делать в этот день. Просто загорелись этой идеей и окрыленные побежали ее реализовать, а подробный план действий так и не составили. Эйджиро поднял этот вопрос, когда мы сидели за столом. И у нас было не так уж и много мест, куда мы могли пойти так еще и так, чтобы нас — про-героев — никто не узнал. Это действительно трудно, но легкую маскировку никто не отменял. Стоило мне это предложить, как Эйджиро многозначительно посмотрел на меня и вкинул шутку, что на этот раз мы не будем играть плохишей из подворотни. Мы посмеялись под раздраженный взгляд Каччана. Он не любит вспоминать ту ситуацию по понятным причинам.       Спустя несколько минут активной дискуссии, в которой от Каччана нам несколько раз прилетали довольно неприятные подзатыльники за слишком «тупые идеи, тупые вы задроты!». В итоге мы решили элементарно сходить в кино, а потом и в парк. Фильм, к слову, мы выбрали геройский. Конечно же настоял на этом я, ведь давно ничего такого не смотрел, а раз уж у нас выходной от геройской работы, то можно, наконец, глянуть фильм про героев. К счастью, Эйджиро поддержал мою идею, а Каччану ничего не оставалось, как согласиться следом. Да, раздраженно, но все же согласиться.       А в парк мы пошли потому, что Эйджиро хотел прогуляться там, подышать свежим воздухом и «набраться энергией до следующих общих выходных». Мы с Каччаном прекрасно понимали это чувство, поэтому и согласились. Прогулка после довольно напряженного, но довольно интересного и захватывающего фильма успокаивает нервы и позволяет полностью дать ветру улетучить ненужные мысли, просто светло подумать и морально отдохнуть в окружении любимых.       И впервые за долгое время мы попробовали мороженое. Каждый взял себе его с разнообразными вкусами, и мы время от времени снимали пробу друг у друга. Забавно, конечно, но когда отворачиваешься за кусочком фруктового льда со вкусом клубники у Эйджиро, а у самого быстренько откусывают — довольно неприятно. Да, потом я все-таки откусил в ответ кусочек ежевичного рожка у Каччана, и специально большой, но все же неприятно. — А ты знал, что веснушки на вкус как солнце? — как бы невзначай говорит Эйджиро и вновь тыкает меня в щеку. Он постоянно так делает, когда ему нечем занять руки.       Он всегда быстро ест, чтобы это ни было. Даже мороженое всегда съедает быстрее нас.       Каччан же, коротко хмыкнув, демонстративно лизнул противоположную щеку и довольно ухмыльнулся моему резко вспыхнувшему лицу. — Скорее, на вкус как «Деку», — прокомментировал он под громкий смех Эйджиро и с нескрываемым удовольствием смотрел на то, как я прячу свое красное лицо за эскимо в шоколадной глазури.       Вечер тогда вправду был красивым. Вечернее небо, усеянное миллионами мерцающих звезд, уличные фонари, красивые каменные узоры на асфальте, а где-то впереди еще и играла неспешная музыка. В многолюдном месте мы как-то умудрились затеряться, и нас никто не узнал. Мы в итоге все же смогли расслабиться и, никуда не спеша, ходили по парку, разговаривая о всяких глупостях, как это было раньше — еще во время свиданий в академии. Я и не знал, что так скучал по тому времени.       Каччан то и дело бросал колкие фразы в наш адрес, когда его что-то не устраивало в нашем разговоре, а Эйджиро на это лишь счастливо улыбался, и ни на секунду не останавливал свои шутки, мнение о просмотренном фильме и вскользь упомянутое вкусное мороженое.       Держа с двух сторон за теплые руки своих любимых парней, и смотря на их радостные и умиротворенные лица, я понимаю, что действительно счастлив.