Хрустальная асана

Они не виделись довольно давно. Настолько, что даже не помнили - были те встречи или нет? Но вот Он был проездом в Её городе и, прогуливаясь по набережной, вспомнил о Её адресе. Адрес был записан у него в телефоне и иронично, но он до сих пор хранится там, хотя любой человек скажет "Если прошла любовь, то надо помочь ей пройти - удали адрес, удали номера". Он давно уже отпустил это чувство, но что-то говорило ему, что Её адрес должен остаться в живых. Возможно это говорили Его хорошие воспоминания, связанные с этой женщиной, которая во многом на него повлияла и которой он тоже старался дать больше, чем она ему. Звук шагов по ступенькам мерно отдавался по парадной - Он не спешил и не медлил, ведь знал, что Она давно перегорела чувствами к нему. И всё таки Он шёл наверх дальше и дальше. Казалось бы без записи адреса в телефоне Он бы не понял, что дошёл до нужной двери. Она словно была волшебной и становилась видимой только для определённых людей. Даже кнопка звонка словно вынырнула из трясины. "Бом-бом" - послышалось Ему, хотя наверное это было похоже на "бзз-бзз". За дверью стали слышны маленькие аккуратные шаги. Даже сквозь дверь и лишь на слух Он узнавал Её. Кем бы она не была и как бы она не изменилась... Его мысли оборвала упавшая словно от испуга цепочка задвижки и Её ускорившееся дыхание; дверь приоткрылась и Он снова увидел Её и мысли как будто продолжились. ... она была такой же кукольно миниатюрной, с бледно-нежной тонкой кожей, сквозь которую уверенно прорезались изгибы тела и лица. Её точеные скулы и ключицы, её серые глаза (которые некоторые люди путали с голубыми), её огненно-красное карэ. И её голос. Казалось бы от каждого слова её щеки розовеют от чувства неудобства. "Зайди" - сказала она низким тихим голосом, хотя её руки словно хотели захлопнуть дверь. Её руки... Тонкие пальчики взрослой женщины... С коготками, как акульими зубчиками. На кухне Они пили чай и дежурно спрашивали друг-друга, как кому живётся, кто где работает и как видит день грядущий. Забавно, но они могли бы это выяснить и по переписке, если бы кто-то из них писал, а кто-то писал в ответ. Их даже удивил факт того, что они очень даже хорошо общаются сейчас - даже не хотелось вспоминать и выяснять причину их разлуки. Он понимал, что будет лишним спрашивать что-то острое, она понимала, что хотела бы быть более откровенной, но боялась. Он взял её за руку, разглядывая надетые на её пальцы кольца. Металлические причудливые кольца на её маленьких пальцах. С тонкой белой кожей. Казалось бы так не бывает... не бывает таких ощущений... но Её кожа была словно нежнее всего на свете. Она уже давно все поняла - Он смотрел не на кольца, он хотел ощутить Её прикосновение. Она расслабилась и, медленно краснея, улыбнулась. Улыбнулась, пряча свои глаза под тёмными опахалами ресниц. Её зрачки расширялись. Она боялась этой мысли, но ей хотелось, чтобы в её глазах кто-то утонул... чтобы потом она утонула в ответ. Неожиданно по её телу пробежала дрожь и она резко встала из-за стола. Он тоже встал из-за стола, оказавшись у Неё на пути. Она, опустив голову, медленно уткнулась в Его тело - тонкое, высокое, даже костное, но в этот момент самое приятное из всех. Она была ниже его и своим остреньким носиком буравила его грудь сквозь рубашку. Он своим лицом медленно гладил её по волосам. Её когтики словно отталкивали мужчину, хотя на деле пытались словно зарытся в него. Он потянул её к себе за талию и её миниатюрная грудь, как два персика в молочном шоколаде, уткнулась ему в ребра и словно переливалась по ним. Это ощущение было у Него один раз, когда в детстве он стоял в толпе трамвая, и старшая лет на 10 курсантка мореходного училища случайно провела грудью по его скуле. И теперь он получает это ощущение от женщины, которую он продолжает любить. Они прошли в другую комнату и разместились на диване. Маленьком диване, который ещё не знал, что на нем будет происходить. Мужчина сел на диван и притягивал женщину себе на колени. Она села боком на змейку его штанов, краснея, но словно ведомая силами, которые давно в ней жили и которые она сдерживала. Кончики её ушей раскраснелись, а серьги в виде скелетов словно ожидали когда "этот мужчина" сделает Её своей. На ней сейчас была чёрная майка с широким вырезом, чёрная юбка до колен и тонкие сетчатые колготки. Он, предварительно расцеловав её правое плечо, медленно стянул зубами правую бретельку, открывая для себя её порозовевшее плечо и ключицы, похожие на маленькие бивни. Её ключицы были выразительными и отливали цветом слоновой кости; даже сейчас, когда все её тело было налито румянцем. Её тонкие пальчики правой руки легонько играли с его правым ухом, непроизвольно подтягивая его ближе к её телу. Она не ощущала страха и стеснения, но сейчас от её сердца словно разливался воск, который сковывал и хотел превратить её в прекрасную статую. А тем временем Его правая рука медленно гуляла по её левому бедру, задевая сеточку на колготках. - "Какие... ножки..." - с улыбкой заметил он. Она помнила эту фразу, сказанную этим мужчиной очень давно. Казалось, что сейчас с неё сняли все цепи и вывели весь стесняющий её воск. Она расплылась в хитрой улыбке и спросила, как тогда: -"А что у меня с ножками?" -"Они такие подтянутые... точеные..." -"(умилительное хихикание) Спасибо." Последнее слово она сказала, опуская свою левую руку на его правую и медленно тянула его выше по своей ножке. Она напрягла свои ножки... но не от волнения, а чтобы Он знал, насколько они точеные. Чтобы он знал, что скрывается под тоненькой сеткой. Она наверное не понимала своего чувства, но было поздно сопротивляться ему. Его большой палец плавно переходил на внутреннюю сторону её ножки, словно нащупывая секретную кнопку, расположение которой было неизвестно даже её владелице. Она втянула ртом свою нижнюю губу, которая уже медленно вырывалась наружу, цепляясь за сахарные зубки. Горячий поток воздуха с тихим ахом обласкал скулу мужчины. Он легонько нажал своим лбом на Её щеку и женщина медленно откинула голову назад. У неё сразу началось привычное головокружение, но сейчас оно ей доставляло особое ощущение - словно её всю погрузили в ртуть, которая норовилась погладить и проникнуть в каждую выемку женского тела. Сама того не понимая, женщина начала послушно извиваться в руках мужчины, своими движениями стягивая с себя левую бретельку верхней одежды; грудь сама начала вырываться на свет, с каждой секундой становясь ощутимо больше. Женщина, по натуре стеснительная, была шокирована и одновременно счастлива - действительно, пока не почувствуешь подобное лично, то не оценишь. Грудь словно стала гелиевыми шариками, раздуваясь и вздымая вверх, протягивая нежно розовые соски под горячее мужское дыхание. Словно звезда в тёмную дыру, правая грудь затягивалась своим краешком в мужские губы. Женщине казалось, что из груди вырывается тепло, подобно лаве из жерла вулкана. А с неба спускался ураган, затягивая все это в атмосферу. Мужчина медленно спустил Её со своих коленей на диван и закинутая назад голова женщины легла на горизонтальную поверхность. Женское тело было таким влажным, что либо соскользнуло бы на пол, либо было бы втянуто в диванные глубины. Что она делает, женщина не понимала, но тело её не слушалось... а просто принимало страсть. Её чёрная майка продолжала стягиваться вниз, волнами скользя по её тоненьким рёбрам. Поцелуй пришёлся в солнечное сплетение - место чуть ниже груди. Для неё этот поцелуй не вызвал особых ощущений, но был чем-то новым и она улыбнулась да заурчала. Урчать она не умела, но это только сильнее заводило их обоих. Её пупок словно пританцовывал, пытаясь выскользнуть из под стянутой на него чёрной майки. Он был словно маленьким ребёнком, который раскрывал рот, прося добавки. Пупок охотно принимал французские поцелуи и женщина готова была съесть себя от радости. Он аккуратно и уверенно поднял женскую юбку и положил её на мокрые женские кубики преса. Её юбка оказалась такой крупной, что женщина ничего не видела, что происходит ниже её уровня. Могла только... почувствовать. Сползающие тонкие колготки в сеточку игриво щекотали полированные женские ножки. И пусть Она редко выходила в свет и сторонилась мужчин, но она хотела быть красивой для себя. И была; а теперь она красива и для мужчины, которого хотела прямо сейчас. Колготки убегали от неё, как солдаты, покидающие крепость, давая возможность захватчикам войти без сопротивления. Но Он никуда не спешил и Она это прекрасно понимала - пороховая бочка просила больше пороху. Тонкий и слегка шероховатый мужской язык медленно ходил по кровеносным сосудам женской стопы; вернее по тонкой коже, белым снегом постеленной сверху. Женщине казалось, что тепло расходится не только по стопе, но и по всему её телу - она знала эту особенность организма; ей были знакомы восточные практики. Он начал массировать её икры и осыпать их поцелуями. Она никогда не прикасалась к тренажёрам, но сейчас её мышцы наливались соками и были прочными, как береза. Поэтому когда мужские пальцы сжимали её ножки - она постанывала и скулила, но просила ещё и ещё. А ощущения тепла уже медленно проникали в женские бедра, словно по ним протекал уже остуженный, но ещё текучий воск. И тут ощущения, до этого идущие по каждой ноге отдельно, сошлись на одном финише. Женщина открыла в себе пустоту, которая будучи ведома древним инстинктам, сжалась в ней и выстрелила импульсом, как пушка ядром. Ядро словно прокатилось под животом, прошло между грудями, на секунду заполнило собой горло и словно о неприступную преграду ударилось в темя изнутри. Её пупок словно кричал, грудь вздымалась как две стреляющие пушки, а глаза выглянули из орбит и медленно закатывались назад. Женщине показалось, что она потеряла два с половиной десятка своей жизни без этих ощущений. Возможно она ждала нужного момента, а может быть была просто глупа в таких горячих вопросах. Она была кленовым сиропом, который тёк по дивану, стрункой, которая колебалась, кошкой, которая царапала воздух, выгибая спинку. Её мысли дрались в голове между собой, а она даже об этом не знала. Одна мысль говорила "Хватит", другая говорила "Ещё". Но доволен ли сейчас Её мужчина? Он уже смотрел на неё, возвышаясь над ней. -"Будь осторожен" - сказала она. -"Я знаю" - он был краток. Минута передышки только заводила женщину и пусть она знала, что сейчас может ощутить, она этого хотела. Она чувствовала только тепло, от которого она могла сгореть и не пожалеть об этом. Бочка с порохом была набита доверху, искра коснулась её. Женщине казалось, что каждая клетка её тела, каждый кончик пальца, каждый сосок и краешек языка разрядились, как мушкеты. Женщина в порыве страсти задела ножкой старое радио, стоявшее на тумбочке. Из него зазвучала песня: "Звучит хрустальная асана. Она - Анна." Мужчина и женщина стали единым целым, разрываясь от чувств. Они мило поужинали на кухне этим вечером и разошлись. Они даже не уточнили, как надолго они расстаются. Он возвращается к своей жене, которую искренне любил; Она вернулась к своему одиночеству, которое искренне любила больше любого мужчины. Но оба знали, что когда-то и при каких-то обстоятельствах они встретятся снова.