Виноградный король

Прошло более полугода, прежде чем мы начали успешно грабить супермаркеты. Раньше мы тренировались на невнимательных стариках и детях, иногда воровали из квартир, когда хозяев не было дома. Когда мы после первого ограбления пришли в штаб и расчехлили рюкзаки, мы были поражены нашим уловом. Я сразу сказал ребятам, что грабить магазины нужно как можно реже, чтобы не попадаться, и они со мной согласились. *** - Эй, Секундус, - позвал я Секундуса. - Отсосёшь? - Проси Нонуса. Ты думаешь, я из этих, Фюрер? - Нет, думаю, что ты эталон гетеросексуальности. Ну так что, будешь? - Ты думаешь, я из этих? - повторил Секундус. - Правильно думаешь. - Какая там комната пустует? - Подвал. Идём же, Фюрер, я и передумать могу. *** Когда на столбах начали появляться листовки с моим лицом, я сделал себе маску и не выходил из штаба, не надев её. Я не хотел возвращаться к скучной жизни обычного старшеклассника - мне хотелось приключений, моим друзьям, впрочем, тоже, но они были никому не нужны. Я был нужен Гокухаре-сану, но, предполагая, что он заставит меня снова пойти в школу, я не показывался на люди, и, в сущности, ничем не отличался от своих друзей. И тогда же я осознал, что я - гей, и это не было для меня шокирующим открытием. Я однажды спросил Гокухару-сана, почему мужчина не может выйти замуж за мужчину, а женщина - жениться на женщине. Он ответил, что человечество к этому не готово, и попросил больше не говорить об этом никогда. Я не могу точно сказать, был ли Гокухара-сан гомофобом. Он был гетеросексуалом и любил женщин, но он также был и расистом, и, я думаю, когда он полюбил украинку, в нём самом рухнули какие-то навязанные ему установки. Гокухара-сан, впрочем, утверждал, что он относится к Марии-сан только как к близкой подруге, но я ещё тогда знал, что здесь имела место быть не только дружба. Гокухара-сан боялся признаться даже самому себе, что любил расово нечистую женщину... *** - Секундус, мне кажется, или ты готовишь заговор против Фюрера? - спросила Тертиус, когда я проходил мимо одной из дверей нашего штаба. - Даже если да, то что? Я сильнее Фюрера. - Но он подлее и лживее. Никто не знает, на что он способен. Секундус пнул что-то - кажется, бутылку панты. - Он не всемогущ. Он не сможет подчинить себе кого бы то ни было. - Виноградный король дорого продаст свой трон. Помни об этом. И я знаю, зачем ты держишь у себя пакеты с селитрой и серой. И знаю, зачем ты готовишь набег на аптеку. - За наркотой. - И не только. Тебе нужен активированный уголь, чтобы взорвать либо штаб, либо фюрера. - Проницательная сучка... И ещё. Запомни моё имя. Масао Коджима. Не Секундус. И не личная псина Фюрера. - Тебе откликнется твоё бунтарство... Коджима-кун. Секундус в тот же день был выпорот, связан и посажен в комнату с камином. На голову я ему надел латексный шлем. Я его заранее подготовил, на случай заговора. Когда латекс прилегает впритык к голове, у человека мутится разум. Я не хотел, чтобы Секундус окончательно потерял рассудок, поэтому перед общей побудкой снял латекс. И больше Секундус не говорил о заговоре.