Срывая маски

- Когда это ты успел сменить специализацию?- откровенно офигевал его знакомый. - Блять, Серёга! Какая хрен разница!- вышел из себя Красницкий.- Ты разве не понимаешь?! У нас у неё шансов нет! Вообще нет! А вот у вас… - Понял, понял. Не выходи из себя,- пошел на попятную врач.- Везите. Я договорюсь. Но ты же всё понимаешь… Понимал ли он? О да-а-а, он всё понимал. Но он не мог оставить всё это просто так! Глупые праздники. Глупые выходные. Как он умудрился ввязаться во всё это дерьмо? Но ему было плохо. Ему было тоскливо. Игорь понял, что он хотел бы отпраздновать Новый Год с кем-то близким. С Вероникой не прокатило. Он позвонил профессору Радоге, но и тот оказался в командировке. Его зазывали на другие тусовки, но от одного осознания, что он опять настолько бездарно потратит своё время, мужчине становилось тошно. Закончилось всё тем, что когда составлялся график дежурств в больнице на новогодние праздники, он вызвался остаться там на Новогоднюю Ночь. Так уж сложилось, что именно на новогоднюю ночь зачастую остаются дежурить совсем не опытные, только начинающие свою карьеру медики. И эта традиция редко работает в обратную сторону. Во всеоружии остаются только парамедики, которым новогодняя ночь как кость в горле. Именно на неё припадает чудовищное количество вызовов скорой помощи. Халатность в отношении дежурств в эту ночь не могут так же допустить травматологи. Пьяные драки, не в то место угодившие салюты и хлопушки делают своё грязное дело. Гастроэнтерологи тоже находятся на низком старте, в любой миг ожидая начала наплыва пациентов с отравлениями. В общем, кому-то праздник, а кому-то редкостный геморрой. Отделение нейрохирургии в этом плане более спокойное. Черепно-мозговые травмы в первую очередь везут в травматологию, а уж дальше как карта ляжет. Именно поэтому Игорь настроился на абсолютно спокойный, хоть и несколько тоскливый вечер. Совершил обход. Удостоверился, что никто в ближайшее время помирать не собирается. Все пациенты стабильны. После этого мужчина со спокойной душой отправился в ординаторскую, завалился на диван и начал читать художественную книгу, чтобы отвлечься от лишних мыслей. Час проходил за часом. Игорь уже подумывал совершить очередной обход, после чего немного поспать. Но тут в дверь ординаторской буквально вломилась медсестра. И вид женщины заставил его мигом подобраться. Потная, раскрасневшаяся. Глаза её лихорадочно блестели. Хирургическая шапочка сбилась, позволяя выскользнуть из-под неё нескольким локонам спутанных, светлых волос. Но самое худшее, что на хирургическом костюме были видны отчётливые следы крови. - Что случилось?- похолодевшим голосом спросил хирург. Сначала он жуть как перепугался, что упустил какого-то из своих пациентов и тот сейчас истекает кровью. Но потом пригляделся к женщине и понял, что она явно не из его отделения. - Игорь Станиславович,- паникующим голосом буквально взвыла женщина.- Кровотечение. Сильное. Мы не справляемся! - Веди,- ни минуты не колеблясь, велел мужчина, выскальзывая за ней в коридор.- Рассказывай. - Женщина. Только после родов перевели в гинекологию,- тут же начала вводить его в курс дела медсестра.- Поступила в роддом с тяжелой преэклампсией. Решили делать кесарево. Стабилизировали её, отправили долечиваться в гинекологию. И тут ей стало плохо. Стало понятно, что у неё открылось внутреннее кровотечение. Начали экстренную операцию. - Так в чём проблема?- вскинул одну бровь Игорь.- Неужели так сложно купировать… - Мы не можем найти где кровотечение вообще!- не выдержав, крикнула женщина. - Блядь,- выругался Красницкий и ускорил шаг. Это же какое обильное кровотечение должно быть, что операционная бригада не в состоянии найти его источник? К операции он готовился максимально быстро. А когда зашел внутрь, то понял. Все не просто плохо, это было просто катастрофа! Заполошно пиликало оборудование. Анестезиолог смотрел на экраны с лихорадочным блеском в глазах. Крови было столько, что часть её пролилась на пол, но никто даже и не думал её вытирать. Было не до того. Руки операционной бригады были чуть ли не по локоть в крови, капли так же попали и на остальной костюм. Выглядело со стороны это дико, будто вокруг собрались заправские мясники. - Давление?- жестко спросил у анестезиолога Красницкий, следуя к операционному столу твёрдым шагом. Молодой хирург тут же уступил ему место, в глазах его промелькнуло немалое облегчение. - Восемьдесят на шестьдесят!- выкрикнул врач. - Блядь, слишком низко. Переливание! И вколите ей, наконец, адреналин, если вы этого ещё не сделали! - Кровь уже доставили!- крикнул от манипуляционного стола медбрат.- Лаборант проводит тестирование! - Быстрее! Брюшина тоже была заполнена кровью. Стало понятно, почему источник кровотечения до сих пор не найден. Ведь за красной жидкостью ничего не было видно. Так ещё и матка не сильно то и уменьшилась после родов, перекрывая вид. - Откачивайте кровь, ни черта же не видно!- скомандовал Игорь, старательно осматривая матку. - Не помогает!- дрожащим голосом отозвался ассистент.- Слишком быстро прибывает! В голове у мужчины что-то щёлкнуло. Быстро. Слишком быстро. Слишком обильно. Это должен быть большой сосуд. Аорта? Нет, это слишком радикально, за это время она могла и умереть. Или была бы в гораздо более критическом состоянии. Тогда что? Не матка. Придатки тоже питаются от не настолько крупных сосудов. Селезёнка? Нет, вряд ли. Печень! - Мы не там ищем!- выкрикнул мужчина, перемещая внимание от нижней части брюшной полости к правому подреберью. - Откачивайте кровь, вашу мать! Видно до сих пор ничего не было, но он уже прощупывал печень. И ткань её была повреждена! - Да!- нашел первопричину их проблем Красницкий.- Готовьте материал для тампонады! Вновь запиликали приборы. Давление продолжало падать. - Где кровь?! Будто предвосхищая его вопрос, к пациентке подскочил медбрат, подключая к ней систему. Тем временем, он наконец нащупал повреждённый сосуд. Ему тут же передали материалы, которыми он пытался пережать его. - Коагулянты вводили? - Да,- выдохнул его молодой коллега. - Сколько?- спросил, но скривился, выслушав ответ.- Недостаточно! Это была очень долгая ночь. Где-то там взрывались салюты. Звенели бокалы шампанского. Звучали песни. Переливаясь серебром, застилал улицы пушистый снег. Тихо посапывал в люльке новорождённый младенец. Забылся тревожным сном новоиспечённый отец. А из операционной гинекологического отделения областной больницы буквально выползали перепачканные в крови, измождённые медики. Душ воспринимался как величайшее благо мира. После него Красницкий дошел до ординаторской, открыл в ней нараспашку окно и закурил. Первый раз за два года. - Игорь Станиславович, спасибо,- подошел к нему давешний молодой хирург. Когда он снял хирургическую маску, под ней оказалось веснушчатое лицо с тонкими губами. Серые глаза парня от пережитого слегка потускнели, но всё равно глядели с благодарностью. - Ты же понимаешь, что это далеко не конец,- тихо промолвил Красницкий. - А?- только и смог удивлённо выдавить из себя врач. - Я дал инструкции реаниматологам,- повернулся к нему мужчина, пристально заглядывая в глаза.- Как только её состояние будет более-менее стабильным, собираем бригаду и едем в столицу. Я сейчас о всём договорюсь. - Но… - Здесь у неё шансов нет,- отрезал мужчина.- И позвони её мужу. Редко когда Игорь настолько сильно задействовал свои связи. Глядя в окно шумно перебирающего лопастями вертолёта, он флегматично анализировал, насколько реальны всё же шансы у этой женщины выжить. Проценты были неутешительными. До столицы её довезли, хотя в пути состояние пациентки несколько раз ухудшалось. Даже в палату интенсивной терапии поместить успели. Игорь успел снять комнату в отеле, поесть и даже немного поспать. Но на следующее утро ему позвонил Серёга. Всё было напрасно. Кулаки сжались. Ровным голосом поблагодарив коллегу, мужчина рухнул на кровать. Заехать бы сейчас к профессору Радоге. Он наверняка бы нашел нужные слова, от которых ему бы стало легче. Но наставника в городе не было. Оставаться в столице тоже было уже не резон. Добираться домой мужчина решил своим ходом, желая проветрить голову в поезде. Мерный перестук колёс обычно действовал на мужчину успокаивающе. Но не в этот раз. По приезде, родной дом показался ему на редкость пустынным. Даже любимое кресло и огонь в камине не успокоили суматошно скачущие в голове мысли. В эту Новогоднюю Ночь ещё один ребёнок остался сиротой. Он никогда не познает ласковых поцелуев матери. Не услышит её колыбельную. Не утонет в тёплых, успокаивающих объятиях. Не услышит её голос. А возможно, даже будет винить себя в её смерти, если одинокий отец неправильно себя поведёт. Было так тошно. Мужчина понимал, что он сделал всё что можно, даже сверх этого. Но подобная мысль почему-то его совершенно не успокаивала. Как никогда в жизни ему захотелось, чтобы кто-то просто молча подошел к нему и обнял. Отвлёк каким-то глупым, но пропитанным домашним теплом вопросом от тяжелых мыслей. Просто был рядом. Как будто наяву он увидел грустную улыбку его Малышки. Как бы он хотел её сейчас увидеть! Показать свой дом. Вместе пообедать на его кухне. Или просто посмотреть какой-то насквозь дурацкий, до приторной оскомины романтический фильм. Главное, чтобы она была достаточно близко, чтобы ощутить её тепло. Чтобы забыться в объятиях этого светлого человечка, словам которого почему-то безоговорочно веришь. Возможно, потому что знаешь, что она просто не умеет лгать.