Срывая маски

Он сидел у себя дома и занимался тем, что делал крайне редко – бухал. Так как алкашом он никогда и близко не был, бухал он не один. Компанию ему составлял Шурик Власов. Сидели они на креслах перед камином, в котором полыхал огонь. На небольшом, стеклянном чайном столике разместилась бутылка дорогого коньяка, мясная нарезка и фрукты. - Офигенная всё-таки это вещь, камин,- констатировал Власов.- Что-то есть мистическое в живом огне. Надо к тебе в гости почаще наведываться, стресс снимать. Расслабляет. - Стресс снимать ты превосходно можешь совместно с женой,- фыркнул Игорь.- А это, ты меня извини, чисто моя фишка. Можно сказать эксклюзив. - А тебе завидно?- насмешливо посмотрел на него приятель. Судя по всему, алкоголь уже успел лишить его язык всей возможной цензуры.- Судя по всему, в последнее время у тебя с сексом не очень. - Влас-с-сов,- словно змея прошипел мужчина. Тем более, этот придурок умудрился зацепить достаточно болезненную тему.- Ещё слово, и я тебя придуш-ш-шу. - Понял, не дурак,- засмеялся Шурик.- Дурак бы не понял. Деспот обречённо закатил глаза и тяжко вздохнул. Покатал в руке бокал, после чего сделал небольшой глоток и закинул в рот дольку лимона. - Что делать то будем, ты мне скажи,- решил вернуться к более серьёзной теме приятель. - А чёрт его знает,- нервно пожал плечами мужчина.- Ты накопал столько материала, что даже мне как-то не по себе. Мы же теперь для Подольских словно Боженька и Дьявол в одном лице. Захотим – шлёпнем по попке, чтобы неповадно было. Захотим – бросим в самые недра преисподней. Мне-то пофиг, можно пойти и по самому жесткому сценарию. Но одно условие должно соблюдаться неукоснительно. Никаких скандалов, обсасывания этого дерьмеца в прессе, максимальная конфиденциальность. Не хочу, чтобы внезапно всплыла история Вероники. Она вообще должна обо всём этом не знать. Не хочу, чтобы она пострадала. - Ну, ты и параноик,- прямо даже с каким-то восхищением посмотрел на него Шурик.- Как вообще её история сможет стать достоянием общественности? Небось, он её даже и не помнит. - Мне всё равно,- поджал губы мужчина.- Хотя возможно ты и прав. Но рисковать я не намерен. Да и, если она увидит в газете или новостях своего давнего обидчика, это послужит лишним напоминанием. Не хочу. - Как скажешь,- миролюбиво ответил Власов, при этом бросив на Деспота весьма странный взгляд.- Но при таком раскладе половина из добытого компромата теряет силу. Если мы вытащим наружу все его грешки, то дело будет громким. - Пофиг,- отмахнулся Игорь.- Главное, похоронить репутацию этого говнюка так глубоко, чтобы в дальнейшем работа выше уборщика ему не светила. Да и папашу его стоило бы спустить с небес на землю. Думаю, что у меня найдётся пару человек, которые помогут ему стать политическим трупом. - Самое дерьмовое, что я с этим Подольским пару раз общался,- тяжко вздохнул приятель, после чего сделал глоток коньяка и криво улыбнулся.- Мужик он не плохой, как для политика. По сравнению с теми уродами, которые порой творят безнаказанно лютую дичь, его можно даже назвать прекрасным человеком. Иногда любовь к детям делает родителей слепцами. Воцарилось молчание, каждый думал о чём-то своём. Шурик вспоминал момент своего прозрения, когда понял, что никакая работа не стоит времени, проведённых с сыном. Игорь пытался выработать стратегию, при которой Вероника никогда и ни при каких обстоятельствах не узнает о его самодеятельности. Но, как говориться, если в каком-то деле вы удачно предвидите четыре неприятности и удачно их предотвратите, то обязательно появится пятая. И этой пятой неприятностью стал Подольский, решивший так не вовремя с ним поговорить. Нет, ну вот говнюк, а? Вся конспирация мужчины тут же рухнула, учитывая, что при их миленькой пикировке присутствовала Вероника. Испугало это её изрядно, что и не удивительно. Он Малышку в тот день как мог успокоил. И всё бы ничего, но она возжелала быть в курсе происходящего. И на кой чёрт ей подобная информация? Зачем себя расстраивать лишними подробностями? Он же сказал, что разберётся. Вот так и начался второй за время их отношений раунд игры в кошки мышки. Она настойчиво задавала вопросы, а он как мог отбрыкивался от ответов. Когда девушка это поняла, то начала юлить и выкручиваться. Задавать наводящие вопросы. Спрашивать интересующие её факты невпопад, в моменты его наибольшей расслабленности. Видно надеялась, что он из-за неожиданности автоматически даст ответ. Это даже в некоторой степени умиляло. Поначалу. Потом её настойчивость стала порядком раздражать. Это раздражение копилось, росло, пока его терпение не лопнуло, и он не бросил на неё один из своих фирменных взглядов, заставляющих интернов ходить возле мужчины на цыпочках, после чего Игорь буквально приказал ей не лезть в это дело. Жалел, конечно, что вспылил тогда. Но наступившее после этого затишье того стоило. Правда, он был практически на сто процентов уверен, что долго её молчание не продлиться. Закончилось всё дело тем, что его выдернули на очередную командировку. Ехать было не так, чтобы далеко. Но операция обещала быть тяжелейшей. Да и родственники пациента попались на редкость проблемными. Чуть скандал не устроили, настаивая, чтобы он вёл пациента даже после операции, пока его состояние не станет стабильным. При таких обстоятельствах, какие либо временные рамки его командировки прочертить было невозможно. Одно было ясно, отсутствовать он будет неделю, и это при лучшем раскладе. Решив все поточные дела в больнице и универе, на следующий день он уже ехал в поезде, параллельно просматривая документы на пациента, которые ему выслали на вайбер. Иногда самым раздражающим фактором в работе врача являются не сами пациенты, а их родственники. На самом деле, в данном конкретном случае до операции могло бы и не дойти. Если бы за медицинской помощью обратились бы вовремя. Но мама парня увлекалась народной медициной, отпаивая своего сынулю травами, применяя насоветованные подругами экспериментальные способы лечения. Как говориться, невозможно защитить от дурака всё – ведь дураки так изобретательны. В конечном итоге, парнишке стало откровенно хреново, после чего его пришлось госпитализировать. Пациентом парень оказался идеальным, в основном потому, что большую часть лечения провалялся без сознания. Но вот мамаша его выела у Деспота буквально все нервы. Как мужчина удержался, чтобы её не стукнуть, он и сам не понимал. Но напоследок он всё-таки не удержался и паровым катком прошелся по её чувству ЧСВ. Дамочка от такого буквально утратила дар речи. В итоге, когда он вернулся в родной город, то чувствовал себя морально опустошенным. Уже предвкушая тихий вечер перед камином с чашечкой горячего чая в руках, Игорь вышел из такси возле своего переулка. Но, он не свернул к себе домой. Сам даже не понимая зачем, ведь было уже достаточно поздно, ноги его какого-то чёрта понесли в сторону переулка его Малышки. Пресловутая интуиция? По крайней мере, мужчина никак не ожидал встретить возле знакомого дома Веронику. И, что самое паршивое, была девушка в компании какого-то наглого сопляка. Тихо подобравшись поближе, Игорь прислушался и понял, что этот мелкий говнюк смеет подкатывать к его Малышке. В голову ударила кровь, глаза прищурились. Кулаки внезапно отчётливо зачесались. - Пошел вон,- едва сдерживая рык, с явной угрозой в голосе промолвил мужчина. Парень практически сразу понял, что ему здесь не рады. Растерянно, даже немного испуганно, он посмотрел сначала на Веронику, потом на него, после чего поспешил ретироваться. Проводив наглеца долгим, изучающим взглядом, Красницкий перевёл взгляд на девушку. - Ни на минуту тебя нельзя оставить,- возмутился Игорь. Не то, чтобы он ей не доверял, но сама мысль, что в его отсутствие к ней подкатывают всякие… Не успел он себя накрутить этой мыслью, как внезапно перехватил взгляд девушки. Поначалу посмотрев на него с некоторой долей неверия, в следующий миг в глазах Малышки зажглась ничем незамутнённая и неприкрытая радость. Не успев толком прийти в себя, в следующий миг мужчина осознал, что она буквально влипла в его силуэт, крепко обнимая. Губы дрогнули в улыбке. Внезапно стало так светло и легко на душе. - Я тоже скучал, Малышка,- выдохнул Игорь, крепко прижимая к себе своё хрупкое Чудо. А в душе его собственнический инстинкт буквально урчал от довольства. Мужчина довольно щурился, вдыхая такой дразнящий, присущий только ей аромат. В сознании настойчиво звучала фраза. Моё. Никому не отдам. - Похоже, мне стоит познакомиться с твоими друзьями,- задумчиво промолвил он. Надо было показать всем и каждому, с кем им придётся иметь дело, если они посмеют покуситься на его сокровище. - А? Ты про Кису и Джема?- удивлённо посмотрела ему в глаза девушка. - Не-ет, я про всех,- хищно улыбнулся он. Как это ни странно, но причину его поведения Малышка раскусила сразу. А он ведь почти забыл, насколько она может быть проницательной. В итоге через несколько дней Игорь оказался в довольно просторной студии, заполненной огромным количеством народа. Молодые и беззаботные ребята, желающие в полной мере вкусить ту свободу, что так щедро дарила им студенческая пора. Познакомился он и с её самыми близкими друзьями. Киса оказалась активной девушкой, стреляющий в сторону их пары любопытными взглядами. Джем казался слегка безалаберным, но уж куда как более серьёзным. По крайней мере, в момент знакомства этот наглый пацан одним своим взглядом ему сказал: обидишь – убью. Игорь едва ли не рассмеялся от такой его самонадеянности. Но уважая такую заботу парня о его Малышке, Деспот удержал спокойное выражение лица и кивнул ему, давая понять, что угрозу принял и осознал. На самом деле, было весело. Звучали песни. Кто-то танцевал. Несколько ребят уселись в стороне играть в настольную игру. А уж когда он лёг на диван и положил свою голову Веронике на колени, а та не то, что даже не возмутилась, но даже приняла весьма довольный вид и начала перебирать его волосы. Девушка совершенно не стеснялась при всех демонстрировать свою привязанность к нему, и от этого он едва не урчал от удовольствия. Возвращались домой в приподнятом настроении. Игорь расслаблено смотрел на дорогу. Но внезапно со стороны Вероники прозвучал вопрос, которого он в некоторой степени боялся. - А можно познакомиться с твоими друзьями? Мужчина нахмурился, сильнее сжимая в пальцах руль. Друзьями, да? Вспомнился белобрысый мальчишка с вечно упрямо поджатыми губами. Непокорный блеск серых глаз. Когда они впервые встретились, Серёга попытался у него отобрать лопатку в песочнице, за что получил ею по лбу, а в следующий миг Игорю прилетела ответка кулаком в глаз. Потом они подрались, пытаясь накормить друг друга песком. Их растащили, но такая ситуация повторялась из раза в раз. Два ярко выраженных лидера, гораздо умнее и старше своих лет. Они были просто обречены на соперничество. Если они не дрались, то впрягались в словесные пикировки. Споры. Оскорбления. Эх, как давно это было. А потом в приют перевели пацана, на два года их старше, который принялся выстраивать свои порядки. И эти порядки им обоим жуть как не понравились. Именно в тот миг два чертёнка зарыли топор войны и объединились. Да, у новенького против их объединенной силы не было никакого шанса. Но Серёге с Игорем понравилось работать в команде. Именно тогда мальчишки осознали, насколько же они, в сущности, похожи. - У меня нет друзей,- с трудом совладав с голосом, отозвался Красницкий.- Так, сплошные приятели. Максимум пиво в баре после работы выпить. На жизнь мою они ничуть не влияют, поэтому знакомить вас я не вижу никакого смысла. Чёрная глубина могилы, что будто ведёт в недра преисподней. Простенький гроб, что мучительно медленно опускается вниз. Терять больно, так больно, что физическая боль ничто по сравнению с этим. Физическую боль можно хоть как-то приглушить, да хоть теми же таблетками. А вот душевная боль преследовала его даже во сне. И чувство вины, что нашептывает в ухо. Это ты виноват. Ты мог это предотвратить. Если бы ты тогда не соврал, не нахамил, то был бы тогда рядом. Не дал бы оступиться. Не дал бы погибнуть. Он тогда часами выл в подушку, глядя на записку, оставленную другом в их тайном месте. Последние его слова. «Я тебе тоже солгал. Но ты всё равно редкостный балабол и язва, напарник». - Родители?- вырвала его из мрачных воспоминаний девушка, заставляя его окунуться в ещё одну череду воспоминаний, сразу после того, как смог буквально выдавить из себя два скупых слова. - Я сирота. Он вспомнил, как однажды в нём зародилась надежда. Надежда на обретение близкого человека, почти отца. Ведь в восточных странах наставники часто становятся для детей вторыми родителями. Не верьте, когда сироты говорят, что им никто не нужен. За этой громкой бравадой они просто пытаются скрыть свою слабость. Каждому ребёнку хочется, чтобы рядом был кто-то сильный. Кто-то кто морально поддержит или просто поможет советом. Всегда, не смотря ни на что. Таким человеком едва не стал для него профессор Радога. Не смотря на то, что к тому моменту, как этот пожилой врач обратил на него своё внимание, Игорю было уже двадцать лет, надежда на обретение кого-то близкого, кого можно хоть и про себя, шепотом, но назвать отцом ещё до конца не угасла. Во время обучения Александр Николаевич не только сухо излагал материал, не только помогал ему оттачивать практические навыки. Они разговаривали. Просто разговаривали. Под чай с бутербродами Игорь с замиранием сердца слушал жизненные, поучительные истории наставника. Потихоньку открывался и сам, рассказывая о себе. Спрашивал совета или мнения о той или иной ситуации. А когда профессор пригласил парня к себе в гости, Красницкий думал, что его сердце выпрыгнет из груди от еле сдержанной эйфории. Он наведывался к нему после этого домой не раз. Но как-то раз он застал у Александра Николаевича в гостях его сына. Еле сдерживая чувство внезапно возникшей неловкости, парень тогда всё же поддался на уговоры профессора и остался в гостях. Уходили Игорь и сын профессора вместе. Но не успели они спуститься по лестнице и на два пролёта, как мужчина резко схватил Красницкого за плечо, припечатал парня к стенке и буквально прорычал тому в лицо. - Я знаю, что ты задумал,- выплюнул он.- Знаю я таких. Ходят, строят из себя обиженных жизнью неприкаянных идиотов, втираются в доверие, вызывают жалость. А потом бах, и квартира, и деньги переписаны на мошенников. - Отпусти,- разозлился Игорь, резко отталкивая оппонента от себя и злобно на него глядя.- Я у него учусь. Имею право зайти в гости. - Ну-ну,- скривился сын профессора.- Небось, интернатуру халявную выбиваешь. Но запомни, я слежу за тобой, гадёныш. Это был крах. Игорь прекрасно осознавал, уж слишком много примеров видел в жизни, что родители всегда будут на стороне своих детей. Какими бы гнидами они бы на самом деле не являлись. Усложнять жизнь человеку, который сделал для него настолько многое? Красницкий никогда не считал себя неблагодарной скотиной. Если он продолжит общаться столь плотно с Александром Николаевичем, это может повлиять на его взаимоотношения с сыном, испортив их. Нет, он совсем не хотел тревожить профессора Радогу. Молчание затягивалось. И хоть Игорю было мучительно больно вспоминать те моменты, но он должен был Малышке рассказать больше. Ведь она стала близким для него человеком. Остановился у поворота, чтобы не отвлекаться на дорогу. Тяжело вздохнул, стараясь не смотреть в её сторону, сосредотачиваясь в большей степени на себе. - Есть в нашем городе католический монастырь, совсем небольшой. Но есть там одна часовня, а в ней корзинка. На самом деле, ему в какой-то мере повезло. При католическом монастыре создали так же дом малютки, где все подброшенные таким образом дети проживали до трёх лет. Когда его перестало преследовать гадкое чувство ненужности и обиды, что его выбросили, словно вещь, Игорь подбросившему был даже немного благодарен. Ведь его мифическая мамаша могла поступить с беспомощным младенцем куда как хуже. Но она позаботилась о нём. Напоследок. - Нашел меня сторож местный. Он потом пытался найти родных этого мужчины, но тот оказался очень одиноким. По сути, у него никого из близких не осталось. А жаль, Игорь когда подрос ужасно хотел отблагодарить если не его, то хоть его близких. И получить хотя бы одну фотографию. Чтобы вспомнить. Он даже толком не помнил его. Вспоминался некий размытый силуэт. В памяти больше отложились мягкие прикосновения к волосам и сладкие леденцы на палочке. - Был у меня в приюте друг. Почти брат. Галдящая, встревоженная толпа, стоящая на берегу озера полукругом. Неподвижно замершее на траве тело двенадцатилетнего паренька. Молодой воспитатель, который вытащил парнишку из воды, вместо того, чтобы его откачивать, в панике трясёт Серёгу за плечо. Как только до Игоря дошел весь ужас происходящего, он взвыл раненым зверем, бросаясь к своему единственному другу. Неожиданно сильно оттолкнув воспитателя в сторону, он схватил Серёгу за плечи, начиная трусить. - Проснись! Проснись! Проснись! Он кричал, осознавая, что в этот конкретный момент происходит нечто непоправимое. В конечном итоге к ним подбежала какая-то женщина, расталкивая толпу, она прорвалась к Серёже. - Вы дибилы! Какого хрена застыли! Вызывайте скорую! Кто-то тут же рванул в сторону дороги. Но женщина уже не обращала ни на что внимание. Упав на колени, она оттолкнула Игоря и начала пытаться откачать парня. Но было уже поздно. - Я не мог допустить повторения ситуации, когда не могу помочь. Как же ему надоело терять. Каждый раз, когда он пускал кого-то в свою душу, что-то происходило. Иногда, как с Серёгой, непоправимое. Радога был жив, и Игорь был счастлив за него, он даже любил этого немолодого, угрюмого, но невероятно умного и проницательного человека. Но как же это мучительно больно осознавать, что ты всегда будешь на втором месте. Что любая фраза, любой поступок людей, которые находятся в ближнем круге доверия, могут безвозвратно разрушить эти узы. Картинки воспоминаний прокручивались в его голове, заставляя что-то внутри болезненно сжиматься и плакать. Он сосредоточился лишь на том, чтобы не показать свою слабость Малышке. Не хватало ещё, чтобы она испугалась. Но произошедшее в следующий миг заставило его растерянно замереть. Молниеносно расстегнув ремень безопасности, девушка стремительно пересела к нему на колени, схватила ладонями лицо, заглядывая в его глаза. С каким-то шоком и неверием мужчина осознал, что она всё это время плакала. - Ты нужен!- всхлипнула она.- Очень-очень нужен! Мне нужен! Правда! Поверь! Задрожали руки. Прозвучавшие только что слова будто были отражением его собственных мыслей, иллюстрирующих самый его глубинный страх. Заглядывая в потемневшие, ставшие из карамельных почти карими глаза, ему казалось, что он падает. И это обещание, что девушка выражала всем своим видом, взглядом, выражением лица. Он почувствовал себя как никогда нужным. - Какая же ты,- шепотом промолвил он. Как же она его, оказывается, читает. Значит, он стал ей настолько дорог? От этой мысли внезапно в груди разлилось тепло. Перехватило дыхание. Голова кружилась, и Игорь не мог до конца осознать свою реакцию. Почему для него это стало так важно? Почему страх того, что он её потеряет, что она от него отвернётся, отвергнет, стал настолько отчётливым, почти паническим? Как же он был глуп. Ведь ещё после Нового Года мог бы догадаться. Ведь ответ на эти вопросы до банальности прост. Порывисто прижимая к себе своё сокровище. Вдыхая ставший родным аромат. Ощущая, как за шиворот его кофты упала прохладная капелька её слёз. Он признался. Не только ей, но и себе самому. - Люблю тебя.