***
Когда мальчик падает в пятнадцать, из-за того, что сильно выпил и подрался с местными выскочками, то это не так страшно. — Юнги… Ты можешь хоть раз не лезть в драки? Я всё понимаю, но всё же. — Намджун тащит его на собственно спине, позволяя старшему обнять его. — Намджуни, ты же знаешь, что я не могу сдержаться. Спасибо, что тащишь меня к себе, — Юнги бормочет несвязно, прижимаясь крепче, — Мать с отцом бы сразу орать стали, а потом ставили бы в пример брату. Лицемерные твари. Все они.Один ты у меня хороший, всегда рядом. — Юнги недоговаривает, засыпая на спине Джуна, будто на мягкой кровати, не обращая внимая, как сильно Ким сжал его ноги. — Всё будет хорошо, хён. Я же всегда рядом.***
Когда мальчик падает в восемнадцать — то это уже закономерность. — Ну… Что же, — младший улыбается, а Юнги закусывает губу. — Я всегда говорил, что она тебе не подходит. Сильно выебистая, думает, что самая хитрая. Нахуй её. — они оба пьяные, смеются так громко и искренне. — Будешь? Я нашёл только такое. — Ким протягивает открытую бутылку саке и садится прям лицом к лицу с Юнги. — Буду. Намджун с Юнги играет. Пальчиком нижнюю губу обводит, запускает в рот, облизать заставляет. Ким этого момента давно ждал. Всё равно, что где-то час назад его друга девушка бросила. Всё равно, что у них двоих будут проблемы. Поебать как-то. Пьяному Юнги такая игра нравится. Он с удовольствием ее продолжает. Именно в этот момент Юнги сдался.***
Когда мальчик падает в двадцать один, то это уже неудивительно. Факта не меняет даже то, что его из дома вышвырнули. — Позорище. Ты настоящее позорище, Юнги, — мать в порыве ярости кидает посуду и ходит от одного угла к другому. — Как ты мог стать геем? Как? Какой ты пример подаешь брату, а? А что… А что, если кто-то узнает?! Позорище. — мать нервно теребит край домашнего халата и смотрит глазами полными слёз. — Это он тебя заставил? Намджун принуждает тебя, да? Не может мой сын быть геем. Это ошибка. — Меня никто не принуждает быть с ним, если ты об этом. Я люблю его. — Юнги холодно смотрит, изучая реакцию матери. Его вовсе не смущает тот факт, что вся посуда в доме разбита и мать вот-вот готова разрыдается прямо на глазах. — Мне всё равно, что там кто подумает о нас. — Сынок, у тебя точно какое-то отклонение. Я не верю. Ты не можешь любить его. — матушка судорожно ищет помощи в глазах мужа, но слышит лишь звонкую пощечину. — Убирайся из моего дома. Ты больше тут никто. — отец выходит из комнаты, оставляя шокированную мать и сына с горящей щекой в одной комнате, обрывая окончательно желание Юнги возвращаться в «родной дом». — Юнги… Я…Пойми меня, я хочу как лучше… Брось ты его, он не сделает тебя счастливым. — мать садится на корточки перед сыном, поглаживаю горящую щеку и вытирая слёзы. — Мы хотим как лучше, правда. Это всё дурное влияние этого сраного Сокджина, вот я дура, когда разрешила этому богатенькому щенку общаться с тобой. — Как ты не поймёшь… Только Намджун и сделает меня счастливым, мам. Я не хочу жить в вашем лицемерном мире, где всё так идеально. Это не моя жизнь. Я лучше пойду. Идти и падать с огромным количеством шмоток — нормально. Идти плача и падая по пути домой к любимому человеку, зная, что самые дорогие люди не способны принять твой выбор — нормально только для них двоих. — Ну и пошли они все, да? — Юнги утыкается в теплую грудь Намджуна, даже не пытаясь скрыть слёзы. — Я обещаю, что всегда буду с тобой, хён.***
— Намджун, какого чёрта ты не поменял Чимину подгузник? — А разве нужно было? Я заработался, прости. Выйти замуж за Ким Намджуна — это легко. Жить с Ким Намджуном и маленьким ребенком — тяжело. — Конечно нужно. Отвыкай от своей рабочей жизни, хорошо? Не стоит забывать, что у нас тут маленький нахлебник поселился. Причём на всю оставшуюся жизнь. — Юнги Чимина укачивает и так улыбается, словно не он мешает ему ночами спать, и не он так любит портить любимую одежду. — Я всё понимаю, не злись. — Намджун со спины подходит и голову на плечо мужа кладёт. Ему нравится наблюдать за таким Юнги, который с головой погружается в заботу о ребёнке. А как можно не полюбить такую сладкую булочку, как Чимин? Который улыбается так задорно, машет своими маленькими ручками и смотрит так невинно. — Я не злюсь, просто… Я смотрю на Чимини и уже с уверенностью могу сказать, что он будет разбивать сердца всем, кого встретит. Красавчик наш. Я правда хочу для него лучшей жизни, честно. — Юнги уже сейчас готов отдать всё, что вообще у него в этой жизни есть, только чтобы их Чимини был счастлив. Он не может понять, как могли его родители отказаться от него в таком раннем возрасте, считай после двух месяцев от рождения. — Я…Всё ещё боюсь… Вдруг я буду плохим родителем? — Всё будет хорошо, обещаю. Мы станем лучшими родителями для нашего сына, клянусь. — Я…Хорошо. — Кстати, к нам обещали зайти Джин с Хосоком и Тэхёном. Не против? — Не против. Только, если Джин не начнет сводить уже с детства Тэ с Чимини. — Всё будет хорошо, солнце. — Намджун обнимает два самых главных сокровища в своей жизни и ему кажется, что больше для счастья ему и не нужно ничего. Только теплый Мин под боком и Чимин на его руках, который так волшебно улыбается смотря на них, будто ангел спустившийся к ним с небес. Падать не страшно, особенно если знаешь, что кто-то протянет руку помощи. Особенно не страшно, если знаешь, что это любимые для тебя люди.