***
Энди всегда просыпается рано. Иногда казалось, что он вообще и не ложился. Как только наступает рассвет, он словно солдат поднимается, за пять минут собирается и приводит себя в порядок. На самом деле, он даже не заморачивается на счёт своей внешности — всё-таки он уже умер. Ему нечего терять. К тому же он не хочет жертвовать своим комфортом в угоду другим. Хотя, будем честны, Энди и при жизни не очень-то любил прихорашиваться. Ему было лень. Да и вообще всё его устраивало. Жизнь была достаточно скучной и обычной, и всё, что её хоть как-то разнообразило, так это его хобби. Но сейчас всё было довольно неплохо и даже интересно. То место, в которое он попал — школа ангелов и демонов — очень отличается от обычной Земли, хоть и находится близко, всего лишь над ней. С одной стороны демоны и ангелы так отличаются от обычных смертных, но с другой иногда ведут себя даже хуже своих «подобий» и у парня теперь совсем не возникают вопросов, почему многие люди так жестоки. Он уже привык и старается не реагировать на этих существ как-то негативно. Ему даже удалось познакомиться с некоторыми и подружиться. Не то что Мигель. А этот парень его сосед. По происхождению демон. И, по правде сказать, очень странный демон. Но об этом чуть позже. Энди старается не разбудить его, всегда собирается тихо, спокойно, чтобы лишний раз не отвечать на какие-либо вопросы или попытки завязать разговор в неподходящее время. Не потому что парень ему как-то противен. Вовсе нет. Причиной является то, что он всегда спрашивает насчёт друзей Энди. Потому что у самого их нет. И Энди начинает чувствовать себя как-то неудобно, боится чего-то. Чужого мнения, например. Можете считать это глупым, но сама школа ангелов и демонов какой-то абсурд, так что поведение Непризнанного ещё можно как-то объяснить. Где-то глубоко в душе Энди понимает, что тоже их особо не имеет. Разве что сам Мигель… Из-за этой мысли ему становится очень обидно за парня, ведь он каждый раз поступает с ним как-то не по-дружески. Хоть он и делает вид, что всё в порядке, но на деле избегает Мигеля, не хочет подрывать свою репутацию среди ребят (ангелов или демонов). Потому что они его терпеть не могут, просто ненавидят. Энди не хочется себе такой же участи. А смелости иной раз ему просто не хватает. …к несчастью для Энди, Мигель всё-таки просыпается. В последнее время он чутко спит. Своими зелёными глазами он пробегает по комнате, ухватывая находу все детали: рассвет, бежевые стены, такие же зелёные, как и его глаза, шторки над противоположной кроватью. Но взгляд его останавливается на крыльях его соседа, который стоит к нему спиной, смотрясь в длинное зеркало. Парень сонно усмехается, потом проговаривает: — И тебе доброго утра, Энди. — после этой фразы Непризнанный вздрагивает и резко поворачивается к Мигелю, с неким недоумением на лице смотрит. — Ты хотел меня напугать? — задаёт вопрос Энди, затем глубоко вздыхает — Поздравляю, у тебя это почти получилось. — Неужели ты так о чём-то задумался, что забыл про моё существование? — Мигель смеялся достаточно светло, приятно, что было достаточно парадоксальным для настоящих демонов. — Наверное, опять мечтал о своей «Джульетте». Нечто розоватое поползло по бледным щекам парня, тот отвернулся обратно к зеркалу и расправил плечи вместе с крыльями. Мигелю нравилось наблюдать за чужими эмоциями, запоминать чужие повадки, например, того же Энди: когда он смущался, всегда отворачивался или отводил взгляд. В принципе, как уже понял зеленоглазый, это обычное дело для многих: и демонов, и ангелов, и тем более непризнанных. А Мими — его давняя знакомая — постоянно злилась, если вдруг кто-то начинал говорить о каких-то её секретах или же недостатках (по типу: «твоё поведение схоже с поведением непризнанных. Что ты себе позволяешь? Почему отвлекаешься на то, что происходит там, в низу?»). Мими агрессировала на всех и вся и могла целый день ходить с недовольной физиономией. И всегда сопротивлялась, когда Мигель старался её рассмешить. К счастью, у него всё равно всё получалось и Мими становилась прежней. Но так было, когда они были детьми и подростками. Сейчас они не общались… — Я… до сих пор не понимаю, почему ты так её называешь — слегка возмутился Энди, на что вновь услышал смешок. Да, всё же что-то дьявольское иногда преобладало в Мигеле. Но у молодых существ чаще всего возникают проблемы с самообладанием. Парень старается, как может, потому что его сущность совсем ему неприятна. — Может, потому что я с ней не знаком? И это, по-моему, забавное прозвище. — А по-моему не очень. Усмешка Мигеля затухала, он больше не смотрел на соседа по комнате и вообще замолк. Он всегда быстро менялся в настроении, ведь ему казалось раньше времени, что он опять сказал какую-то глупость. Изредка он мог вести себя как ребёнок, напуганный или чересчур вспыльчивый. А ещё, хоть и Энди не очень хорошо разбирался в психологии, но из-за частых извинений юноши, он считал, что тот чувствует за что-то сильную вину перед всем сущем, хотя это было не так: даже сам непризнанный не видел ничего плохого в Мигеле и его отношении к себе, к тому, как он себя определяет к чему-то светлому. Энди знал, за что именно его ненавидели, но не мог этого понять и принять. В этот момент он почувствовал что-то неладное и сразу же перевёл тему на что угодно другое, хотя понимал, что она не лучше прежней: — Вновь будешь завтракать в одиночестве? Ты не нашёл себе никого? Этот вопрос должен был взбесить темноволосого ещё сильнее, но Мигель реагировал на такие вещи спокойно, как к чему-то обычному и элементарному, привычному. Хоть это и причиняло дискомфорт. Осознание того, что почти все представители твоего вида тебя ненавидят, а те, к кому ты себя относишь — презирают, совсем не радовало. Но смысл унывать, если это суровая реальность? От неё никуда не убежишь. Подстраиваться тоже не охота. Он грустно поднял уголки губ и выдавил из себя тихую усмешку. Прежний светлый взгляд на секунду пропал, что-то мрачное поселилось в его малахитовых глазах. — Мне кажется, ты знаешь ответы на эти вопросы. Просто уточняешь — Мигель поднялся на ноги, потянулся и направился к шкафу. Энди заметил, что тот спал в достаточно тёплой одежде, хорошо скрывавшей его тело и руки. А погода была вполне себе жаркой. Он сощурился, но смолчал — Да. А кто в здравом уме будет говорить со мной как с другом, а не как с объектом насмешек? Тем более, Исфет и Юсф ещё не вернулись. Из-за убийства Лоры Кроули их до сих пор при себе держит, так что я всё ещё провожу время в своём гордом одиночестве… А ты ведь занят. По какой-то причине Энди воспринял сказанное как упрёк. По идее, это он должен чувствовать вину, но никак не Мигель. Он вздыхает, думает, что сказать. Может, попытаться что-то объяснить? Зная Ади и его шуточки, Мигелю не стоит рисковать. Энди не хочет, чтобы всё было испорчено, в том числе и настроение его соседа, которого и так всё время гнобят. И он опасается, что дружба их компании с изгоем привлечёт слишком много внимания. А что, если он приведёт Мигеля к ребятам и те даже от него самого откажутся? Порой, Энди кажется странным то, что он уже мёртв, но всё ещё ощущает страх и боль. Как бы ему хотелось от этих чувств как-то отделаться. — Извини — это слово становится совсем обыденным, входящем в должное. Энди чешет кожу рядом со своими усами, переминается с ноги на ногу, потом вдруг поворачивается и снова вглядывается в глаза друга. Тот инстинктивно тоже отвлекается от выбора одежды и по-прежнему чисто и искренне улыбается, будто бы ничего не случилось. — но ты должен меня понять… — И я понимаю. — Мигель берёт какую-то одежду в руки, подходит к Энди и утешающе хлопает по плечу — Я смирился. Они друг другу кивают, Энди даже слегка улыбается, хотя в душе теплится жуткая печаль и сожаление. Демон уходит в ванную комнату и пропадает там на время. Непризнанный же пропадает в коридорах академии, ходит-бродит где-то там, поэтому, когда уже готовый и одетый в белую рубашку и в такого же цвета брюки Мигель выходит из душа, он никого не находит. В принципе, он даже рад своему одиночеству сейчас. Потому что чувствовать дискомфорт Энди не хочется. Мигель нерешительно останавливается возле зеркала. Он осторожно прочёсывает свои волосы, избегая взгляд своих же глаз. Деревянный гребень кремового оттенка приятно лежит в руке, так как он прохладный. Он заостряет внимание на нём всегда, тем самым отвлекается от своих мыслей о тех, кто его ненавидит, и вспоминает ту, кто одарил его столь важным в жизни презентом — маму. Мама… Воспоминания о доме всегда спасали его. Как бы банально не звучало, он считал домом именно то место, где был тот самый человек, по которому он скучал, который принимал его любым. Он уже пять минут пялился на этот гребешок, хотя давно закончил прихорашиваться. Снова посмотрев в зеркало, он встретился со своими бесконечно грустными глазами и нервно сглотнул. Поскорее убрав вещь обратно под подушку, парень размял шею и вышел из комнаты навстречу новому дню.***
Буквально 10 минут Кристине удалось отдохнуть и наконец понять, что произошло и где она. Девушка не была полностью уверена в том, что всё это правда. Сложно. Хотя она отчётливо помнит свою смерть и жизнь. Теперь на неё вдруг стало накатывать жуткое сожаление, мысли о том, что она могла бы всё изменить, исправить. И не умерла бы, закончила бы учёбу, попала бы в Оперный театр мечты, мама с папой бы гордились её успехами, а она бы имела полное право называться «Певицей». Локли знала, когда именно всё в её жизни пошло наперекосяк. И не могла поверить в то, что допустила столько ошибок саморучно. Девушка лежала на мягкой постели, спиной к Вики, которая тоже по какой-то своей причине была печальной и она этого совсем не скрывала. Та уже собиралась, готовилась к «школьному дню», оделась. Кристине же совсем не хочется никуда идти, она не доконца поняла вообще смысл этой так называемой школы. Чему именно её будут обучать? Как быть ангелом или демоном? На первый взгляд, это всё было полной чушью, глупостью. Но что ей остаётся делать? Геральд и Мисселина наплели какой-то дичи насчёт того, что она избранная, что ей повезло попасть именно в эту академию. Хах. Да, действительно, очень, очень удачливая девушка, которая сломала себе жизнь и чудесным образом оказалась очень и очень могущественной. Блондинке хотелось биться в истеричном припадке, но она почему-то этого не могла сделать. Сильная апатия ко всему просто не позволяла ей этого. Она уже не жива. Может, теперь ей должны быть чужды какие-либо эмоции? Но неееет. Больно ей всё же было. И от этого очень хотелось избавиться. Кристи всегда считала, что когда человек умирает, он словно исчезает. То есть, он ничего не видит, не слышит, не чувствует. Его и след простыл. Будто бы никогда и не было. Очень жаль, что это неправда. …Новоиспечённая непризнанная отвлеклась от своих мыслей, когда услышала сонный стон другой девушки, демоницы, которую Вики пыталась растормошить. На свои «Мими, уже утро, пора вставать и идти завтракать» Уокер получила отказ в виде посыла уйти на…в далёкие края. После этого девушка ещё что-то недовольно пробубнила, вздохнула и смирилась с «поражением». Новой знакомой было забавно за ней наблюдать. Кристина сама не заметила, как улыбнулась. Однако это не ушло из-под внимания Вики и та почувствовала что кто-то долго смотрит на неё. Их взгляды снова встретились. Кристине было немного страшно, но она не отводила глаза. Она считала это чем-то подлым с её стороны, поэтому держалась до конца. И она совсем не ожидала, что Вики улыбнётся ей в ответ. — Ну, раз уж Мими сегодня не в настроении, может, ты пойдёшь со мной в столовую? — как бы невзначай поинтересовалась девушка, от чего глаза у Локли расширились. — А здесь она есть? — Да, здесь есть многие вещи, напоминающие о Земле: сама школа, спальни, столовая, различные игры. Но они всё-таки отличаются от наших представлений. Поэтому, не думай, что здесь всё так банально. — пффф… Кристина закатила глаза и тихо усмехнулась. Она поднялась на ноги, почувствовав своё дыхание, всё своё тело за эти пару секунд. Боковым зрением она наблюдала за своими раскрывшимися серыми крыльями. — Понимаю тебя, твои чувства сейчас. Все непризнанные так себя ощущают в первые дни. Словно не в своей тарелке. И всё это кажется совершенно бессмысленным. И ангелам с демонами этого никогда не понять… Знаешь, я считаю, что нам стоит воспринимать это как вторую жизнь, шанс начать её иначе и чего-то добиться… Поэтому — не раскисай, я помогу. — Уж слишком ты добрая. — Не привыкай. Здесь многие не такие, как я. Будь начеку. — Спасибо за совет. — Поторапливайся. Вики указала на шкаф с одеждой. — Там есть немного моей и Мими. Думаю, она не будет против. — я видела НеПрИзНаНнЫх в серой одежде. Разве можно нам носить что-то иное? Вики засмеялась и пожала плечами. — Честно? Я сама не знаю… в принципе, мне всё равно. Ношу, что хочу. Это же всего лишь одежда. — И то верно. Через пару минут Кристина уже была готова. Закончив с волосами, которые она собрала в хвост, девушка вместе с Уокер направилась к выходу. Сначала диалог снова не задался, затем по пути в «столовую» обе непризнанные разговорились и делились всем, что только в голову придёт.