Уходи!... Нет, останься

Диана никогда не боялась высоты. Это было что-то, что она могла преодолеть. Она не видела границ своей смелости. Она даже не считала это особой храбростью или чем-то в этом роде. Она просто понимала, что ей не страшно, а остальное не должно волновать. Страшно лишь первые три секунды, а потом понимаешь и осознаешь, что нет ничего здесь пугающего. Можно бояться не свое отражение в зеркале, можно бояться оборотня ночью в лесу, но нельзя бояться упасть с ветки сосны, потому что ты не можешь упасть с нее. Вернее, ты не можешь разбиться. Не можешь. Даже если оступишься. Ты думаешь, что победил меня. Но это неправда. Медленно Диана опускала свои руки с плеч Криса. Сперва на его дьявольском лице была подобающая тому ухмылка. Он ожидал, что она попытается. Но не ожидал, что у нее получится. Она стояла смирно, волосы ее развевались на ветру, когда Крис был не удивлен…изумлен. Сможешь ли ты? Нет, Крис, ты не сможешь… Ход ее мыслей был похож на таинственный лабиринт. Вернее, на траекторию, которую нужно было составить, чтобы выйти из лабиринта. Длинная изворотливая лазейка, которую не каждый найдет. В ее голове была их целая куча. Но Крис об этом даже не подозревал. Он был примитивным с виду, но порой отпускал что-то действительно страшное. При виде его всегда хочется думать, что его руки не запятнаны кровью, потому что если оно так… Диана сильно рискует. Да, она вздумала падать. Не было вероятности, что он поймает ее так же, как и сюда принес. Но там ведь Ендже… но его нужно предупредить и вообще это плохая затея, он не сможет словить ее с такой высоты. Но можно ведь спуститься по сучьям. Медленно Диана опустилась, чувствуя, как капелька пота появляется на виске. Она также осознавала, что от бездонного взгляда вниз начинает кружиться голова. Но это было не самое страшное. - Что ты задумала? – Крис схватил ее за плечо и потряс, отчего одна нога соскользнула с дерева. Казалось, что страшно стало им обоим, но испуг пронзил на долю секунды только Ди. Она стояла на одной ноге, когда другая уже была над пропастью. Он же держал ее за плечо и тем самым спасал от прыжка. Но она не просила об этом и точно так же не желала этого. - Какая тебе разница? Я намереваюсь спуститься, потому что это цирк, ты ничего не докажешь мне, я не боюсь высоты и не боюсь боли, если упаду и что-нибудь сломаю. – он молча выслушал, но в мыслях задал вопрос: «Тогда чего ты боишься?». И возможно, он сам знал ответ. А возможно и не знал. Но он видел в ней что-то схожее с собой, однако, уже после того, что от нее было действительно нужно. Это было рано, но разумно было подготовить ее, ведь так? - Тогда чего ты боишься? – спросил он, но она не ответила, после чего он усмехнулся и продолжил за нее. – Ты боишься. Определенно боишься. За жизнь всех их, что стоять там, - он кивнул вниз, а главное за жизнь своей подружки, которая сейчас идет на верную смерть. – закончил он, выдержав трагическую паузу. Он по глазам Ди видел, что пока она не понимает в чем дело. Она пошла к Сехуну, а он точно ее не обидит. - Она пошла к Сехуну, он точно ее убьет, - с усмешкой выдал Крис. - Что ты мелишь? Она его лучшая подруга, он не станет этого делать! - Не веришь мне? - Ни единому твоему слову, Крис, - с презрением произнесла Диана, сверля его взглядом и чувствуя, как затекает одна нога, твердо стоящая на суке дерева. - А зря. – покачал головой он, все еще более таинственно улыбаясь. – Стойте там и ничего не делайте. Попытаетесь что-нибудь сотворить, я отпущу ее! – крикнул он вниз, не услышав ничего в ответ. Ветер уносил все. Не факт что его то слова до них дошли. - Почему я должна верить тебе? - Потому что я знаю, что происходит с волком, когда у него психологическая травма, а ты нет, - засмеялся тихо он своим басом, от которого по спине пробежалась дрожь. - Ты точно сумасшедший! – выдохнула она. - Если не веришь, проверь. Если не хочешь – не проверяй, едва ли моя вина будет, если завтра ее обнаружат в овраге с переломанными костями. – усмехнулся он. – Знаешь, какая лютая сила заправляет волком, когда он действительно зол и обижен? Он может сломать слону позвоночник. Слону или быку. Знаешь, что может случиться с обычной студенткой, от которой и так.. кожа да кости? – он с вызовом вздернул брови, а потом произнес. – Сехун был влюблен по уши, как дурак. Он и есть дурак, он до сих пор любит ее, но то, что внутри каждого из нас, когда нас разрывает от ломки… Оно неконтролируемо. – он сказал последнее слово по слогам, а затем дьявольски усмехнулся. - Да что вообще в этом мире происходит? – прошептала под нос Диана, ничего явно не понимая. Что все это означает… кто они? Кто она? Что происходит? И зачем она нужна им? Почему он говорит волк? Что это такое… оно? Почему он считает, что Сехун угрожает Минке? Почему он думает, что этот студент, который слова поперек Мин сказать не может, в силах загрызть ее до смерти? Сможешь ли ты? Смогу, Стивен, я смогу! - Опусти меня, - прошептала она. - Нет, - сказал он, будто резал ножницами ленту. - Ты не удержишь меня, если я уберу и вторую ногу. Ты не сможешь. Мы полетим оба вниз. – говорила тихо Диана. - Нет, ты упадешь и умрешь, потому что сломаешь себе позвоночник с такой высоты, - упрямо твердил он. - Что ты хочешь от меня!? – взбесилась Ди. - Я опущу тебя на землю, но взамен мне нужно желание. Одно. Единственное, которое ты клянешься исполнить потом. – он говорил серьезно, будто думая, что Диана возьмет и согласится. Он искренне верил в это, потому что у нее не было выбора. А не было выбора у нее, потому что власть была именно в его руках и ничьих больше. *** - Сехун-а, ты неправильно делаешь, будешь так скручивать, слой риса будет слишком толстым! – критиковала сушистка Минка повара стажера Сехуна. Тот стоял около кухонного стола и выкладывал рис на лист водорослей. На его лице едва ли был энтузиазм, но он прикладывал усилия, чтобы у него вышло неплохо. - Он липнет к рукам, - жаловался О, поясняя причину своей ошибки. - Для этого рядом стоит вода,- все еще возмущалась Минка, аккуратно складывая в тарелку полоски рыбы, огурца и крабовых палочек. Рядом стоял сыр в небольшой пластиковой коробке. Минка ненавидела выкладывать рис, поэтому взяла шефство в свои руки с самого начала, чтобы Сехун, как уже опытный кореец, не занял это престижное место владыки процесса. - Но тогда рис становится слишком сырым, тут много воды и…, - хотел было Сехун продолжить, как Минка внезапно отпихнула его от листа водорослей и стала выкладывать рис сама. Парень с любопытством и хмурым лицом выглядывал из-за спины на работу «мастера». Но и у Минки не получалось. - Сехун-а, это все из-за тебя, - ворчала Минка, а Сехун тем временем стоял и смеялся. Это было до того забавно и неуклюже, что он не мог скрыть улыбки, пусть она и не так ярко светилась на его лице. Она смочила руки и постаралась уладить все, что оставил за собой О, но настигла их обоих безысходность. Этот день был большим белым пятном в памяти Минки. Год или полтора назад, когда она осталась дома у Сехуна, а он был со сломанной ногой, и его тетушка вынуждена была ехать в другой город. На ночь они сели смотреть фильм, это был «Мизери». Они сидели на диване с большой чашкой попкорна, с какими обычно появляются главные герои в американских комедиях. Фильм был не такой и страшный, но обстановку нагнетал каждый порыв ветра, что обрушивался на деревянный дом для маскировки покрытый сайдингом. - Омо, это действительно страшно! – дернулась в очередной раз Минка. Тогда Сехун обнял ее одной рукой за плечи и пугающим баритоном произнес: - Тебе нечего бояться, когда я рядом, никто тебя не обидит, - сказал он и закадычно улыбнулся. Мин пихнула его в бок и рассмеялась, потому что это выглядело, как демонстрация отточенного пикап мастерства. Кто его научил этому? И почему он тренируется именно на Минке? Он, наверное, сам не знал тогда, что ошибается, говоря такие с виду надежные слова. Они обласкали уши Минки настолько, что девушка таяла всякий раз при любом проявлении мужества в Сехуне. Сехун был эталоном мужества для всех своих поклонниц, что с трепетом вертелись около него и впихивали подарки. Тогда он говорил спасибо и пытался вырваться из оков девушек, а Минка его выручала. Но сейчас никто не знал, что было в его мыслях. У нее не было сил говорить, были силы лишь судорожно глотать чистый воздух, в котором так и смешивалось благоговение леса и дикий бунт Сехуна, который был похож на разъяренного зверя. Минка почувствовала, как дрожит, это судороги? Что за черт? Слабые лучи солнца, которое уже почти зашло за горизонт чуть светило через многочисленные деревья. Неужели о Минке никто не забеспокоился? Ну да, она же с Сехуном, кто причинит ей боль рядом с ним. Минка подняла руки к лицу, они дрожали и были поцарапанные из-за не совсем мягкого падения. Под ногтями скопилась грязь и частицы кожи Сехуна после бесплодных попыток хорошо его поцарапать. Было превосходно наслаждаться тем, как воздух проникает в легкие, даже с редким покашливанием. Но Минка плакала. Невольно, она даже не хотела этого делать, слезы лились сами собой, скатываясь на покрытую росой траву и мох. Где-то впереди в траве что-то зашевелилось. Девушка застыла, боясь оправдать свои мысли, которые ее пугали безмерно и бесповоротно. Но тут мелькнула бледная мускулистая рука. Это Сехун подобрал что-то длинное, извивающееся в панике и шипящее. Нет…, Сехун знает, что я боюсь змей. Но не ты, дикий монстр. Ты не можешь. Знать. Этого. - Ооо, она действительно свирепо настроена, - леденящим тоном произнес О, любуясь созданием, которое пыталось вырваться на свободу или хотя бы укусить нарушителя ее обыденного образа жизни. Он смотрел ей в глаза и чем дольше, тем более осознанно она начинала чертыхаться из стороны в сторону своим склизким хвостом. Минка, пользуясь случаем, достала трясущимися руками телефон и поспешила разблокировать его, чтобы хотя бы попытаться отправить кому-нибудь сообщение. Но мобильник предательски известил о разблокировке звуком, который не услышал бы только в конец глухой. Послышался вздох Сехуна, рука со змеей чуть опустилась. Он подошел ближе к Минке и присел рядом, согнув одну ногу и вытянув другую. Он демонстративно вдохнул свежий воздух и выдохнул, а затем откашлялся. Видимо, он уже привык к тому, что с примесью гнили, из-за места, где жил со своими сородичами. - Это второй или третий раз, когда ты хочешь подставить меня и себя? А может четвертый? – он покачал головой, - знаешь, как бунтует нечто внутри меня? Оно проснулось, а я и заметить не успел, оно хочет твоей смерти, - продолжал он. Его речь была похожа на монолог какого-нибудь убийцы или маньяка перед традиционным свершением убийства. Внезапно он остановился и посмотрел на змею, которая все еще извивалась в муках. Послышался звук, который напомнил хруст. Это был хруст ее костей, он сломал ей позвоночник. Минка закрыла глаза и пустила еще пару слез, сдерживаясь перед тем, чтобы всхлипнуть. Это все было ужасно страшно и пугающе. Испуг и паника устраивали забеги, делая ставки и решая, на что же они друг с другом будут спорить. Паника феминистка, уверена, что испуг будет подавлен. А испуг скажет, что он родственник страха и ужаса, поэтому обязательно победит. - Я не хочу, - выдавила Минка. - Что? - Не хочу подставлять никого, - шептала она. Мин все еще лежала, но в этот раз на спине, а не на боку. Она смотрела в небо и видела, как сгущаются небольшие тучки. Сехун склонился над ней, а затем коснулся ее щеки, большим пальцем смахивая слезы. Но от этого прикосновения девушка снова закрыла глаза и снова заплакала, как будто за этим невинным действием последует и вовсе ее смерть. - И я не хочу, - тоже прошептал он. – Никто не хочет. Но мы все должны.