Heart treatment

      Тэхен понял, что с его лекарем происходит что-то странное, поэтому подошел ближе и положил руку на плечо. Никогда раньше он не видел, чтобы кто-то выпускал стрелы с такой страстью и желанием победы. А ведь Чимин даже не собирался участвовать.       — Ты выглядишь неважно, — тихо сказал герцог, наклоняясь к младшему.       — Просто… Не ожидал, — улыбнулся в ответ тот, — Я ж говорил, что очень впечатлителен.       — Давай, иди, получай свой приз, стрелок! — подтолкнул Чимина Алек, на чьем простодушном и открытом лице была видна как досада, так и уважение.       — Ага, — Пак быстро подняли и подошёл к судье, приняв от того золотое колье и мешочек серебра. Вернувшись с добычей, он протянул её Алеку со словами:       — Держи. Это подарок на свадьбу.       — Что? — удивился лесник и чуть покраснел. — Откуда… Откуда ты знаешь?       — Вся деревня знает, — улыбнулся Чимин и почти сунул в руки друга свои подарки, — Прошу, не отказывайся. Передай Мэй привет, хорошо?       — Конечно, — Алек с благодарностью посмотрел на Чимина, а после на часы ратуши, — Меня ждут. Сам знаешь её.       — Конечно, — кивнул Пак, — Я счастлив за вас. Ну, беги же!       — Спасибо, Чимин! Тай, был рад знакомству! — крикнув это, Алек скрылся в толпе.       — Я тоже, — махнул Тэхен вслед удаляющемуся парню, а после посмотрел на радостное, но взволнованное лицо своего лекаря. — Свататься собрался?       — Нет, дата свадьбы уже назначена, — покачал головой Чимин и повернулся к «Таю», — Как самочувствие?       — Устал, — честно ответил тот, потому что еще не доводилось так долго стоять на ногах. — Я останусь у ратуши, а ты иди за своими травами на ярмарку. Только быстро.       — Господин, — прошептал Чимин и тут же осмотрелся по сторонам — ему казалось, что за ними наблюдают и подслушивают, — Я не могу Вас оставить одного.       — В таком случае пойду с тобой, — сказал герцог с каким-то облегчением, потому что оставаться в городе, где могут знать его в лицо, совсем не хотелось. — У меня достаточно сил, чтобы пройтись по рядам.       — Хорошо, пойдёмте, — кивнул Чимин и, взяв старшего за край плаща, потянул того к торговым рядам.       Чего здесь только не было. И украшения, меха, книги, сладости. Лекарь с восторгом всё рассматривал и обо всём расспрашивал торговцев. Те неохотно отвечали на вопросы парня, так как тот был одет слишком бедно и по их мнению не мог чего-либо купить. В какой-то момент Чимин просто получил грубое «Такой бедняк как ты не сможет здесь ничего купить!», но не обиделся, лишь извинился и продолжил обход. Некоторые торговцы знали его (в основном все были приезжие), и юноша с охотой перебрасывался с ними парой слов и с благодарностью принимал маленькие дары вроде сладостей или безделушек. Когда наконец парни подошли к лавкам с растениями, сумка Чимина, которую тот всегда носил с собой, оказалась полностью забита подарками, которые планировалось отдать поворятам и слугам. На протяжении всего пути, он не отпускал плащ герцога и то и дело оборачивался, проверяя состояние старшего, и, убедившись в том, что не довел высокопоставленную особу до состояния полного отсутствия сил, продолжал свой путь, мысленно составляя план действий по возвращению в замок. Он прекрасно осознавал, что герцогу ещё рано так много и долго ходить, но желание показать тому ярмарку, да и самому всё посмотреть, оказалось сильнее.       Он внимательно рассматривал растения на прилавках. Продавцы часто принимались расхваливать то или иное растение, однако Чимин, который уже в библиотеке Тэхёна познакомился со многими растениями из других земель, лишь качал головой, если продавец начинал нести чушь. Так, к концу обхода, лекарь, к своему разочарованию, ничего интересного или полезного не обнаружил.       — В замок возвращаемся? — спросил он у старшего, когда торговый ряд наконец закончился.       — Ничего не приглянулось? — удивился второй, который помнил, с какой радостью Пак говорил о предстоящей ярмарке, и как хотел посмотреть на привезенные из других краев травы. Каждый раз, когда кто-то из продавцов вел себя грубо, Тэхен еле сдерживал себя от порывов гнева. Он внимательно вглядывался в их лица и мысленно обещал, что если встретит их в другой ситуации, ни одному из этих выскочек не поздоровится. Это странное желание и порыв защищать чужого человека вызывало в нём смешанные чувства, которые, однако, он решил оставить без внимания.       — Нет, — покачал головой Чимин и поудобнее перехватил лямку сумки, — Ничего интересного не оказалось… Ваше Сиятельство, а Вы? Ничего себе не присмотрели?       — Я не нуждаюсь ни в чем из этого, — усмехнулся герцог, а после горько вздохнул. — А того, что мне нужно, здесь нет.       Не спеша юноши направились обратно к замку, все через тот же черный ход, стараясь не попадаться на глаза слугам, в это время выполняющим свою работу в том крыле. Тихо они прошли по коридорам, не обмениваясь даже взглядами, и только когда за ними закрылась дверь герцогских покоев, Тэхен понял, что ноги уже не держат, поэтому обессиленно сел на кровать.       — Я сейчас схожу за горячей водой и попрошу принести завтрак, — сказал Пак и, оставив сумку, вышел из комнаты. Спустившись на кухню, он обнаружил, что кухарки и повара уже проснулись. Туда сюда сновали поварята. Каждый хотел побыстрее закончить работу, чтобы успеть на ярмарку. Пак слышал, как они шептались за спиной о его победе. «Весь замок наверное уже знает» — еле заметно усмехнулся он и обратился к одной из кухарок, прося обычный завтрак и таз с горячей водой. Отдав указания, Чимин вернулся в комнату Его Сиятельства.       — Господин, как ноги? — спросил он, присаживаясь на край кровати, и чувствуя не легкий укол совести.       — Я их почти не чувствую, — без удивления и злости ответил Тэхен. Еще во время турнира ноги сильно болели, как при любой долгой нагрузке, но сейчас они были просто ватные. Тупая ноющая боль еще сковывала мышцы, но была очень далекой. Ким откинулся на подушку, хмурясь от усталости.       — Понятно, — кивнул Чимин и смущенно улыбнулся, — Но это был для Вас настоящий подвиг. Ваше Сиятельство, Вам надо переодеться, а то в этой одежде неудобно, — он глазами показал на охотничий наряд, — Да и мне надо Вам ноги размять. Раздеться сами сможете?       — Смогу.       Герцог подождал пока Пак отвернется и принялся снимать свою маскировку. Раньше ему не составляло труда оголиться перед лекарями, но то были глубокие старцы, не связанные с парнем ничем, кроме болезни. С Чимином было иначе. Этот мальчишка стал не просто его врачевателем. Тэхён мог бы назвать Пака своим другом, если бы имел хоть какое-то право на друзей. Переодевшись в кружевную сорочку, которая уже не свисала огромным мешком, хоть и не была впору, Тэхен истратил последние силы и лег на мягкие простыни кровати.       Чимин аккуратно сложил одежду-маскировку и положил в шкаф. Сев на кровать, он не без радости отметил, что цвет кожи его пациента стал нормальным, однако небольшая бледность всё ещё присутствовала. Осторожно приподняв одну ногу герцога и опустив её для удобства на свои бедра, он начал разминать стопу. На несколько минут воцарилось молчание, которое прервалось только тогда, когда молодая служанка принесла завтрак. Когда же она ушла, Чимин осмелился задать мучающий его вопрос.       — Господин, Вы сказали, что Вам что-то нужно, но этого не было. Тогда, на ярмарке. Что Вы имели ввиду?       — Мне нужно зелье, которое отмотало бы время назад, — ответил Тэхен, медленно отправляя в рот ложку с овсянкой и наблюдая за ловкими пальцами младшего. — В то время, когда я был еще мальчишкой, чтобы прожить эти годы как-то иначе.       — Значит, возвращение в прошлое, — задумчиво сказал Чимин, надеясь, что Тэхён не расслышал в его голосе дрожь, — А что бы Вы хотели в прошлом изменить?       — Я бы стал мягче… может быть, — в ноги вернулась чувствительность, и каждое прикосновение к бледной коже ощущалось даже острее, чем должно. — Болезнь принесла огромное облегчение жителям моих земель. Я подписал приговор стольким людям…за воровство, за магию, за мятеж. Удивительно, что ты пришел лечить меня, а не убивать.       — Вы очень… Недоверчивый человек, — вздохнул Чимин, начиная растирать вторую ногу, — Признаться… Я должен Вас ненавидеть. — он опустил голову и заговорил уже шепотом. — Вы отдали приказ его повесить, моего отца. Его оклеветали в воровстве. А он был честнейшим человеком…       Пак не сильно сжал ногу Тэхёна, борясь со слезами.       — Но… Перед тем, как его забрали… — всё так же шепотом продолжал Чимин. — Он мне сказал… Чтобы я Вас не ненавидел. Да и… Я просто не могу испытывать это чувство.       Он не сказал, что отец просил его помочь Киму. Глава семьи Пак знал о нём и их встречах. Но почему… Почему Тэхён их не помнит?       Герцог молчал. Ответить ему было нечего, так как он не помнил и половины приговоренных, и даже четверти. Воров было больше всего, а разбираться, где правда ни у кого не было времени. Так много людей были приговорены к смерти по сущим пустякам, что висельники не раз приходили к Тэхену в кошмарах, но об этом он молчал. Молчал и о том, что больше всего боялся своего народа, поэтому ограничивал их во всем, в чем мог, жестоко наказывал тех, кто ослушался.       — Тебе не будет от этого легче, но я скажу, — всё же начал старший, решив объяснить лишившемуся отца парню хотя бы часть причин, по которым в герцогских владениях было страшно жить. — Всем известно, что мой отец погиб от рук мятежников, посчитавших, что за нарушение установленных законов им ничего не будет, — голос Кима был холодным, но слабым. — Если спускать с рук подданным их проступки, то представь, во что превратится город и прилежащие деревни.       — Но и если не проверять факты, — Чимин быстро провел ладонью по мокрым глазам и просмотрел на герцога, — Невинные погибают, из-за этого и ненависть. Господин, смягчитесь.       Чимин не стал говорить о том что боится герцога лишь в одном плане. Пак знал, что слухи о том, что он колдун дойдут до герцогских ушей, а тот, не разбираясь, казнит того, кто спас ему жизнь.       — Я бы хотел, — единственное, что ответил ему Тэхен.       Его сердце таяло с каждым днем, проведенным с молодым лекарем, но вместе с этим в него закрадывался страх. Парень боялся мягкости. Боялся, что как только он ослабит хватку, люди, полные обиды и опьяненные свободой, разорвут его на куски. Боялся, что от него ничего не останется, стоит помиловать хоть кого-то.       За время болезни герцог не погубил ни одной жизни, ведь не хватало сил даже взять в руки перо. Он слышал осуждение в голосе Чимина, но что бы делал младший, будь на его месте? Устраивал праздники и всюду сажал цветы? И вместе с цветами выросла бы на его землях преступность, беззаконие, в отсутствие порядка наступил бы хаос.       — Мне жаль, — тихо сказал герцог, погрузившись в мысли о том, что повернуть время вспять невозможно. — Правда.       — Я Вам верю, — Чимин мягко улыбнулся, — Я знаю, что Вы можете быть другим. — Он выдохнул и постарался закончить этот неприятный разговор. — Ладно, Ваше Сиятельство. Не моё это дело. Я лечу людей и стреляю в своё удовольствие из лука, а политика не мой конек.       — Кстати о стрельбе из лука, — решил отвлечься герцог, отдавая пустую тарелку Паку. — Ты говорил о своем учителе. Он жив? Мне кажется, что мы с ним знакомы, я отчетливо видел это по твоим движением и стойке. Это невозможно, но у нас наверняка один учитель.       В дверь постучались, и всё та же девушка-служанка поставила рядом с кроватью таз с горячей водой и полотенцем, после выбежав за дверь с подносом для завтрака, так быстро, словно за ней гнались волки.       — Не знаю, — пожал плечами Чимин, — Он встретил меня в лесу. Я думаю, что он жив.       «Живее некуда» — иронично подумал он и нарочно сильнее сжал икру герцога, из-за чего тот ойкнул.       До самого вечера Тэхён не говорил с лекарем из-за неприятного осадка, оставшегося с последней беседы. Глупо было желать все вернуть, глупо было надеяться, что однажды представится шанс исправиться, поэтому Тэхён заходил все дальше, сковывал себя правилами, а после мучился от вины. Сам не зная почему, парень желал выглядеть в глазах Чимина хорошим человеком, но моментами он раздражался, стоял на своем, хоть и сомневался в правоте.       Покои залил лунный свет, когда герцог, приняв лекарство, задул свечи. Его сердце этим вечером билось особенно сильно, то ли от избытка впечатлений, то ли от тщательно скрытой злобы на себя. Принесенные лекарем лесные цветы давно завяли, но Тэхен запретил их выбрасывать. Сон пришел быстро, весь день поджидая парня подкроватным монстром, накинулся и утащил в темноту, где ждали самые страшные кошмары.       Ким видел площадь, видел виселицу и себя, наблюдающего за процессом с ледяным спокойствием, которое позволял себе только на людях. Грубая, грязная веревка касалась нежной кожи на шее молодого лекаря, а в глазах мальчишки стояли слезы. Чимин смотрел ровно на герцога, а тот не мог поднять глаз от листа с приговором. Там было все: воровство, колдовство, измена, убийство, поджег и богохульство. Губы Пака были плотно сжаты, он не произнес ни слова, когда пришло время сказать что-то на прощание. Тэхен закрыл глаза, чтобы не видеть, как хрупкая шея ломается жесткой веревкой. Не видеть, как юное тело мотается в воздухе.       Проснулся он с коротким криком и лбом со стекающими каплями холодного пота. Просто кошмар. Один из тех, что снятся герцогу часто, заставляя вздрагивать во сне и просыпаться с мокрой от слез подушкой. Укутав плечи в теплую накидку, Тэхен покинул свои покои, решив выйти в сад и вдохнуть свежего воздуха, чтобы окончательно убедиться, что ужасная картина ему всего лишь приснилась.