Снег на песке

Темно... Холодно... Нет ни времени, ни пространства... Только черное ничто и нигде... Откуда-то из другого мира раздается звон погребальных колоколов. Резкий. Болезненный. Невыносимый. Держит, не дает уйти. Опутывает серебряными нитями, стягивается в сверкающий шар. Растекается в темноте сияющим облаком, заполняет ее до краев и взрывается ослепительной вспышкой, разбивая пустоту на мелкие осколки. Сквозь оглушительный звон словно издалека пробиваются слова: — Сестра! Очнись! Не умирай! Прошу тебя! Бесформенная серость постепенно обретает реальные очертания. Скрип канатов, шорох волн, терпкий запах просмоленных досок… …Бьянка распахнула глаза: — Где я? — Жива! — Мия кинулась ей на грудь. — Слава Ньоруну, ты жива! — Что случилось? — собственный голос прозвучал слабо и безжизненно. — Ты свалилась за борт, но тебя спасли. Несколько матросов прыгнули в воду, и тебя успели вытащить. Я так испугалась, ты была словно мертвая… — Мия осеклась и во весь голос зарыдала. Бьянка нерешительно погладила ее по плечу. — Не реви, я же не умерла, — проворчала она. — Прости меня, сестрица! Прости-и, — еще громче завыла Мия, заливая постель горючими слезами. — Это я во всем виновата! — Да успокойся ты, обошлось же… — Все из-за меня! — продолжала стенать та. — Я плохая сестра! Я во всем виновата! Прости-и! — Кончай уже разводить сырость, — буркнула Бьянка. Мия разрыдалась еще сильнее и, давясь слезами, начала свой рассказ. *** После освобождения из лап садиста Мия была безмерно счастлива снова оказаться на воле. Неизвестно, удалось ли бы ей выйти от Селима живой, да и в целом, ей не особо улыбалось быть игрушкой для тирана в чужой стране. Поначалу Мия просто радовалась свободе, но проходили дни, и ей становилось скучно. Бьянка была еще слаба и могла уделять ей лишь несколько часов в день, а все остальное время Мия была предоставлена самой себе. Обычно она сидела в своей комнате, иногда выходила в сад. На первых порах ее пугал свирепый вид наемников, но вскоре Мия осознала, что под защитой Амрена бояться нечего, и принялась мало-помалу испытывать на них свои чары. Улыбнуться тощему малолетке, стрельнуть глазками остробородому мужичку, накрутить на пальчик локон в присутствии кривого гиганта — и вот они уже бегают перед ней на задних лапках, наперебой предлагая фрукты и сладости. Разумеется, никому из них Мия не позволяла ничего лишнего: она тонко чувствовала ту грань, за которой еще можно безболезненно уйти на попятную, внушив поклоннику, что ему «померещилось». После неудачи с Селимом Мия поняла, что под маской писаного красавца может скрываться настоящее чудовище. Разочарование ее не знало границ: сладкое предвкушение, томительное ожидание, а в итоге… Но кажется, ее сестре повезло больше — внешне Амрен еще краше Селима, а по характеру — вообще идеал. Он так бережно обходится с Бьянкой, так трепетно заботится о ней… Интересно, и чем это она заслужила такое отношение? Почему этот Амрен так любит ее? Ведь она, Мия, моложе и красивее, на ее лице нет уродливого шрама, а честь не запятнана никакой мерзостью. Ладно, если бы он был простолюдином, так нет же — он тоже, оказывается, принц! Так нечестно! Почему это ей достался злобный упырь Селим, а Бьянке — расчудесный Амрен? Это несправедливо! Чем больше времени Мия проводила возле сестры и ее жениха, тем сильнее ее раздражало их карамельно-приторное сюсюканье друг с другом. Дома Мия привыкла быть в центре внимания, а сейчас объектом всеобщего обожания оказалась не она. Рядом с ними она ощущала себя третьей лишней и в такие моменты ненавидела их обоих. Амрена она ревновала к Бьянке, а Бьянку — к Амрену. Сестра разрешила Мие надевать свои вещи, и та нарочно выбирала самую соблазнительную одежду. Пока Бьянка лежала в постели, оправляясь от потери крови, Мия развернула массированную кампанию по завоеванию ее возлюбленного. Но, как ни странно, тот оставался глух к ее чарам, чем еще сильнее подогревал в ней охотничий интерес. Как-то поздним вечером, когда сестра уже спала, Мия застала Амрена в общем зале, где тот читал какую-то книгу. Вокруг больше не было ни души, и она поняла, что нужно переходить к решительным действиям. Сегодня на ней была воздушная бирюзовая блузка и голубые шаровары с безрукавкой, расшитые золотыми цветами. В этом наряде Мия ощущала себя особенно неотразимой. Она машинально коснулась гладких опалов ожерелья, так обольстительно поблескивающего между грудей. Никто не в силах устоять против такой красоты! Плавно покачивая бедрами, она подошла поближе. Амрен на миг поднял глаза и тотчас же снова уткнулся в книгу. Мия опустилась рядом с ним на диван ровно на таком расстоянии, чтобы он уловил аромат ее… точнее Бьянкиных духов. Обычно на данном этапе мужчина бросал все свои дела и начинал суетиться вокруг Мии, как голубь вокруг голубки. Однако на этот раз ожидаемой реакции почему-то не последовало. Мия выждала пару минут. Ноль эмоций. Ну что ж, пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Амрен с легким шелестом перевернул страницу. Мия придвинулась ближе и ненароком прижалась к его плечу. — Интересно? — невинным голоском полюбопытствовала она. Он повернул голову. Мия слегка выпятила грудь, зная, что его взгляд как раз уперся в манящую ложбинку. — Нет, — он захлопнул книгу и отодвинулся. — Зачем ты нацепила ее ожерелье? Тебе не идет. Мия чуть не задохнулась от возмущения: «Ах вот значит как! Ну, это мы еще посмотрим!» — Тебе не нравится? — она часто-часто захлопала длинными ресницами. — Мне его снять? — Как хочешь, — пожал плечами он. Тщательно выверенным жестом Мия потянулась к замочку на шее. Крохотная жилетка при этом разошлась, обнажив грудь, лишь условно прикрытую полупрозрачной бирюзой. — Поможешь расстегнуть? — она обольстительно надула губки. — Я сама не справлюсь. Амрен скрестил руки и откинулся на спинку дивана. — Что ты делаешь? — сухо осведомился он. — То есть? — она подняла бровь. — Ты что, пытаешься меня соблазнить? Мия вспыхнула от негодования. Ах так! Решил, значит, играть в открытую! — А если и да, то что? — она дерзко вздернула подбородок. — Зачем? Вопрос привел ее в замешательство. Он дурак, или прикидывается? — Мне так захотелось, — она с вызовом уставилась в его глаза. Амрен прищурился. — Почему ты так поступаешь с твоей сестрой? — жестко спросил он. От смущения у Мии загорелись уши. Она гордо поднялась с дивана. — Вот только не надо читать мне мораль, — надменно бросила она и вышла из комнаты. Полночи Мия провалялась в кровати, кляня Амрена на чем свет стоит: «Вот гад! Баран упертый! Да что ты о себе возомнил! Корчит из себя недотрогу. Как он посмел меня отвергнуть? Что он нашел в этой уродине? Ну ничего, теперь я точно не отступлюсь! Он еще поползает передо мной на коленях!» Поначалу Мия опасалась, что сестра узнает о том вечернем происшествии, но затем поняла, что бояться нечего. Она всегда сумеет оправдаться тем, что Амрену «померещилось». Но похоже, он ничего так Бьянке и не рассказал. То есть, он все-таки на что-то надеется? Мия решила предпринять новую попытку, однако после того случая ей никак не удавалось остаться с Амреном наедине. В конце-концов у нее созрел коварный план. Бьянка как-то рассказывала, что однажды очутилась в бане с толпой наемников, а затем туда пришел Амрен, потому что накануне сломался насос, подающий воду на второй этаж. Значит, если испортить этот насос, то Амрену придется спуститься в баню, а там его можно будет подкараулить. Конечно, туда могут заявиться остальные «Мечи» и все испортить, но ничего лучшего в голову не приходило. Так все и получилось. Мия тайком пробралась на крышу и глубоко запихнула в выходное отверстие насоса несколько скомканных тряпок. Когда на следующее утро из галереи раздался стук соседней двери, Мия была уже наготове. Поспешно накинув халат, она на цыпочках прокралась за Амреном вниз. Остальные, кроме повара, еще спали. Амрен вошел в баню, а Мия последовала за ним. В предбаннике она разделась догола, обмоталась полотенцем и проскользнула в парную. Амрен стоял к ней спиной в одном полотенце и лил воду из ковша себе на плечи. Бронзовое сияние рельефных мышц, влажный блеск черных волос — Мия невольно залюбовалась мужчиной своей сестры. Ничего, скоро он станет ЕЕ мужчиной. Амрен не услышал, как она приблизилась. Мия обняла его сзади, прижавшись щекой к прохладной коже между лопатками. Он отставил ковш и накрыл ее ладони своими. — Бьянка… — Зачем нам Бьянка? — проворковала Мия. — Пускай отдыхает. Он резко обернулся, вырвавшись из ее объятий. — Ты? Какого хрена? — на его лице отразилась крайняя степень недружелюбия. — Ты меня избегаешь в последнее время, — Мия кокетливо взмахнула ресницами. — Боишься? Амрен насмешливо изогнул бровь. — С чего мне тебя бояться? — Не знаю, — она многозначительно дотронулась до узла, скрепляющего ее полотенце. — Может, ты боишься своих желаний? — У меня по отношению к тебе нет никаких желаний, — с равнодушием бросил он. — Уходи. В голову ударила кровь. Чурбан! Кретин! Истукан бесчувственный! Плохо соображая, что делает, Мия бросилась к нему на шею. — Амрен, я люблю тебя! — она попыталась его поцеловать. Он схватил ее за запястья и отпихнул от себя. — Хватит! У нас с тобой ничего быть не может. — Но почему? — Ты сама знаешь. Я люблю твою сестру. — Но ведь я моложе и красивее! — она вновь обвила руками его шею. — Зачем тебе эта уродина? Я намного лучше! Амрен резко выдохнул через стиснутые зубы. — Ты потеряла всякий стыд! Не смей так говорить о ней! — он оттолкнул ее, собираясь пройти мимо. Оставалась единственная возможность. Мия стащила с себя полотенце и, оставшись совершенно голой, схватила Амрена за локоть. — Постой! Он повернулся к ней. — Ты спятила? Прикройся и уходи отсюда! Он рывком высвободил руку, подобрал полотенце и набросил на ее плечи. Мия снова скинула его на пол и всем телом прильнула к Амрену. — Возьми меня! — с жаром зашептала она. — Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной! Сестра ничего не узнает… — Убирайся! Не доводи до греха! — свирепо прошипел он. Амрен отшвырнул ее в сторону и направился к выходу. Мия порывисто вцепилась в его ладонь. — А твоя ненаглядная Бьянка рассказывала тебе о том, что случилось на корабле? Да ее полкоманды отымело прямо у меня глазах! И ей это нравилось. Она шлюха! Шлюха! Проститутка! Амрен резко повернулся к ней, черные глаза полыхали от бешенства. Он схватил ее за волосы и рывком притянул к себе. — Что ты несешь, гадюка? — он выплевывал каждое слово с такой ненавистью, будто оно жгло ему рот. — Да ты хоть знаешь, паскуда, что ей пришлось пережить, чтобы спасти твою никчемную шкуру? Да как только твой поганый язык повернулся, тварь ты неблагодарная? Ты даже мизинца ее не стоишь! Еще раз такое тявкнешь, и я тебя, мразь, по стене размажу… От него исходила такая ярость, что у Мии затряслись поджилки. Она поняла, что перегнула палку, и открыла было рот, чтобы просить пощады, но тут хлопнула дверь, и в парной появилась Бьянка… *** Повисла гнетущая тишина, прерываемая надсадными всхлипываниями сестры. Бьянка тупо смотрела в потолок, ничего не видя перед собой. Сердце рвалось на куски. Она поняла, что Мия не лжет — Амрен не предавал ее. Да как она вообще могла о нем такое подумать? Ревность настолько ослепила ее, что она позволила себе усомниться в любимом человеке, после всего того, что он для нее сделал. Каждым своим поступком он доказывал свою любовь, но стоило лишь мимолетной тени коснуться его, как она тут же потеряла веру. Зачем ему такая жена? Она недостойна носить это звание. Позорно сбежала, бросила его одного. Он убил ради нее своего брата, а что, если теперь его за это казнят? Бьянка крепко стиснула кулаки, до боли впиваясь в ладони ногтями. — Зачем? — хрипло спросила она. — Что? — Мия подняла красные от слез глаза. — Зачем ты это сделала? Сестра потупилась, нервно теребя манжеты своего платья. — Прости, — наконец еле слышно выдавила она. — Не знаю, что на меня нашло. Я позавидовала вам. Позавидовала тебе. — Позавидовала мне?! — Бьянка почти сорвалась на крик. — Мне?! Пальцы невольно коснулись щеки там, где грубый шрам рассекал ее надвое. — Прости, мне так стыдно, — промямлила Мия. — Я плохая сестра. — Нет, Мия, — глухо бросила Бьянка. — Ты мне больше не сестра. Мия с рыданиями кинулась ее обнимать. — Ну пожалуйста, сестричка, прости меня! Резко оттолкнув ее, Бьянка села на койке. — Ты понимаешь, что это единственный человек, которого я любила? — она схватила Мию за плечи и крепко встряхнула. — Зачем ты это сделала? Почему ты так поступила со мной? — Я… не знаю… Я боялась, что ты останешься с ним в этой ужасной стране. — Да я бы в ад за ним пошла, — процедила Бьянка, с ненавистью глядя в ее глаза. — Ты знаешь, что со мной творилось после корабля? Знаешь, что я хотела наложить на себя руки, жила только ради того, чтобы освободить тебя. Он вытащил меня из этого дерьма. Да ты знаешь, кем он был для меня? Зачем ты влезла, Мия? Зачем? Ты убила меня. Она осеклась и закрыла руками лицо. Рыдания спазмом перехватили горло. — Прости, я не думала, что между вами все так серьезно, — залепетала Мия, — Ну не плачь, пожалуйста, сестренка. Ты найдешь себе другого. — Ты совсем дура, Мия? — с горьким презрением бросила Бьянка. — Какого «другого»? Ты думаешь, в моей жизни будет кто-то еще? Ты думаешь, в моей жизни вообще что-то будет? Я отвезу тебя домой, и все. — Что «все»? — Ничего. Ничего больше не будет, Мия, ни любви, ни ненависти. Ничего. — Мне страшно, когда ты так говоришь, — сестра в ужасе уставилась на нее. — Раньше надо было думать. — Нет! Пожалуйста, скажи, что ты ничего с собой не сделаешь! Пообещай! Повалившись на матрас, Бьянка отвернулась к стене. В нос ударил запах подгнивших досок. — Оставь меня в покое! Уйди! Не хочу тебя больше видеть. — Но… — Пошла прочь! — Выслушай меня… — Убирайся! — Есть еще кое-что… — Мне плевать! — Тебя осмотрел корабельный доктор. Ты ждешь ребенка!