Побочный эффект

— Мама, мне точно придется с ним идти? — Ари принялась канючить, как только Драко вошел в кабинет. Он уже сомневался в том, что поступил разумно, вынудив Грейнджер разрешить ему забрать Ариадну на время. — Да, — буркнула Грейнджер, не отрывая взгляда от бумаг. — Это не обсуждается. Ариадна вздохнула, но все же покорно убрала книгу в свой чемодан и уставилась на Драко. Он же в это время думал вовсе не о том. И все же Ари вошла с ним в пламя камина. Минута — и они уже стояли посреди гостиной. — Сейчас я покажу тебе твою комнату, а потом нам надо будет купить продуктов и придумать ужин. Ариадна молчала, как будто Драко говорил сам с собой или со стеной, а не с ней. Он протянул руку, чтобы забрать у Ариадны ее чемодан, но она лишь фыркнула и покрепче вцепилась в ручку. — Ладно, как пожелаешь. Идем, — он указал на двери гостиной. Они в полнейшем молчании пересекли коридор, поднялись на второй этаж и прошествовали к гостевой комнате. Он держал ее в чистоте на случай приезда внезапных гостей, и обставлена она была таким образом, чтобы любому человеку любого возраста в ней было комфортно. Удобная кровать, стол напротив широкого окна, мягкое кресло, небольшой шкаф, в который можно было сложить одежду. Ариадна безразличным взглядом окинула комнату. — Располагайся, — Драко дружелюбно улыбнулся. — Если вам что-то задали на лето, сможешь заниматься за столом или спуститься в гостиную, там больше места. И там есть телевизор, можешь смотреть его, если хочешь. И снова разговор со стеной. Только чересчур громкое сопение указывало на то, что дочь все еще стоит рядом, а не ушла исследовать дом. — Если хочешь, в холодильнике есть еще два питьевых йогурта. Не знаю, любишь ли ты вкус манго, — Драко замялся. — Если нет — купим другие, а эти я выпью. Снова молчание. И к кому он обращался? Драко посторонился, пропуская Ариадну в комнату. Она постояла с полминуты в проеме, косясь то внутрь комнаты, то вновь переводя взгляд на Драко, но все же вошла. — Располагайся. Я подожду тебя в гостиной, отправимся в магазин. Она просто закрыла дверь, оставив его стоять в коридоре. Драко тяжело вздохнул и побрел вниз, в гостиную. Гойл был сотню, нет, тысячу раз прав. Грейнджер чересчур легко согласилась на то, чтобы Ариадна осталась с ним, скорее всего, прекрасно зная характер дочери. Драко же к этому не был готов. Он хотел знать, почему Грейнджер ушла, почему так обошлась с ним тринадцать лет назад, и надеялся, что Ариадна сможет хоть что-то об этом рассказать. А она вообще не собиралась ничего говорить. Одолеваемый тяжелыми мыслями, Драко не сразу заметил, как дочь вошла в гостиную и остановилась у дверей. — Прости, — он тряхнул головой, отгоняя мысли, и поднялся. — Ты ведь уже аппарировала? Ариадна состроила гримаску, которая могла говорить о том, что аппарация для нее — привычное, обыденное дело. Как, впрочем, и о том, что голос Драко и вообще его существование ей неприятно. Драко и сам так смотрел на людей, будучи школьником, и не видел особой разницы, взрослый перед ним, сверстник, или ребенок помладше. И если пренебрежение и даже отвращение к отцу вполне могла привить Грейнджер, то эта гримаска точно была наследством от самого Драко. Впрочем, он не собирался ругаться с дочерью. Напротив, он хотел показать себя в наиболее выгодном свете, чтобы Ариадна хотя бы начала разговаривать. — Уже придумала, что хочешь на ужин? Ариадна поморщилась и отвернулась. — Давай руку. Тринадцатилетним нельзя аппарировать самим, — Драко надеялся, что не потеряет самообладание до конца дня. Маленькие пальцы сомкнулись на его запястье. — Ариадна, я понимаю, что ты не собираешься со мной разговаривать и дружить, но держаться надо крепко. Мама не рассказывала тебе про то, как людей располовинивает во время аппарации? Впервые за все это время неприязнь и безразличие исчезли с лица Ариадны, уступив место удивлению. Драко и самому было непривычно называть Грейнджер мамой. А через миг он почувствовал, как узкая ладонь Ариадны крепко сжала его руку. В сердце кольнуло, а на глаза навернулись слезы. Драко изо всех сил сконцентрировался на площадке за магазином, обычно безлюдной, и аппарировал. Однако, к тому моменту, как они вошли в магазин, лицо Ариадны снова выражало безразличие. — Что ты хочешь на ужин? — допытывался Драко, шагая между рядами полок. — Бифштекс? Кашу? Запеченный картофель? Овощи? Что? Она молчала. Драко опасался, как бы Ариадна не учинила голодовку, но все равно взял кусок мяса, смесь овощей, овсяную кашу, яйца, хлеб и сыр. Уже у кассы, выкладывая продукты на ленту, Драко заметил, что в его продуктовый набор каким-то чудом затесались йогурты. И он никак не мог понять, взял ли он сам их по привычке, как брал в последнее время для Астории, то ли это Ариадна подсунула их в корзину. — Мам, смотри, какая у девочки футболка! Мальчишка лет шести, стоявший с матерью у соседней кассы, тыкал в Ариадну пальцем. — Джонни, некрасиво показывать пальцем, — одернула его мать. — Простите, ради Бога. — Ничего страшного, — неожиданно звонко произнесла Ариадна, широко улыбнулась и присела на корточки напротив мальчика. — Привет. Ты Джонни? Я Ари. — Привет, Ари, — Джонни смутился и попытался спрятаться за свою мать. — Прошу прощения, — пробормотал Драко, пока кассир пробивал его покупки. — Она очень общительная. Мать Джонни вымученно рассмеялась. — Джонни тоже. Обычно все его пугаются, а ваша дочь решила поддержать общение. Он очень редко с таким сталкивается и еще не привык к подобным ситуациям. Драко посмотрел на Ариадну, которая пыталась разговорить мальчишку, и усмехнулся. — Ариадна, нам пора, — позвал он, забирая пакеты у упаковщика. — Пока, Джонни — Ариадна выпрямилась и помахала ему рукой. Тот неловко махнул в ответ. — Пока, — Драко махнул рукой его матери. — Хорошего вечера. — И вам, — она пожала плечами и повернулась к сыну, который пытался пристроить к покупкам на ленте маленькую шоколадку. — Нет, Джонни, мы это не берем! Ариадна же, едва переступив порог магазина, улыбаться перестала и снова нахмурилась. Такой же она была, пока они шли до площадки за магазином, и после того, как аппарировали домой. Стоило им оказаться в гостиной, как она отбросила руку Драко и ушла наверх. Сам же он поплелся на кухню заниматься ужином. Драко с тоской смотрел на овощи, которые тушились в глубокой сковороде, и думал о том, что делать дальше. Мысль о том, что Ариадна может устроить голодовку, не давала ему покоя, навязчиво зудела в мозгу голосом Грейнджер: «Прямо, косвенно или бездействием». За окном громко крикнула птица. Ариадна прекрасно знала, что Драко обязан сохранять ее жизнь и здоровье, иначе рискует поплатиться собственной. И она не любила отца, что было заметно невооруженным глазом. Драко вспомнил тринадцатилетнего себя, на что он был способен, как пытался подставить Хагрида и Клювокрыла. Перед внутренним взором предстал профиль Ариадны — Малфоевская бледность и тонкие черты — и внутренний голос просто-таки взвыл. Ариадна и впрямь могла пытаться избавиться от него. Птица снова крикнула, а в сковороде что-то брызнуло, и раскаленные капли попали Драко на руку, вырвав его из тягостных раздумий. — Это уже напоминает паранойю, — произнес Драко в пустоту кухни. — Конечно же она не пытается меня убить. Она испугалась в кабинете, когда ей ответили, что Обет может убить меня. Испугалась. Ее ведь воспитывала Грейнджер. И пусть наполовину она Малфой, на вторую половину она Грейнджер. Драко выключил плиту, достал из духовки мясо и направился наверх. Двери комнаты Ариадны были закрыты, и из-за них не доносилось ни звука. Драко коротко стукнул. Вместо ответа дверь тихо открылась. Дочь забралась в кресло с ногами и читала, а на быльце кресла, лежала ее волшебная палочка. И все же Ариадна даже головы не повернула, когда он вошел. — Ариадна, — Драко заглянул в комнату. — Ужин готов. Молчание. — Ариадна, — настойчиво повторил он. Ноль эмоций. — Пожалуйста, спустись в кухню и поужинай, — с каждым мигом теряя остатки самообладания, произнес Драко. — Я не хотел бы сейчас отвлекать твою маму от работы своими вопросами о том, как с тобой справиться в случае голодовки. Скулы Ариадны вспыхнули розовым, но она вмиг отложила книгу и вышла из комнаты. Драко вздохнул, но потом присмотрелся. Школьные учебники, лежавшие аккуратной стопкой на краю стола, легкий плед с пандами на кровати и пристроившаяся в углу круглая подушка в виде кошачьей головы с полумесяцем во лбу, стоящий на полке для сумок пушистый рюкзачок с чьими-то ушками — все это было так естественно, словно Ариадна прожила тут всю жизнь. Драко улыбнулся этой мысли и поспешил на кухню. Дочь сидела за столом с отсутствующим выражением лица, выпрямив спину. Драко нахмурился. — Кстати, ты открыла дверь заклинанием, — вспомнил он, пока раскладывал еду по тарелкам. — Разве студентам уже можно использовать магию вне Хогвартса? — Я учусь в Махотокоро, папочка. Таким язвительным тоном даже сам Драко никогда не владел. Одной только фразой Ариадна высказала все: и его несостоятельность, как отца, который не знает, где учится дочь, и свой статус студентки престижной школы, студенты которой регулярно забирали первые места на Чемпионате мира по Зельеварению, и изворотливость Грейнджер, которая умудрилась устроить Ариадну в такое заведение. Драко молча поставил перед ней тарелку и сел напротив. Ариадна пробормотала что-то непонятное, поклонилась и уставилась на него. Драко оказался совершенно сбит с толку. Не девчонка, а катастрофа. То игнорирует его весь вечер, будто он не к ней обращается, то вдруг кланяться начинает. Он чувствовал, что потихоньку закипает. — Ариадна, начинай есть. Она сверлила его взглядом, но даже не притронулась к своей вилке. Драко мысленно выругался, терпение его постепенно иссякало, а голод давал о себе знать. «Не думает же она, что я отравил ужин?» Драко снова мысленно чертыхнулся и принялся за еду. И только тогда Ари тоже взялась за вилку. Драко изредка поглядывал на нее и думал, что, кажется, ей не очень удобно. Но палочек в доме не водилось, а Грейнджер — это Драко записал ей в вину — вообще не предупредила, что дочь учится в Японии. С другой стороны, он мог бы и сам заподозрить, когда Грейнджер сказала, что Ариадна летит из Токио, где гостила у подруги, но Мерлин знает, как именно они стали подругами. Пока Драко размышлял, Ариадна быстро поела, снова поклонилась и выскользнула из-за стола. Буквально через минуту наверху хлопнула дверь ее комнаты. Драко остался один на один со своей порцией, пустой тарелкой Ариадны и тягостными думами. Даже после ужина ему не стало легче. Казалось бы, вот она, дочь, находится в доме. Вот только она закрылась в комнате, на вопросы отвечала выборочно, а сама совершенно не интересовалась отцом. Да, может Грейнджер и рассказывала ей ужасные вещи про Драко, но ведь сейчас можно было спросить у него напрямую обо всем, и он бы ответил. Он не хотел прибегать к этому способу расслабления, но ноги сами понесли его в гостиную, к мини-бару, где стояла початая бутылка огневиски и пара стаканов. Драко плеснул в стакан небольшую порцию, выпил, рухнул в кресло и обхватил голову руками. Его жизнь рушилась, а он сидел в гостиной, не способный совладать ни с одной проблемой. — Малфой! — ожил вдруг камин, и Драко вздрогнул, услыхав голос Грейнджер. — Малфой, на мой номер в отеле напали. — Где этот отель? — Драко вмиг слетел с кресла и упал на колени перед камином. — Вызывай авроров, держи палочку наготове, я сейчас буду. — А Ариадна? Ты должен остаться дома и присмотреть за ней. — Я сейчас вызову Гойла. Где ты остановилась? — На Линдон-стрит. Одиннадцатый дом. — Никого не впускай, пока я не приду, — отчеканил Драко и взмахнул палочкой. — Гойл! Срочно ко мне домой! Рядом прозвучал тихий всхлип. Драко повернулся и увидел в дверях Ариадну, прижимающую к груди свою забавную подушку-кошку.