Побочный эффект

В ожидании Панси они провели около часа, и все это время Драко изнывал от желания самостоятельно начать проверять Гермиону на наличие чар. Останавливало его только неписаное правило, надежно вбитое на подкорке еще со времен работы стажером в Клинике Святого Мунго: «Никогда не берись лечить родных». Пусть Гермиона и была его бывшей женой, Драко полагал, что правило распространяется и на нее тоже. К тому же, он искренне надеялся, что после лечения от определения «Бывшая» они избавятся. Правда, следом тут же напрашивалась мысль о том, как Ариадне будет тяжело, и осознание той титанической работы, что им предстояло проделать, повергало Драко в уныние. — Все, со мной разобрались! — отрапортовала Панси, войдя в кабинет, что заставило Драко и Гермиону синхронно вздрогнуть. — Рассказывайте, семейство, я жажду подробностей. — Если вкратце, у нас есть все основания подозревать, что Гермиону прокляли тринадцать лет назад, подменили ее воспоминания. Это и заставило ее сбежать от меня без объяснений, — произнес Драко. — Конкретику, Малфой, дорогой мой, дай мне конкретику. — Я была уверена, что слышала на Рождественском приеме в Министерстве, как Драко обсуждает с Блейзом свой план: опоить меня снотворным, извлечь плод, пустить на испытания, а мне стереть память и выставить вон. Панси даже рот открыла от неожиданности. — Нет, на такую мерзость Драко не был способен даже в лучшие его годы, а твое присутствие в его жизни сильно уменьшило его уровень зловредности. — Добавь то, что это именно то Рождество, которое Блейз пропустил. Пьяццо, помнишь? — Мерлин, точно! — Панси хлопнула себя по лбу. — Грейнджер, ты точно угодила под чье-то проклятие. — Я считаю, что это было целенаправленное уничтожение Драко, — в приемную проскользнул Блейз. — Теодор сказал, у вас тут что-то интересненькое выяснилось. И он был прав. Драко, друг мой, тебя действительно пытались уничтожить. Скомпрометировали перед супругой, и пока ты был подавлен ее уходом, организовали кризис в корпорации. А ведь я в самом начале говорил, что затевается нечто похожее. — Интересно, как это еще Ирэн Скитер ничего не написала о нападении на Гермиону? Это ведь можно шикарно связать с моим именем. — Можно, — Гермиона кивнула. — Но лучше не надо. При всем моем уважении к Блейзу и Тео, мои адвокаты куда сильнее. — Тогда, думаю, нам стоит попробовать привлечь твои резервы к делу, — Блейз улыбнулся. — Никакой иронии, наши ребята и впрямь закостенели из-за работы с договорами поставок. — А давайте вы обсудите это, когда Грейнджер будет в здравом уме и трезвой памяти? — перебила его Панси. — Вот уж не думала, что ты будешь переживать за мое здоровье, — Гермиона удивленно покачала головой. — Слушай, Грейнджер, во-первых, то, что я услышала, сильно меняет дело. Если бы моему ребенку и мне угрожала подобная опасность, я бы тоже бежала без оглядки и не тратила время на обсуждение. Во-вторых, ты вчера неплохо себя показала в лабораториях, я даже не ожидала от тебя такого. И вообще, я никогда не питала к тебе теплых чувств, но я вижу, как Драко меняется рядом с тобой. Так что идем, попробуем поработать с твоей памятью. Быстрого и легкого результата не обещаю, тринадцать лет, знаешь ли, хороший срок для такого проклятия. Особенно с учетом того, сколько твоих действий и эмоций было построено на ложном воспоминании. — Будет больно? — всполошился Драко. — Больно — не больно, а вот то, что будет хреново, я обещаю, — отрезала Панси, схватила Гермиону за руку и выволокла ее из приемной. Драко с Блейзом остались наедине. — Знаешь, Блейз, а ведь мне больше всего жалко не себя, и даже не Гермиону, а Ариадну. Тринадцать лет ей внушали, что отец хотел уничтожить ее ради экспериментов, а теперь ей придется поверить в новую правду. Забини покачал головой. — Да уж, ситуация не из легких, — пробормотал он. — Думаешь, придется прописать Ариадне какие-то зелья? Тот же курс Умиротворяющего бальзама может помочь. — Блейз, ей тринадцать. Знаешь, она ведь обняла меня вчера. — Это прогресс, дружище! — Не думаю. Она одновременно и хотела меня обнять, и боялась. Обнимает, а ручки дрожат. Это убьет меня намного быстрее, чем любые манипуляции с общественным мнением и корпорацией. — Ну-ну, не надо так уж драматизировать. Она наполовину Грейнджер, а эта семья отличается силой духа. А на вторую половину она Малфой, которые славятся умением приспосабливаться к ситуации. И я уверен, что Гермиона поддержит предложение поработать со специалистом. Если не хотите нагружать Панси, можете обратиться в клинику Святого Мунго. В крайнем случае у магглов есть такие интересные врачи. Психологи. Вот такой тоже может помочь. — Если я предложу обратиться к маггловскому специалисту, это может сыграть в мою пользу? — Любое твое предложение сыграет в твою пользу, Драко, — Блейз усмехнулся. — Знаешь ли, небезразличие подкупает. Включишься в ситуацию, будешь искать выходы — это оценят. Драко кивнул, принимая совет. В конце концов, он и так собирался бороться за своих девочек, и Блейз только утвердил его в этих намерениях. Остаток дня Драко провел, изучая отчет Блейза, с которым Гермиона уже давно разобралась. Не то, чтобы сейчас это могло как-то спасти ситуацию, зато успешно отвлекало Драко от переживаний за Гермиону и ее память, и от страха за будущее Ариадны, за то, как она переживет все эти перемены в жизни. И длинные столбцы цифр были отличным способом убежать от реальности хоть ненадолго. К тому моменту, как дверь в кабинет Драко приоткрылась, он почти закончил чтение. — Авроры закончили, — сообщил Тео. — Никто из лаборантов не поддерживал связь с Джоном Доу. Больше тебе скажу, никто особо не помнит этого парня. Будто его и не было у нас. — Гермиона говорила, его имя — то же самое, что и аноним. Неудивительно, что никто не запомнил этого парня. — Дело даже не в этом. Эксперт, которого привел Уизли, говорит, все без исключения лаборанты неправильно реагируют на сыворотку правды. Обычно она имеет успокаивающий эффект, их же она наоборот взбодрила. Я сам видел эту реакцию, и так не должно быть. Ну не начинает нормальный человек подскакивать на месте от сыворотки правды. Драко нахмурился. — Это странно. Думаешь, Джон Доу проклял их всех перед тем, как уйти? — Это не я думаю, это предположение Министерского эксперта. Я думаю о том, оторвет мне Панси голову сразу, или сначала запытает Круциатусом и только потом оторвет голову, когда узнает, что я позволил аврорам забрать всех ее лаборантов на обследование. — Ладно, возьму на себя эту непосильную ношу, — Драко хмыкнул. — Ты о чем? — О том, что я могу сообщить Панси эту ужасную новость. Все равно я собирался спуститься в лабораторию и проверить, как у них с Гермионой успехи. — А Грейнджер там что забыла? — Панси воюет с наведенными тринадцать лет назад воспоминаниями, из-за которых Гермиона от меня сбежала. Это долгая и грустная история. Тео недоверчиво посмотрел на Драко. — Я все еще надеюсь, что это крайне дерьмовый сон. Каждое утро встаю, думаю, что последние события мне приснились, а потом прихожу сюда и понимаю: не приснились. Драко сочувственно похлопал его по плечу. — Ладно, не поминай лихом. Я пошел в лаборатории, — произнес он, встал и вышел, оставив Тео в одиночестве. Драко спускался по лестницам, надеясь, что Панси уже продвинулась как с лечением Гермионы, так и с помощью пострадавшим пациентам. В лаборатории царила тишина. Драко прошел мимо длинного стола, за которым днем ранее он вместе с остальными занимался обработкой ингредиентов для зелья, с щемящей тоской. Он понимал, сколько промашек они все допустили в последнее время. За этим столом работали совсем молодые парни и девчонки, которые оказались прокляты только из-за того, что их начальник — Драко Малфой. Размах, с которым неизвестные пытались насолить Драко, вселял леденящий страх. — Панси? — он приоткрыл дверь ее кабинета. Панси колдовала над Гермионой, лежащей на кушетке. В воздухе отчетливо пахло смесью зелий, отчего в носу сразу засвербило. — Драко, — Панси смерила его долгим взглядом. — Выглядишь расстроенным. — Что-то случилось? — спросила Гермиона, приподнимаясь на локте. — Да, немного, — Драко поморщился. — Лаборантов забрали в клинику Святого Мунго. Министерский эксперт подозревает, что они прокляты. — И что его натолкнуло на такую мысль? — Панси прищурилась. — Реакция на сыворотку правды, — Драко пожал плечами. — Нотт расскажет в подробностях, если хочешь. — Очень хочу, но сейчас некогда. У меня за стенкой спят шестеро подопытных, из которых двое приняли противоядие, и я жду, когда оно подействует. А у Грейнджер очень интересный случай, я пытаюсь разобраться. Панси присела на стул и тяжело выдохнула. — Сделаем перерыв, — пробормотала она. — А то я уже ног не чувствую. — Может, завтра продолжим? Ты устала, — предложила Гермиона. — Нет уж, я уже на полпути к цели. Закончим сегодня, завтра будешь просто лежать, а я буду наблюдать. — Так ты поняла, что это было? — Пока что не до конца. Судя по всему, ей стерли память и навели ложные воспоминания. Но я вижу след еще одного заклятия, очень похожего на Империус. Но, скорее всего, это не он. — А как оно действует? — Говорю же, подобно Империусу. Ей словно внушили желание бежать и прятаться в тот же миг. Скорее всего, это была перестраховка. Наверняка тот, кто это сделал, знал Грейнджер и прекрасно понимал, что она скорее попытается поговорить, возможно, поскандалить. А ему нужно было срочно убрать ее от тебя. Чары оказались очень стойкими. Они буквально недавно начали спадать. Наверное, потому Грейнджер и рискнула приехать сама, а не помогать издалека. — Иногда... У меня бывали такие дни, когда казалось, что я совершила ошибку. Что ты не чудовище. Что я люблю тебя и должна вернуться. А потом мне снова становилось страшно и это чувство пропадало. — Еще немного, и я решу, что любовь умеет бороться с такими серьезными чарами, — проворчала Панси. — Хотя если рассматривать любовь, как часть деятельности мозга, то, вполне возможно, она способна в некоторой мере подавлять подобные чары. — И в ту ночь в отеле... У меня почти получилось побороть чары, — Гермиона смотрела на Драко так, словно собиралась то ли снова заплакать, то ли начать извиняться. Он подошел к кушетке, присел рядом и обнял ее за плечи. — Все будет хорошо. Панси справится с этим заклинанием и вернет тебе память. У нас все будет хорошо, слышишь. — А тринадцать лет Панси тоже вернет? Наши тринадцать лет? Драко прижал ее к себе и прикоснулся губами к макушке. — Я верну. Мы проживем следующие тринадцать лет так, как должны были. И следующие. И еще тринадцать. Столько, сколько нам отмерено. Слышишь? Все будет хорошо. Гермиона жалась к нему, дрожа всем телом. — Ты дрожишь, — с тревогой произнес Драко. — Это нервное, — отмахнулась Гермиона. — Нет, это из-за того, что мы решили разворошить гнездо из воспоминаний, и теперь старый страх просится наружу, — отрезала Панси. — Драко, тебе пора домой. Сейчас ты только помешаешь, а мне нужно, чтобы она была спокойна. Возможно, придется погрузить ее в заколдованный сон. — Давай в сон, — Гермиона кивнула. Драко мягко коснулся губами ее щеки. — Тогда спокойной ночи, милая. Сладких снов. — И тебе. Обними за меня Ари и передай ей, что я обязательно вернусь. — Разумеется, — Драко кивнул и поднялся на ноги. — Тебе прихватить завтра что-нибудь на завтрак? — Да, если не сложно. Что-нибудь на твой вкус. Я тебе доверяю. Панси удивленно хмыкнула и поспешила скрыть это за кашлем. — Иди уже, примерный семьянин, а то я сейчас расплачусь, — проворчала она. Драко усмехнулся, помахал Гермионе на прощание и выскользнул из кабинета Паркинсон.