Сгорай синем пламенем

Сердце щемит от разрывающей на куски ненависти, злобы на весь мир, мир - сокрытый в одном человеке. Эти эмоции парализуют пальцы, дурманят голову, стальными цепями обвивают все органы причиняя боль. Боль - к которой так привык, что жить без неё не можешь. Она идёт от горла и заканчивается где-то внизу живота. Становится сильнее, цепи горячее. Ещё немного и всё внутри закипит. От ненависти ли всё это? Или в нём таится другое чувство? Скалить зубы, рычать, царапаться и получать в ответ снисходительную ухмылку. Ощущение, что мальчишке всё дозволено, а он этим даже не пользовался. Как до блеска выдрессированная собака. Отдай команду, и для хозяина загрызешь хоть всю английскую армию, если тот даст в награду лакомство. Спустя время, тебе нужны только команды. Лакомство уже была больше традиция, чем обязательная плата за работу. - Торфинн! Вот она - награда. От живота вверх щекоткой поднимается эйфория, ненадолго останавливаясь в груди, а после идущей дальше вверх. Поводок ты уже давно держишь сам. Он обращает на тебя свой взгляд, от которого внутри резко распахиваются колючие цветы. Ты сглатываешь комок в горле, пытаясь не выдать своё волнение. Вслушиваешься в приказ и после только одного предложения - теряешь суть сказанного, утопая в бархатном голосе. А глаза. О, это то, что режет тебя первым. Ярко-голубые с синевой, описывать их можно вечно, сочиняя новые слова. Ярче неба, глубже моря, острее меча, холоднее льда, опаснее огня и так не хватит известных слов, чтоб описать их, приходится придумывать новые. Пока мужчина говорит, смотришь на губы. Отвернись, не смотри, идиот. Не можешь. - Всё понял? Снова возвращаешься в реальность, только когда мелодия для ушей в виде низкого мужского голоса заканчивается. Неважно, что ты даже не услышал каков приказ. Понимаешь без слов. Приносишь к ночи голову очередного главнокомандующего вражеского войска, и на тебя довольно смотрит свора викингов, но тебе нужна только одна улыбка. - Хорошая работа, Торфинн. Да, это оно. Давай, подойди, ударь легко по спине, дай тебе оскалиться на него. А мысленно вилять хвостом от прикосновения. А когда мужчина позволяет себе потрепать мальчишку по голове, то низ живота затягивается узлом. И ты уже знаешь, как будешь избавляться от этого ощущения, чуть слышно стоная чужое имя в пустой конюшне. Аскеладд - от слова во рту вкус металла. Чистого, голубоватого оттенка стали. Горький, с кислинкой, но что-то сладкое в нём тоже есть. Может это всё же вкус крови? - Оо, Торфинн, да ты возмужал! - Точно, но всё такой же мелкий! Прозвучало как-то в очередную субботу, когда викинги купались в реке, а мальчик как всегда отмывался где-то в стороне, но даже до него добрались вечно что-то обсуждающие "товарищи". Конечно же, эти выродки даже не стоят внимания, но вот голос прозвучавший после них... - Да неужели? Ты вздрагиваешь, когда слышишь приближающиеся по воде неспешные шаги. - Ну ка повернись, оценю. Задерживаешь дыхание и почти что в панике думаешь, как колко ответить. Но желание повернуться, и наконец дать себе посмотреть на крепкое оголенное мужское тело - берёт в вверх. Но когда поворачиваешься, всё равно отводишь взгляд. Не позволяешь себе. Ты чувствуешь, как он оценивающе смотрит на твоё тело, немного нагинается из-за разницы в росте, голову наклоняет набок и щурится. Разглядывает снизу вверх, и ты будто чувствуешь, что его взгляд осязаем. Проходится по влажному прессу, тощим ребрам и вверх до тонкой шеи, задевая уши. Хочется нырнуть в воду, и не вылезать оттуда, пока не задохнешься. Мокрые длинные волосы закрывают покрасневшее смущённо лицо, а губы сжаты до боли. Скажи уже что-нибудь чёрт тебя дери. Не молчи. Не мучай. - Да всё такой же мальчишка. Мужчина вздыхает, и развернувшись, уходит. А вот Торфинн делает то, что хотел все эти несколько секунд, которые ощущались минутами. Он с головой ныряет. Этот день в деталях остался в голове. Звук шагов по воде, уродливый басистый смех викингов, синева воды в тот день. Неужели ожидал услышать от Аскеладда, что-то другое? Нет, не ожидал. Хотел. Так глупо. Чувствуешь себя тупой девчонкой. Казалось, чужой взгляд всё ещё неспешно бегал по телу, призрачные прикосновения такие же холодные как и глаза смотрящего, и добираясь до шеи - они душат, режут, убивают. Убивают? Так вот оно что. Он просто убивает мальчишку. Долго и мучительно - убивает. Убил Торса, и решил взяться за его сына, даже возможно не подозревая об этом. Цель в жизни уже давно поменялась с "убить" на "любить". И это не закончится смертью мучителя. Убить его - ты уже не сможешь. Уже поздно. Время закончилось, и наступила другая стадия. Эта цепь закончится лишь когда Торфинн сгорит. Сам, изнутри, просто сгорит. Тогда всё закончится. Только вот сердце другого не выдержит твою потерю.