Смертельный укус

      Чуя аккуратно садится на кровать, крепко зажимая свои рыжие длинные волосы между указательным и средним пальцами руки. Накахара перекидывает свою ногу через Дазая. Та неподвижно лежит рядом. Чуя нагибается вперед, медленно наваливаясь на свою ночную спутницу всем телом. Жесткий пучок волос, зажатый Чуей, упирается в тонкий бинт, завязанный на пышной груди Дазая. Бинт прогибается внутрь, и только сейчас Чуя замечает, что рана довольно свежая.       Руки Дазая ложатся на ягодицы Чуи, впиваясь в них будто когтями. Ее черный маникюр цепляется за тонкие розовые трусики рыжей бестии и оттопыривает их, проникая внутрь. Чуя молчит, скалясь. Пухлые губы Накахары с выступающей верхней губой покрыты кроваво-красной, почти бордовой помадой. Этот цвет прекрасно напоминает густую, темную кровь из вены. Безусловно, это заводит Осаму, и та, чуть толкая Чую вперед, переставляет руки на талию, ближе к животу. Дазай обеими руками медленно проводит по выступающим ребрам, чуть надавливает на пупок и устремляется все дальше вниз.       Чуя подбородком ложится между грудей Дазая, чуть прикусывая кожу в углублении между ними, оставляя вокруг укусов свою помаду. Дазай закидывает свою голову назад, зарываясь в подушку и выгибаясь всем телом. — Знаешь, все-таки мне стоит вернуться в мафию, — звонким уверенным голосом говорит Дазай, переводя взгляд на потолок. — Несомненно, — сразу же шепотом отвечает Чуя. — Иначе я тебя заставлю.       Темные волосы Дазая растрепаны по подушке, запутавшись в некоторых местах. Чуя движется к шее, покусывая ее, но умело останавливаясь в нужное время, чтобы не проявилась кровь. Рыжий пучок волос также остается зажат между пальцев, изредка щекоча раны.       Чуть дойдя до трусиков, рука Дазая останавливается. Накахара ощущает ее холодные пальцы, но не обращает на такую простую и незамысловатую заминку внимания, рассудив это как очередную глупую выходку. — Простишь? Я солгала… — вздыхает Дазай совершенно непринужденно, продолжая держать одну свою руку рядом с трусиками Накахары, а другой заползая внутрь. — Может быть мне стоит остаться в агентстве?…       Дазай произносит свой вопрос отвлеченно, будто бы адресовав это совершенно не Чуе, а себе. Несомненно, это выводит Накахару из себя.       Чуя слышит это, как только начинает достигать шеи Дазая. Изумившись, она молчит, слегка приподнимаясь на своих локтях, но все так же изгибаясь всем телом, будто кобра. Она переводит свои руки на худые ребра Дазая чуть ниже груди и играет там своими пальчиками, чуть постукивая в выемках. Повернув голову, Накахара внимательно оглядывает Осаму, в тихой ненависти пронзая девушку взглядом.       Двое молчат, наблюдая друг за другом.       Затем Чуя быстрым движением хватает свою ночную спутницу за шею, прямо под челюсть, так, чтобы стало больно, еще больше выгибая ее поворот головы, и стремительно припадает на своих локтях, опускаясь к ней снова, изготавливаясь совсем не для приятных ласк. Напротив, в душе Накахары кипит разгорающаяся ненависть.       Дазай чувствует ее дыхание, улыбаясь. Она знает, что ее может ожидать, ведь Осаму не понаслышке понимает, насколько Чуя может быть стервозной сучкой.       Чуя кусает Осаму в шею до крови, специально цепляя сонную артерию. В глазах Накахары читается собственнический гнев, ведь она не планирует делить Дазая с каким-то агенством.       Шея Дазая совсем не такая уж и внусная. Костлявая, с прожилками и хрящами. В ней слишком много крови.       Дазай умирает на ее глазах, все также нежно улыбаясь.