Вовремя не задушенный котенок и стая ворон

Когда Малфой был маленьким, ему говорили, что нужно заниматься чем-то помимо самокопаний и самобичевания. Отец говорил, что нужно быть жестоким, холодным и расчетливым, чтобы добиваться того, что ему поставила в цели семья. Мать, напротив, твердила, что нужно уметь чувствовать. Конечно, она говорила это втихую, чтобы Малфой старший ни в коем случае не услышал таких оппозиционных суждений. Маленький Драко разрывался, пытаясь решить к кому он больше хочет прислушаться. Сердце говорило, что нужно слушать Нарциссу, но ледяной разум беспрекословно подчинялся воле Люциуса. Но почему-то Драко тянуло вовсе не к власти, а к людям. Но он не мог этого проявить. Не мог разочаровать главный авторитет в его жизни — отца. Мама принимала его, она прекрасно понимала сына, понимала, что ослушаться приказов Люциуса будет равносильно самоубийству и позору. Нарцисса любила сына, старалась его защитить, оградить от деятельности мужа. Она не пыталась ограничить Люциуса в занятиях, проводимых им с сыном, но она настаивала на том, что Драко ни за что не встанет в ряды Пожирателей, что бы там ни было. Нарцисса была готова пожертвовать собой ради Драко. Жаль только, что Люциус готов не был. — Он — наш сын, наш долг его защитить. Я почти потеряла сестру, сына я не отдам, — шипела разъяренная Нарцисса, напоминающая змею, готовую вот-вот напасть. Ее глаза сияли злостью и глубочайшей болью, желанием защитить то, что еще осталось от ее семьи. — Я не собираюсь из-за трусости того, кого я называю сыном, и прикрывательства его матери лишаться жизни! Я не стану жертвовать собой из-за этого бесхребетного щенка! — Малфой старший в ярости потирал конец волшебной палочки, будто желая пустить в качестве аргументов парочку заклятий. — Трус здесь лишь ты, Люциус Малфой. И я не отдам тебе своего сына на растерзание… Драко постоянно слышал эти разговоры, и они ломали его. В ночных кошмарах ему снились змеи, яркие зеленые вспышки и отец, с улыбкой подводящий сына к темной мрачной фигуре Того-Кого-Нельзя-Называть. Малфой не раз видел метку на своем запястье и каждый раз это приводило его в ужас, заставляло просыпаться в холодном поту, с тяжелым дыханием и слезами, застилающими глаза. Драко все время винил себя в ссорах родителей, а в Хогвартсе держался так, словно все, что происходит в его жизни является чем-то запланированным им самим. И все верили в это. Пэнси постоянно кичилась своей «дружбой» с золотым сынком «самых преданных последователей» Темного Лорда, чем до безумия раздражала и без того разбитого Малфоя. Он все время ставил ее на место, напоминая, что их «дружба» закончится по мановению его руки. Паркинсон затыкалась, но спустя время вновь начинала свою болтовню о том, что она ближайший человек для Драко. Про Крэбба и Гойла и говорить нечего. Они были тупоголовыми мартышками. Но они хотя бы не задирали нос, как Пэнси на уроках истории, когда профессор рассказывал о временах «правления» Лорда Волан-де-Морта. Поэтому Драко они нравились намного больше самонадеянной девчонки. Но ведь и они были ему не столь дороги. А кто же был? » — Это Амортенция — самое мощное приворотное зелье. Оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, что нравится… Например, я чувствую запах скошенной травы, нового пергамента и зубной пасты… мятной» Она… Девушка, которая у Драко всегда ассоциируется с запахом скошенной травы и пергамента. Девушка, чей блистательный ум поражал. Девушка, с которой у него, Драко Малфоя, не было будущего. Каждый раз проходя мимо нее в коридорах школы, парень прикрывался смешком. Все думали, что это презрительная улыбка в адрес грязнокровки, но лишь она понимала, что в этой ухмылке не насмешка, а боль. Боль от принятия того, что единственная родственная душа находится по ту сторону баррикад и ничего он не сможет с этим сделать. Мир заклинаний это здорово ровно до того момента, пока вы не начинаете задумываться, что магией решаются лишь очень простые вещи, в роде физической работы, а вот самые большие проблемы остаются, их не убрать по взмаху палочки. Драко изо всех сил делал вид, что его замороженное сердце не чувствует ничего, присущего простому парню-подростку. Он ходил под ручку с Пэнси, слушал ее пустую болтовню о самых «свежих» сплетнях школы. Отпускал остроумные шутки, которые были смешны по-настоящему лишь Крэббу и Гойлу, остальные же услужливо хихикали, дабы не рассердить внегласного короля слизерина. Всем было наплевать на Малфоя, никто и не собирался узнавать, какой он на самом деле. Это не интересно. И лишь однажды «скромной» персоной парня с ледяными глазами искренне заинтересовалась девушка, не имеющая предвзятого мнения. Она не верила, что Драко — плохой человек. Вернее, она не хотела верить в это. Гермиона — блистательная ученица, старательная, ответственная, любимица учителей, душа любой компании, верный и надежный друг. А еще наивная девочка, полюбившая ледяного мальчика. Днем Драко старался задевать Грейнджер как можно сильнее, попадая точно в цель, а ночью его грудную клетку разрывало в немом крике боли. Он душил, возникающие чувства, словно котенка, только появившегося на свет. Он еще не успел открыть глаза, осмотреть этот огромный мир своими маленькими бусинками, не успел прочувствовать всю палитру эмоций, как его небрежно запихивают в пакет с водой, так грубо обрезая и без того тонкую ниточку жизни. Именно так Драко брал свои прорастающие чувства, не давал им вдохнуть, не давал осмотреться, запирал своего внутреннего котенка в клетку, мучая, не торопясь душить. Он не мог оказать себе такой милости и наслаждался чувством гордого одиночества, ровно до тех пор, пока не понял, что его маленький пушистый котенок начинает открывать свои глаза, начинает говорить с ним, царапать прутья клетки. И придушить этого котенка становилось все сложнее. Драко привязался и к нему. Гермиона не менее колко отвечала на острые фразы Малфоя днем, а по ночам зарывалась в подушку. Раздирала область грудной клетки в кровь, в попытках достать свое сердце и заставить его заткнуться. Она тонула в собственных слезах. Эти банальные бабочки в животе превратились в ворон, разрывающих внутренности. Их черные перья заполонили внутренний мир, похожий на одно большое, мягкое облако. Постепенно облако превратилось в грозовую тучу, которая каждую ночь проливала горькие, горячие слезы, обжигающие каждый миллиметр лица. Цветы в душе оказались втоптанными в грязь, их нежные ранимые лепестки вырваны с корнем и растерзаны злыми мерзкими воронами. Острые, как бритвы крылья царапали грудную клетку изнутри, железные клювы доклевывали остатки сил, а душераздирающее карканье ни на секунду не замолкало и било по вискам отбойным молотком. Гермиона не могла заставить их заткнуться. Хэппи энд? Счастливый сказочный финал? Злодеи побеждены, любовь восторжествовала, и принц с принцессой отправились жить в свой огромный сказочный замок или небольшой домик где-то на опушке леса? Это точно не про них… Вовремя не задушенный котенок и стая ворон. Увы, у них не может быть счастливого финала.