***
Серо-синий форд колесил по аккуратным, казалось пластиковым, улочкам небольшого городка с населением в десять, ну максимум одиннадцать, тысяч человек. Все, достаточно многочисленные, прохожие улыбались и дружелюбно махали друг другу и автомобилю, не смотря на то, что они просто не могли знать ни Сару, ни её сына. Завернув на улицу, полностью укрытую тенью высоких деревьев, женщина припарковала автомобиль возле маленького домика. Двухэтажное здание с потрескавшейся краской и травой высотой в одиннадцать сантиметров. Приятная бледно-зелёная краска особо сильно сколовшаяся возле белоснежной двери, удивительно чистой и хорошо сохранившейся. Сара вылезла из машины, перекинув через плечо рюкзак, вытянутый с заднего сидения. Обойдя машину, она постучала в окно, к которому прислонился снова уснувший Нил. От резкого звука тот проснулся и так же покинул салон, забрав с заднего сидения слегка потёртый чёрный чехол для гитары, и забрал у матери рюкзак. — Это тут живет бабуля Джей? — с легкой долей надежды спросил Нил, брезгливо осматривая газон. — Бабуля Джессика. Называй полную форму имени… — поправила Джой сына и достала две, достаточно крупные, сумки из багажника. — Нил, ты чего встал? Вперёд, бабуля не кусается. — Она нет, а вот это чудовище под лестницей, скорее всего, да. Чудовищем оказался маленький песик, помесь каких-то двух пород. Судя по оскалу, один из родителей был сторожевым. Он обозлился на нежеланных гостей, когда машина ещё была на ходу. Благо он был совсем небольшим и обойти его не составило большого труда, ну, разве что штанина, и без того порванных джинс, немного пострадала. В узком и темном уголке, который язык не поворачивается назвать комнатой, пахло чем-то пряным и слегка сладковатым, возможно специями. Маленькие окошки были плотно задернуты горчичными шторами, которые задерживали свет и погружали комнату в оранжевую полутьму. — Мама, похоже, так и не задумалась о ремонте. Эти шторки я помню ещё со школы, только они висели на втором этаже… — она приподняла подол одной из занавесок и обнаружила след от сигареты. — Ха, ты погляди, точно они! Вдруг распахнулась одна из дверей, находившихся слева. Вернее её распахнула высокая женщина, её рост был около семидесяти дюймов, уставшее лицо покрывала сетка морщин, а карие глаза смотрели с нескрытым презрением ко всему окружающему миру. Из кармана, распахнутой на все пуговицы рубашки, торчала пачка дешёвых сигарет. — Привет, мама… — сказала брюнетка, снисходительно улыбаясь. Её улыбка, как будто говорила, что она была права, а Джессика опять ошиблась. — Мама? Ха, не ты ли, сваливая к своему хахалю, вместе с проклятиями кинула, что я тебе не мать? Не ты ли, Сарочка, говорила, что никогда больше не вернешься в этот «гадюшник»? — проговорила Джой старшая, выделяя слова «мать», «Сарочка» и «гадюшник» каким-то змеиным шипением. Не смотря на её не самый приятный внешний вид, речь у неё была довольна чистой и грамотной. В особенности для небольшого городка на севере Калифорнии. — Признаю, во времена моей молодости я наломала много дров. Очень многие мои ошибки уже не исправить, а остальное… Я натворила очень много дерьма. И мне бы хотелось исправить, хотя бы небольшую часть всего этого… — Сара замялась, накручивая на палец прядь волос. Признание своих ошибок давалось женщине крайне трудно. — Да и… Как в завете «мой сын был мёртв, но ожил. Пропал, но нашёлся.» — Я пятнадцать лет пыталась приучить тебя к библии, а ты даже «Отче наш» не могла запомнить, а тут притча о блудном сыне… Ладно, заходи, я поставлю чайник, расскажешь, что же такое произошло… — тут она заметила, все ещё топчущегося у входной двери, Нила. — А ты что, корни уже успел пустить? Проходи, Джимбо Хендрикс*. Холл оказался достаточно светлым. Бледно-зелёные обои с принтом каких-то растений, светлый, слегка рыжеватый, деревянный пол, массивная лестница, не обделенная резными ограничителями. На белых окнах висели сероватые занавески, которые когда-то были белыми, но с течением лет они потеряли природный цвет. Слева был небольшой коридор из дверей, а справа просторная гостинная, так же выполненная в светлых тонах. — Сара, твоя комната все ещё пустует, я там ничего не меняла. Можешь вселяться прямо сейчас. И покажи мальчику гостевую, а я пока чайник поставлю… — она скрылась в одной из дверей, громко ей хлопнув. — Ну что, солнышко, бабуля не кусается? — разрядила тишину брюнетка и, подхватив сумку поудобнее, начала взбираться на второй этаж. — Мне кажется, что я для неё — сюрприз. У неё глаза были больше, чем счета за квартиру дедушки Карлоса… — Опять ты про деда Карла… — буркнула Сара со второго этажа. — Ты идешь или будешь спать в чулане? Тяжело вздохнув, Нил побрел на второй этаж вслед за мамой. Стены второго этажа были выше первого, если сравнивать, то первый этаж относился к второму как три к четырем метрам, а вот пол был такой же, отличались только обои. Такие же светлые, но только в более песочных тонах. Первая же дверь была плохо покрашена черной краской, поверх которой болтались постеры с Мерлином Мэнсоном и Оззи Озборном, которые вот-вот готовы были отклеиться. Тонкая полоска скотча с одной стороны покрылась пылью и совершенно не клеилась, странно, что Мэнсон не улетел на пол. — Это твоя комната? — Не осуждай меня. Мне было пятнадцать и я интересовалась всякой ерундой… — женщина толкнула дверь и вошла внутрь. На полу валялась одежда и книги с вырванными страницами, стены обклеены постерами, фотографиями, сделанными на дешёвый фотоапарат, который до сих пор, словно царь на троне, лежал на куче кофточек. — Я и не осуждаю. Наоборот, круто. Этакий музейчик поклонения звездам восьмидесятых-девяностых. Мне нравиться… — говорил парень, приглаживая уголок с фотографией какого-то артиста на фоне текста. Текста на Кириллице. — А откуда у тебя фото из Союза? — В доме напротив поселилась семья иммигрантов. Когда СССР только-только распался, они переехали. Довольно добрые люди, но закрытые. Старшая девочка — Алекс, постоянно ходила с какой-то тетрадочкой-анкеткой, а за прохождение теста из этой анкеты, она давала фантики, вырезки, какие-то жетончики. Мне вот попался Цой… — она кинула одну из сумок на кровать и ещё раз осмотрела комнату. — Даже фантики на месте. Слушай, сына, а ты не хотел бы вместо меня тута пожить? Просто, ты сам сказал, что тебе тут нравиться, а мне уже не по возрасту как-то. — И эта комната вызывает неприятные воспоминания… — Нил перебил мать, опуская гитару на пол рядом с дверью. — Я понимаю, по той же причине папа спал на диване в гостинной. — Эй, вы двое там заснули? Вода уже закипела! — кричала Джессика, стуча по потолку первого этажа головкой метлы. — Пошли, милый, а-то бабушка волнуется.***
— Ну-с, и чего это ты, моя милая, блудная дочурка, решила вернуться к старой маразматичке, не прочитавшей за всю жизнь ни одной книги, ну за исключением библии? — Мама, не начинай, пожалуйста. Мы поживем у тебя не больше полугода! Потом, как только найдем жильё, мы уедем и ты ещё лет десять о нас ничего слышать не будешь. — Потом к моему двору приедет внук и будет просить приютить уже его ребенка. Жить будете у меня, пока я не помру, я дома всё ровно не бываю, че ж ему простаивать? А когда я все-таки буду дома, то я буду спокойна. Парень будет находиться под надзором у ответственного человека. — Ты говоришь так, как будто я худшая мать на земле и самая безответственная личность как минимум во всех Штатах! — Ну и лучшей тебя назвать можно с натяжкой… — шикнула Джессика, закурив сигарету. — Не кури при ребенке… — грозно сказала Сара, стукнув кружкой с крепким кофе об стол. Проигнорировав выпад матери, Сара глянула на своего сына и сказала: — Нил, выйди пожалуйста. Нам с бабушкой нужно серьезно поговорить. Наедине. — Ладно, — сказал парень и скрылся за дверью. — Никогда не опускай меня на глазах моего ребенка. Ты показала всю себя перед своими детьми, так не принижайся перед внуками. — Внуками… От кого ты его хотя бы нагуляла? Нил, имя какое-то жидовское… — Во-первых, я знаю, кто отец моего сына. Во-вторых, я не обязана говорить это тебе. В-третьих имя греческое. — Ха, греческое. Назвала бы Джоном, или Стивом, как все нормальные люди, нет, нужно было выпендриться. — Его отца зовут Стив. Довольна? — А от меня ты сбежала с Джейком… — вздохнула бабушка, вернее, ещё не смерившаяся с ролью бабушки, женщина. — Скольких мужчин ты сменила за пару лет до рождения… Нила. Сколько ему кстати? — Твоему внуку семнадцать, хотя, я не уверена, что тебе реально интересно. День рождение в августе. Двенадцатого числа. — Двенадцатое августа… Нужно было назвать в честь прадеда. Как раз дни рождения совпадают. Или хотя бы в честь деда… — Джессика сбила пепел в большую белую кружку, в которой оставался, ещё теплый, чай с бергамотом. — Хоть что-то ради отца сделала бы. — Может хватит помыкать мной? Это отца не вернет… — Его бы возвращать не надо было, если бы ты в воскресную школу ходила, а не со всякими Стивами родео устраивала! Сейчас явилась правильная, взросла, да с сыночком в два раза младше себя, помыкать мне тут вздумала! Ты у меня на иждивении сидеть не будешь. Работу найти я тебе ещё помогу, с ребенком я посижу до понедельника. В понедельник я уплываю. Меня не будет месяц, может полтора. К концу недели найди работу… — чай, всё ещё плещущийся на дне кружки, был наглым образом вылит в раковину. Недовольная женщина сполоснула кружку и дала дочери вставить свои пять копеек. — И без тебя знаю… Я завтра же пойду к дяде Лукасу и попрошусь хотя бы помощником шерифа. — А что там по образованию? Ты даже не окончила школу, сразу улетела… — Хватит! Ты уже восьмой раз за день напоминаешь мне про мой побег. Знаешь я жалею, что ушла. Я жалею, что не вернулась, когда меня оставили на бензоколонке, жалею что путешествовала автостопом, возможно жалею, что встретила Стива, что бросила своего сына на его поехавших родителей! — у женщины начиналась истерика. Она даже пожалела, что решила приехать к матери. Конечно, чего она ожидала. Учитывая с какими криками она покидала дом, как долго скрывалась от следователей, всевозможных детективов, которые нанимали заботливые родители, какого ещё отношения она ожидала? — Не реви… — бросила Джессика, затушив сигарету о край раковины. Судя по следам гари на бортика — проделывала она это не первый и даже не второй раз. — Слезами кружку не склеишь, да и время не вернешь. А что насчёт ребенка? Не жалеешь, что родила в шестнадцать-семнадцать? — Хотелось бы попозже, но не жалею… — Сара начала успокаиваться. Её глаза, находившиеся на мокром месте, заморгали чаще, стараясь остановить выделение солёной влаги. — Я просто испугалась ответственности. Раньше, когда мы ютились в небольшой комнатушке, от меня ничего не требовалось, просто быть собой и смотреть за ребёнком, а родители Стива оказались… Слишком требовательны и я боялась, что не оправдаю их ожидания… А потом… Я приняла взбалмошное, неправильное решение и… Началась весёлая жизнь. — А что там с образованием? Хотя бы сертификат получила? — Перед тобой бывший лейтенант полиции города Портленд, мамочка… — слегка осипшим голосом сказала брюнетка, вытирая все-таки потёкшую по щеке слезу. — Туда, как ты понимаешь, простого бродягу с улицы не возьмут. — Ну что-что, а карьеру-то ты построить смогла. Похвально… — Джой старшая достала ещё одну сигарету без фильтра из практически закончившейся пачки. Зажигалка, всё ещё валяющаяся в кармане зимнего пуховика, перестала работать с этой самой зимы. Чиркнувшая спичка порадила огонек, обхвативший «носик» сигареты. — А что насчет Кевина и Алисы? Они-то хоть знают, что у них появился племяшка? — Нет. И Нил тоже не знает, что у него есть тетя и второй дядя. — Прекрасно… Скажи-ка, милая дочурка, а о том, что я оказывается жива и относительно здорова, он тоже не знал? Или ты скрыла только отсутствия дядь и теть? — Джессика начала закипать. Куриво, которое обычно успокаивало её нервы, не помогало, а из-за того, что сигареты были слабые, она наоборот сильнее закипала. — Он знал, что у него имеется бабуля Джо, которая живет на севере Калифорнии. Он больше ничем особо не интересовался, да и я не настаивала. — Понятно… — вторую сигарету ждала судьба первой, только за исключением того, что вторая не была скурена и на половину. — Ладно, иди поспи, а-то на тебе лица нет. Ты все время за рулём была? — Спасибо… — обронила, как будто невзначай, совсем лёгкое, невесомое, как касание крыльев бабочки и воздуха, Сара и вышла из комнаты. Когда она проходила по коридору, что-то дернула её выглянуть в окошко. Её сынишка лежал на траве, пытаясь найти подход к собачонке.***
Подслушивать диалог новоиспеченной бабули и матери Нил не стал. Раз уж мама не хотела посвящать его в их взаимоотношения, то это ему не нужно. Да и сплетни или ссоры этих двоих выслушивать было не самым приятным. Новый дом, в котором парню придется тесниться как минимум месяц, не внушал никакого доверия и того самого домашнего, особенного уюта. Светлые стены, казалось, вот-вот схлопнуться, превратив человека в лепёшку, или потолок упадёт и превратит красивый, но пустой, первый этаж в руины. На улице же чувства были совсем другими. Спокойный ветер, слегка поглаживающий листву деревьев, заставлял успокаиваться, остыть. Зелёная трава, в которой развивался целый маленький мирок насекомых, ищущих пропитание. И даже тявканье этой пушистой подушки на четырёх лапах. Пропустив незнакомцев в дом, пес немного успокоился и перестал пытаться отгрызть Смиту ноги. Присев на заросший газон и притянув тяфкалку поближе к себе, парень начал осматривать красный ошейник в поисках бляшки с именем. Как выяснилось подушку зовут Максом. Максим совсем успокоился после пяти минут почёсывания пузика и уже расслабился, подставляя бока и живот для поглаживаний. Он чувствовал чей-то липкий взгляд откуда-то со стороны окон, но постарался не обращать на него внимания. Со временем взгляд не пропал, но он сменил свое направление и стал более изучающим и менее липким, казалось робким. Смит пытался абстрагироваться, переключить все внимание на зверушку, но проходившие мимо, слишком весёлые и доброжелательные люди так и норовили поздороваться, познакомиться и узнать про тебя всё. Особенно все твои достижения и хорошие качества, чтобы потом разбить на режущие осколки твою хорошую репутацию. Или просто выставить на показ твои грязные секретики и обсудить их с подругой за чашкой чая. — Привет! — крикнувшая это личность, судя по голосу — девушка, подкралась совсем незаметно, словно тень. Своим приветствием она немного напугала новоиспеченного собеседника. — Я Мия, а ты кто? Я тебя тут раньше не видела, да и тетя Джой живёт одна… — Нил. Я её новоиспеченный внук… — повернувшись к девушке сказал парень. Девушка оказалась довольно милой. Низенькая, голубоглазая блондинка, с широкой, нет, не просто широкой, огромной улыбкой, которой позавидовал бы Джокер. Из одежды на ней были чёрные шорты до колен и белая длинная футболка с вырезом на спине. Длинные волосы были заплетены в две косички. — Приятно познакомиться! — она протянула ему руку. Тоненькую ручку со следами загара, крохотных веснушек и легких царапинок. Вскоре, чтобы воспрепятствовать затеканию мышц, девушка начала немного покачивать конечностью, не собираясь отступать. Пожалев нервы девушки, парень всё-таки её пожал. На этом знакомство и закончилось. Нил не знал, о чём можно поговорить с незнакомой и слегка бесящей девчонкой. Она плюхнулась на траву рядом с ним и потянула руку к ушку животного, всё ещё наслаждающегося почёсываниями живота. Макс подставлял голову под аккуратные руки девочки и начал немного поскуливать от удовольствия. — А ты на долго? — спросила девочка, не прекращая ласкательную процедуру. — Не знаю, мы только полчаса назад приехали и ещё даже не успели вещи разложить и минимально обжиться. Ну, мама говорит, что как только она немного станет на ноги, то мы сразу же переедем куда-нибудь по соседству. Хотя, я не особо ей доверяю… — Понятненько… — увлекшись пролетавшей мимо птицей, Мия перестала ласкать ушко Макса. Это ему не понравилось и он укусил её за палец. — Ай, маленький гадёныш! — Больно? — спросил Нил, откинув пушистого вредителя подальше от себя. Нет, он не боялся повторения судьбы девушки, но желание потискать Макса ещё немного сошло на нет. — Да не, мелочи! — вскрикнула блондинка, мигом натянув привычную, такую неестественную улыбочку. На указательном пальце выступила капелька крови, которую Мия поспешила размазать подушечкой большого пальца. — Пощиплет и перестанет. — У тебя кровь. А если собака с какой-то болячкой? Ты ж откинуться можешь, а меня до конца дней будет мучать совесть, что позволил кому-то откинуться посреди газона. — Я ещё раз повторяю все нор-маль-но! — повторила свои слова блондинка, которую озабоченный Нил уже тащил в дом. — Отпусти меня, пожалуйста. Папе не понравиться, что я шляюсь где не попадя и опять миссис Джессике докучаю. — Ей докучаешь не ты, а я. Да и к тому же, в данной ситуации ты гость. А гости, даже если они приносят слишком много хлопот, всегда желанны. — Так вот с каким девизом вы приехали к бабушке, — хихикнула блондинка и всё-таки поддалась и позволила утащить её в дом. Её слова Нил пропустил мимо ушей, хотя где-то в глубине сознания что-то кольнуло. Ему стало немного совестно, что они свалились на порог к бабуле, как снег в июле. — Бабуля, а у нас где-нибудь йод, или что-то похожее есть? — крикнул Нил, захлопнув дверью, под звучный лай собаки. — Ты уже разбился где-то? — вскрикнула женщина, высунув голову из дверного проёма. — О, привет, Мия. Давно ты не забегала, я уже соскучилась. Почему не заходила? — Здравствуйте, миссис Джой. Я немного забегалась. То Элис нужно было отвести на тренировку, то чердак разбирала, а тут ещё мама приезжает… — Ясненько, ты только про меня так больше не забывай, ты мне практически как дочка уже… — на лице Джессики заиграла натянутая улыбка. Хотя, учитывая её характер, это был вверх искренности, на который она способна. — Нил, поищи перекись в аптечке. Она на кухне в третьем верхнем шкафчике. Рядом с холодильником. Миечка, присаживайся на диван, мне нужно с тобой о многом поговорить.