Сила привычки

      Кажется, так повелось уже очень давно, и всё так привычно.       Дазай ненавидит Чую. Чуя ненавидит Дазая.       И это было понятно всем. Об этом знал каждый.       И оба кричали о том, как они друг друга достали. Ненавидят. Но каждую ночь вновь оказывались в одной и той же квартире, привычно огрызаясь друг на друга и засыпая в одной кровати после тяжёлого дня.       Вся эта любовь, кажется, была построена на долгом знакомстве. Когда два человека знают друг друга уже очень давно. Знают, как облупленных. Знают всё.       Странно вообще размышлять, как они оба смогли сойтись. Может быть, действительно сила привычки. Сила привычки в том, чтобы находить в друг друге то, чего не хватает самому себе.       Два подростка, выросших вместе. Прикрывавшие друг друга. Работавших вместе ровно до ухода Дазая из мафии, что сильно подкосило Чую в то время, но тот вернулся, и стало легче. Потому что как ни крути, но он любил его. И хоть ненавидел тогда больше, чем любил, но принял обратно, хотя первый несколько раз извинился за это и готов был объяснить ещё несколько сотен раз, почему это сделал. Теперь они работали по две разные стороны.       И вот теперь они живут вместе уже три года. Каждое утро начиналось с того, что эти двое ругались, кто первым пойдёт в душ, хотя и так понятно, что рыжий будет мокнуть под ним дольше, буквально пытаясь впитать каждой клеточкой своего тела воду. Дазай же, если выбьет себе право быть первым, будет торчать в ванной так долго чисто из вредности. Из желания отомстить. Потому что как можно так долго стоять перед зеркалом, укладывая свои дурацкие волосы? Не на трассу же собирается идти, хотя мафия ничем не отличалась почти. Чисто из принципов, мелкому хотелось выглядеть «красиво-дорого-богато», и, если одним словом, презентабельно. Да и шатена никто не спрашивал. Тому было вообще наплевать, он мог спокойно из дома на работу в тапках домашних пойти. Вот казалось бы, взрослый мужик, вроде бы должен быть самостоятельным, а волосы на голове в полном беспорядке. Хотя это было неотъемлемой его частью, вьющиеся волосы сами выбирали, как им сегодня лечь. Хозяин практически никак не мог с ними взаимодействовать, зато портовой вот пытался. Но быстро сдался, потому что укладка требовала много времени и для этого приходилось вставать пораньше, а они оба любили подольше поваляться в кровати.       Дальше уже шёл завтрак. Две привычных парных кружки «Дорогая» и «Дорогой». Детектив купил их на втором году их совместной жизни, как подарок. Правда уж очень долго потом фырчал на него мелкий мафиозник за кружку «Дорогая», но пользовался. Не выкидывать же подарок, тем более полезный. На столе стоит пепельница с окурками. Окно на кухне открыто почти всегда. Чуя дымит, как паровоз после рабочего дня. Порой Дазай любит покурить вместе с ним, но для этого у них отведён балкон. Сплошная романтика: стоять рядом и молча курить, иногда перебрасываясь парой фраз. Ещё прикольно с этого же балкона смахивать пепел на людей, правда, это нравилось только Осаму, за что ему очень часто прилетало. Потому что нехер над людьми издеваться.       Днём они почти не виделись. Хотя часто пересекались на заданиях, было приятно отойти покурить вдвоём, ненадолго перетереть за работу, хотя по факту они стали врагами, но это не убивало их двоих. Люди, не так хорошо знавшие их, часто говорили, что у них странные отношения. Очень часто скумбрия могла вытворить какую-то странную вещь. Чаще всего, приходил в агенство. Ну так, повидаться с любимым. То цветы принесёт, то кофе занесёт. Нет, это, конечно, всё приятно, но на лицо Чуи было смотреть ещё забавнее. Потому что тот никогда не знал, когда придёт его благоверный. Ещё был конфуз, когда мафиози был занят кипой бумаг, его кабинет, к слову, находился под кабинетом Мори, которые нужно было сдать к вечеру, как вдруг заглянул к нему его Зайка-Дазайка со скромным предложением поебаться на столе, пока никто не их не трогает. Это было просто возмутительно, но кто спрашивал рыжика то? Когда его уже усаживали на стол, раздевая, хотя тот продолжал шипеть и бодаться, чтобы его не трогали. Мол, отъебись, у меня работа вообще-то! Но шатен слишком хорошо знал, как возбудить того, поэтому вскоре Огай мог удостоить свой слух прелестными звуками с нижнего этажа. Слышимость была не к чёрту.       Зато после работы приходили уставшие, как черти. Часто в душ приходилось лезть вдвоём. И нет, это ни черта не романтично. Не романтично, потому что приходится бороться за место под горячей водичкой, да и тесно. Поэтому вскоре пришлось задуматься о покупке ванной. В ней уже было легче и привычнее. Потому что чаще всего происходило так, что вешалка для шляп укладывалась на кареглазого и просто отмокала в ванной. А тому только нравилось. Ему было в кайф смотреть на то, как устал Накахара и теперь ему никто ничего не скажет на то, если он будет трогать его волосы. Обычно в ход шли отговорки «Ты мне причёску испортишь, скотина!». Но на самом деле Чуе нравилось, когда его гладили. Он расслаблялся и закрывал глаза, чувствуя, как приятно длинные пальцы перебирают рыжие пряди. Чувствовал довольную улыбку где-то сверху, потому что знал, что Осаму это нравилось.       Ужин был по настроению. Иногда могли заказать. Иногда могли пошиковать и сходить в ресторан. Но чаще всего готовил Осаму. Он приловчился к этому, даже вычитывал какие-то рецепты в интернете, пытаясь разнообразить их рацион питания. Мелкому же тупо было лень. Зато он мог наблюдать, как его шпала летает по кухне в домашних трениках и розовых тапочках, пытаясь приготовить обычный шедевр. Что-то было в этом трогательное. Что его долбоёб, делающий буквально минимум на своей работе, так старается для него. Ну ладно, не только для него, для себя тоже. Кушать вкусно хочется всем. Если Чуя и готовил, то это обязательно должно было сопровождаться музыкой и бокалом вина. А вина у них было достаточно для такого. Они любили выпить вместе. Набухиваться в храмину было уже не для них, можно было просто расслабленно смеяться со всякой фигни. Как это не странно, но у них всё ещё были темы для разговора, даже несмотря на то, сколько они были знакомы. Казалось, за это время их общения можно было обсудить всё. Но оказалось иначе.       Ночью всё было ещё проще. Просто завалиться в кровать, лежать в обнимку или без этого, просто чувствовать, что человек тебя понимает, что тебе нужно. Правда, очень часто Осаму перетягивал на себя одеяло. У него вообще были странные позы для сна. И рыжий мог спокойно обнаружить утром руку у себя на лице, когда звенел будильник. Только этому наглецу он это позволял. Он ему в принципе много позволял.       Такая жизнь вполне устраивала обоих. Потому что смотря друг на друга, они понимали, зачем что-то ещё, если есть он?