Наркотик

Уже на территории базы, парень услышал крики, зовущие его. Не смотря на то, что он не слышал выстрелов и других криков. Блондин не торопился выходить на поле базы, поэтому он осторожно подошёл к краю небольшого холма и встал за массивным стволом дерева — осматривая местность под ним. Во дворе стояла небольшая толпа его людей, среди которых выделялся Монома, именно он кричал на весь лес и, кажется, что-то требовал от Винсента. Поняв, что волноваться было не о чем, по крайней мере о безопасности спящего Изуку сейчас, парень вышел из своего укрытия и спустился с толпе. — Чёрт возьми, неужели ты реально не помнишь, где он?! Вспоминай давай, где был Шеф, где ты оставил его с этим пацаном! — Нейто всё никак не унимался, хватая за грудки парня и крича на него снизу вверх. За шатена вступился Ханта, становясь между ними двумя, тем самым закрывая собой от взбешённого блондина.  — Тупица, — выпалила хмуро Кендо, что была с ним рядом, и ударила парня хребтом ладони по затылку, — приди в себя, как только Босс придёт, сразу же рванём туда. Не накидывайся попусту на парня! — отсчитала она его.  — Но ведь.! — парень успокоился и, жалобно глядя на девушку, потирал ушибленное место. Рыжеволосая хотела ещё что-то ему сказать, но вовремя увидела Бакуго за парнем.  — Чего ты так разорался, придурок? — раздражённо произнёс Катсуки. Монома дёрнулся и тихо взвизгнул, услышав неожиданно голос за своей спиной.  — Ш-ш-шеф? Шеф! Ты срочно нужен Киришиме на границе! Нет времени объяснять, скорее, бежим! — парень снова перешёл на крик, но быстро затих, стоило лишь бросить на него свой пламенный взгляд полный раздражения. Изуку чуть нахмурил брови, что-то «пожевал» во сне и уткнулся в грудь альфы, но не проснулся — молитвы Нейто были услышаны. Бакуго перевёл хмурый взгляд на Кендо рядом и нахмурился сильнее, понимая, что ситуации действительно серьёзная. Он повернулся к Винсенту, мельком посмотрел на него, а затем на Мидорию, предавая в его руки. «Позаботься о нём, если что». После этого он поспешил за Кендо и Мономой в глубь леса. Футболист проводил их взглядом, слегка подкинул спящего в своих руках, меняя хватку и направляется в дом вместе с Хантой. Мидорию уложили в постель в комнате Бакуго, а Винсент спустился на кухню, помогать Сэро с готовкой, кстати он похвалил за такой «урожай» и попросил потом показать ему эту грибную местность. Парни показывали своё мастерство в готовке: Сэро быстро и чётко шинковал овощи, а Винсент отлично разделывал мясо. Они готовили грибной соус и овощное рагу, по первому этажу довольно быстро распространился приятный аромат. Многие заглядывали на кухню, чуть ли не капая, на чистый пол, слюнями и не роняли на него свои челюсти, при виде движений парней. Они работали так слаженно: когда первый тянулся за специями в шкафу на высокой полке, другой удобно тянулся вниз или в сторону, они общались без слов, предавая друг друг кухонные приборы, тряпку или салфетки. Время неумолимо близилось к обеду, и дежурные стали накрывать на стол и занимать его сервировкой, один из ребят нарезал хлеб красивыми треугольниками и также красиво разложил его в хлебницах. Винсент уже снял рагу с огня, а Ханта закидывал в соус зелень, ожидая первых пузырьков и также выключил газ с огнём под большой кастрюлей. Звенит чей-то звонкий и приятный голос, зовя всех, кроме патрульных к столу — они смогут пообедать только когда и сменят. Столовая быстро наполнилась людьми, все стулья за столом быстро заняли самые шустрые, другие были не против занять удобные и мягкие места на диванах и креслах; многие сидели напряжённо и следили за тем, чтобы не запачкать своё место, боясь гнева Бакуго. Слышны блаженные мычания, похвалы в сторону поваров, стук ложек с вилками о тарелки и довольный гул. Винсент улыбнулся, выглянув в столовую, он всегда хотел побывать в такой приятной компании где-то вне дома и школы, в спокойной и приятной обстановке. Здесь никто никого не пинал, не дрался как дикая, безмозглая тварь за кусок горбушки, не ругался громким матом, от которого даже уши самого заядлого сапожника сворачивались в трубочку. Здесь царила очень приятная и дружная атмосфера, от которой по всей груди разливалось приятное тепло. Вдруг парня кто-то несильно ударил по спине ладонью, оставляя её между его лопаток.  — Добро пожаловать в нашу семью, парень. — С улыбкой на лице, и кухонным полотенцем на плече, сказал Ханта. Винсент удивлённо поморгал, глядя на своего «брата по-половнику и ножу» — его растрогали эти слова едва-ли не до слёз, но он вдохнул и искренне, как только мог, улыбнулся. «Да, спасибо!» ответил он.

***

Бакуго слышал, слышал и понимал, что они уже близко. Выстрели звучали громче в перемешку с криками и матами. Среди все какофонии голосов, он не слышал его голоса. Значило ли это, что Киришима поднимает там всё и вся в пух и прах или же его голос не слышен по иной причине… Катсуки резко мотнул головой, отгоняя эти мысли прочь и набирая скорость «Ах ты ж гнида!». Вот он! Блондин едва улыбается уголками губ вырываясь вперёд и бьёт со всего размаху по челюсти отброса, что решил ударить его " брата " со спины. Лицо Киришимы в миг изменилось с серьёзного и разъярённого на привычную счастливую и искреннюю улыбку, стоило ему обернуться и увидеть друга.  — Долго же ты! — с усмешкой заметил он, возвращаясь зрительным контактом к парню напротив себя. Теперь не страшно, что кто-то решит ударить его в спину.  — Ну уж извини, почтовые голубки затерялись в лесах. — Съязвил Катсуки, мельком глядя на тех самых " голубков «.  — Ах вот оно как, ну раз так, то я вас так и быть, прощу, Светлейший. — Киришима рванул на противника с кастетом, ловко уклоняясь от опасного удара и бьёт костяшками в правую часть челюсти, дезориентируя противника.  — Я тронут вашей милостью, о Сударь! — Бакуго уклонялся от парня с ножом, который был довольно шустрым малым и явно умеющий пользоваться своей холодной игрушкой, но задеть своего противника, ему так и не удавалось. Он лишь рассекал рядом с блондином воздух с характерным свистом.  — Твою ж мать, вы чё затеяли тут, отморозки?! — со стороны послышался незнакомый голос. — Приказ был другой, утырки вы ссаные! — возмущённый голос никак не утихал. — Кончайте с ними и валим скорее! Сказали же — без палева всё установить!  — Это кто тут кого ещё завалит? — на выдохе, опрокинув здоровяка на лопатки, сказал Эйджиро. Мы и до тебя сейчас доберёмся, чувырла! — с усмешкой заявил он. Он как-то услышал это слово от Каминари и потом никак не мог от него отделаться, больно забавное слово для этих двух. Мужчина скривился и сощурил глаза и кривя в отвращении губы. Поняв, что это была не пустая угроза, он тронулся с места, поднимая на пару сантиметров опавшие цветные листья.  — Монома, поймай этого гада! — крикнул ему Катсуки. Парень не думая ни секунды сорвался с места и последовал за лазутчиком. Кто бы что не говорил, а Нейто был быстрым, хоть и не выносливым на большие расстояния. Он быстро догнал мужчину и повалил его на землю вниз лицом, к счастью, последний успел сильно стиснуть зубы и повернуть голову в сторону, подставляя щетинистую щёку.  — Есть, Шеф! — крикнул он Бакуго, удерживая чужие руки за спиной, подавляя все попытки вырваться. Кастуки и Эйджиро закончили с устранением небольших проблем и подошли к оседлавшему незнакомого Нейто.  — И чего ты ждёшь, выруби его. — Вытирая тыльной стороной капельки пота, над верхней губой, сказал блондин.  — Он нужен нам живым. — Продолжил Киришима, стряхивая со своей футболки пыль с листьями и букашками, которые успели прилипнуть к нему. Монома молча замахнулся правым кулаком и ударил мужчину в лицо. Он почти всегда вырубал всех одним ударом, парень не был сильнее Киришимы или Бакуго, он просто знал какую-то определённую точку и всегда пытался бить по ней. По крайней мере он объяснял это так.  — Отличная работа, Дерьмоволосый! — Катсуки хотел по-дружески, как они это обычно делают, похлопать друга по широкой спине, но едва прикоснулся к нему, как парень завалился на бок. Блондин успел подхватить друга перед тем, как тот упал на землю. Он почувствовал тёплую влагу под своей рукой и взволнованно нахмурился, прижимая рану сильнее, останавливая кровь. Киришима заметно побледнел, под глазами образовались тёмные круги, почти как у Шинсо. «Держись чувак, мы тебя быстренько залатаем». Катсуки похлопал друга по щеке, приводя того в сознание. Кое как парень поднимает отяжелевшие веки, глядя на блондина. Он командным голосом подозвал к себе девушку, говоря ей помочь красноволосому устроиться у него на спине. Бакуго встал на ноги и подкинул парня, хватая его крепче за бёдра и немного наклонил корпус вперёд, чтобы Эйджиро было легче держаться за него.  — Э-э, Шеф?.. Его тоже тащить на базу? — неуверенно спросил Нейто, уходящему парню в спину. Ему положительно ответили и Монома перекинул связанного мужчину через плечо, словно не человека, а мешок картофеля. Катсуки набирает темп, переходя с быстрой ходьбы на бег трусцой, часто забываясь и ускоряясь, ноги устают, тихие и болезненные вздохи у уха продолжаются. Он довольно быстро добирается до деревянного дома, но с расстояния ему кричат остановиться, иначе по нему откроют огонь. Но блондин лишь сказал им заткнуться и открыть чёртову дверь. Услышав его голос, двое парней опустили автоматы и один из них открыл на распашку входную дверь, отходя в сторону.  — Джонас! — крикнул он на весь дом, проходя в холл. — Джонас! — из столовой выглянул худощавый парень.  — Что такое? — парень заметил состояние Киришимы и быстро среагировал убегая куда-то в другую комнату. — Что с ним? — спросил он у блондина, вбегая уже с большим жёлтым чемоданчиком с красным крестом на боку и с синей медицинской простынью в другой руке.  — Ножевое. — Ответил блондин, всё также держа друга, ожидая, пока стол накроет синяя ткань.  — Положи его на живот, — скомандовал он, — осторожно. — Джонас придерживал красноволосого, помогая блондину его уложить. Киришима хмурился и кривил лицо от боли, тихо постанывая. Джонас Прайс был их личным «лекарем». Парень шёл на красный диплом мед института и он бы закончил его с отличаем, если бы его сосед по комнате не подставил его и Джонаса обвинили в хранении и распространении наркотиков нескольких видов. Его выгнали, но он продолжил обучение, переехав в этот город и присоединившись к этой банде. Футболку Эйджиро разрезали до самого воротника, оголяя сильную спину. «Твою ж мать…» парень прошипел сквозь зубы осматривая воспаляющуюся рану, нанесённую ниже левой лопатки, кажется, ему хотели попасть в сердце со спины.  — Кровью не харкал? — серьёзно спросил брюнет блондина, копошась в своём чемоданчике, надевая на свои руки резиновые перчатки, протирая их спиртом. Его рабочие инструменты были в миске с чистым спиртом, чтобы дезинфицировать их.  — Нет.  — Хорошо, это хорошо, значит ещё успею. — Проговорил себе под нос парень, берясь за дело. — Опусти лампу ниже. — Скомандовал он Катсуки, тот потянул руку вверх, доставая до люстры с пружиной и максимально опустил её, чтобы врачу было всё хорошо видно. Джонас обрабатывал рану и тело под его руками содрогалось от каждого прикосновения. Киришиму нельзя было назвать чувствительным в таких случаях, на нём всегда всё заживало как на собаке, он просто обливал свою рану, в независимости от её тяжести, перекисью и наклеивал поверх пластырем. Если он сейчас так реагировал на лёгкие прикосновения…  — Эй, а анестезию? — непонимающе проговорил блондин. Его взгляд был хмурым и непонимающим, он был удивлён.  — Нельзя. Он должен быть сейчас в сознании. — Серьёзно ответил ему Прайс. — Следи за этим, разговаривай с ним, но не дай ему отключиться. — Бакуго насупился, но выполнил поручение. Он подошёл к «изголовью» и сел на корточки, так что его лицо было почти на одном уровне с лицом ослабевшего Киришимы. «Держись, приятель, всё будет хорошо» успокаивающе говорил он, глядя в эти красные полуоткрытые глаза, в которых всё ещё плескалась жизнь — это немного успокаивало. В его голосе были слышны и нежность, и отчётливое волнение, а в огненных глаз таился страх. Он боится потерять своего друга, ставшего ему братом. Дыхание Эйджиро было прерывистым и с болезненным вдохом вырывалось рычание каждый раз, как Джонас касался его покрасневшей кожи на спине. Глаза щурились от боли и жмурились, когда стали работать с самой раной. Бакуго мягко проводил рукой по красному затылку, успокаивая и себя и друга, продолжая разговаривать с ним, вспоминая самые хорошие моменты в их жизни и глупые шутки, которые рассказывал когда-то Эйджиро. Он их все слышал и запомнил. В моменты, когда парень сильно жмурился и тихо постанывал, сердце Бакуго сжималось и он взволнованно смотрел то на их «лекаря», то снова на друга, продолжая гладить по красным волосам.  — Кач-чан? — из-за спины послышался знакомый напуганный голос. Блондин посмотрел на омегу через плечо, ловя напуганный взгляд изумрудных глаз.  — Вернись в комнату. Винсент сейчас поднимется. — Спокойно ответил он, всё также смотря на веснушчатого и не убирая руку с родной головы.  — Н…Что с Киришимой? — взволнованно спросил он, косясь на тело на столе. Парень был близок к истерике, что не скрылось от пламенных глаз. Бакуго отвернулся, что-то сказал Эйджиро и резко встал в полный рост, направляясь к омеге. Широким шагом он оказался рядом с ним буквально за два шага, хватая омегу за локоть, разворачивая за собой на сто восемьдесят градусов, уволакивая за собой. Он довёл Мидорию до лестницы и отпустил его. «Не выходи пока из комнаты», парень вернулся в хол, принимая сидячее недавнее положение. Изуку немного помялся на первой ступеньки, но потом быстро побежал наверх, акрываясь в комнате.

***

В металлическую миску прилетел какой-то хирургический инструмент с громким лязгом. В мусорный пакет были выброшены грязные марли, вата и перчатки, которые были на руках врача. Киришима уже спокойно спал на диване на животе, теперь его жизни ничто не угрожало, но его тело было покрыто бинтами, марлями и лейкопластырями. Его цвет лица нормализировался, стал розовее, глаза больше не казались такими впалыми. Катсуки сидел рядом, на краю дивана, держа руку на красной макушке, это, казалось — единственное не пострадавшее место, от прикосновения к которому не было больно.  — Он был отравлен. — На парня не сразу обратили внимание и реагировали сейчас вообще медленно. Сначала светлые брови двинулись к переносице, в его сторону сперва повернулась голова, а затем и глаза. — Нож, которым его ранили. — Пояснил Джонас. — Поэтому я и сказал, что надо без анестезии. В таком случае мы могли его потерять, но сейчас всё хорошо. Рану от яда я очистил и вколол ему антидот.  — Хорошо, я тебя понял. Спасибо за работу. — Монотонно, но теперь уже в своей привычной манере ответил он, отворачиваясь к другу.

***

Долгий и тяжёлый день наконец сменил долгожданный вечер. Бакуго лично допрашивал с «особым пристрастием» их нового мерзкого гостя. Мужчина был очень молчалив и предан, напоминая Катсуки Саймона. От этого его лицо сильнее скривилось и удары стали сильнее. Они так ничего и не узнали. Мужчина откусил себе язык и быстро умер от потери крови, у которой была хреновая свёртываемость. Бакуго был в бешенстве, он был не в себе от ярости и незнания. Мало того, что он позволил Киришиме пострадать, так ещё и Деку увидел то, чего не стоило, к тому же, он упустил свой шанс узнать больше про «большого ребёнка» — Шигараки. Парень был вымотан и разбит. Когда прибежал Денки, стало больнее. После душа он сел на край кровати и стал растирать мягким полотенцем светлые мокрые волосы. Шум воды в ванной прекратился. Матрас рядом с парнем прогнулся от чужого веса, но поднимать голову он не собирался. Сидящий рядом ничего не говорил и не делал — просто сидел и, явно, смотрел на него. Бакуго неприятно от этого чувства внутри. Он словно вернулся в самое начало, когда был совершенно жалок, слаб и ничего не знал, не понимал, не мог. К его плечу неуверенно, но мягко прикоснулись. Никакой реакции, но ему немного приятно. Он тяжело и шумно выдыхает, проводя грубыми ладонями по своему лицу, задерживаясь ими на носу и рте. Он смотрит в пол, не осмеливаясь посмотреть в сторону, на рядом сидящей. Хочется чтобы его обняли, прижали к своей тёплой груди, приголубили. Как она это умеет. Бакуго всё же поднимает голову, не стягивая с неё полотенца, смотря из-под него на…  — Кач-чан… Деку Деку смотрел на него взволнованным и беспокоящимся взглядом. Это не она  — Всё…хорошо?.. — он не был уверен в своём вопросе, но был уверен, что с альфой не всё сейчас хорошо. Он ожидал ответа, но он его удивил: Она бы так не сказала  — Да. — Ответил он с лёгкой и мягкой улыбкой. — Всё нормально, Деку. — Он прикоснулся своим большим пальцем к нежной и мягкой щеке, проводя по верх веснушек. У неё они были мягкими и большими, но бледными  — О чём…ты думаешь?.. — голос звучит также неуверенно и с дрожью. Катсуки смотрит на пухлые бледные губы с кровью в уголке  — Да так, о дне в целом. — Спокойно и мягко говорит он.  — А то что… Киришима в порядке?  — Да. Для нас это…нормально — попадать в подобные переделки. Он будет в порядке уже через несколько дней, плюс-минус.  — Н-нормально?  — Мхм. — Промычал он.  — Кач-чан?  — М?  — А с ней тоже произошло это? — Бакуго словно вышел из прострации, удивленно и уже осмысленно глядя на собеседника.  — С кем?  — Урарака, — ответил он, — она уехала из города поэтому? — гул и белый шум усиливаются в ушах, но его олос звучит чётко, а смысл понятно. Тишина.  — С…Откуда ты знаешь Очако?  — Мы учились с ней вместе в школе, она была мне как старшая сестра, но потом она уехала куда-то учиться. Я давно хотел спросить об этом… Ещё когда встретил Тодороки. Он сказал, что вы с ней состояли в отношениях. Откуда он столько всего знает?!  — Деку, она не уезжала никуда… «НЕ ГОВОРИ ЕМУ ЭТО!»  — Её убили. На год нашей годовщины.